Ехать на игру с температурой - это когда за одну попытку погладить рубашку организм норовит отключиться дважды и вишенкой на торте выдаёт во второй раз форменную панику только от того, что я был в комнате один. В итоге за временем я не уследил, и чтобы не опоздать, пришлось брать такси. За то и ненавижу болеть, что ничего не могу сделать как надо, обо всём забываю и всех подвожу. Надо найти какие-нибудь колёса, позволяющие бегать в любом состоянии.
На Хавской-которая-на-Таганке мы с Птахой раскрасили меня синим гримом от макушки до груди, но с насморком грим сочетается плохо - нос неизбежно стёрся довольно быстро. Птаха пришила мне хвост к штанам, а на лапах у меня были перчатки, в которых не слишком удобно взаимодействовать с предметами, но со временем привыкаешь. В оставшееся до парада время мы старались успеть гуманизировать перья-фломастеры. Возможности помериться способностями не хватило - рядом почти всегда был Джимми, к тому же уроки занимали слишком много времени. Любой интерактив или дискуссию сложно растянуть на 40 минут, хотя наши преподаватели постарались на отлично, и хотелось совместных тренировок и прочей движухи. Но это мелочи, поскольку у нас были прекрасные команды.
Играли AU, в которой Курт Вагнер с младенчества воспитывался Чарльзом Ксавье и вырос хорошим мальчиком без акцента и религиозности. Мама Рэйвен порой его навещала, но не распространялась о том, чем занимается и тем паче - кто отец её синего отпрыска. Курт старательно учился, со всеми ладил, но за пределы школы мог выбираться крайне редко. Когда профессор Саммерс неосторожно указал ему на бараки в пригороде, где издавна размещались бойцовские ямы, Курт запомнил и при первой же возможности удрал туда поглазеть. А потом честно рассказал дяде Чарльзу: я видел такого же, как мы! Почему он ещё не с нами?..
Ночной Змей, 14 лет. Отчёт отперсонажный
Когда я утром спустился в гостиную, там уже собрались почти все ученики. Джин представила мне Джимми - его совсем недавно привезли в школу. У нас не принято спрашивать, кто откуда взялся, а он и не рассказывал. Джимми особенный: в его присутствии способности всех других мутантов не работают, и он пока не научился это отключать. Джин сообщила и другие новости: во-первых, профессор Ксавье с тех пор, как встал с коляски на ноги, перестал приходить к ней по ночам, когда она видит кошмары, как будто больше не слышит наши мысли. Я посоветовал ей обратиться с этим к самому профессору. Во-вторых, Джин узнала, что мы ожидаем делегацию из другой школы для одарённых детей. Дядя Чарльз ни разу мне не говорил, что существуют другие школы, так что мне не терпелось увидеть гостей и познакомиться с ними.
- А ещё с ними будет та синяя женщина, которая иногда бывает здесь.
- Моя мама?
Мама тоже никогда не упоминала, что работает в школе. Так или иначе, я очень по ней соскучился. Напоследок Джин научила нас играть в "лебедя", а как только дядя Чарльз позвал нас всех в холл, я пробрался к первым рядам и подпрыгивал, выглядывая в дверное окошко. На чём приедут или прилетят незнакомые мутанты? Но вдруг раздался знакомый хлопок, запахло серой, и в клубах оранжевого дыма появилась компания из четверых взрослых и шести подростков, включая Пиро, который когда-то покинул нашу школу после драки с бывшим другом Бобби. У девушек были очень странные костюмы, как будто они собирались выступать в ночном клубе. Я поздоровался и назвал своё имя. Некоторые сразу догадались, что я - сын Рэйвен, Мистик. Я подождал, пока мама окажется рядом, чтобы поприветствовать и её тоже. Она не говорила, что у неё столько друзей - может, школа открылась совсем недавно? Но теперь, когда я проводил ребят к нашей гостиной, она удержала меня за плечо и шепнула, что это не друзья, а воспитанники, и чтобы я не распространялся о том, что я её сын. Не хотела, чтобы они думали, что она относится ко мне лучше, чем к ним?..
Тот крылатый, которого я победил на арене в пригороде, тоже прибыл в числе воспитанников мамы. Он называл себя Архангел. Эти ребята пользовались только кличками и говорили, что у них не школа, а братство, где они не просто тренируются, а выполняют по-настоящему опасные боевые задания, потому что идёт война. Это тоже звучало удивительно - ни по телеку, ни от профессоров мы не слышали ни о какой войне, которая касалась бы мутантов. И заставлять молодёжь воевать - неправильно, в таком возрасте полагается ходить в кино и читать комиксы, а не рисковать жизнью. Ко всему прочему, молодёжь братства совсем не была похожа на дисциплинированных солдат. Они употребляли бранные слова, шутили грубые шутки и просто хотели казаться крутыми плохишами, как взрослые. Ангела, конечно, задевало, что я его сделал, и мечтал о реванше, но у нас никак не находилось времени. Говорил, что я трус, раз пользуюсь телепортацией для уклонения. Но он тоже пользовался своими способностями на арене!
Когда ко мне подошёл один из взрослых членов братства, Азазель, с красной кожей и таким же хвостом, как у меня, и спросил, кем я прихожусь Мистик, я честно ответил, что если она не рассказывала об этом сама, то я не буду выдавать её секретов. Азазель хмыкнул и пошёл поговорить с Мистик сам. Я собирался незаметно прошмыгнуть мимо них, пока они во всём не разберутся, но Рэйвен велела всем своим воспитанникам уйти, а мне остаться. По всему сходству выходило, что Азазель и есть мой отец, он не знал о моём существовании, и я ему не нравился. Вернее, ему не нравилось то, что я вырос в школе Ксавье и был "похож на кактус" (хотя я не был ни зелёным, ни колючим). Мама заступалась за меня и за дядю Чарльза, а я только переводил взгляд с неё на Азазеля и обратно, пока они спорили так громко, что наши семейные связи окончательно перестали быть тайной для других членов братства, занявших гостиную, и начали быть их головной болью. Азазель спросил, что я умею. Я ответил, что хорошо знаю историю, и драться умею тоже, а вот с химией у меня не очень.
- Я же сказала тебе ходить на дополнительные занятия?..
- Я ходил. Не помогло. Дядя Чарльз говорит, что я гуманитарий.
Мама отпустила меня на первый урок. Я столкнулся с дядей Чарльзом и сообщил ему, что нашёл папу, но он обещал поговорить попозже. В последнее время историю заменял кто-то из профессоров, потому что Логан был в отъезде. Но недавно у него был день рождения, и, хотя никто из нас так и не смог вспомнить, сколько столетий он уже прожил (Скотт припоминал, что Логан участвовал в войне Севера и Юга, и все сходились на том, что Колумба Логан не видел и, значит, по крайней мере не мог быть старше Америки), мы надеялись, что хотя бы по случаю дня открытых дверей он вернётся и увидит посвящённую ему стенгазету. Профессор Хоулетт действительно прибыл и был готов провести урок, хотя присутствие моей мамы и её воспитанников почему-то очень его напрягало. И вообще многие ученики не были рады видеть чужаков и хотели, чтобы они поскорее уехали. Но у нас ведь никогда не было гостей, не считая родственников некоторых учеников! Это было так интересно, особенно для таких, как я, кто не мог завести друзей за пределами школы. Да, с хорошими манерами у этих ребят было плохо, но только потому, что у них не было профессора Ксавье. Если бы мы помогли им почувствовать себя как дома, они тоже стали бы более приветливыми.
