Вспомнил, как переводил кусок из Betrayer, осознал, что читал Gorgon of Medusa со схожим чувством - что с таким каноном никаких фанфиков уже не надо, - и подумал, почему бы тоже не перевести. Так оно не потеряется, в отличие от воплей цитатами в людей.
Феррус и Фулгрим (и любование Жиллиманом, потому что это Гаймер, он не может без описательных нагромождений), цитаты курсивом.
После Гардинаала- Гардинаал сдался, разве нет? - прошептал Фулгрим, ни разу не оторвав чуткого и доброжелательного взгляда от строгой линии процессии. - Полностью. Как только о судьбе столицы стало известно по всей планете. Я бы сказал, этим ты спас немало жизней.
- Я не думал о спасении жизней.
- Я знаю, брат.
В конце этой процессии перед примархами были возложены траурные носилки. Воины из самых прославленных центурий покрыли три гроба знамёнами Легионов.
- Как будет называться эта планетная система? - мягко продолжил Фулгрим. - Пятьдесят-два-девять?
- Можешь подраться за название с Жиллиманом. Как только моя работа окончена, меня не волнует, что станет с планетами после.
- Наш дорогой брат выглядит озабоченным, - Фулгрим поднял взгляд. - Нет сомнений, что прямо сейчас он мысленно составляет дополнительный отчёт о потерях в этой кампании. Целиком.
Феррус взглянул поверх постамента.
Примарх XIII Легиона прибыл со всей мощью Двенадцатой экспедиции как раз на следующий день после зачистки Гардинаал Прайма. Сперва он выразил облегчение, когда вышел из варпа с орудиями наготове и обнаружил лишь подчинённую планетную систему. Но облегчение быстро сменилось гневом, когда он узнал, что Феррус попросту опустошил всю планету вместо того, чтобы захватывать её.
А затем Робаут Жиллиман услышал о том обращении, которому подвергся со стороны Ферруса Улан Цицерус, и о том, какая гибель его постигла. О том, что Глава Ордена и его ультрамарины были брошены в самоубийственную атаку на столицу во время финального сражения.
Его ярость была столь велика, что Феррус не был уверен, сможет ли Жиллиман присутствовать на церемонии. Но он был здесь, в королевском боевом доспехе с пластинами чистейшего синего цвета, украшенными золотыми барельефами, в белом плаще и с тиснёным знаком Ультимы на плече. Он был рассержен, но сдержан; исполнен гнева, но благороден - он был всем тем, чем Феррус тщетно стремился быть.
- Он восхищается тобой, между прочим, - сказал Фулгрим, словно прочтя его мысли, как случалось лишь между самыми близкими братьями. - И очень сильно. Я слышал, как он говорил, что считает тебя и Дорна величайшими среди нас.
Феррус заворчал и отвёл взгляд:
- Я не отвечу ему тем же.
Я не нашёл, как перевести это лучше, но ааа, near-telepathy that only the closest of brothers could share! Почти телепатия!
Фулгрим пожал плечами:
- Он привёл нас на планету под названием Молех. Мы захватили её. И больше ничего, достойного упоминания, кроме этого не было, насколько мне помнится. Это в самом деле было довольно рутинно.
Феррус в этом усомнился. Объединение четырёх полных Легионов было либо следствием значительных событий, либо их причиной. Он мог подтвердить это, и как раз собирался, как вдруг Фулгрим просиял, хотя и в этот момент его выражение оставалось образцом скорбящего отца.
- Я встретился с нашим новым братом.
- И что ты о нём думаешь?
- Он называет себя Ханом, хотя я не до конца уверен, что он понимает значение этого слова. Он весьма... неотёсан, - примарх усмехнулся. - Думаю, тебе он понравится.
- Вот почему я ценю твоё общество, брат, - прошептал Феррус на ухо Фулгрима, разглядывая величавую фигуру Робаута Жиллимана у дальней стороны постамента. - Ты видишь только лучшую мою сторону.
