В прошлую субботу после работы я помчался на Дмитровскую. К общей стрелке мафии опаздывал, конечно, зато дождался такого же опаздывающего Мальбурга, взявшего на себя роль штурмана с навигатором, и мы пошли к месту последней части игры. Поскольку персонажи ещё не виделись и обсуждать им было нечего - поговорили за Мхбхрт. Упрт. Как хорошо, когда упрт не я один.**
Играли, судя по доске объявлений, на новой репетиционной базе Тампля и Волков. Мне там вполне понравилось, особенно большое окно с живописным видом на промзону и доступом к кислороду. Интересно, почём она сдаётся, если сдаётся, особенно если днём. Шкурный интерес, да, тем паче что в шаговой доступности - кафе Groot. Давно туда хочу.
Не обошлось без любимого "писал отчёт весь день, потом случайно закрыл браузер, потерял сразу всё", но таки закончил.Так офигенно, как Мальбург, мне всё равно не написать, но на случай, если вдруг кто-то читает какоридж, - предыдущая часть (с основной игры) лежит тут.
Доротей Чаушов/Shiva. Отчёт отперсонажный. Осторожно: без цензуры!После ритуала, на который собирались в городском чате, чат закончился. И вся цивилизация закончилась в одночасье. Я думал, они собирались спасать мир, а они его грохнули. Синий экран смерти. Сначала вырубилось электричество, и стало темно. Транспорт встал, в том числе и эта адская машина, метро. Потом сели батарейки в портативных устройствах. Никаких компьютеров, никакой сети. Ни электронных замков, ни сигнализаций. Разряженное оружие, не действующие киберпротезы, отсутствующая медицина, анархия и хаос. Царство грубой силы, разгромленные магазины, костры на улицах.
Новый мир мне нравился, хотя я не подписывался играть в грёбаный survival.
Около месяца - я не слишком считал дни - я разведывал изменившиеся локации, собирал в своё логово всё, что плохо лежало и что было проще отнять, и старался не привлекать к себе лишнее внимание. Многие уходили из города; говорили, Андерс Бргжшичевич стал главой коммуны - натуральное хозяйство, ненасилие, вот это вот всё. Террористов-хакеров, инициировавших "освобождение от государства" посредством ритуала по обесточиванию, попросту линчевали. Жалкие попытки остатков СБ делать вид, что они всё ещё контролируют ситуацию, выглядели смешно. Реальная власть была только у Предприятия.
И я решил связаться с Фридрихом. Даже если он сдаст меня Франческе, а Франческа повесит мою голову на стену, - всё лучше, чем окучивать картошку на ферме или заживо гнить в городе, в считанные дни переполнившемся мусором, дерьмом и немытыми доходягами, клянчащими объедки.
Когда я вышел на людей, имеющих косвенное отношение к делам Предприятия, выяснилось, что Фридрих тоже меня искал. Через третьих лиц мы договорились о встрече - Фриц забил стрелку на заброшенном складе в промышленном районе. Заводы, где не было ничего, кроме неработающей техники, мародёров не привлекали, поэтому там обещало быть безлюдно. Ага, десять раз.
Войдя на склад, я обнаружил там всю троицу полным составом. Франческа, Анджей, Фридрих. Фриц подхватился мне навстречу и предложил отойти подальше, хотя мы и так были на немалом расстоянии от Франчески. При этом он прикасался ко мне одной рукой так, будто боялся, что я растворюсь в тени или убегу. Спросил, как у меня дела. Я вежливости ради ответил тем же, но было очевидно, что Предприятие процветает, своевременно сев на ресурсы.
Фридрих: Хочешь продолжать работать с нами?
Я: А у меня есть выбор?
Фридрих: Конечно. Ты можешь просто вернуться домой и...
Я: И умереть от скуки.
Он повёл заново представить меня Франческе. Словно мальчик, собирающийся спросить, можно ли ему оставить собаку. Я назвал её миледи. Было в какой-то книжке такое слово. Франческе было всё равно. Вернее, лишняя обуза была ей ни к чему.
Потом заявилось ещё трое типов. Фридрих сказал, что это их "друзья". Одного я узнал - с ним Фридрих и Анджей когда-то разговаривали в баре. Другой был бугай, а третья - безмолвная полупрозрачная девица в белом. Франческа велела перебазироваться в тот угол склада, где девица смогла бы сесть. Я последовал за ними хотя бы ради численного перевеса, но Фриц остановил меня поодаль.
Фридрих: Я почти ничего о тебе не знаю, но держись подальше от Франчески. *Он сделал паузу, в которую я успел подумать, что Франческа может хотеть меня убить.* Она только моя. Моя милая Фрэн.
Его голос к концу фразы сделался чужим и приторным, как сахарный сироп. Я что, тоже говорю так о тёлках? Пакость какая.
Я удивился. Не тому, что Франческа и Фридрих трахались друг с другом - это ещё не значило, что он перестанет под неё копать, - а тому, что меня можно было заподозрить в том, что я хочу Франческу. Она, конечно, шикарна, но это всё равно что хотеть трахнуть снайперскую винтовку.
Я хотел сказать, что у меня бы на неё не встало, но, чтобы Фриц не обиделся, я выговорил, что не имею подобных планов на её счёт. Кажется, это его успокоило.
Наши гости спрашивали о том, считает ли Франческа весь город "своими людьми". Позволит ли тем, кто захочет, покинуть город со своими вещами. Вопрос, как различать их вещи и наши вещи, они дипломатично обошли. Типичная встреча электората с властью. Let my people go.
Знакомый тип: Как вы знаете, мы владеем несколькими складами...
Пока владеете, добавил я мысленно. Недобитая СБ - а это была именно она - была не в том положении, чтобы ставить какие-то условия. Она могла только просить Предприятие взять управление в свои руки. Взять свободные концы их поводков. Но Франческа не желала становиться президентшей. Говорила, что единственная цель Предприятия - его собственное выживание.
У входа послышалась возня, и несколько человек втащило внутрь склада вялое тощее тело какой-то тифозной. Все переговорщики немедленно закрыли лица воротниками. От окружившей полутруп компании отделился и подошёл к Фридриху доктор Вобла. Меня он также узнал. Из подпола, откуда ни возьмись, высыпались овощи - загородные хиппи во главе с отдающим какие-то нелепые команды Андерсом. А их как сюда принесло? Что за проходной двор это "тайное место"? Они нарочно задумали заразить нас тифом? Я поинтересовался, не найдётся ли у кого-нибудь напалма.
Фридрих: Ты что, предлагаешь сжечь её заживо?
Я: Это не худший вариант.
Либо мы нацелены на выживание - и тогда мы боремся с распространением заразы, выжигая это место до основания, либо мы сдаём позиции и отступаем. Франческа выбрала второе: вместе с самопровозглашёнными "представителями городского населения" мы капитулировали в подсобное помещение, заставленное хламом. Там Франческа сообщила им, что если они хотят с нами сотрудничать, то они должны знать о приоритетах Предприятия: выбирая, отдать ли лекарство больному ребёнку или приберечь для кого-нибудь из своих, она выберет второе. Это было логично, но бывшие СБ-шники заметно напряглись и зависли. С этого и следовало начинать. Расстались мирно. Ничего не изменилось.
Фридрих: Эти люди снаружи хотят тебя убить. Хочешь, я убью тебя раньше?
Прозвучало так, будто ему это понравилось бы. Я ненадолго задумался. Если выбирать из двух зол, Фриц был определённо лучше толпы дикарей, которая порвёт меня на кусочки. Лишиться жизни - всё равно что лишиться девственности: имеет значение, с кем ты это делаешь. Заманчивое предложение, но умирать всё равно не хотелось.
Я: Это не худший вариант. *Мне опять дают однообразные реплики.* Но почему бы им просто не пойти нахуй? Кто здесь босс? Ты.
Фридрих: Не я. Франческа.
Я: Значит, Франческа собирается откупиться от них своим человеком?
Фридрих ничего не решал, конечно. Уговорил меня сидеть в этой комнатёнке и не высовываться, и оставил Анджея меня сторожить. В щель приоткрытой двери были видны только серые ноги тифозной, которую устроили на кушетке, и я выглядывал наружу, а Анджей заталкивал меня обратно, хотя никто нас не замечал. Хиппи стояли спиной к нам, полукругом, демонстрируя численное превосходство. В какой-то момент в полумрак склада вплыли ряженые. Грёбаный цирк в ярких тряпках. Анджей утверждал, что они этих клоунов не приглашали.
В дальнем конце склада, не видном из-за двери, шумно бьётся стекло. Анджей подыгрывает всплескам звона на гитаре, вытащенной из темноты. Снаружи бродят люди в фэнтезийных костюмах, словно перенесённые в наш апокалипсис из другой игры. Стоило запомнить как один из самых абсурдных эпизодов моей жизни.
Я предложил выбираться из заточения, поскольку прятаться можно было бесконечно. Мы беспрепятственно подошли к Фридриху и Франческе. Анджей твердил, что видел среди ряженых свою пропавшую сестру. Как-то я упустил, что у Анджея тоже есть сестра.
Фридрих: Это не она. Наверное, её подменили.
Франческа: Ты что, веришь во все эти сказки?
В самом деле, почему бы малышке не сбежать с этими цыганами. А Фриц всё об одном.
Фридрих: Доктор Радов хочет тебя убить.
Я: Мы виделись один... полтора раза в жизни. Давай я с ним просто поговорю.
Фридрих: У него есть железная рука.
Я: А у меня есть нож.
Но Фридрих не сдавался и потащил меня наружу на стратегический перекур всего Предприятия. Доктор со товарищи наконец разглядели меня и потянулись следом, боясь, что добыча ускользнёт, и Фридрих пообещал им, что это - последняя сигарета. Про "последнюю" мне не понравилось. Как будто он вёл меня на променад перед расстрелом.
Франческа: Теперь он всегда будет за нами ходить?
Фридрих: Шива снова может на нас работать.
Франческа: У меня ещё с прошлого раза шрам на щеке не зажил.
Я: Должен напомнить, что Белочку упустил не я.
Не лучшее начало. Но Фридриху придётся определиться, что ему нужно больше - я или благосклонность чужаков. А пока он стоял передо мной, говорил, что никак не может запретить этим людям меня убивать, и смотрел очень печально. Невозможно было долго выдерживать этот взгляд, и я смотрел над головой Фрица на крышу склада, в котором собралась та ещё оборзевшая кунсткамера. Я всё ещё сомневался, что кто-то из гостей посмеет пристрелить меня под носом у мафии, а против хорошей драки ничего не имел.
Я: Если это ваша территория, почему бы вам не установить свои правила? Отбирать оружие при входе на вечеринку?
Фридрих: Это не наша территория.
Я: Зашибись. Тогда я сваливаю.
Фридрих: И как далеко ты сможешь уйти?
Я: Сюда я же как-то добрался.
Фридрих: Тогда здесь не было людей Андерса.
Я: А у меня есть выбор?
У меня, однозначно, был весьма ограниченный набор реплик.
Фридрих: Ты можешь остаться с нами. В самом деле, попробуем с ними поговорить.
Я: И у меня всё ещё есть нож.
Это нравилось мне уже больше, чем "последняя сигарета", которая как раз закончилась.
Ряженые тусовались у входа на склад. Лиза Герсек, её подружка - видимо, сестра Анджея - и некто, державшийся в тени за их спинами. Анджей стал спрашивать сестрёнку, где она была всё это время. Не ожидал, что Анджей способен о ком-то волноваться, а вот поди ж ты. Лиза стала задвигать, что они были в лесу на свадьбе и что всё это слишком долго и сложно, а некто-в-тени подзуживал её рассказать всё. Мне подумалось, что они просто обкурились и отлично провели этот месяц в палисадничке у какого-нибудь мажора, иначе где бы они нашли в этом мире "лес"?
Я немного обождал, прежде чем войти на склад, просчитывая, насколько велика вероятность, что в меня и впрямь будут стрелять. Пришёл к заключению, что в темноте и в людном помещении - шанс низкий. Пули - не заряды, они рикошетят. Андерс быстро меня заметил и подошёл поговорить.