Мы поздравили профессора Хоулетта, подарили торт, бутылку виски и его любимую сигару. Он поднял тему известных исторических лидеров и спросил, какими качествами должен обладать настоящий лидер. Присутствовавшие на уроке ученики из братства, когда было перечислено всё, что пришло на ум, сказали, что лидер должен быть таким, как Магнето - то есть тот тип в большом шлеме, который был у них вроде как главным и, по их мнению, уже вписал себя в историю, а то и не одну. Затем Логан спрашивал у каждого поочерёдно, что они знают о полководцах - Александре Македонском, Цезаре, Чингисхане, Наполеоне. Некоторые наши ученики не забыли подготовиться, но и воспитанники братства отвечали активно и успешно. В заключение профессор затеял игру в "мафию", высказывать мнение в рамках которой предполагалось от лица доставшегося тебе полководца. Непросто было обосновать, почему ты не можешь быть "мафией" и почему "убийцей" может быть кто-то другой, когда у каждого персонажа руки в крови! Меня как Цезаря убили первым, и Пьетро уверял, что это сделал Аттила, потому что его не существовало. Обидно быть убитым кем-то не существующим. В итоге Аттилу убили тоже. Странная какая-то игра.
Игру, в которой Жанна д'Арк могла обвинить Линкольна и наоборот, прервал звонок с урока. Логан разрешил попробовать торт половником, после чего торт унесли в лабораторию (не иначе как на опыты), а мы собрались в гостиной, потому что кто-то добыл немного "чая", который был алкоголем. Я не люблю алкоголь, но мы затеяли эдакую чашку мира, которая передавалась по кругу из рук в руки и каждый делал глоток. Азазель вошёл как нельзя более вовремя и попросил меня представить ему моих друзей. Оттуда мы поспешили в лабораторию, пока торт не съели без нас, и узнали, что его нарезали и отправили в столовую. В столовой торта оставалось уже совсем немного, но я успел отрезать себе кусочек без крема. Мне снова удалось поговорить с ребятами из братства. Они не любили людей и почему-то были уверены, что все люди очень хотят нас застрелить. А я даже ни разу не сталкивался с людьми, у которых было бы оружие, потому что пушки носят только полицейские. Люди, которых я встречал случайно, все были очень пугливыми и убегали. А ещё в братстве считали, что лучшая защита - это нападение. Но я не мог взять в толк, зачем нападать на людей, которые ничего тебе не сделали. Если они будут бояться ещё больше, станет только хуже. Я так и не успел понять, что они имели в виду, потому что мама Рейвен куда-то позвала их, и они ушли. Своих старших они действительно слушались и всё время где-то собирались, будто приехали к нам, чтобы было где посовещаться. Но Магнето тогда сказал нечто, что мне запомнилось. Он не стал спорить - просто пожелал мне никогда не держать на руках своих близких и друзей, убитых людьми.
Многие спрашивали меня о том, уйду ли я теперь в братство, раз там мои мама и папа. Но я чувствовал, что не смогу полюбить Азазеля даже в половину так, как маму и дядю Чарльза. Я видел его впервые, и хотя он старался приглядывать за тем, что я делаю, вёл себя вежливо и нравился здешним ученикам, мне казалось, что ему нужен не я, а хороший солдат. И что маму Рэйвен он тоже не ценил - всё, что он говорил о ней и обо мне своим соратникам, было то, что до неё все его женщины умирали. Я не хотел покидать школу, я собирался доучиться. Но при этом я не знал, что буду делать дальше - мне хотелось повидать мир, но моя внешность обрекала меня провести в стенах школы всю жизнь. Я решил об этом не задумываться. Перед обедом Роуг спросила меня, останутся ли ребята из братства насовсем. Я ответил, что они наверняка не захотят, ведь наши порядки слишком разные. Но мне хотелось, чтобы они задержались подольше, привыкли к обстановке, и можно было узнать их получше. Роуг они немного пугали, казались слишком шумными. А я любил, когда школа наполняется голосами, и места в доме было ещё достаточно. Она считала, что клички сводят личность к одной-единственной способности. А я не видел в них ничего плохого - кто-то звал меня Ночным Змеем, кто-то Попрыгунчиком... Но она напомнила мне о том, что я так и не узнал настоящее имя Ангела. Впрочем, когда за обедом я спросил его, он отказался отвечать, как его назвали родители, потому что это имя для человека. Я не стал допытываться - что если у него вовсе не было родителей? Про Азазеля мне за обедом сказали, что он - настоящий демон из ада, из другого мира. Совсем как в комиксах про Призрачного гонщика. Значит, я - полудемон. Но что-то мне не хотелось пожить у папы...
Молодёжь братства и в других вопросах была скрытной. Говорили, что кого-то из них нашли, кто-то пришёл сам, но не говорили, откуда вторые узнавали о братстве. Когда я спросил, можно ли у них погостить, если дядя Чарльз разрешит, мне ответили, что все подряд в братство не попадают, нужно пройти что-то вроде испытаний. Но от этого стало только интересней. Я рассудил, что у них вряд ли были какие-то страшные тайны, просто они хотели, чтобы к ним приходили только те, кто на самом деле готов работать над своими способностями. Члены братства были из разных мест, Гамбит - аж из Франции. Но и нам было чем похвастать: Шторм рассказала, как профессор Ксавье подобрал её в Каире, когда она обчистила его карман. За время жизни в школе она уже неплохо научилась говорить по-английски, что явно произвело на парней из братства большое впечатление. А потом Гамбит сказал Ангелу что-то несуразное, и тот пообещал ему навалять. Драку назначили сразу после обеда в одном из пустых коридоров. Стрекоза позвала меня смотреть и болеть за обоих одновременно. Они успели закончить за мгновение до того, как примчался профессор Хоулетт с обнажёнными когтями. Пришлось его успокаивать, что всё в порядке, никто не пострадал и спарринг был дружеским. Когти Росомахи всем гостям очень понравились, но всё-таки я давно не видел его таким нервным. А я ведь рассказывал о нём гостям, что он на самом деле очень заботливый и любит детей, просто это незаметно невооружённым глазом. Может, взрослые боялись, что мы тоже захотим в братство?