Шепчутся, понимаете ли, на глазах у Жиллимана, как школьники за первой партой под носом у учителя Что собственно происходит: Фулгрим вспоминает Молех, чтобы утешить Ферруса, получившего заслуженный втык за Гардинаал, - дескать, мы на Молехе делали всё то же самое и ничего. И, конечно, лукавит, потому что Молех не идёт ни в какое сравнение с лубочным про#бом на Гардинаале, - но всё равно комфортит эту железяку
Все эти подколки и намёки Фулгрима на неотёсанность Ферруса... я это уже писал о Магнусе и Лоргаре: мы позволяем такое только близким людям, тогда как чужих бы за то же самое у#бали бы. Я отдельно люблю эпизод в пересказе не-помню-кого из персонажей "Фулгрима" о том, что именно Фулгрим дал Феррусу прозивище "Горгон", когда тот назвал хламом брюлики, присланные Сангвинием Императору. И Феррус охотно носил это имя.
На самом деле книжка не шедевр, но я ещё поговорю о персонажном и поцитирую.Ферруса в ней немного и он почти всё время взвинчен и раздосадован(с): он завидует Хорусу, Сангвинию, Жиллиману, и, понимая, что дело идёт к выбору отцом Воителя-предводителя, хочет доказать, что достоин... но психанул из-за провала дипломатии и швырнул на Гардинаал свой легион, часть Детей (в отсутствие Фулгрима) и часть суповаров (отказавшись дожидаться Жиллимана с подкреплением). Серёжа молодец
При этом Феррус признаёт, что "Фулгрим хорошо смотрелся бы в короне Императора" (omg that's heresy!), но твёрдо уверен, что возглавить Крестовый Поход должен сам.
Зато там отличный капитан Детей Акурдуана, и швец и жнец и непобедимый боец, привыкший под крылышком Фулгрима своё мнение иметь. И главный шиппер:
Теперь капитан понял, почему Фениксиец так любил Горгона и почему тот столь искренне отвечал ему взаимностью.
Всё, конечно, закончится плохо (для далёкого тёмного будущего это даже не спойлер), но прежде чем страдающий из-за поражения Императору Феррус вломит Акурдуане в клетке для поединков, он рассказывает, как Фулгрим отказался с ним драться, пошутив, что не хочет опозориться перед легионом (и эта шутка в очередной раз понятна им обоим, они между собой уже всё решили), а Вулкан отказался, сказав, что не хочет ему навредить
Бедный Вулкан, такая френдзона. Явно пытается сблизиться с Феррусом, который довольно жестоко его отталкивает и насмехается над ним. Подозреваю, что это вулканское человеколюбие "я не хочу сделать тебе больно" Ферруса и бесит, а сходства между ними только усиливают раздражение.
Феррус и Фулгрим (и любование Жиллиманом, потому что это Гаймер, он не может без описательных нагромождений), цитаты курсивом.
После Гардинаала- Гардинаал сдался, разве нет? - прошептал Фулгрим, ни разу не оторвав чуткого и доброжелательного взгляда от строгой линии процессии. - Полностью. Как только о судьбе столицы стало известно по всей планете. Я бы сказал, этим ты спас немало жизней.
- Я не думал о спасении жизней.
- Я знаю, брат.
В конце этой процессии перед примархами были возложены траурные носилки. Воины из самых прославленных центурий покрыли три гроба знамёнами Легионов.
- Как будет называться эта планетная система? - мягко продолжил Фулгрим. - Пятьдесят-два-девять?
- Можешь подраться за название с Жиллиманом. Как только моя работа окончена, меня не волнует, что станет с планетами после.
- Наш дорогой брат выглядит озабоченным, - Фулгрим поднял взгляд. - Нет сомнений, что прямо сейчас он мысленно составляет дополнительный отчёт о потерях в этой кампании. Целиком.
Феррус взглянул поверх постамента.
Примарх XIII Легиона прибыл со всей мощью Двенадцатой экспедиции как раз на следующий день после зачистки Гардинаал Прайма. Сперва он выразил облегчение, когда вышел из варпа с орудиями наготове и обнаружил лишь подчинённую планетную систему. Но облегчение быстро сменилось гневом, когда он узнал, что Феррус попросту опустошил всю планету вместо того, чтобы захватывать её.
А затем Робаут Жиллиман услышал о том обращении, которому подвергся со стороны Ферруса Улан Цицерус, и о том, какая гибель его постигла. О том, что Глава Ордена и его ультрамарины были брошены в самоубийственную атаку на столицу во время финального сражения.
Его ярость была столь велика, что Феррус не был уверен, сможет ли Жиллиман присутствовать на церемонии. Но он был здесь, в королевском боевом доспехе с пластинами чистейшего синего цвета, украшенными золотыми барельефами, в белом плаще и с тиснёным знаком Ультимы на плече. Он был рассержен, но сдержан; исполнен гнева, но благороден - он был всем тем, чем Феррус тщетно стремился быть.