Я: Привет, смурф. Отлично выглядишь.
Выглядел глава сельскохозяйственной безопасности как внебрачный сын пирата и ниндзя - в косынке и со странным агрегатом наподобие шланга за поясом. Похоже, шланг был его единственным оружием. Я спросил, что он хотел мне сообщить.
Андерс: Я хочу, чтобы ты не приближался к моей общине. Если тебя хоть раз заметят поблизости...
Я удивился в очередной раз. Охренеть санкции. Что я мог забыть на его грядках?
Я: Я не собираюсь воровать вашу брокколи.
Андерс: Хорошо. И второе. Я хочу, чтобы ты держался подальше от моего сына...
Тут я удивился дважды. Где-то я уже это слышал в тот день. Но хотеть Белочку - это даже сложнее, чем хотеть Франческу. Это всё равно что хотеть что-то маленькое и пушистое. Я бы не сумел, даже если бы очень постарался. От удивления я не запомнил, что ответил, и забыл передать Белочке привет от его знакомой через Андерса. Белочка бы понял. Но так я подошёл к Франческе и Фридриху целым и невредимым.
Я: Я же говорил вам, что он душка.
Вместе с ними я наблюдал за балаганом, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни. Хиппи расселись в кружок в самом удобном углу. Ряженых было больше, чем та троица в модном фиолетовом. У них были разрисованные лица, и кто-то называл их феями, а кто-то - эльфами. Тифозной позволяли бродить, где ей вздумается, - впрочем, все мы уже надышались и были заражены, но лезть к заразе обжиматься всё равно было бы глупо. А когда доктор Вобла потерял сознание, Фридрих бросился к нему.
Я: Как давно у него появилась привычка спасать трёхногих котят? Я начинаю за него беспокоиться.
Франческа: Он всегда таким был.
С одной из ушастых Франческа вступила в переговоры. Звали эту фею Тесс или Теш. Когда мы подошли послушать, Теш спросила, нужна ли нам вода. Нужна ли вода! Чистая вода в городе была дороже действующего оружия. За мерзкую застоявшуюся минералку убивали. Теш сказала, что если мы хотим получить воды, то нам стоит попросить хозяйку этого места - Нору. Но на бар Норы склад не очень-то был похож. Может, разработчикам просто было влом создавать для каждой локации новую хозяйку и Нора была одна на всех?
Франческа не хотела, чтобы мы вмешивались, и говорила, что это приватный разговор. Мы действительно получили бутылку воды - совершенно бесплатно - и устроились глазеть поодаль. До нас доносились отдельные слова из этого приватного женского разговора - что-то про единорогов. Анджей шепнул, что эти эльфы - другая раса. Я находил некоторых представительниц этой расы вполне сексапильными, хотя и недостаточно раздетыми. Но почему бы им не быть людьми, раз рогов и хвостов у них не было?
Фридрих: Ты рад, что Шива теперь будет с нами?
Анджей: Ну, он полезный... на 75 процентов.
Фридрих: А ещё 15 процентов пользы могли бы быть, если бы мне не пришлось держать пьяного тебя.
Тифозная наблюдала за нами из своего угла, где бездумно переползала из стороны в сторону и с чем-то возилась. Анджей поставил бутылку воды на пол перед собой. Тифозная подкралась, схватила бутылку, но не смогла отвернуть крышку - сил не хватило - и разочарованно поставила её обратно. Посмотрела на нас в упор с укоризной.
Тифозная: У вас над головами большими красными буквами написано, как вы меня боитесь.
Мы настолько привыкли воспринимать её эдакой зверушкой вроде крысы, что толком не поняли, что она имела в виду. Её обижало, что мы её не боимся? Или наоборот? Анджей молодец, испортил хорошую воду. Зато теперь нашу бутылку все обходили по широкой дуге, будто мину, и можно было пить сколько вздумается. Не может же протагонист просто так умереть от тифа.
Франческу и Теш окружали другие слушатели, медленно сжимая кольцо. Я заметил Белочку, кутающегося в клетчатый плед. Белочка в клеточку. Доктор Вобла меня игнорировал, и хотелось подойти к нему и спросить, какой своей болью он собирался со мной поделиться.
У второго эльфа, который ни с кем не говорил, был на поясе длинный нож. Фридрих напомнил, что это называется "меч", а я объяснил Анджею, что такой штукой можно снести голову, если хорошо наточить. Может, этим ребятам повезло ограбить музей из тех, в которых показывали столь любимую Фрицем историю, и они так и не переоделись после костюмированной вечеринки. А может, другой расе действительно полагалось другое оружие. Правда, некоторые из них казались мне знакомыми - типа, сопровождавшего Лизу, я как будто уже видел в баре накануне конца света. Но что там Фридрих говорил про подмену? Что если эльфы могли занимать чужие аватары?
Франческа отправилась говорить и с Лизой, а мы - особенно Анджей - с нетерпением ждали, что ей удастся выяснить. Разговор был долгим, но, вернувшись к нам, Франческа сообщила только, что эльфы - наши соседи из другого мира. После ритуала между нашими мирами образовался коридор, по которому они и пришли. Я полюбопытствовал, не надуло ли нам тифа из этого коридора. Мне наперебой стали говорить про антисанитарию, но мне всё равно было подозрительно. Почему бы эльфам не подождать немного, пока люди не вымрут от тифа, а потом захватить новый мир?
Я: А к ним можно прийти в гости по этому коридору?
Франческа: Можешь у них спросить.
Я: То есть мы должны у них спрашивать, а они к нам без спроса пришли?
Я не расист, но никогда не любил нелегальных эмигрантов. Тем более когда они вели себя как хозяева. Поэтому эти феечки мне с самого начала не понравились.
А ещё больше они стали мне не нравиться, когда трое гуляк во главе с Лизой подошли ко мне и пригласили поговорить. Разумеется, не при всех, а где-нибудь, где не будет лишних глаз. Фридрих сразу напрягся, но они заверили его, что не будут меня убивать. И даже бить не будут. А тот смутно знакомый тип - сейчас более улыбчивый, чем тогда в баре - заявил, что у него есть для меня подарок. Наверняка какой-то апгрейд, подумалось мне. Волшебные эльфийские грибы для перехода на другой уровень. Я опасался, что эльфы заберут мой аватар, но зассать перед пришельцами было бы неправильным. Я - человек, и я не один десяток лет в этой игре. А они - всего месяц.
Я пропустил их немного вперёд и рассмотрел - оружия при них не было, либо оно было хорошо спрятано. Они вышли со склада, огляделись и зашли за угол, чтоб уж наверняка. Эльфы вполне могли и обмануть, но убивать всё-таки не стали. Только окружили - как-то это у них получается, занимать собой всё пространство, даже когда их немного - и, склонившись ко мне, сказали вспомнить. И я вспомнил - целой картинкой сразу, не снаружи, а изнутри. Тот сон в кресле заброшенного дома, оказавшийся вовсе не сном. Та погоня, которую я считал неудачной. Две мелькающие впереди спины девчонок, всё ближе и ближе. Младшая отстаёт. Вырывается и визжит. Прижимаю её к земле как котёнка. Визг затихает. Кровь вязко тянется по растрепавшимся волосам и чем-то заляпанному асфальту. Ещё мягкое тело такое маленькое, что его можно баюкать на двух ладонях, как куклу.
Блядь. Блядь, блядь, блядь, блядь, блядь.
Лучше бы убили.
Да, это доставило мне удовольствие тогда. Адреналин стекал по венам до самого крайнего капилляра. Чужая кровь окрашивала линии на ладонях. Мне всегда нравилось убивать в играх, но - в честном противостоянии. А узнать в себе кровожадного хищника, режущего детей, было гадко. Всё это не просто случилось на самом деле - это был именно я, а не кто-то другой. Не знаю, что эти феи мне внушили, но я слишком ярко представил, что могла чувствовать та девчонка. Совсем ещё ребёнок, как тот почти забытый мной мальчишка, которому мама рассказывала сказки. У неё могла быть клёвая жизнь. В моей жизни не было нихера. И нечего было оправдывать, и ничего нельзя было исправить.
Подменышам нравилось. Они кружили вокруг меня как стервятники - или как там назывались те древние твари, которые заражали свою жертву ядовитым укусом и дожидались, пока она сдохнет? Они требовали, чтобы я рассказал, что вспомнил. Описать картинку словами не получалось, но Лиза и так всё помнила. Это была её сестра. Я убил её сестру. Как же долго она ждала. И во что же её превратило это ожидание.
Почему. ты. не. сказала. мне. раньше?!
У чужаков с крадеными лицами были сытые улыбки и холодные глаза. Они словно питались той давней смертью, растаскивали по волоконцу маленький труп в платьишке. И точно так же, невидимо, они питались мной - всей этой болью, отвращением, растерянностью, виной и хер знает чем ещё. А я был перед ними беспомощным, как телёнок с перерезанными сухожилиями, - ноги не держали, руки не поднимались. Три кликуши-фурии из древних сказок налетали по очереди и клевали. Говорили, что я опасный маньяк и должен был обратиться к врачу. Предлагали пойти и рассказать о себе всем. Я не понимал, зачем это нужно, - это ничего не изменит. Мне скажут, что я мудак. Я и так это знал. Наверняка убьют. Но я справлюсь и сам. Я смотрел на ближайшее здание пустого завода со слепыми окнами. Оно казалось чертовски далёким. Вертел глупую мысль, что пригодился бы Фридрих с его знанием истории. Когда-то он упоминал про затею под названием харакири.
Казалось, прошло не меньше часа пытки, прежде чем Фридрих и остальные меня нашли. Эльфы велели рассказать хотя бы им. То, что я убийца, мафию не впечатлило. Фридрих спрашивал, что они со мной сделали. Ликующие падальщики заверяли его, что ничего особенного. Но они могли подкрутить настройки этой разлагающейся чёрной дыры внутри меня - как гарпун провернуть, - от просто невыносимого до оглушающего. Чтобы я не мог ни спорить, ни сопротивляться. Ни думать, ни говорить о чём-либо кроме своего преступления. Стакан с водой, который я случайно прихватил с собой со склада, с хрустом смялся у меня в кулаке. Края растрескавшегося пластика оцарапали пальцы. Я так ненавидел себя в тот момент, что если бы это было стекло, я затолкал бы его себе в глотку. Фриц что-то говорил, но я не слышал и не замечал никого и ничего прямо перед собой.
Но когда Фридрих вдруг взял и закрыл меня собой, я заметил.
У меня не было сил, чтобы его оттолкнуть, хотя я совершенно не хотел, чтобы его тоже задело. Эльфы были, как завеса отравляющего газа, а Фридрих был прямо на линии огня. Припёр меня к стене всем телом, перехватывал мою руку, рефлекторно ложащуюся на рукоять ножа, и твердил, что всё будет хорошо, хотя ничего уже не могло стать хорошо по определению. Что-то сломалось тогда. Игра вылетела. Я почувствовал себя таким настоящим, как никогда прежде. Человеком, а не персонажем.
Мне всё ещё не верилось, что Фриц боится не меня, а за меня.
- Да не буду я бросаться на людей. - Фридрих что-то буркнул. - И из окна выходить тоже не буду.
- Другое дело.
Нападавшие упорхнули, смеясь. Фридрих обнимал меня крепко, будто на краю крыши. Я не просто удивился, хотя удивлялся за тот вечер неоднократно. Я охренел. Зачем-то я был нужен Фридриху.
- Если Франческа это увидит, она меня убьёт, - прохрипел я, полузадушенный. - А кстати, вот и она.
На нас смотрели, проходя мимо или из-за угла. Мне было куда более неловко, чем если бы мы трахались. Потому что обнимать таких, как я, - нечто совершенно неправильное, странное и рискованное.
- Вот что ты со мной возишься... - обречённо увещевал я, но Фридрих не отступался.