Вторым был урок профессора Маккоя. Он продолжил тему профессора Хоулетта и назвал причины военных конфликтов, одной из которых был страх человека перед чужим и непохожим, сиречь ксенофобия. В свою очередь, одной из основных причин возникновения ксенофобии он считал невежество. Например, белые люди, не желавшие давать равные права темнокожим, утверждали, что негры расплодятся по всей земле и съедят всю их еду. Но мне казалось, что такие предрассудки были не причиной, а следствием, потому что у страха глаза велики. Джин вспомнила о положении женщин в восточных странах - нельзя сказать, будто мужчины ничего не знают о женщинах, постоянно живущих с ними бок о бок, как не знают друг о друге разные народы, однако женщин точно так же боятся признавать равными. Я думал, что люди просто не хотят лишаться своего исключительного статуса и делиться привилегиями, а значит, причина ксенофобии - власть. Но мне сказали, что привилегии - тоже ресурс, и не стали обсуждать эту тему. Также никто не захотел говорить о том, что отношение людей к мутантам является примером ксенофобии по видовому признаку. Люди никогда не соглашались принять тот факт, что они - не единственный разумный вид на планете, и отказывали другим видам в разумности. В итоге нашим гостям стало неинтересно, и они постепенно ушли.
Ещё всё почему-то апеллировали к инстинктам, как будто хотели оправдать людей, - якобы инстинкт защищать свою территорию и своё потомство побуждает их атаковать чужаков, и это нормально. При этом даже для развитых животных инстинкты имеют второстепенное значение, а в людях и многих одомашненных животных - вовсе спят, к тому же у животных не существует ксенофобии, хотя они и соперничают за ресурсы. Говорили, что ненависть друг к другу у некоторых народов в крови, как у кошки с собакой. Но собака может броситься к кошке не для того, чтобы навредить, а кошка убегает потому, что не понимает её, поскольку они говорят на разных языках. Когда собака и кошка живут в одном доме, они могут научиться мирно сосуществовать. Странно даже сравнивать между собой людей и животных, ведь животные лишены выбора - только мы можем выбирать за них, когда хотим оградить от чего-то вредного или предложить что-то полезное. Дикий лев вынужден убивать, чтобы не умереть с голода. А у человека в любой ситуации есть выбор, убить или отказаться от убийства. И, наконец, говорили, что человек подчиняется естественному отбору - якобы выживает сильнейший. Но такая трактовка была уже многократно опровергнута. Выживает тот, кто сохраняет знания и предпочитает мирные пути решения конфликтов. Профессор Маккой попытался смоделировать ситуацию, в которой нам пришлось бы выбирать между неизвестным мутантом, который не контролирует свою энергию и опасен для окружающих, и толпой, собирающейся его уничтожить. Но на самом деле любая "проблема вагонетки" - это обманка, потому что можно спасти и тех, и других.
Перед этим профессор разбил нас на пары и раздал задания, которые нужно было решить сообща. Нам с Роуг досталась задача про гражданского, оказавшегося в эпицентре перестрелки - полицейские находились по двум сторонам улицы, пролегавшей между двумя высотными зданиями, а посередине отстреливалась банда преступников. Поскольку по условиям задачи разрешалось использовать свои способности, я мог переместиться вместе с Роуг и гражданским за спины ближайших полицейских, но профессор сказал, что покидать пространство ситуации - жульничество. Тогда я решил, что перемещусь на карниз, а оттуда - на крышу напротив, и там смогу дождаться окончания перестрелки. Для меня эта задача оказалась слишком лёгкой. Но другие тоже успешно справились со своими, включая Пьетро, который порядком усложнил решение, чтобы финишировать со взрывами и спецэффектами. Вот только в реальной опасной ситуации всё может пойти не так гладко, и у нас не будет времени на раздумья. Да и не все способности могли пригодиться для спасения собственных и человеческих жизней. Я понимал, что профессор хотел показать нам, что наша задача - минимизировать потери среди мирного населения. Но из-за этого Роуг чувствовала себя "бесполезной", и это было неправильно. Мы не обязаны приносить пользу людям только потому, что мы особенные.
Что касается задачи про не контролирующего себя мутанта, то я не смог бы забрать его, и изолировать его при помощи энергетического колпака мои способности мне не позволяли. Зато я мог бы перенести по одному всех людей в другие части города, и, возможно, в отсутствие угрозы мутант успокоится сам, или найдётся кто-то, кто сумеет ему помочь. Конечно, я мог не успеть спасти всех людей, и кто-то мог пострадать от выплесков энергии мутанта. Но между ним и этими людьми была огромная разница: он не хотел никому навредить, тогда как люди сознательно хотели навредить ему вместо того, чтобы убежать в безопасное место. То, что толпа подчиняется стадному инстинкту, её не оправдывает. Можно вытащить в первую очередь детей, стариков и женщин, которые оказались в толпе случайно, но стоит ли заботиться о тех, кто взял в руки оружие? Когда в класс, снова как нельзя более вовремя, вошёл Азазель и ему задали тот же вопрос, он ответил, что убил бы мутанта. Должно быть, он понимал, что от братства ждут стремления защитить мутантов от людей любой ценой, и хотел разрушить это представление. Он говорил что-то о том, что если не удалить угрозу, все газеты напишут о том, что мутанты опасны. Другие утверждали, что люди не должны видеть, что мутанты убивают друг друга. При этом у свидетелей можно было стереть память, и люди бы вообще ничего не узнали, а то, что чувствует в такой ситуации сам мутант, как будто никого из участников дискуссии не волновало. Между тем Ванда, которая прибыла в школу недавно и ещё не научилась контролю над своей энергией, была расстроена и говорила потом, что Азазель убил бы её.
Спускаясь после урока в столовую, я заметил в тёмном углу Стрекозу, стоящую у стены. Склонившаяся над ней Псайлок почти целиком загораживала её, и можно было подумать, что они просто что-то обсуждают, но я всё же подошёл поближе и заметил, что всё лицо у Стрекозы в крови. Я пообещал привести врача и телепортировался в лабораторию, где позвал профессора Маккоя и прихватил его с собой, телепортируясь обратно. Стрекоза требовала к ней не прикасаться, и пришлось уверять её, что здесь её никто не тронет и что профессор просто хочет помочь. Когда Хэнк обработал её раны, она согласилась взять таблетку. А в столовой уже суетилась Джин, пытаясь найти профессора Ксавье и собрать всех учеников в одном месте. Она говорила, что кто-то из братства сообщил ей, что их там бьют и подвешивают на цепях за малейшую оплошность, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Некоторых воспитанников братства Магнето спас, и поэтому они думали, что он имеет право делать с ними что угодно. Может, Стрекоза просто подралась с кем-то из сверстников, а слухи кто-то распускает нарочно, чтобы навредить репутации братства, - но слова Джин звучали правдоподобно. Она говорила, что у Стрекозы есть и старые шрамы. Я заявил, что всех подростков нужно оттуда вытаскивать. Они, конечно, будут сопротивляться - но только потому, что не знают, как бывает по-другому. А про себя я подумал о том, что если окажусь в братстве в гостях, то смогу увидеть всё собственными глазами. Магнето уже говорил, что не против моего визита.