- Он восхищается тобой, между прочим, - сказал Фулгрим, словно прочтя его мысли, как случалось лишь между самыми близкими братьями. - И очень сильно. Я слышал, как он говорил, что считает тебя и Дорна величайшими среди нас.
Феррус заворчал и отвёл взгляд:
- Я не отвечу ему тем же.
Я не нашёл, как перевести это лучше, но ааа, near-telepathy that only the closest of brothers could share! Почти телепатия!
Фулгрим пожал плечами:
- Он привёл нас на планету под названием Молех. Мы захватили её. И больше ничего, достойного упоминания, кроме этого не было, насколько мне помнится. Это в самом деле было довольно рутинно.
Феррус в этом усомнился. Объединение четырёх полных Легионов было либо следствием значительных событий, либо их причиной. Он мог подтвердить это, и как раз собирался, как вдруг Фулгрим просиял, хотя и в этот момент его выражение оставалось образцом скорбящего отца.
- Я встретился с нашим новым братом.
- И что ты о нём думаешь?
- Он называет себя Ханом, хотя я не до конца уверен, что он понимает значение этого слова. Он весьма... неотёсан, - примарх усмехнулся. - Думаю, тебе он понравится.
- Вот почему я ценю твоё общество, брат, - прошептал Феррус на ухо Фулгрима, разглядывая величавую фигуру Робаута Жиллимана у дальней стороны постамента. - Ты видишь только лучшую мою сторону.
Шепчутся, понимаете ли, на глазах у Жиллимана, как школьники за первой партой под носом у учителя Что собственно происходит: Фулгрим вспоминает Молех, чтобы утешить Ферруса, получившего заслуженный втык за Гардинаал, - дескать, мы на Молехе делали всё то же самое и ничего. И, конечно, лукавит, потому что Молех не идёт ни в какое сравнение с лубочным про#бом на Гардинаале, - но всё равно комфортит эту железяку
Все эти подколки и намёки Фулгрима на неотёсанность Ферруса... я это уже писал о Магнусе и Лоргаре: мы позволяем такое только близким людям, тогда как чужих бы за то же самое у#бали бы. Я отдельно люблю эпизод в пересказе не-помню-кого из персонажей "Фулгрима" о том, что именно Фулгрим дал Феррусу прозивище "Горгон", когда тот назвал хламом брюлики, присланные Сангвинием Императору. И Феррус охотно носил это имя.
На самом деле книжка не шедевр, но я ещё поговорю о персонажном и поцитирую.Ферруса в ней немного и он почти всё время взвинчен и раздосадован(с): он завидует Хорусу, Сангвинию, Жиллиману, и, понимая, что дело идёт к выбору отцом Воителя-предводителя, хочет доказать, что достоин... но психанул из-за провала дипломатии и швырнул на Гардинаал свой легион, часть Детей (в отсутствие Фулгрима) и часть суповаров (отказавшись дожидаться Жиллимана с подкреплением). Серёжа молодец
При этом Феррус признаёт, что "Фулгрим хорошо смотрелся бы в короне Императора" (omg that's heresy!), но твёрдо уверен, что возглавить Крестовый Поход должен сам.
Зато там отличный капитан Детей Акурдуана, и швец и жнец и непобедимый боец, привыкший под крылышком Фулгрима своё мнение иметь. И главный шиппер:
Теперь капитан понял, почему Фениксиец так любил Горгона и почему тот столь искренне отвечал ему взаимностью.
Всё, конечно, закончится плохо (для далёкого тёмного будущего это даже не спойлер), но прежде чем страдающий из-за поражения Императору Феррус вломит Акурдуане в клетке для поединков, он рассказывает, как Фулгрим отказался с ним драться, пошутив, что не хочет опозориться перед легионом (и эта шутка в очередной раз понятна им обоим, они между собой уже всё решили), а Вулкан отказался, сказав, что не хочет ему навредить
Бедный Вулкан, такая френдзона. Явно пытается сблизиться с Феррусом, который довольно жестоко его отталкивает и насмехается над ним. Подозреваю, что это вулканское человеколюбие "я не хочу сделать тебе больно" Ферруса и бесит, а сходства между ними только усиливают раздражение.