Подошёл доктор Радов. Я успел посмотреть ему в глаза прежде, чем он меня ударил - молча и от души. Я затормозил затылком об стену, осторожно поправил челюсть - не сломана - и сплюнул в сторону кровь. Надеюсь, доктору полегчало. Фриц снова меня обнял, потом отпустил.
- Если я сейчас спрошу, как ты, и ты ответишь, что хорошо...
- Бывало и похуже.
- Больше похоже на правду.
Вклинился Анджей и с озабоченным видом воззрился на мою разбитую морду. Фридрих его успокоил. Затем сказал мне, что Анджей тоже много убивал. Не то чтобы мне от этого стало легче.
- Здесь тебя никто не считает ни психом, ни мудаком.
Ну это уж совсем лишнее. Я псих и мудак, и лучше никому не обманываться на мой счёт.
- Да все мы здесь мудаки. Мы - отрицательные персонажи в этой игре.
И мы вернулись в игру. Добро пожаловать в семью?..
На углу склада мы столкнулись с двумя пацанами, предлагавшими обменять что-нибудь на радужные шнурки. Подумалось, что на радужных шнурках повеситься особенно весело.
Фридрих: У меня есть только ремень.
Я: А у меня даже ремня нет. Дома забыл, и штаны теперь сваливаются.
Пацан: Тогда мы можем отдать ему шнурки, он отдаст нам ремень, мы отдадим ремень тебе, а ты нам за ремень ещё что-нибудь отдашь.
Я: Я уже запутался. Всё, что я успел понять, - это что вы собираетесь снять с него штаны.
Пацан: Это хороший план.
Я: Мне тоже нравится.
На складе все о чём-то совещались и, казалось, не заметили нашего отсутствия. Анджей спросил доктора Радова, сможет ли он меня вылечить.
Я: Ну нет, спасибо, я не хочу лечиться. Мой мозжечок дорог мне как память.
Доктор ответил, что это не по его специальности, и стал последовательно втолковывать Анджею, почему все заведения, где могли бы мне помочь, уже закрылись.
Доктор: У нас в мире - пизда. Понимаешь? Пизда всему.
Бедный нервный доктор Вобла. Нихрена ему не полегчало.
Кто-то ещё пытается прорваться через Фридриха с целью набить мне морду. Кажется, это Белочка. Говорю Фридриху, что Белочке - можно, но Фридрих упорствует. Предлагаю сказать об этом Белочке самому - в конце концов, я к нему не приближался, он сам ко мне приблизился, договорённость с Андерсом не нарушена. Но Белочка уже растворился в толпе. Мне даже жаль. Если бы Белочка до меня добрался, я бы сказал ему, что она скучает.
Толпа, привлёкшая внимание Белочки, собиралась вокруг Теш, общавшейся с тифозной. Теш спрашивала у неё, что ей нужно. Я поделился с Анджеем и Фридрихом, что мне кажется, что эльфы относятся к нам как к лабораторным мышам. Наблюдают сверху, как мы мечемся, голодаем, болеем и умираем. Захотят - поделятся едой, захотят - вылечат, не захотят - оставят так.
В один стремительный момент тифозная схватила Белочку, приставила нож к его горлу и отступила к стене, прикрывая тыл. Вот тебе и крыса, чумная. Умнее и проворней нас всех. А я с самого начала предлагал напалм. Белочка не боялся - я помнил, что он не умеет бояться. Тифозная задвигала что-то о том, что их никто не слушал, и взяться за нож пришлось, чтобы их услышали. "Их" - это её и какого-то хмурого мальчугана, наверняка тоже больного, которого, по её словам, убивали в СБ. Убивали и не добили? Или она выступала за права зомби? Всегда терпеть не мог зомби.
Мальчуган что-то говорил про убийц, показывая рукой на разных людей. Да на этом складе сложнее найти не-убийцу, чем убийцу. Здесь убивали все. Даже если не своими руками. Андерс вышел вперёд, перебил пространные тифозные речи, спросил, можно ли заменить Белочку собой и чего им вообще нужно. Я тоже протолкался поближе и поинтересовался, что конкретно они хотят за Белку. Если им взбрело избавляться от убийц, то самый убийца из убийц тут всё-таки я. И мне было бы не жалко вписаться за Белочку - в конце концов, я ему был немного должен за все те неприятные минуты, которые ему доставил.
Но мальчик-который-выжил выбрал троих: Андерса и доктора Воблу, которые ближе всех стояли, и ещё какого-то типа, к которому у него, кажется, были личные счёты. Андерс не растерялся и перерезал тифозной горло. Белочка был свободен, а к тифозным мощам началось скорбное паломничество. Бедный йорик и вот это вот всё. Вон и доктор Вобла посидел над трупом, который никто и не думал утилизировать.
Я: За кого они все вообще - за них или за нас?
Фридрих: В смысле?
Я: На чьей они стороне.
Фридрих: Мне кажется, сейчас уже нет никаких сторон.
Есть. Даже если эльфы и зомби не заодно, и те и другие определённо против нас.
И меня напрягало, что мы ведём переговоры с террористами. Зомби-террористами, ушастыми террористами - не важно. Выполняем их условия. Мы все были заложниками, не только Белочка. Андерс объявил, чтобы никто не заключал с феями никаких контрактов, но, похоже, опоздал.
В дверь склада принялись громко ломиться снаружи. Я взялся за нож и неторопливо подошёл к двери поближе вслед за прочими любопытствующими. Франческа предположила, не за мной ли это пришли, поскольку всем в тот вечер был нужен я. В роли переговорщика снова выступил Андерс. Пару минут его не было. Я был готов прорываться через осаду с ножом - да, толпа, которую кто-то привёл к складу (интересно, кто это мог быть?), была многочисленней, но у неё не было оружия, и навыки рукопашной наверняка хромали. Фридрих от этой затеи отказался - сказал, что они задавят нас числом. Как по мне, сдохнуть в бою было предпочтительней, чем медленно загибаться в этом тифозном бараке от голода и жажды. Но пойти туда в одиночку всегда можно было успеть.
Андерс вернулся воодушевлённый - ему снова перепал повод покомандовать, что у него вполне успешно получалось. Он собрал в кружок всех, кому хотелось послушать, и сообщил, что нас выследили сектанты, которым взбрело в голову, что здесь собрались люди, участвовавшие в проведении пресловутого ритуала. Теперь они требовали, чтобы им этих людей выдали - им было, конечно, совершенно похрену, кого именно, им просто нужен был козёл отпущения для ритуального растерзания. Андерс заявил, что мы никого выдавать не будем. Молодец папа смурф. Хотя отчасти он мог спасать собственную шкуру. Ходили ведь упорные слухи, что без верхушки СБ в целом и семейства Бргжшичевичей в частности ритуал не обошёлся.
Анджей: А почему он сказал, что мы не будем никем жертвовать?
Я: Потому что, если дать волку откусить руку, он попросит ногу. А потом голову. И так до тех пор, пока ничего не останется.
Андерс упомянул, что мальчик-зомби, который ничего не помнил, мог знать, где потайной ход со склада наружу (для склада это место было слишком хорошо спланировано). Я же считал, что раз всё заеблось после ритуала, то почему бы не замутить другой ритуал, чтобы всё разъеблось обратно, но меня никто не поддержал. В который уж раз я пожалел об отсутствии напалма.
Что делать, когда конец света уже состоялся, а твой собственный конец от рук разъярённых фанатиков не за горами? Конечно же, пить. И даже не какую-нибудь там воду, а настоящий алкоголь, чистый от любой заразы. Алкоголь, который закончился в городе в первые же сутки, но только не у Предприятия. Анджей, который весь вечер ныл, не пора ли уже достать бутылку, торжественно извлёк откуда-то сидр и разлил по стаканчикам на глазах у соседей по несчастью. Эффектность - наше второе имя.
Андерс: А давайте им мафию отдадим! Они мне никогда не нравились. Все четверо.
Мы: А мы вас любим, пан Андерс!
Белочка: Не надо их отдавать. Они хорошие!
Удивительный вывод для жертвы киднеппинга, пусть и недолгой. Анджей налил и Белочке тоже. Я засомневался, не рано ли Белочке пить, но Белочка заявил, что за прошедший месяц успел стать алкоголиком и завязать. Он всегда не любил отставать от взрослых, даже в благополучные времена - так она мне говорила. Она жалела, что Белочка не останется с нами и был по другую сторону баррикад. Даже я признавал, что он неплохо бы вписался в нашу компанию ебанутых.
Как известно, если что-то вдруг стало хорошо - не спешите паниковать, это ненадолго. Я чувствовал себя всё паршивей - головную боль и слабость уже нельзя было списать на духоту и шум, - и Франческе также стало дурно. Ей помогли добраться до кушетки. Я сел на пол рядом, как пёс у ног хозяйки, потому как стоя меня мутило. Значит, так и начинается тиф? Почему именно мы? Вода?
Я не успел заметить, как Фридрих наставил на Анджея пистолет. Метнулся было к нему, но кто-то вырубил его раньше. Подхватил его Белочка, уложил его голову к себе на колени. Я рявкнул на прочих зевак, чтоб не толпились, присел возле него, Анджей приблизился тоже. У Фридриха был такой безмятежный вид - пока он не пришёл в себя и не начал допытываться у Анджея, какого хрена тот его остановил. Анджей, нависая над ним, возмущался, что Фридрих мог заразиться и умереть. Видимо, Анджей пытался не пускать Фридриха к больной Франческе. Я осаживал Анджея и повторял: пусть он будет с ней. Всё равно мы все уже заражены.
Фридрих поддакивал, что всё теперь зависит только от иммунитета. Что он и так общается со мной, тоже заболевшим. Гладил меня по руке, против шерсти. Очень странное ощущение. Пытался забрать мой стакан сидра, но Анджей его перехватил, а я забрал свой сидр обратно. Не важно, убивает он заразу или нет, - я просто жадный.
Фридрих: Первая - Франческа, потом - ты, потом уже я.
Анджей: Это ты сейчас перечислил, в каком порядке мы будем умирать?
Фридрих: Нет. Это иерархия.
Мы с Анджеем попросили Фридриха всё-таки выжить. Помогли ему подняться. Вскоре вся мафия исчезла где-то в подсобке - я решил, что им нужно попрощаться с Франческой, и не лез. Занял место поближе к нашей воде - сидр кончился, а умирать, страдая от жажды, не хотелось. Тиф принёс с собой душащий кашель, слабость и озноб - и время подумать. Например, о том, что я правильно сделал, когда не стал убивать себя. Вместе со мной не стало бы моего двойника из снов, которого я всегда хотел убить. И он больше не убил бы никого моими руками. Но также не стало бы и её. Несмотря на то, что в отсутствие сети она не могла проявить себя, она всё же существовала. Убить одну девочку ради того, чтобы избавиться от убийцы другой? Ну уж нет.
Подумал я и о том, что протагонистом, должно быть, был не я, а Фридрих. Со всей его тягой к изучению истории, со всеми его трёхногими котятами. У каждого протагониста бывает спутник-псих вроде меня, которого он рано или поздно должен будет убить. От этой мысли стало несколько легче. Если бы собирали добровольцев на корм сектантам, чтобы попробовать их отвлечь и дать уйти другим, - я бы вызвался. Всё равно я был уже трупом. Так, возможно, я вернусь в другой игре.
На меня внимания не обращали. Искали выход. Теш открыто проповедовала посреди склада о том, что-де мир теперь действует по их законам. Даже прежние террористы не были такими наглыми, как эти новые хозяева. Им всё было нипочём - и тиф, и блокада. Казалось, в любой момент они могли исчезнуть, но чего-то ждали. Ждали, пока люди встанут перед ними на колени и позволят решить их проблемы.
Где-то снова разбилось стекло, стук в дверь повторился. На сей раз к осаждающим вышел бывший СБ-шник, который вёл переговоры с Франческой в начале вечера. Вернулся подозрительно быстро и сказал, что всё уладил, нам дали ещё десять минут. Должен признать, сектанты вели себя как-то слишком вежливо: не пытались вынести дверь, не убивали переговорщиков, не поджигали склад снаружи. В этом было даже что-то унизительное - людей никто не пугал, а они боялись.