До следующего урока ещё оставалось немало времени, но когда я услышал зов Джин из лаборатории, то решил телепортироваться, чтобы не опаздывать. Бамф! Кажется, я слегка промахнулся - там, где я приземлился, стула не было, и я не слишком изящно рухнул за стол рядом с Вандой. Следующим, что я помню, была темнота. Потом я пришёл в себя на полу, профессор Маккой помог мне встать. Вокруг меня поднимались на ноги остальные присутствовавшие ученики. Ванда плакала, её утешал Пьетро, на которого её спонтанные выбросы энергии почему-то не действовали. Мы дружно заверили её в том, что каждый из нас проходил через период, когда мы ещё не умели контролировать свои способности. Скотт в своё время повалил древнее дерево, а Алекс в том же возрасте ограничился уничтоженными автомобилями. А сколько раз дядя Чарльз снимал меня с люстры, когда я учился ходить... Ванде, конечно, очень хотелось жить в одной комнате с Джимми, но и ей предстояло принять свою силу и научиться её использовать. Как только инцидент был улажен, дядя Чарльз предоставил слово профессору Саммерсу. Он рассказал, что побывал на секретной базе ЦРУ, где люди ставили опыты на мутантах. Именно оттуда и забрали Джимми, из крови которого там вырабатывалась сыворотка для нейтрализации способностей мутантов. У профессора Саммерса была информация о существовании ещё одной базы, но обнаружить её было невозможно: дядя Чарльз, о чём уже многие догадались, лишился телепатии после экспериментального лечения, которое поставило его на ноги. Он сказал, что братство может подозревать, что у нас хранится образец сыворотки, потому что они ищут по школе какой-то небольшой предмет, и попросил за ними приглядывать. Значит, люди всё-таки использовали мутантов. Как долго нам об этом ничего не говорили?..
Многим было интересно, можно ли при помощи крови Джимми сделать сыворотку, усиливающую способности. А я мог думать только о том, что где-то в спрятанных лабораториях люди экспериментируют на живых мутантах, в том числе и детях, и никто их не ищет. О такой войне и говорили члены братства? Я надеялся увидеться с ними на последнем занятии по контролю способностей, если оно пройдёт в тренировочной комнате, но занятие было в классе и скорее теоретическим. Профессор Саммерс для начала предложил нам игру на концентрацию, в которой нужно было строить башню из деревянных брусочков, вытаскивая их из нижних ярусов один за другим и перекладывая на верх. Пьетро уже поднаторел в этой игре, а мы с Вандой, если бы не поддерживали шатающуюся башню кончиками пальцев левой руки, быстро проиграли бы. Но игра чрезвычайно затягивала, и мы потратили бы на неё весь урок, если бы Пьетро не пришлось разрушить башню. Следующей игрой был "морской бой" в духе "Звёздных войн", на которых все собирались идти в кино. Капитаном команды вызвался Скотт, а Джин удавалось угадывать, где прятались корабли, словно она была телепатом. Чтобы уничтожить обнаруженную палубу вражеского линкора, требовалось проявить свою способность, например - попасть в мишень, поэтому Джимми то и дело приходилось выходить в коридор. Заданием для меня было телепортироваться на кухню и принести Джимми чай. Чай не пострадал.
На урок зашли Пиро и Архангел. Пиро сел за парту, а Ангел начал метать металлические перья в мишень. Я полюбопытствовал - это и есть та сезонная линька, о которой он раньше упоминал? Сказал я это явно не вовремя, потому что он, похоже, уже был чем-то расстроен и не хотел, чтобы его трогали. Вместе с пожеланием заткнуться ещё одно перо полетело в мою сторону. Оно не успело бы долететь, даже будь в комнате Джимми - я телепортировался на пару шагов в сторону, по случайности оказавшись за спиной у Пиро. Но когда я там возник, Пьетро уже успел воспользоваться своей скоростью и оттащить Архангела с его огневой точки. Вмешался и профессор Саммерс, заявив, что Ангел должен покинуть урок. Я, конечно, не ожидал, что нам позволят продолжить потасовку прямо посреди урока - это было бы неправильно. Но я удивился, что профессор отнёсся к этому так серьёзно. Я попытался объяснить ему, что мне ничего не угрожало, мы просто тренировались, и Ангел не хотел мне навредить. Мне ответили, что, хоть я и могу постоять за себя, лучше делать это сообща. Как будто речь шла о настоящей опасности. Но двое на одного - это нечестно. К тому же в нашей школе мутантов никогда не считали опасными, даже тех, кто ещё не контролировал свои способности. А ребята из братства были такими же, как мы, и мне было немного стыдно за то, что они встретили не самый тёплый приём. На их месте мне уже захотелось бы уехать. Может, потому Пиро и ушёл из школы, что здесь не различали ту драку, когда серьёзные парни в кино хотят прикончить друг друга, и ту, когда двое приятелей хотят выпустить пар и размяться?..
После урока я хотел найти Архангела и извиниться за это недоразумение, а заодно спросить, могу ли я называть его "Острые крылышки", но нигде не мог его найти. Зато всю школу взбудоражило появление вертолёта. Оказалось, что это вертолёт профессора Хоулетта - тот сказал, что подарил себе его на день рождения. Некоторое время спустя Джин снова попросила собрать в лаборатории всех учеников и преподавателей школы. Чтобы ускорить процесс донесения её просьбы до учеников, я пару раз телепортировался и чуть было опять не напугал Ванду. Когда все были в сборе, Джин сообщила, что на школу готовится нападение и что члены братства тоже об этом знают - она почувствовала настолько мощный страх, исходивший от них, что ей стало плохо прямо на лестнице. Это означало, что у неё просыпались способности эмпата. А ещё это значило, что братство в любой момент могло успеть покинуть школу, но оставалось, чтобы помочь нам обороняться, потому что обладало лучшей боевой подготовкой. В лабораторию заглянула мама и сказала, что нам нужно поговорить с папой, но мне пришлось ответить, что сначала мне нужно договорить с дядей Чарльзом и это не займёт много времени. Больше всего мне хотелось, чтобы это самое время не теряли попусту и обсудили ситуацию сообща вместе с братством, но профессора почему-то очень боялись, что к нам проникнут посторонние, и дядя Чарльз попросил профессора Маккоя превратиться в Зверя и посторожить вход снаружи. Неужели он собирался останавливать силой кого-то, кто просто захочет поговорить?.. Я окончательно был сбит с толку.
Эти предосторожности привели к тому, что Гамбит выбил дверь своими заряженными энергией картами. Ему просто приказали это сделать, и он даже не задумался о том, что за дверью кто-то точно был и он мог снести кому-то голову. К счастью, никто серьёзно не пострадал, лишь немного задело тех, кто сидел прямо напротив двери. На шум вошла мама и другие члены братства, и только я порадовался, что мы перестанем разделяться на две части и прятаться друг от друга по углам, как Джин снова поругалась с кем-то из девчонок, и мама увела своих воспитанников. Им, конечно, нравилось дразнить Джин, тем паче что за неё вступался Скотт, но и ей не следовало поддаваться на провокации. Если школе на самом деле грозило нападение, пора было забыть о разногласиях. Но ученики настаивали на том, чтобы сперва поговорить с кем-то из старших членов братства, а уже потом приглашать молодёжь. Профессор Ксавье позвал Магнето и сообщил ему о том, что узнал. Для Магнето это оказалось новостью, а Джин наотрез отказалась выдавать того человека из братства, который рассказал ей о нападении, так что информация оставалась непроверенной и двусмысленной - получалось, что кто-то в братстве не доверял своим взрослым. Вкупе с предположениями о том, что кто-то из присутствующих в школе выдавал людям местонахождение мутантов, возможно - неосознанно, хотя других телепатов, кроме дяди Чарльза, среди местных обитателей не было, всё выглядело совсем подозрительно. Но не будут же взрослые заниматься поиском предателя вместо того, чтобы организовывать защиту школы? Все мы теперь были в одной лодке.