Лиза - или фея с лицом Лизы - объявила, что может попытаться помочь, но ей хватит сил, только если каждый расскажет ей какую-нибудь свою историю, что-то такое, о чём никто не знал. Продолжала питаться чужой болью? Неплохо устроилась. Я даже снялся с места, подобрался поближе, цапнул себе подушку, решив, что настало время охуительных историй и будет что послушать. Сам я решил, что если и до меня дойдёт очередь, я больше ни в чём каяться не буду. Скажу, что террористы убили моего папу, а психиатры - мою маму, поэтому я никому не верю, и вам не советую.
Охуительных историй не получилось. Во-первых, никто не вещал публично, все делились сокровенным Лизе на ушко, так что я сообщил вернувшемуся Анджею, что Лиза открыла исповедальню. Во-вторых, Андерс объявил, что мальчик с амнезией отколупал-таки запасной выход со склада, и позвал с собой в разведку. Я был не прочь прогуляться, но ноги меня держали плохо. С Андерсом ушло несколько человек, включая Белочку, вооружённого луком. Белочка с луком и яйцами.
Фридрих спросил, дали ли мне лекарство от тифа. А что, так можно было?..
Он направил ко мне цыпочку - видимо, помощницу доктора Воблы. Она, как мне показалось, с некоторой опаской попросила меня подставить руку и что-то вколола в вену. Я спросил, правда ли я теперь не умру. Та ответила, что раз инъекция была сделана своевременно, то я полностью излечусь. Верилось в это слабо. Может, лекарство просто убирало симптомы, а девица меня успокаивала. С другой стороны, Франческа уже чувствовала себя прекрасно. Как-то слишком легко мы поправились. В чём наёб?
Оставалось дождаться разведчиков. Мы с Фридрихом и Анджеем сидели рядом у стены, а Франческа сидела у Фридриха на коленях.
Анджей: Извращенец.
Фридрих: Алкоголик.
Мы втроём были отличным началом для анекдота. Заходят в бар извращенец, алкоголик и шизофреник, а никакого бара-то и нет.
Андерс вернулся, велел уходить по двое-по трое и молча, а остающимся создавать фоновый шум, чтобы снаружи не догадались, что людей становится меньше. На мой взгляд, в последние минут десять на складе было так тихо, что уйти вслед за разведкой успели бы все, но кто я такой, чтобы испортить такой хороший квест. Ходить полагалось с проводником, который будет возвращаться за новыми партиями. Казалось бы, что может быть проще? Вывести первым делом женщин и детей - а дальше по обстоятельствам. Но нельзя просто так взять и не усложнить.
Белочка вывел из склада доктора Воблу и заявил, что сам он пойдёт последним.
Самое время поиграть в героя, когда счёт на минуты. Ни в чём не уступать взрослым - это похвально, но с тем, чтобы стать круче всех любой ценой, Белочка перегнул. Он не был капитаном этого грёбаного тонущего корабля. Такое звание ещё требовалось заслужить.
Андерс, конечно, перепугался, жалко было смотреть. Встал на колени, умолял Белочку рассказать ему правду. Лучше бы выписал ремня. Белочка пятился от него, туманно отвечал, что от него прежнего ничего не осталось. Его тоже подменили? Но, может статься, подменили уже всех нас, а мы не заметили, - так какая, к чёрту, разница? А время шло. Андерс стоял на коленях, совершенно убитый. Я же случайно оказался к нему ближе всех.
Я: Пан Андерс, уводите женщин.
Подействовало. Андерс вскочил и врезал мне - не глядя и со всей силы. Я отлетел к стене, челюсть была по-прежнему не сломана. Вот и Андерсу, возможно, полегчало. Наверняка он весь день этого хотел, и вот я убедился, что у него тоже есть яйца, а не только у его сынодочки. Фридрих снова пришёл мне сочувствовать вместе с неотлучным Анджеем.
Я: Забирайте Франческу и уходите отсюда.
Фридрих: Но ты ведь тоже уйдёшь?
Я: А куда я денусь!
Серьёзно, я не Белочка. Я не буду ни с кем драться за возможность уйти, но и рваться умирать не стану. Прикрою своих - и ходу.
Андерс в отчаянии попытался оглушить Белочку и утащить с собой, но у него ничего не вышло. Как человек, успешно оглушавший Белку дважды, могу подтвердить: и в самом деле подменили. Ушибленный Белочка, разумеется, рассердился и потребовал, чтобы отец никогда больше так не делал. В этом я даже был готов его поддержать. Белочка выросла, решала за себя сама, пусть и решала несусветные глупости. Выживет - будет решать что-нибудь поумнее.
Задержавшихся поторопил один из сектантов, ворвавшийся на склад. Его мигом пристрелили. Эвакуация продолжилась было, но неожиданно СБ-шник-переговорщик объявил, что всё стало хорошо. Толпа волшебным образом схлынула и даже не прячется за ближайшим поворотом, чтобы убить нас позже. И что в этом заслуга Лизы - и всех, кто ей помогал. От фальшивости такого хэппи-энда сводило зубы. Какие чит-коды знала Лиза, чтобы взять и отменить замес? Что ещё она сможет?
Судя по тишине, успокоились люди и снаружи, и внутри. Андерс бросился извиняться перед Белочкой - ещё одно жалкое зрелище. Безуспешно. Белочка остался стоять в стороне, молча нахохлившись в своём клетчатом пледе, и что-то в нём было такое, что мне пришло в голову, что его нужно обнять. Но, конечно, не моими лапами.
А потом всё стало происходить очень быстро - либо я под утро стал очень медленным.
Франческа заявила, что уходит с Теш. Анджей спросил Фридриха, почему тот с ней даже не попрощался. Фриц ответил, что она всё равно вернётся. Но мгновение спустя уже был рядом с ней и крепко держал её за руку. А Теш объявляла, что она выбирает их обоих.
Я всё время был рядом, и всё равно их упустил. Феи знали: заберёшь одну - заполучишь и другого. Что они могли предложить Франческе, я не знал. Я просто смотрел на них издалека и не мог даже приблизиться, как будто между нами было толстое стекло. Они уже принадлежали другому миру. Парламентёры и заложники. Гости и пленники. Поддашься, пойдёшь вслед за ними - сам пропадёшь.
Второй эльф, с мечом, подобрался к Белочке и Андерсу, стоявшим друг напротив друга в очередной попытке помириться, и заявил, что выбирает их. Мнения Андерса он спросить забыл, и потому Андерс попробовал и ему перерезать горло. Один из лиловых фей при этом напал на Андерса, а ещё кто-то - на него, грёбаный паровозик и два лежащих на полу тела. Белочка вместе с ассистенткой доктора Воблы занялся откачиванием эльфа с мечом, держал его за руку. Так и выяснилось, что феи неубиваемы. И это херово. Андерса было жаль. Когда тебя предаёт твой единственный сын, переходит на сторону ушастых оккупантов - это, наверное, невесело.
Эльф встал на ноги. И выбрал Белочку вместе с доктором Воблой. Не знаю, что их связывало, но выглядели они довольными. Брат и сестра, седовласый мужик и подросток в пубертате - парочки, которые всем запомнятся. Эльфам было плевать на нельзя и можно, им просто было нужно свежее мясо. Как так вышло, что все, кто для меня - и для неё - что-то значил, сваливали в другой мир?..
Я думал попрощаться. С Фридрихом, с Белкой. Как это обычно бывает у людей - сказать что-нибудь, пожелать вернуться - и, желательно, не через тысячу лет. Но сперва нас разделяла назойливо гудящая толпа, а затем они будто растворились. Остались только мы с Анджеем - вот и всё Предприятие. Анджей, подозреваю, о таком стремительном карьерном росте даже не мечтал.
И всё как-то закруглилось. Вернулось к началу, будто вся ночь приснилась, приснились Фридрих и Франческа, Белочка и доктор Радов. К Анджею подошёл тот бугай из бывшей СБ и попросил принять его в ряды Предприятия. Похвастался, что убил главу общины. Андерса? Или кого-то другого? Так или иначе, Андерса не было видно среди живых. Теперь ты тоже сирота, Белочка, как и я?..
На круги своя. От последнего сохранения с новыми силами. Стать тенью Анджея, не давать ему спиться и показать городу слабину. Только порой эта однообразная игра будто давала сбой, и я чувствовал себя настоящим. Вернее даже, - вспоминал себя настоящим. Что-то фантомно ныло.
"Живи теперь с этим. - Да, теперь я буду с этим жить". Так я обещал подменышам, сделавшим мне подарок. И Фридриху обещал жить. Обещание придётся сдерживать.
Постигровое и благодарностиИграли до шести утра, но несмотря на то, что я перед этим работал, - сна не было ни в одном глазу, хотя, возможно, некое вполне благоприятное изменённое состояние сознания у меня было. Для меня один из признаков хорошей игры - то, что я вспоминаю её, как фильм: эпизоды, реплики, свет и цвет, динамичный ритм, сюжетные повороты. С Бездной так и было. Погружение в атмосферу, прекрасные соигроки, развитие персонажа. Целиком повторяться не буду, но скажу ещё раз, что мои благодарность и восхищение мастерами, моей мафией и другими, с кем довелось взаимодействовать, не имеют границ.
А поскольку я курю C:tD, тема прихода фей в мир доставила мне отдельно. Какие же правильные у нас были неблагие ши - надменные, расчётливые, завлекающие! Всех, кто играл фей - Дёгред, Джонатана, Марго, Ольгу - очень хочется зазвать играть подменышей. Особенно Марион. МАРИОН ТЫ ДОЛЖНА СЫГРАТЬ ШИ кхм простите был взволнован.
Когда немного выдохну от реала, обязательно напишу что-нибудь о взаимопроникновении двух миров. В магию дружбы я не верю, поэтому мне чертовски нравится думать мысль, что традиционно мы наблюдаем экспансию цивилизации по отношению к природе, которая вынуждена обороняться (как у Миядзаки в "Навсикае" и не только), а здесь - наоборот: сказочный мир наступает на цивилизацию, и цивилизации уже не спастись. Кто-то выживет, кто-то погибнет.
Как всегда, сожалею лишь о том, что было мало трупов Кажется, что если бы вакцины от тифа хватило не всем и пришлось добывать её силой, и если бы не всем удалось спастись от сектантов - было бы веселее. Впрочем, скучно и так не было ни разу.
Очень хочется продолжения. Оно прям напрашивается. Когда мир живой, разношёрстный, дышащий, непредсказуемый - будет здорово, если он будет жить дальше.
Стоп наступил чуть раньше запланированного. Метро было ещё закрыто. Я позавтракал хлебом и пособирал мусор. Мафия со всеми попрощалась, всех обняла, и вчетвером мы пошли до Белорусского вокзала провожать Игнис на электричку. В расписании маячила электричка до Кунцево, которой я мог бы воспользоваться, но даже на элементарную логистику мозга не хватало.
Мы с Мальбургом и Ершом пошарахались вокруг вокзала в поисках какой-нибудь едальни, но все они были закрыты. "Работаем 24 часа, но с полуночи до восьми утра ПЕРЕРЫВ" - шикарная логика. Пришлось ждать, засыпая, открытия метро. Как ни странно, свою остановку я не проспал, дома был около восьми и всё равно упал на пару часов, потому что нельзя.
В рабочее воскресенье было, конечно, тяжко, но оно того стоило. Главное приключение лета - у кого-то Нашествие, у кого-то ТЭ с ОС, а у меня вот Бездна. Впрочем, впереди ещё много вкусного.
Я мог повторить бессонный подвиг минувшим ночером, но на Гайю не попал: Птаха слегла не то с температурой, не то с давлением. Меня выбило из колеи, на самом деле, по совокупности причин (совокупностьпаранойя, не спёр ли подозрительный посетитель что из магазина, хотя это не моя забота, для этого камера есть; доктор О.Б., пишущая о крысах Лее и Падме как о своих - я не знаю, как их вернуть, и уже в тихом отчаянии), но, пожалуй, так же грустно мне было только с незаезда на третий Винч. Иасон - давний дрим и очень живой персонаж. Буду молиться, чтобы это была не последняя игра.
Рассчитывал на пн-вт, чтобы доехать с Джокером на УЗИ и к Малышевой, но буду работать. Кто работает по 7 дней подряд? This guy! Скрестим пальцы на август.
Играли, судя по доске объявлений, на новой репетиционной базе Тампля и Волков. Мне там вполне понравилось, особенно большое окно с живописным видом на промзону и доступом к кислороду. Интересно, почём она сдаётся, если сдаётся, особенно если днём. Шкурный интерес, да, тем паче что в шаговой доступности - кафе Groot. Давно туда хочу.
Не обошлось без любимого "писал отчёт весь день, потом случайно закрыл браузер, потерял сразу всё", но таки закончил.
Доротей Чаушов/Shiva. Отчёт отперсонажный. Осторожно: без цензуры!После ритуала, на который собирались в городском чате, чат закончился. И вся цивилизация закончилась в одночасье. Я думал, они собирались спасать мир, а они его грохнули. Синий экран смерти. Сначала вырубилось электричество, и стало темно. Транспорт встал, в том числе и эта адская машина, метро. Потом сели батарейки в портативных устройствах. Никаких компьютеров, никакой сети. Ни электронных замков, ни сигнализаций. Разряженное оружие, не действующие киберпротезы, отсутствующая медицина, анархия и хаос. Царство грубой силы, разгромленные магазины, костры на улицах.
Новый мир мне нравился, хотя я не подписывался играть в грёбаный survival.
Около месяца - я не слишком считал дни - я разведывал изменившиеся локации, собирал в своё логово всё, что плохо лежало и что было проще отнять, и старался не привлекать к себе лишнее внимание. Многие уходили из города; говорили, Андерс Бргжшичевич стал главой коммуны - натуральное хозяйство, ненасилие, вот это вот всё. Террористов-хакеров, инициировавших "освобождение от государства" посредством ритуала по обесточиванию, попросту линчевали. Жалкие попытки остатков СБ делать вид, что они всё ещё контролируют ситуацию, выглядели смешно. Реальная власть была только у Предприятия.
И я решил связаться с Фридрихом. Даже если он сдаст меня Франческе, а Франческа повесит мою голову на стену, - всё лучше, чем окучивать картошку на ферме или заживо гнить в городе, в считанные дни переполнившемся мусором, дерьмом и немытыми доходягами, клянчащими объедки.
Когда я вышел на людей, имеющих косвенное отношение к делам Предприятия, выяснилось, что Фридрих тоже меня искал. Через третьих лиц мы договорились о встрече - Фриц забил стрелку на заброшенном складе в промышленном районе. Заводы, где не было ничего, кроме неработающей техники, мародёров не привлекали, поэтому там обещало быть безлюдно. Ага, десять раз.
Войдя на склад, я обнаружил там всю троицу полным составом. Франческа, Анджей, Фридрих. Фриц подхватился мне навстречу и предложил отойти подальше, хотя мы и так были на немалом расстоянии от Франчески. При этом он прикасался ко мне одной рукой так, будто боялся, что я растворюсь в тени или убегу. Спросил, как у меня дела. Я вежливости ради ответил тем же, но было очевидно, что Предприятие процветает, своевременно сев на ресурсы.
Фридрих: Хочешь продолжать работать с нами?
Я: А у меня есть выбор?
Фридрих: Конечно. Ты можешь просто вернуться домой и...
Я: И умереть от скуки.
Он повёл заново представить меня Франческе. Словно мальчик, собирающийся спросить, можно ли ему оставить собаку. Я назвал её миледи. Было в какой-то книжке такое слово. Франческе было всё равно. Вернее, лишняя обуза была ей ни к чему.
Потом заявилось ещё трое типов. Фридрих сказал, что это их "друзья". Одного я узнал - с ним Фридрих и Анджей когда-то разговаривали в баре. Другой был бугай, а третья - безмолвная полупрозрачная девица в белом. Франческа велела перебазироваться в тот угол склада, где девица смогла бы сесть. Я последовал за ними хотя бы ради численного перевеса, но Фриц остановил меня поодаль.
Фридрих: Я почти ничего о тебе не знаю, но держись подальше от Франчески. *Он сделал паузу, в которую я успел подумать, что Франческа может хотеть меня убить.* Она только моя. Моя милая Фрэн.
Его голос к концу фразы сделался чужим и приторным, как сахарный сироп. Я что, тоже говорю так о тёлках? Пакость какая.
Я удивился. Не тому, что Франческа и Фридрих трахались друг с другом - это ещё не значило, что он перестанет под неё копать, - а тому, что меня можно было заподозрить в том, что я хочу Франческу. Она, конечно, шикарна, но это всё равно что хотеть трахнуть снайперскую винтовку.
Я хотел сказать, что у меня бы на неё не встало, но, чтобы Фриц не обиделся, я выговорил, что не имею подобных планов на её счёт. Кажется, это его успокоило.
Наши гости спрашивали о том, считает ли Франческа весь город "своими людьми". Позволит ли тем, кто захочет, покинуть город со своими вещами. Вопрос, как различать их вещи и наши вещи, они дипломатично обошли. Типичная встреча электората с властью. Let my people go.
Знакомый тип: Как вы знаете, мы владеем несколькими складами...
Пока владеете, добавил я мысленно. Недобитая СБ - а это была именно она - была не в том положении, чтобы ставить какие-то условия. Она могла только просить Предприятие взять управление в свои руки. Взять свободные концы их поводков. Но Франческа не желала становиться президентшей. Говорила, что единственная цель Предприятия - его собственное выживание.
У входа послышалась возня, и несколько человек втащило внутрь склада вялое тощее тело какой-то тифозной. Все переговорщики немедленно закрыли лица воротниками. От окружившей полутруп компании отделился и подошёл к Фридриху доктор Вобла. Меня он также узнал. Из подпола, откуда ни возьмись, высыпались овощи - загородные хиппи во главе с отдающим какие-то нелепые команды Андерсом. А их как сюда принесло? Что за проходной двор это "тайное место"? Они нарочно задумали заразить нас тифом? Я поинтересовался, не найдётся ли у кого-нибудь напалма.
Фридрих: Ты что, предлагаешь сжечь её заживо?
Я: Это не худший вариант.
Либо мы нацелены на выживание - и тогда мы боремся с распространением заразы, выжигая это место до основания, либо мы сдаём позиции и отступаем. Франческа выбрала второе: вместе с самопровозглашёнными "представителями городского населения" мы капитулировали в подсобное помещение, заставленное хламом. Там Франческа сообщила им, что если они хотят с нами сотрудничать, то они должны знать о приоритетах Предприятия: выбирая, отдать ли лекарство больному ребёнку или приберечь для кого-нибудь из своих, она выберет второе. Это было логично, но бывшие СБ-шники заметно напряглись и зависли. С этого и следовало начинать. Расстались мирно. Ничего не изменилось.
Фридрих: Эти люди снаружи хотят тебя убить. Хочешь, я убью тебя раньше?
Прозвучало так, будто ему это понравилось бы. Я ненадолго задумался. Если выбирать из двух зол, Фриц был определённо лучше толпы дикарей, которая порвёт меня на кусочки. Лишиться жизни - всё равно что лишиться девственности: имеет значение, с кем ты это делаешь. Заманчивое предложение, но умирать всё равно не хотелось.
Я: Это не худший вариант. *Мне опять дают однообразные реплики.* Но почему бы им просто не пойти нахуй? Кто здесь босс? Ты.
Фридрих: Не я. Франческа.
Я: Значит, Франческа собирается откупиться от них своим человеком?
Фридрих ничего не решал, конечно. Уговорил меня сидеть в этой комнатёнке и не высовываться, и оставил Анджея меня сторожить. В щель приоткрытой двери были видны только серые ноги тифозной, которую устроили на кушетке, и я выглядывал наружу, а Анджей заталкивал меня обратно, хотя никто нас не замечал. Хиппи стояли спиной к нам, полукругом, демонстрируя численное превосходство. В какой-то момент в полумрак склада вплыли ряженые. Грёбаный цирк в ярких тряпках. Анджей утверждал, что они этих клоунов не приглашали.
В дальнем конце склада, не видном из-за двери, шумно бьётся стекло. Анджей подыгрывает всплескам звона на гитаре, вытащенной из темноты. Снаружи бродят люди в фэнтезийных костюмах, словно перенесённые в наш апокалипсис из другой игры. Стоило запомнить как один из самых абсурдных эпизодов моей жизни.
Я предложил выбираться из заточения, поскольку прятаться можно было бесконечно. Мы беспрепятственно подошли к Фридриху и Франческе. Анджей твердил, что видел среди ряженых свою пропавшую сестру. Как-то я упустил, что у Анджея тоже есть сестра.
Фридрих: Это не она. Наверное, её подменили.
Франческа: Ты что, веришь во все эти сказки?
В самом деле, почему бы малышке не сбежать с этими цыганами. А Фриц всё об одном.
Фридрих: Доктор Радов хочет тебя убить.
Я: Мы виделись один... полтора раза в жизни. Давай я с ним просто поговорю.
Фридрих: У него есть железная рука.
Я: А у меня есть нож.
Но Фридрих не сдавался и потащил меня наружу на стратегический перекур всего Предприятия. Доктор со товарищи наконец разглядели меня и потянулись следом, боясь, что добыча ускользнёт, и Фридрих пообещал им, что это - последняя сигарета. Про "последнюю" мне не понравилось. Как будто он вёл меня на променад перед расстрелом.
Франческа: Теперь он всегда будет за нами ходить?
Фридрих: Шива снова может на нас работать.
Франческа: У меня ещё с прошлого раза шрам на щеке не зажил.
Я: Должен напомнить, что Белочку упустил не я.
Не лучшее начало. Но Фридриху придётся определиться, что ему нужно больше - я или благосклонность чужаков. А пока он стоял передо мной, говорил, что никак не может запретить этим людям меня убивать, и смотрел очень печально. Невозможно было долго выдерживать этот взгляд, и я смотрел над головой Фрица на крышу склада, в котором собралась та ещё оборзевшая кунсткамера. Я всё ещё сомневался, что кто-то из гостей посмеет пристрелить меня под носом у мафии, а против хорошей драки ничего не имел.
Я: Если это ваша территория, почему бы вам не установить свои правила? Отбирать оружие при входе на вечеринку?
Фридрих: Это не наша территория.
Я: Зашибись. Тогда я сваливаю.
Фридрих: И как далеко ты сможешь уйти?
Я: Сюда я же как-то добрался.
Фридрих: Тогда здесь не было людей Андерса.
Я: А у меня есть выбор?
У меня, однозначно, был весьма ограниченный набор реплик.
Фридрих: Ты можешь остаться с нами. В самом деле, попробуем с ними поговорить.
Я: И у меня всё ещё есть нож.
Это нравилось мне уже больше, чем "последняя сигарета", которая как раз закончилась.
Ряженые тусовались у входа на склад. Лиза Герсек, её подружка - видимо, сестра Анджея - и некто, державшийся в тени за их спинами. Анджей стал спрашивать сестрёнку, где она была всё это время. Не ожидал, что Анджей способен о ком-то волноваться, а вот поди ж ты. Лиза стала задвигать, что они были в лесу на свадьбе и что всё это слишком долго и сложно, а некто-в-тени подзуживал её рассказать всё. Мне подумалось, что они просто обкурились и отлично провели этот месяц в палисадничке у какого-нибудь мажора, иначе где бы они нашли в этом мире "лес"?
Я немного обождал, прежде чем войти на склад, просчитывая, насколько велика вероятность, что в меня и впрямь будут стрелять. Пришёл к заключению, что в темноте и в людном помещении - шанс низкий. Пули - не заряды, они рикошетят. Андерс быстро меня заметил и подошёл поговорить.
Я: Привет, смурф. Отлично выглядишь.
Выглядел глава сельскохозяйственной безопасности как внебрачный сын пирата и ниндзя - в косынке и со странным агрегатом наподобие шланга за поясом. Похоже, шланг был его единственным оружием. Я спросил, что он хотел мне сообщить.