Я вышел с собрания, памятуя о том, что мама хотела поговорить со мной, но к этому времени папа уже куда-то делся, и ей тоже было некогда. Ко мне подошёл Гамбит и спросил, могу ли я телепортировать его в Нью-Йорк поискать Азазеля, но я ответил, что бывал только в пригороде, и что сейчас я не могу отлучаться. Я подумал о том, что если мы с Азазелем разминёмся, некому будет доставить Гамбита обратно, а мне не улыбалось отчитываться перед Магнето об исчезновении его воспитанника. Не то чтобы я осуждал желание Гамбита удрать подальше отсюда, но в школе его всё равно никто не удерживал. Я вспомнил, как не далее чем за обедом доказывал Ангелу, что о расположении школы людям неизвестно, а если на неё и нападут, то она хорошо укреплена; сейчас я уже не был уверен, что у нас хватит сил отбиться. Кто-то обсуждал эвакуацию на вертолёте, но я не хотел бросать школу. Она была моим единственным домом, и единственным шансом на спокойную жизнь для многих мутантов. Когда взрослые стали выжидать начала атаки у двери, я был рядом и думал о том, чем я смогу быть полезен. Я мог переправлять раненых с поля боя прямо в больничный отсек - значит, мне следовало отступить чуть подальше, чтобы меня самого не задело сразу же. Я попятился в сторону столовой и очутился среди членов братства, также ожидающих начала операции. Архангел рвался в бой, но Магнето схватил его за горло, казалось - даже оторвав от земли, и утащил за угол. Я воскликнул, что эдак мы сами поубиваем друг друга, но вмешиваться не стал.
И тут люди появились с той стороны, где исчезли Магнето с Ангелом, - просто вышли из кухни, ударив со спины. Подкопались ли они через подвал или взорвали стену с окном, мы уже не узнаем. Нас зажали с двух сторон под перекрёстным огнём, воспользовавшись разобщённостью и неподготовленностью, и мутанты вокруг меня просто падали, не успевая ничего предпринять. Впрочем, я и сам упал в числе первых - в меня воткнулся какой-то дротик, я почувствовал сильную сонливость и опустился на лестницу рядом с мамой, уткнувшись лицом в худые коленки Стрекозы с сетчатыми колготками. Больше я ничего не помнил до тех пор, как очнулся на том же месте и в той же компании, увеличившейся на двух окровавленных людей в форме. Голова кружилась, но я был цел, а вот Стрекоза была ранена, и я позвал кого-то на помощь, чтобы её перенесли в лабораторию, и сам отправился туда пешком, так как мои способности пока не работали. Нападавших - группу людей в масках на лицах - связали и бросили возле двери. Их главаря - одного из тех двух раненых - также перетащили в лабораторию и уложили на операционный стол. Он ещё пытался вырваться, хрипел и ругался, но сразу несколько взрослых держали его крепко. Отвечать на вопросы он отказывался, и тогда дядя Чарльз сумел считать его мысли - значит, телепатия к нему вернулась, и он по-прежнему мог ходить!
Человек хотел защититься и кричал от боли, но мне совсем не было его жаль. Я оставался поблизости и с интересом смотрел на то, как выглядит существо, которому нравилось убивать мутантов. Запоминал. Существо скончалось и затихло, но дядя Чарльз сказал, что ему удалось выяснить координаты второй базы. Я сходил взглянуть на остальных нападавших, чтобы убедиться, что их обыскали, забрали не только оружие, но и рации. Несколько членов братства тоже стояли над этим натюрмортом: "Почему бы их просто не убить? - Потому что мы в гостях". Я заметил, что преступников можно просто сдать властям. Мне ответили, что это и есть власти. Когда я вернулся наверх, и там обсуждался животрепещущий вопрос, что делать с пленными. Дядя Чарльз мог заставить их всё забыть, включая местонахождение школы, но я сомневался, что в его силах заставить их перестать ненавидеть мутантов. Пока он, взяв под контроль их разум, велел пленным переместиться в класс, профессор Хоулетт добавил, что любое внушение имеет временный эффект. Рано или поздно эти люди всё вспомнят - и разозлятся ещё больше, поняв, что мутант залез им в голову. Он ещё что-то говорил о том, что ментальное насилие - тоже насилие, но о каком насилии могла идти речь, если эти люди пришли незваными убийцами и знали, на что идут? Если они получили приказ - они могли отказаться от такого приказа. Дядя Чарльз позвал меня и попросил перенести пленных в Вашингтон. Телепатически передал мне картинку, чтобы я не промахнулся. Это наверняка наделало бы много шуму - связанные террористы, неизвестно откуда взявшиеся прямо на лужайке перед Белым домом. Но у меня были на них другие планы.
Бамф! Ухватив одного из пленных, я уже вспомнил мост, по которому мы с другими ребятами и профессором Саммерсом однажды ехали на пикник. Алекс тогда остановил машину, чтобы мы могли полюбоваться встающим из воды рассветным солнцем, и девчонки сделали селфи. Я переместился на перекладину опоры под дорожным полотном, где никто не мог меня видеть. Тело мужика в форме было таким тяжёлым, что я выпустил его из рук сразу же, как только почувствовал перекладину под ногами. Плюх! Он даже не успел вскрикнуть, так и не поняв, что произошло. Вряд ли он умел плавать связанным. Бамф! Я вернулся за следующим и повторил маневр. Плюх! Эти люди пришли стрелять по безоружным детям - они не должны были жить. Если их отпустить, они расскажут всему миру о том, как злобные мутанты запытали их главаря, и мир им поверит. Если их отпустить, они продолжат убивать мутантов - не здесь, в школе, так в другом месте. Они и сегодня могли убить кого-нибудь. Что если я очнулся бы и увидел, что они убили маму? Дядю Чарльза? Шторм? Джин? Скотта? Пьетро? Ангела? Кого угодно ещё?.. Бамф. Плюх! И так - до тех пор, пока не осталось ни одного преступника. Теперь я должен был найти маму или ещё кого-нибудь из братства, чтобы рассказать им об этом. У дяди Чарльза были координаты второй базы, но не было желания сражаться с людьми, которые похищали мутантов для лабораторий, и мне следовало выбрать сторону, на которой был бы наиболее полезен. Но братство уже телепортировалось прочь, даже не попрощавшись. Можно было дождаться следующего визита мамы - но у меня был ещё один выход на братство: бойцовские ямы...