Андерс: Я хочу, чтобы ты не приближался к моей общине. Если тебя хоть раз заметят поблизости...
Я удивился в очередной раз. Охренеть санкции. Что я мог забыть на его грядках?
Я: Я не собираюсь воровать вашу брокколи.
Андерс: Хорошо. И второе. Я хочу, чтобы ты держался подальше от моего сына...
Тут я удивился дважды. Где-то я уже это слышал в тот день. Но хотеть Белочку - это даже сложнее, чем хотеть Франческу. Это всё равно что хотеть что-то маленькое и пушистое. Я бы не сумел, даже если бы очень постарался. От удивления я не запомнил, что ответил, и забыл передать Белочке привет от его знакомой через Андерса. Белочка бы понял. Но так я подошёл к Франческе и Фридриху целым и невредимым.
Я: Я же говорил вам, что он душка.
Вместе с ними я наблюдал за балаганом, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни. Хиппи расселись в кружок в самом удобном углу. Ряженых было больше, чем та троица в модном фиолетовом. У них были разрисованные лица, и кто-то называл их феями, а кто-то - эльфами. Тифозной позволяли бродить, где ей вздумается, - впрочем, все мы уже надышались и были заражены, но лезть к заразе обжиматься всё равно было бы глупо. А когда доктор Вобла потерял сознание, Фридрих бросился к нему.
Я: Как давно у него появилась привычка спасать трёхногих котят? Я начинаю за него беспокоиться.
Франческа: Он всегда таким был.
С одной из ушастых Франческа вступила в переговоры. Звали эту фею Тесс или Теш. Когда мы подошли послушать, Теш спросила, нужна ли нам вода. Нужна ли вода! Чистая вода в городе была дороже действующего оружия. За мерзкую застоявшуюся минералку убивали. Теш сказала, что если мы хотим получить воды, то нам стоит попросить хозяйку этого места - Нору. Но на бар Норы склад не очень-то был похож. Может, разработчикам просто было влом создавать для каждой локации новую хозяйку и Нора была одна на всех?
Франческа не хотела, чтобы мы вмешивались, и говорила, что это приватный разговор. Мы действительно получили бутылку воды - совершенно бесплатно - и устроились глазеть поодаль. До нас доносились отдельные слова из этого приватного женского разговора - что-то про единорогов. Анджей шепнул, что эти эльфы - другая раса. Я находил некоторых представительниц этой расы вполне сексапильными, хотя и недостаточно раздетыми. Но почему бы им не быть людьми, раз рогов и хвостов у них не было?
Фридрих: Ты рад, что Шива теперь будет с нами?
Анджей: Ну, он полезный... на 75 процентов.
Фридрих: А ещё 15 процентов пользы могли бы быть, если бы мне не пришлось держать пьяного тебя.
Тифозная наблюдала за нами из своего угла, где бездумно переползала из стороны в сторону и с чем-то возилась. Анджей поставил бутылку воды на пол перед собой. Тифозная подкралась, схватила бутылку, но не смогла отвернуть крышку - сил не хватило - и разочарованно поставила её обратно. Посмотрела на нас в упор с укоризной.
Тифозная: У вас над головами большими красными буквами написано, как вы меня боитесь.
Мы настолько привыкли воспринимать её эдакой зверушкой вроде крысы, что толком не поняли, что она имела в виду. Её обижало, что мы её не боимся? Или наоборот? Анджей молодец, испортил хорошую воду. Зато теперь нашу бутылку все обходили по широкой дуге, будто мину, и можно было пить сколько вздумается. Не может же протагонист просто так умереть от тифа.
Франческу и Теш окружали другие слушатели, медленно сжимая кольцо. Я заметил Белочку, кутающегося в клетчатый плед. Белочка в клеточку. Доктор Вобла меня игнорировал, и хотелось подойти к нему и спросить, какой своей болью он собирался со мной поделиться.
У второго эльфа, который ни с кем не говорил, был на поясе длинный нож. Фридрих напомнил, что это называется "меч", а я объяснил Анджею, что такой штукой можно снести голову, если хорошо наточить. Может, этим ребятам повезло ограбить музей из тех, в которых показывали столь любимую Фрицем историю, и они так и не переоделись после костюмированной вечеринки. А может, другой расе действительно полагалось другое оружие. Правда, некоторые из них казались мне знакомыми - типа, сопровождавшего Лизу, я как будто уже видел в баре накануне конца света. Но что там Фридрих говорил про подмену? Что если эльфы могли занимать чужие аватары?
Франческа отправилась говорить и с Лизой, а мы - особенно Анджей - с нетерпением ждали, что ей удастся выяснить. Разговор был долгим, но, вернувшись к нам, Франческа сообщила только, что эльфы - наши соседи из другого мира. После ритуала между нашими мирами образовался коридор, по которому они и пришли. Я полюбопытствовал, не надуло ли нам тифа из этого коридора. Мне наперебой стали говорить про антисанитарию, но мне всё равно было подозрительно. Почему бы эльфам не подождать немного, пока люди не вымрут от тифа, а потом захватить новый мир?
Я: А к ним можно прийти в гости по этому коридору?
Франческа: Можешь у них спросить.
Я: То есть мы должны у них спрашивать, а они к нам без спроса пришли?
Я не расист, но никогда не любил нелегальных эмигрантов. Тем более когда они вели себя как хозяева. Поэтому эти феечки мне с самого начала не понравились.
А ещё больше они стали мне не нравиться, когда трое гуляк во главе с Лизой подошли ко мне и пригласили поговорить. Разумеется, не при всех, а где-нибудь, где не будет лишних глаз. Фридрих сразу напрягся, но они заверили его, что не будут меня убивать. И даже бить не будут. А тот смутно знакомый тип - сейчас более улыбчивый, чем тогда в баре - заявил, что у него есть для меня подарок. Наверняка какой-то апгрейд, подумалось мне. Волшебные эльфийские грибы для перехода на другой уровень. Я опасался, что эльфы заберут мой аватар, но зассать перед пришельцами было бы неправильным. Я - человек, и я не один десяток лет в этой игре. А они - всего месяц.
Я пропустил их немного вперёд и рассмотрел - оружия при них не было, либо оно было хорошо спрятано. Они вышли со склада, огляделись и зашли за угол, чтоб уж наверняка. Эльфы вполне могли и обмануть, но убивать всё-таки не стали. Только окружили - как-то это у них получается, занимать собой всё пространство, даже когда их немного - и, склонившись ко мне, сказали вспомнить. И я вспомнил - целой картинкой сразу, не снаружи, а изнутри. Тот сон в кресле заброшенного дома, оказавшийся вовсе не сном. Та погоня, которую я считал неудачной. Две мелькающие впереди спины девчонок, всё ближе и ближе. Младшая отстаёт. Вырывается и визжит. Прижимаю её к земле как котёнка. Визг затихает. Кровь вязко тянется по растрепавшимся волосам и чем-то заляпанному асфальту. Ещё мягкое тело такое маленькое, что его можно баюкать на двух ладонях, как куклу.
Блядь. Блядь, блядь, блядь, блядь, блядь.
Лучше бы убили.
Да, это доставило мне удовольствие тогда. Адреналин стекал по венам до самого крайнего капилляра. Чужая кровь окрашивала линии на ладонях. Мне всегда нравилось убивать в играх, но - в честном противостоянии. А узнать в себе кровожадного хищника, режущего детей, было гадко. Всё это не просто случилось на самом деле - это был именно я, а не кто-то другой. Не знаю, что эти феи мне внушили, но я слишком ярко представил, что могла чувствовать та девчонка. Совсем ещё ребёнок, как тот почти забытый мной мальчишка, которому мама рассказывала сказки. У неё могла быть клёвая жизнь. В моей жизни не было нихера. И нечего было оправдывать, и ничего нельзя было исправить.
Подменышам нравилось. Они кружили вокруг меня как стервятники - или как там назывались те древние твари, которые заражали свою жертву ядовитым укусом и дожидались, пока она сдохнет? Они требовали, чтобы я рассказал, что вспомнил. Описать картинку словами не получалось, но Лиза и так всё помнила. Это была её сестра. Я убил её сестру. Как же долго она ждала. И во что же её превратило это ожидание.
Почему. ты. не. сказала. мне. раньше?!
У чужаков с крадеными лицами были сытые улыбки и холодные глаза. Они словно питались той давней смертью, растаскивали по волоконцу маленький труп в платьишке. И точно так же, невидимо, они питались мной - всей этой болью, отвращением, растерянностью, виной и хер знает чем ещё. А я был перед ними беспомощным, как телёнок с перерезанными сухожилиями, - ноги не держали, руки не поднимались. Три кликуши-фурии из древних сказок налетали по очереди и клевали. Говорили, что я опасный маньяк и должен был обратиться к врачу. Предлагали пойти и рассказать о себе всем. Я не понимал, зачем это нужно, - это ничего не изменит. Мне скажут, что я мудак. Я и так это знал. Наверняка убьют. Но я справлюсь и сам. Я смотрел на ближайшее здание пустого завода со слепыми окнами. Оно казалось чертовски далёким. Вертел глупую мысль, что пригодился бы Фридрих с его знанием истории. Когда-то он упоминал про затею под названием харакири.
Казалось, прошло не меньше часа пытки, прежде чем Фридрих и остальные меня нашли. Эльфы велели рассказать хотя бы им. То, что я убийца, мафию не впечатлило. Фридрих спрашивал, что они со мной сделали. Ликующие падальщики заверяли его, что ничего особенного. Но они могли подкрутить настройки этой разлагающейся чёрной дыры внутри меня - как гарпун провернуть, - от просто невыносимого до оглушающего. Чтобы я не мог ни спорить, ни сопротивляться. Ни думать, ни говорить о чём-либо кроме своего преступления. Стакан с водой, который я случайно прихватил с собой со склада, с хрустом смялся у меня в кулаке. Края растрескавшегося пластика оцарапали пальцы. Я так ненавидел себя в тот момент, что если бы это было стекло, я затолкал бы его себе в глотку. Фриц что-то говорил, но я не слышал и не замечал никого и ничего прямо перед собой.
Но когда Фридрих вдруг взял и закрыл меня собой, я заметил.
У меня не было сил, чтобы его оттолкнуть, хотя я совершенно не хотел, чтобы его тоже задело. Эльфы были, как завеса отравляющего газа, а Фридрих был прямо на линии огня. Припёр меня к стене всем телом, перехватывал мою руку, рефлекторно ложащуюся на рукоять ножа, и твердил, что всё будет хорошо, хотя ничего уже не могло стать хорошо по определению. Что-то сломалось тогда. Игра вылетела. Я почувствовал себя таким настоящим, как никогда прежде. Человеком, а не персонажем.
Мне всё ещё не верилось, что Фриц боится не меня, а за меня.
- Да не буду я бросаться на людей. - Фридрих что-то буркнул. - И из окна выходить тоже не буду.
- Другое дело.
Нападавшие упорхнули, смеясь. Фридрих обнимал меня крепко, будто на краю крыши. Я не просто удивился, хотя удивлялся за тот вечер неоднократно. Я охренел. Зачем-то я был нужен Фридриху.
- Если Франческа это увидит, она меня убьёт, - прохрипел я, полузадушенный. - А кстати, вот и она.
На нас смотрели, проходя мимо или из-за угла. Мне было куда более неловко, чем если бы мы трахались. Потому что обнимать таких, как я, - нечто совершенно неправильное, странное и рискованное.
- Вот что ты со мной возишься... - обречённо увещевал я, но Фридрих не отступался.
Подошёл доктор Радов. Я успел посмотреть ему в глаза прежде, чем он меня ударил - молча и от души. Я затормозил затылком об стену, осторожно поправил челюсть - не сломана - и сплюнул в сторону кровь. Надеюсь, доктору полегчало. Фриц снова меня обнял, потом отпустил.
- Если я сейчас спрошу, как ты, и ты ответишь, что хорошо...
- Бывало и похуже.
- Больше похоже на правду.
Вклинился Анджей и с озабоченным видом воззрился на мою разбитую морду. Фридрих его успокоил. Затем сказал мне, что Анджей тоже много убивал. Не то чтобы мне от этого стало легче.
- Здесь тебя никто не считает ни психом, ни мудаком.
Ну это уж совсем лишнее. Я псих и мудак, и лучше никому не обманываться на мой счёт.
- Да все мы здесь мудаки. Мы - отрицательные персонажи в этой игре.
И мы вернулись в игру. Добро пожаловать в семью?..
На углу склада мы столкнулись с двумя пацанами, предлагавшими обменять что-нибудь на радужные шнурки. Подумалось, что на радужных шнурках повеситься особенно весело.
Фридрих: У меня есть только ремень.
Я: А у меня даже ремня нет. Дома забыл, и штаны теперь сваливаются.
Пацан: Тогда мы можем отдать ему шнурки, он отдаст нам ремень, мы отдадим ремень тебе, а ты нам за ремень ещё что-нибудь отдашь.
Я: Я уже запутался. Всё, что я успел понять, - это что вы собираетесь снять с него штаны.
Пацан: Это хороший план.
Я: Мне тоже нравится.
На складе все о чём-то совещались и, казалось, не заметили нашего отсутствия. Анджей спросил доктора Радова, сможет ли он меня вылечить.
Я: Ну нет, спасибо, я не хочу лечиться. Мой мозжечок дорог мне как память.
Доктор ответил, что это не по его специальности, и стал последовательно втолковывать Анджею, почему все заведения, где могли бы мне помочь, уже закрылись.
Доктор: У нас в мире - пизда. Понимаешь? Пизда всему.
Бедный нервный доктор Вобла. Нихрена ему не полегчало.
Кто-то ещё пытается прорваться через Фридриха с целью набить мне морду. Кажется, это Белочка. Говорю Фридриху, что Белочке - можно, но Фридрих упорствует. Предлагаю сказать об этом Белочке самому - в конце концов, я к нему не приближался, он сам ко мне приблизился, договорённость с Андерсом не нарушена. Но Белочка уже растворился в толпе. Мне даже жаль. Если бы Белочка до меня добрался, я бы сказал ему, что она скучает.
Толпа, привлёкшая внимание Белочки, собиралась вокруг Теш, общавшейся с тифозной. Теш спрашивала у неё, что ей нужно. Я поделился с Анджеем и Фридрихом, что мне кажется, что эльфы относятся к нам как к лабораторным мышам. Наблюдают сверху, как мы мечемся, голодаем, болеем и умираем. Захотят - поделятся едой, захотят - вылечат, не захотят - оставят так.
В один стремительный момент тифозная схватила Белочку, приставила нож к его горлу и отступила к стене, прикрывая тыл. Вот тебе и крыса, чумная. Умнее и проворней нас всех. А я с самого начала предлагал напалм. Белочка не боялся - я помнил, что он не умеет бояться. Тифозная задвигала что-то о том, что их никто не слушал, и взяться за нож пришлось, чтобы их услышали. "Их" - это её и какого-то хмурого мальчугана, наверняка тоже больного, которого, по её словам, убивали в СБ. Убивали и не добили? Или она выступала за права зомби? Всегда терпеть не мог зомби.
Мальчуган что-то говорил про убийц, показывая рукой на разных людей. Да на этом складе сложнее найти не-убийцу, чем убийцу. Здесь убивали все. Даже если не своими руками. Андерс вышел вперёд, перебил пространные тифозные речи, спросил, можно ли заменить Белочку собой и чего им вообще нужно. Я тоже протолкался поближе и поинтересовался, что конкретно они хотят за Белку. Если им взбрело избавляться от убийц, то самый убийца из убийц тут всё-таки я. И мне было бы не жалко вписаться за Белочку - в конце концов, я ему был немного должен за все те неприятные минуты, которые ему доставил.
Но мальчик-который-выжил выбрал троих: Андерса и доктора Воблу, которые ближе всех стояли, и ещё какого-то типа, к которому у него, кажется, были личные счёты. Андерс не растерялся и перерезал тифозной горло. Белочка был свободен, а к тифозным мощам началось скорбное паломничество. Бедный йорик и вот это вот всё. Вон и доктор Вобла посидел над трупом, который никто и не думал утилизировать.
Я: За кого они все вообще - за них или за нас?
Фридрих: В смысле?
Я: На чьей они стороне.
Фридрих: Мне кажется, сейчас уже нет никаких сторон.
Есть. Даже если эльфы и зомби не заодно, и те и другие определённо против нас.
И меня напрягало, что мы ведём переговоры с террористами. Зомби-террористами, ушастыми террористами - не важно. Выполняем их условия. Мы все были заложниками, не только Белочка. Андерс объявил, чтобы никто не заключал с феями никаких контрактов, но, похоже, опоздал.
В дверь склада принялись громко ломиться снаружи. Я взялся за нож и неторопливо подошёл к двери поближе вслед за прочими любопытствующими. Франческа предположила, не за мной ли это пришли, поскольку всем в тот вечер был нужен я. В роли переговорщика снова выступил Андерс. Пару минут его не было. Я был готов прорываться через осаду с ножом - да, толпа, которую кто-то привёл к складу (интересно, кто это мог быть?), была многочисленней, но у неё не было оружия, и навыки рукопашной наверняка хромали. Фридрих от этой затеи отказался - сказал, что они задавят нас числом. Как по мне, сдохнуть в бою было предпочтительней, чем медленно загибаться в этом тифозном бараке от голода и жажды. Но пойти туда в одиночку всегда можно было успеть.
Андерс вернулся воодушевлённый - ему снова перепал повод покомандовать, что у него вполне успешно получалось. Он собрал в кружок всех, кому хотелось послушать, и сообщил, что нас выследили сектанты, которым взбрело в голову, что здесь собрались люди, участвовавшие в проведении пресловутого ритуала. Теперь они требовали, чтобы им этих людей выдали - им было, конечно, совершенно похрену, кого именно, им просто нужен был козёл отпущения для ритуального растерзания. Андерс заявил, что мы никого выдавать не будем. Молодец папа смурф. Хотя отчасти он мог спасать собственную шкуру. Ходили ведь упорные слухи, что без верхушки СБ в целом и семейства Бргжшичевичей в частности ритуал не обошёлся.
Анджей: А почему он сказал, что мы не будем никем жертвовать?
Я: Потому что, если дать волку откусить руку, он попросит ногу. А потом голову. И так до тех пор, пока ничего не останется.
Андерс упомянул, что мальчик-зомби, который ничего не помнил, мог знать, где потайной ход со склада наружу (для склада это место было слишком хорошо спланировано). Я же считал, что раз всё заеблось после ритуала, то почему бы не замутить другой ритуал, чтобы всё разъеблось обратно, но меня никто не поддержал. В который уж раз я пожалел об отсутствии напалма.
Что делать, когда конец света уже состоялся, а твой собственный конец от рук разъярённых фанатиков не за горами? Конечно же, пить. И даже не какую-нибудь там воду, а настоящий алкоголь, чистый от любой заразы. Алкоголь, который закончился в городе в первые же сутки, но только не у Предприятия. Анджей, который весь вечер ныл, не пора ли уже достать бутылку, торжественно извлёк откуда-то сидр и разлил по стаканчикам на глазах у соседей по несчастью. Эффектность - наше второе имя.
Андерс: А давайте им мафию отдадим! Они мне никогда не нравились. Все четверо.
Мы: А мы вас любим, пан Андерс!
Белочка: Не надо их отдавать. Они хорошие!
Удивительный вывод для жертвы киднеппинга, пусть и недолгой. Анджей налил и Белочке тоже. Я засомневался, не рано ли Белочке пить, но Белочка заявил, что за прошедший месяц успел стать алкоголиком и завязать. Он всегда не любил отставать от взрослых, даже в благополучные времена - так она мне говорила. Она жалела, что Белочка не останется с нами и был по другую сторону баррикад. Даже я признавал, что он неплохо бы вписался в нашу компанию ебанутых.
Как известно, если что-то вдруг стало хорошо - не спешите паниковать, это ненадолго. Я чувствовал себя всё паршивей - головную боль и слабость уже нельзя было списать на духоту и шум, - и Франческе также стало дурно. Ей помогли добраться до кушетки. Я сел на пол рядом, как пёс у ног хозяйки, потому как стоя меня мутило. Значит, так и начинается тиф? Почему именно мы? Вода?
Я не успел заметить, как Фридрих наставил на Анджея пистолет. Метнулся было к нему, но кто-то вырубил его раньше. Подхватил его Белочка, уложил его голову к себе на колени. Я рявкнул на прочих зевак, чтоб не толпились, присел возле него, Анджей приблизился тоже. У Фридриха был такой безмятежный вид - пока он не пришёл в себя и не начал допытываться у Анджея, какого хрена тот его остановил. Анджей, нависая над ним, возмущался, что Фридрих мог заразиться и умереть. Видимо, Анджей пытался не пускать Фридриха к больной Франческе. Я осаживал Анджея и повторял: пусть он будет с ней. Всё равно мы все уже заражены.
Фридрих поддакивал, что всё теперь зависит только от иммунитета. Что он и так общается со мной, тоже заболевшим. Гладил меня по руке, против шерсти. Очень странное ощущение. Пытался забрать мой стакан сидра, но Анджей его перехватил, а я забрал свой сидр обратно. Не важно, убивает он заразу или нет, - я просто жадный.
Фридрих: Первая - Франческа, потом - ты, потом уже я.
Анджей: Это ты сейчас перечислил, в каком порядке мы будем умирать?
Фридрих: Нет. Это иерархия.
Мы с Анджеем попросили Фридриха всё-таки выжить. Помогли ему подняться. Вскоре вся мафия исчезла где-то в подсобке - я решил, что им нужно попрощаться с Франческой, и не лез. Занял место поближе к нашей воде - сидр кончился, а умирать, страдая от жажды, не хотелось. Тиф принёс с собой душащий кашель, слабость и озноб - и время подумать. Например, о том, что я правильно сделал, когда не стал убивать себя. Вместе со мной не стало бы моего двойника из снов, которого я всегда хотел убить. И он больше не убил бы никого моими руками. Но также не стало бы и её. Несмотря на то, что в отсутствие сети она не могла проявить себя, она всё же существовала. Убить одну девочку ради того, чтобы избавиться от убийцы другой? Ну уж нет.
Подумал я и о том, что протагонистом, должно быть, был не я, а Фридрих. Со всей его тягой к изучению истории, со всеми его трёхногими котятами. У каждого протагониста бывает спутник-псих вроде меня, которого он рано или поздно должен будет убить. От этой мысли стало несколько легче. Если бы собирали добровольцев на корм сектантам, чтобы попробовать их отвлечь и дать уйти другим, - я бы вызвался. Всё равно я был уже трупом. Так, возможно, я вернусь в другой игре.
На меня внимания не обращали. Искали выход. Теш открыто проповедовала посреди склада о том, что-де мир теперь действует по их законам. Даже прежние террористы не были такими наглыми, как эти новые хозяева. Им всё было нипочём - и тиф, и блокада. Казалось, в любой момент они могли исчезнуть, но чего-то ждали. Ждали, пока люди встанут перед ними на колени и позволят решить их проблемы.
Где-то снова разбилось стекло, стук в дверь повторился. На сей раз к осаждающим вышел бывший СБ-шник, который вёл переговоры с Франческой в начале вечера. Вернулся подозрительно быстро и сказал, что всё уладил, нам дали ещё десять минут. Должен признать, сектанты вели себя как-то слишком вежливо: не пытались вынести дверь, не убивали переговорщиков, не поджигали склад снаружи. В этом было даже что-то унизительное - людей никто не пугал, а они боялись.