Постигровое и благодарности
Жаль, что игра оборвалась так внезапно и все вышли из игры так резко - именно тогда, когда Курту очень важно было поговорить со всеми значимыми для него людьми. Если он найдёт улетевшего в закат Архангела раньше, чем до него доберётся братство, - то либо уговорит пожить в школе и вместе пойти выносить вторую базу, то либо попросится взять в братство его, но как только в братстве на Ангела или на кого-либо ещё попытаются поднять руку - будет бамф! с похищением пострадавшего на безопасное расстояние, ибо нефиг!
Спасибо мастерам - Сир и Шум, вы герои! Спасибо преподавателям, придумавшим столько интересных штук - Рита, Скэри, Йори, вы прекрасные взрослые! А мой дядя самый милый.
Спасибо нашим ученикам за все разговоры, Шторм - поздравляю с офигенным дебютом! Спасибо братству - вы были очень красивые, яркие и харизматичные, с вами было очень интересно общаться, и команды получились очень контрастные. Спасибо маме, папе икиноакадемии пернатому, что не забывали и замечали, вы у меня чертовски крутые!
Спасибо внезапным игротехам, которые свалились на нас, все такие суровые и офигенные, и задали нам шороху на финал игры - мы очень вас ждали и огребли с удовольствием!
Пейринга у нас, как мы и оговаривали заранее, сложиться никак не могло - маленькие они ещё, особенно Курт, который вообще ни о чём таком ни разу не думал, да и не до того им было. Но мы будем рады когда-нибудь снова сыграть этих персонажей - более взрослыми, в любых вариациях.
После игры мы поехали толпой - я и Птаха, Мелатрикс, Вэл, Волчонка и Блэквуд, Мандор и Джастин - в F.A.Q.-кафе отметить день святого Патрика и обсудить планы, касающиеся, внезапно, даже не одного только Барраяра. Мы заняли уютную террасу, которую можно было зашторить от постороннего шума. Из пива, к сожалению, там практически ничего не было, кроме Будвейзера, так что ДСП у меня получился трезвым как никогда - но поскольку предыдущей ночью я спал крайне мало, я неудержимо вырубился ближе к ночеру, невзирая на живой концерт с барабанами в соседнем зале. Спасибо всем, кто был с нами! Все идеи помню и жду
На Хавской-которая-на-Таганке мы с Птахой раскрасили меня синим гримом от макушки до груди, но с насморком грим сочетается плохо - нос неизбежно стёрся довольно быстро. Птаха пришила мне хвост к штанам, а на лапах у меня были перчатки, в которых не слишком удобно взаимодействовать с предметами, но со временем привыкаешь. В оставшееся до парада время мы старались успеть гуманизировать перья-фломастеры. Возможности помериться способностями не хватило - рядом почти всегда был Джимми, к тому же уроки занимали слишком много времени. Любой интерактив или дискуссию сложно растянуть на 40 минут, хотя наши преподаватели постарались на отлично, и хотелось совместных тренировок и прочей движухи. Но это мелочи, поскольку у нас были прекрасные команды.
Играли AU, в которой Курт Вагнер с младенчества воспитывался Чарльзом Ксавье и вырос хорошим мальчиком без акцента и религиозности. Мама Рэйвен порой его навещала, но не распространялась о том, чем занимается и тем паче - кто отец её синего отпрыска. Курт старательно учился, со всеми ладил, но за пределы школы мог выбираться крайне редко. Когда профессор Саммерс неосторожно указал ему на бараки в пригороде, где издавна размещались бойцовские ямы, Курт запомнил и при первой же возможности удрал туда поглазеть. А потом честно рассказал дяде Чарльзу: я видел такого же, как мы! Почему он ещё не с нами?..
Ночной Змей, 14 лет. Отчёт отперсонажный
Когда я утром спустился в гостиную, там уже собрались почти все ученики. Джин представила мне Джимми - его совсем недавно привезли в школу. У нас не принято спрашивать, кто откуда взялся, а он и не рассказывал. Джимми особенный: в его присутствии способности всех других мутантов не работают, и он пока не научился это отключать. Джин сообщила и другие новости: во-первых, профессор Ксавье с тех пор, как встал с коляски на ноги, перестал приходить к ней по ночам, когда она видит кошмары, как будто больше не слышит наши мысли. Я посоветовал ей обратиться с этим к самому профессору. Во-вторых, Джин узнала, что мы ожидаем делегацию из другой школы для одарённых детей. Дядя Чарльз ни разу мне не говорил, что существуют другие школы, так что мне не терпелось увидеть гостей и познакомиться с ними.
- А ещё с ними будет та синяя женщина, которая иногда бывает здесь.
- Моя мама?
Мама тоже никогда не упоминала, что работает в школе. Так или иначе, я очень по ней соскучился. Напоследок Джин научила нас играть в "лебедя", а как только дядя Чарльз позвал нас всех в холл, я пробрался к первым рядам и подпрыгивал, выглядывая в дверное окошко. На чём приедут или прилетят незнакомые мутанты? Но вдруг раздался знакомый хлопок, запахло серой, и в клубах оранжевого дыма появилась компания из четверых взрослых и шести подростков, включая Пиро, который когда-то покинул нашу школу после драки с бывшим другом Бобби. У девушек были очень странные костюмы, как будто они собирались выступать в ночном клубе. Я поздоровался и назвал своё имя. Некоторые сразу догадались, что я - сын Рэйвен, Мистик. Я подождал, пока мама окажется рядом, чтобы поприветствовать и её тоже. Она не говорила, что у неё столько друзей - может, школа открылась совсем недавно? Но теперь, когда я проводил ребят к нашей гостиной, она удержала меня за плечо и шепнула, что это не друзья, а воспитанники, и чтобы я не распространялся о том, что я её сын. Не хотела, чтобы они думали, что она относится ко мне лучше, чем к ним?..
Тот крылатый, которого я победил на арене в пригороде, тоже прибыл в числе воспитанников мамы. Он называл себя Архангел. Эти ребята пользовались только кличками и говорили, что у них не школа, а братство, где они не просто тренируются, а выполняют по-настоящему опасные боевые задания, потому что идёт война. Это тоже звучало удивительно - ни по телеку, ни от профессоров мы не слышали ни о какой войне, которая касалась бы мутантов. И заставлять молодёжь воевать - неправильно, в таком возрасте полагается ходить в кино и читать комиксы, а не рисковать жизнью. Ко всему прочему, молодёжь братства совсем не была похожа на дисциплинированных солдат. Они употребляли бранные слова, шутили грубые шутки и просто хотели казаться крутыми плохишами, как взрослые. Ангела, конечно, задевало, что я его сделал, и мечтал о реванше, но у нас никак не находилось времени. Говорил, что я трус, раз пользуюсь телепортацией для уклонения. Но он тоже пользовался своими способностями на арене!