Лиза - или фея с лицом Лизы - объявила, что может попытаться помочь, но ей хватит сил, только если каждый расскажет ей какую-нибудь свою историю, что-то такое, о чём никто не знал. Продолжала питаться чужой болью? Неплохо устроилась. Я даже снялся с места, подобрался поближе, цапнул себе подушку, решив, что настало время охуительных историй и будет что послушать. Сам я решил, что если и до меня дойдёт очередь, я больше ни в чём каяться не буду. Скажу, что террористы убили моего папу, а психиатры - мою маму, поэтому я никому не верю, и вам не советую.
Охуительных историй не получилось. Во-первых, никто не вещал публично, все делились сокровенным Лизе на ушко, так что я сообщил вернувшемуся Анджею, что Лиза открыла исповедальню. Во-вторых, Андерс объявил, что мальчик с амнезией отколупал-таки запасной выход со склада, и позвал с собой в разведку. Я был не прочь прогуляться, но ноги меня держали плохо. С Андерсом ушло несколько человек, включая Белочку, вооружённого луком. Белочка с луком и яйцами.
Фридрих спросил, дали ли мне лекарство от тифа. А что, так можно было?..
Он направил ко мне цыпочку - видимо, помощницу доктора Воблы. Она, как мне показалось, с некоторой опаской попросила меня подставить руку и что-то вколола в вену. Я спросил, правда ли я теперь не умру. Та ответила, что раз инъекция была сделана своевременно, то я полностью излечусь. Верилось в это слабо. Может, лекарство просто убирало симптомы, а девица меня успокаивала. С другой стороны, Франческа уже чувствовала себя прекрасно. Как-то слишком легко мы поправились. В чём наёб?
Оставалось дождаться разведчиков. Мы с Фридрихом и Анджеем сидели рядом у стены, а Франческа сидела у Фридриха на коленях.
Анджей: Извращенец.
Фридрих: Алкоголик.
Мы втроём были отличным началом для анекдота. Заходят в бар извращенец, алкоголик и шизофреник, а никакого бара-то и нет.
Андерс вернулся, велел уходить по двое-по трое и молча, а остающимся создавать фоновый шум, чтобы снаружи не догадались, что людей становится меньше. На мой взгляд, в последние минут десять на складе было так тихо, что уйти вслед за разведкой успели бы все, но кто я такой, чтобы испортить такой хороший квест. Ходить полагалось с проводником, который будет возвращаться за новыми партиями. Казалось бы, что может быть проще? Вывести первым делом женщин и детей - а дальше по обстоятельствам. Но нельзя просто так взять и не усложнить.
Белочка вывел из склада доктора Воблу и заявил, что сам он пойдёт последним.
Самое время поиграть в героя, когда счёт на минуты. Ни в чём не уступать взрослым - это похвально, но с тем, чтобы стать круче всех любой ценой, Белочка перегнул. Он не был капитаном этого грёбаного тонущего корабля. Такое звание ещё требовалось заслужить.
Андерс, конечно, перепугался, жалко было смотреть. Встал на колени, умолял Белочку рассказать ему правду. Лучше бы выписал ремня. Белочка пятился от него, туманно отвечал, что от него прежнего ничего не осталось. Его тоже подменили? Но, может статься, подменили уже всех нас, а мы не заметили, - так какая, к чёрту, разница? А время шло. Андерс стоял на коленях, совершенно убитый. Я же случайно оказался к нему ближе всех.
Я: Пан Андерс, уводите женщин.
Подействовало. Андерс вскочил и врезал мне - не глядя и со всей силы. Я отлетел к стене, челюсть была по-прежнему не сломана. Вот и Андерсу, возможно, полегчало. Наверняка он весь день этого хотел, и вот я убедился, что у него тоже есть яйца, а не только у его сынодочки. Фридрих снова пришёл мне сочувствовать вместе с неотлучным Анджеем.
Я: Забирайте Франческу и уходите отсюда.
Фридрих: Но ты ведь тоже уйдёшь?
Я: А куда я денусь!
Серьёзно, я не Белочка. Я не буду ни с кем драться за возможность уйти, но и рваться умирать не стану. Прикрою своих - и ходу.
Андерс в отчаянии попытался оглушить Белочку и утащить с собой, но у него ничего не вышло. Как человек, успешно оглушавший Белку дважды, могу подтвердить: и в самом деле подменили. Ушибленный Белочка, разумеется, рассердился и потребовал, чтобы отец никогда больше так не делал. В этом я даже был готов его поддержать. Белочка выросла, решала за себя сама, пусть и решала несусветные глупости. Выживет - будет решать что-нибудь поумнее.
Задержавшихся поторопил один из сектантов, ворвавшийся на склад. Его мигом пристрелили. Эвакуация продолжилась было, но неожиданно СБ-шник-переговорщик объявил, что всё стало хорошо. Толпа волшебным образом схлынула и даже не прячется за ближайшим поворотом, чтобы убить нас позже. И что в этом заслуга Лизы - и всех, кто ей помогал. От фальшивости такого хэппи-энда сводило зубы. Какие чит-коды знала Лиза, чтобы взять и отменить замес? Что ещё она сможет?
Судя по тишине, успокоились люди и снаружи, и внутри. Андерс бросился извиняться перед Белочкой - ещё одно жалкое зрелище. Безуспешно. Белочка остался стоять в стороне, молча нахохлившись в своём клетчатом пледе, и что-то в нём было такое, что мне пришло в голову, что его нужно обнять. Но, конечно, не моими лапами.
А потом всё стало происходить очень быстро - либо я под утро стал очень медленным.
Франческа заявила, что уходит с Теш. Анджей спросил Фридриха, почему тот с ней даже не попрощался. Фриц ответил, что она всё равно вернётся. Но мгновение спустя уже был рядом с ней и крепко держал её за руку. А Теш объявляла, что она выбирает их обоих.
Я всё время был рядом, и всё равно их упустил. Феи знали: заберёшь одну - заполучишь и другого. Что они могли предложить Франческе, я не знал. Я просто смотрел на них издалека и не мог даже приблизиться, как будто между нами было толстое стекло. Они уже принадлежали другому миру. Парламентёры и заложники. Гости и пленники. Поддашься, пойдёшь вслед за ними - сам пропадёшь.
Второй эльф, с мечом, подобрался к Белочке и Андерсу, стоявшим друг напротив друга в очередной попытке помириться, и заявил, что выбирает их. Мнения Андерса он спросить забыл, и потому Андерс попробовал и ему перерезать горло. Один из лиловых фей при этом напал на Андерса, а ещё кто-то - на него, грёбаный паровозик и два лежащих на полу тела. Белочка вместе с ассистенткой доктора Воблы занялся откачиванием эльфа с мечом, держал его за руку. Так и выяснилось, что феи неубиваемы. И это херово. Андерса было жаль. Когда тебя предаёт твой единственный сын, переходит на сторону ушастых оккупантов - это, наверное, невесело.
Эльф встал на ноги. И выбрал Белочку вместе с доктором Воблой. Не знаю, что их связывало, но выглядели они довольными. Брат и сестра, седовласый мужик и подросток в пубертате - парочки, которые всем запомнятся. Эльфам было плевать на нельзя и можно, им просто было нужно свежее мясо. Как так вышло, что все, кто для меня - и для неё - что-то значил, сваливали в другой мир?..
Я думал попрощаться. С Фридрихом, с Белкой. Как это обычно бывает у людей - сказать что-нибудь, пожелать вернуться - и, желательно, не через тысячу лет. Но сперва нас разделяла назойливо гудящая толпа, а затем они будто растворились. Остались только мы с Анджеем - вот и всё Предприятие. Анджей, подозреваю, о таком стремительном карьерном росте даже не мечтал.
И всё как-то закруглилось. Вернулось к началу, будто вся ночь приснилась, приснились Фридрих и Франческа, Белочка и доктор Радов. К Анджею подошёл тот бугай из бывшей СБ и попросил принять его в ряды Предприятия. Похвастался, что убил главу общины. Андерса? Или кого-то другого? Так или иначе, Андерса не было видно среди живых. Теперь ты тоже сирота, Белочка, как и я?..
На круги своя. От последнего сохранения с новыми силами. Стать тенью Анджея, не давать ему спиться и показать городу слабину. Только порой эта однообразная игра будто давала сбой, и я чувствовал себя настоящим. Вернее даже, - вспоминал себя настоящим. Что-то фантомно ныло.
"Живи теперь с этим. - Да, теперь я буду с этим жить". Так я обещал подменышам, сделавшим мне подарок. И Фридриху обещал жить. Обещание придётся сдерживать.
Постигровое и благодарностиИграли до шести утра, но несмотря на то, что я перед этим работал, - сна не было ни в одном глазу, хотя, возможно, некое вполне благоприятное изменённое состояние сознания у меня было. Для меня один из признаков хорошей игры - то, что я вспоминаю её, как фильм: эпизоды, реплики, свет и цвет, динамичный ритм, сюжетные повороты. С Бездной так и было. Погружение в атмосферу, прекрасные соигроки, развитие персонажа. Целиком повторяться не буду, но скажу ещё раз, что мои благодарность и восхищение мастерами, моей мафией и другими, с кем довелось взаимодействовать, не имеют границ.
А поскольку я курю C:tD, тема прихода фей в мир доставила мне отдельно. Какие же правильные у нас были неблагие ши - надменные, расчётливые, завлекающие! Всех, кто играл фей - Дёгред, Джонатана, Марго, Ольгу - очень хочется зазвать играть подменышей. Особенно Марион. МАРИОН ТЫ ДОЛЖНА СЫГРАТЬ ШИ кхм простите был взволнован.
Когда немного выдохну от реала, обязательно напишу что-нибудь о взаимопроникновении двух миров. В магию дружбы я не верю, поэтому мне чертовски нравится думать мысль, что традиционно мы наблюдаем экспансию цивилизации по отношению к природе, которая вынуждена обороняться (как у Миядзаки в "Навсикае" и не только), а здесь - наоборот: сказочный мир наступает на цивилизацию, и цивилизации уже не спастись. Кто-то выживет, кто-то погибнет.
Как всегда, сожалею лишь о том, что было мало трупов Кажется, что если бы вакцины от тифа хватило не всем и пришлось добывать её силой, и если бы не всем удалось спастись от сектантов - было бы веселее. Впрочем, скучно и так не было ни разу.
Очень хочется продолжения. Оно прям напрашивается. Когда мир живой, разношёрстный, дышащий, непредсказуемый - будет здорово, если он будет жить дальше.
Стоп наступил чуть раньше запланированного. Метро было ещё закрыто. Я позавтракал хлебом и пособирал мусор. Мафия со всеми попрощалась, всех обняла, и вчетвером мы пошли до Белорусского вокзала провожать Игнис на электричку. В расписании маячила электричка до Кунцево, которой я мог бы воспользоваться, но даже на элементарную логистику мозга не хватало.
Мы с Мальбургом и Ершом пошарахались вокруг вокзала в поисках какой-нибудь едальни, но все они были закрыты. "Работаем 24 часа, но с полуночи до восьми утра ПЕРЕРЫВ" - шикарная логика. Пришлось ждать, засыпая, открытия метро. Как ни странно, свою остановку я не проспал, дома был около восьми и всё равно упал на пару часов, потому что нельзя.
В рабочее воскресенье было, конечно, тяжко, но оно того стоило. Главное приключение лета - у кого-то Нашествие, у кого-то ТЭ с ОС, а у меня вот Бездна. Впрочем, впереди ещё много вкусного.
Я мог повторить бессонный подвиг минувшим ночером, но на Гайю не попал: Птаха слегла не то с температурой, не то с давлением. Меня выбило из колеи, на самом деле, по совокупности причин (совокупностьпаранойя, не спёр ли подозрительный посетитель что из магазина, хотя это не моя забота, для этого камера есть; доктор О.Б., пишущая о крысах Лее и Падме как о своих - я не знаю, как их вернуть, и уже в тихом отчаянии), но, пожалуй, так же грустно мне было только с незаезда на третий Винч. Иасон - давний дрим и очень живой персонаж. Буду молиться, чтобы это была не последняя игра.
Рассчитывал на пн-вт, чтобы доехать с Джокером на УЗИ и к Малышевой, но буду работать. Кто работает по 7 дней подряд? This guy! Скрестим пальцы на август.