Когда ко мне подошёл один из взрослых членов братства, Азазель, с красной кожей и таким же хвостом, как у меня, и спросил, кем я прихожусь Мистик, я честно ответил, что если она не рассказывала об этом сама, то я не буду выдавать её секретов. Азазель хмыкнул и пошёл поговорить с Мистик сам. Я собирался незаметно прошмыгнуть мимо них, пока они во всём не разберутся, но Рэйвен велела всем своим воспитанникам уйти, а мне остаться. По всему сходству выходило, что Азазель и есть мой отец, он не знал о моём существовании, и я ему не нравился. Вернее, ему не нравилось то, что я вырос в школе Ксавье и был "похож на кактус" (хотя я не был ни зелёным, ни колючим). Мама заступалась за меня и за дядю Чарльза, а я только переводил взгляд с неё на Азазеля и обратно, пока они спорили так громко, что наши семейные связи окончательно перестали быть тайной для других членов братства, занявших гостиную, и начали быть их головной болью. Азазель спросил, что я умею. Я ответил, что хорошо знаю историю, и драться умею тоже, а вот с химией у меня не очень.
- Я же сказала тебе ходить на дополнительные занятия?..
- Я ходил. Не помогло. Дядя Чарльз говорит, что я гуманитарий.
Мама отпустила меня на первый урок. Я столкнулся с дядей Чарльзом и сообщил ему, что нашёл папу, но он обещал поговорить попозже. В последнее время историю заменял кто-то из профессоров, потому что Логан был в отъезде. Но недавно у него был день рождения, и, хотя никто из нас так и не смог вспомнить, сколько столетий он уже прожил (Скотт припоминал, что Логан участвовал в войне Севера и Юга, и все сходились на том, что Колумба Логан не видел и, значит, по крайней мере не мог быть старше Америки), мы надеялись, что хотя бы по случаю дня открытых дверей он вернётся и увидит посвящённую ему стенгазету. Профессор Хоулетт действительно прибыл и был готов провести урок, хотя присутствие моей мамы и её воспитанников почему-то очень его напрягало. И вообще многие ученики не были рады видеть чужаков и хотели, чтобы они поскорее уехали. Но у нас ведь никогда не было гостей, не считая родственников некоторых учеников! Это было так интересно, особенно для таких, как я, кто не мог завести друзей за пределами школы. Да, с хорошими манерами у этих ребят было плохо, но только потому, что у них не было профессора Ксавье. Если бы мы помогли им почувствовать себя как дома, они тоже стали бы более приветливыми.
Мы поздравили профессора Хоулетта, подарили торт, бутылку виски и его любимую сигару. Он поднял тему известных исторических лидеров и спросил, какими качествами должен обладать настоящий лидер. Присутствовавшие на уроке ученики из братства, когда было перечислено всё, что пришло на ум, сказали, что лидер должен быть таким, как Магнето - то есть тот тип в большом шлеме, который был у них вроде как главным и, по их мнению, уже вписал себя в историю, а то и не одну. Затем Логан спрашивал у каждого поочерёдно, что они знают о полководцах - Александре Македонском, Цезаре, Чингисхане, Наполеоне. Некоторые наши ученики не забыли подготовиться, но и воспитанники братства отвечали активно и успешно. В заключение профессор затеял игру в "мафию", высказывать мнение в рамках которой предполагалось от лица доставшегося тебе полководца. Непросто было обосновать, почему ты не можешь быть "мафией" и почему "убийцей" может быть кто-то другой, когда у каждого персонажа руки в крови! Меня как Цезаря убили первым, и Пьетро уверял, что это сделал Аттила, потому что его не существовало. Обидно быть убитым кем-то не существующим. В итоге Аттилу убили тоже. Странная какая-то игра.
Игру, в которой Жанна д'Арк могла обвинить Линкольна и наоборот, прервал звонок с урока. Логан разрешил попробовать торт половником, после чего торт унесли в лабораторию (не иначе как на опыты), а мы собрались в гостиной, потому что кто-то добыл немного "чая", который был алкоголем. Я не люблю алкоголь, но мы затеяли эдакую чашку мира, которая передавалась по кругу из рук в руки и каждый делал глоток. Азазель вошёл как нельзя более вовремя и попросил меня представить ему моих друзей. Оттуда мы поспешили в лабораторию, пока торт не съели без нас, и узнали, что его нарезали и отправили в столовую. В столовой торта оставалось уже совсем немного, но я успел отрезать себе кусочек без крема. Мне снова удалось поговорить с ребятами из братства. Они не любили людей и почему-то были уверены, что все люди очень хотят нас застрелить. А я даже ни разу не сталкивался с людьми, у которых было бы оружие, потому что пушки носят только полицейские. Люди, которых я встречал случайно, все были очень пугливыми и убегали. А ещё в братстве считали, что лучшая защита - это нападение. Но я не мог взять в толк, зачем нападать на людей, которые ничего тебе не сделали. Если они будут бояться ещё больше, станет только хуже. Я так и не успел понять, что они имели в виду, потому что мама Рейвен куда-то позвала их, и они ушли. Своих старших они действительно слушались и всё время где-то собирались, будто приехали к нам, чтобы было где посовещаться. Но Магнето тогда сказал нечто, что мне запомнилось. Он не стал спорить - просто пожелал мне никогда не держать на руках своих близких и друзей, убитых людьми.
Многие спрашивали меня о том, уйду ли я теперь в братство, раз там мои мама и папа. Но я чувствовал, что не смогу полюбить Азазеля даже в половину так, как маму и дядю Чарльза. Я видел его впервые, и хотя он старался приглядывать за тем, что я делаю, вёл себя вежливо и нравился здешним ученикам, мне казалось, что ему нужен не я, а хороший солдат. И что маму Рэйвен он тоже не ценил - всё, что он говорил о ней и обо мне своим соратникам, было то, что до неё все его женщины умирали. Я не хотел покидать школу, я собирался доучиться. Но при этом я не знал, что буду делать дальше - мне хотелось повидать мир, но моя внешность обрекала меня провести в стенах школы всю жизнь. Я решил об этом не задумываться. Перед обедом Роуг спросила меня, останутся ли ребята из братства насовсем. Я ответил, что они наверняка не захотят, ведь наши порядки слишком разные. Но мне хотелось, чтобы они задержались подольше, привыкли к обстановке, и можно было узнать их получше. Роуг они немного пугали, казались слишком шумными. А я любил, когда школа наполняется голосами, и места в доме было ещё достаточно. Она считала, что клички сводят личность к одной-единственной способности. А я не видел в них ничего плохого - кто-то звал меня Ночным Змеем, кто-то Попрыгунчиком... Но она напомнила мне о том, что я так и не узнал настоящее имя Ангела. Впрочем, когда за обедом я спросил его, он отказался отвечать, как его назвали родители, потому что это имя для человека. Я не стал допытываться - что если у него вовсе не было родителей? Про Азазеля мне за обедом сказали, что он - настоящий демон из ада, из другого мира. Совсем как в комиксах про Призрачного гонщика. Значит, я - полудемон. Но что-то мне не хотелось пожить у папы...
Молодёжь братства и в других вопросах была скрытной. Говорили, что кого-то из них нашли, кто-то пришёл сам, но не говорили, откуда вторые узнавали о братстве. Когда я спросил, можно ли у них погостить, если дядя Чарльз разрешит, мне ответили, что все подряд в братство не попадают, нужно пройти что-то вроде испытаний. Но от этого стало только интересней. Я рассудил, что у них вряд ли были какие-то страшные тайны, просто они хотели, чтобы к ним приходили только те, кто на самом деле готов работать над своими способностями. Члены братства были из разных мест, Гамбит - аж из Франции. Но и нам было чем похвастать: Шторм рассказала, как профессор Ксавье подобрал её в Каире, когда она обчистила его карман. За время жизни в школе она уже неплохо научилась говорить по-английски, что явно произвело на парней из братства большое впечатление. А потом Гамбит сказал Ангелу что-то несуразное, и тот пообещал ему навалять. Драку назначили сразу после обеда в одном из пустых коридоров. Стрекоза позвала меня смотреть и болеть за обоих одновременно. Они успели закончить за мгновение до того, как примчался профессор Хоулетт с обнажёнными когтями. Пришлось его успокаивать, что всё в порядке, никто не пострадал и спарринг был дружеским. Когти Росомахи всем гостям очень понравились, но всё-таки я давно не видел его таким нервным. А я ведь рассказывал о нём гостям, что он на самом деле очень заботливый и любит детей, просто это незаметно невооружённым глазом. Может, взрослые боялись, что мы тоже захотим в братство?
Вторым был урок профессора Маккоя. Он продолжил тему профессора Хоулетта и назвал причины военных конфликтов, одной из которых был страх человека перед чужим и непохожим, сиречь ксенофобия. В свою очередь, одной из основных причин возникновения ксенофобии он считал невежество. Например, белые люди, не желавшие давать равные права темнокожим, утверждали, что негры расплодятся по всей земле и съедят всю их еду. Но мне казалось, что такие предрассудки были не причиной, а следствием, потому что у страха глаза велики. Джин вспомнила о положении женщин в восточных странах - нельзя сказать, будто мужчины ничего не знают о женщинах, постоянно живущих с ними бок о бок, как не знают друг о друге разные народы, однако женщин точно так же боятся признавать равными. Я думал, что люди просто не хотят лишаться своего исключительного статуса и делиться привилегиями, а значит, причина ксенофобии - власть. Но мне сказали, что привилегии - тоже ресурс, и не стали обсуждать эту тему. Также никто не захотел говорить о том, что отношение людей к мутантам является примером ксенофобии по видовому признаку. Люди никогда не соглашались принять тот факт, что они - не единственный разумный вид на планете, и отказывали другим видам в разумности. В итоге нашим гостям стало неинтересно, и они постепенно ушли.
Ещё всё почему-то апеллировали к инстинктам, как будто хотели оправдать людей, - якобы инстинкт защищать свою территорию и своё потомство побуждает их атаковать чужаков, и это нормально. При этом даже для развитых животных инстинкты имеют второстепенное значение, а в людях и многих одомашненных животных - вовсе спят, к тому же у животных не существует ксенофобии, хотя они и соперничают за ресурсы. Говорили, что ненависть друг к другу у некоторых народов в крови, как у кошки с собакой. Но собака может броситься к кошке не для того, чтобы навредить, а кошка убегает потому, что не понимает её, поскольку они говорят на разных языках. Когда собака и кошка живут в одном доме, они могут научиться мирно сосуществовать. Странно даже сравнивать между собой людей и животных, ведь животные лишены выбора - только мы можем выбирать за них, когда хотим оградить от чего-то вредного или предложить что-то полезное. Дикий лев вынужден убивать, чтобы не умереть с голода. А у человека в любой ситуации есть выбор, убить или отказаться от убийства. И, наконец, говорили, что человек подчиняется естественному отбору - якобы выживает сильнейший. Но такая трактовка была уже многократно опровергнута. Выживает тот, кто сохраняет знания и предпочитает мирные пути решения конфликтов. Профессор Маккой попытался смоделировать ситуацию, в которой нам пришлось бы выбирать между неизвестным мутантом, который не контролирует свою энергию и опасен для окружающих, и толпой, собирающейся его уничтожить. Но на самом деле любая "проблема вагонетки" - это обманка, потому что можно спасти и тех, и других.
Перед этим профессор разбил нас на пары и раздал задания, которые нужно было решить сообща. Нам с Роуг досталась задача про гражданского, оказавшегося в эпицентре перестрелки - полицейские находились по двум сторонам улицы, пролегавшей между двумя высотными зданиями, а посередине отстреливалась банда преступников. Поскольку по условиям задачи разрешалось использовать свои способности, я мог переместиться вместе с Роуг и гражданским за спины ближайших полицейских, но профессор сказал, что покидать пространство ситуации - жульничество. Тогда я решил, что перемещусь на карниз, а оттуда - на крышу напротив, и там смогу дождаться окончания перестрелки. Для меня эта задача оказалась слишком лёгкой. Но другие тоже успешно справились со своими, включая Пьетро, который порядком усложнил решение, чтобы финишировать со взрывами и спецэффектами. Вот только в реальной опасной ситуации всё может пойти не так гладко, и у нас не будет времени на раздумья. Да и не все способности могли пригодиться для спасения собственных и человеческих жизней. Я понимал, что профессор хотел показать нам, что наша задача - минимизировать потери среди мирного населения. Но из-за этого Роуг чувствовала себя "бесполезной", и это было неправильно. Мы не обязаны приносить пользу людям только потому, что мы особенные.
Что касается задачи про не контролирующего себя мутанта, то я не смог бы забрать его, и изолировать его при помощи энергетического колпака мои способности мне не позволяли. Зато я мог бы перенести по одному всех людей в другие части города, и, возможно, в отсутствие угрозы мутант успокоится сам, или найдётся кто-то, кто сумеет ему помочь. Конечно, я мог не успеть спасти всех людей, и кто-то мог пострадать от выплесков энергии мутанта. Но между ним и этими людьми была огромная разница: он не хотел никому навредить, тогда как люди сознательно хотели навредить ему вместо того, чтобы убежать в безопасное место. То, что толпа подчиняется стадному инстинкту, её не оправдывает. Можно вытащить в первую очередь детей, стариков и женщин, которые оказались в толпе случайно, но стоит ли заботиться о тех, кто взял в руки оружие? Когда в класс, снова как нельзя более вовремя, вошёл Азазель и ему задали тот же вопрос, он ответил, что убил бы мутанта. Должно быть, он понимал, что от братства ждут стремления защитить мутантов от людей любой ценой, и хотел разрушить это представление. Он говорил что-то о том, что если не удалить угрозу, все газеты напишут о том, что мутанты опасны. Другие утверждали, что люди не должны видеть, что мутанты убивают друг друга. При этом у свидетелей можно было стереть память, и люди бы вообще ничего не узнали, а то, что чувствует в такой ситуации сам мутант, как будто никого из участников дискуссии не волновало. Между тем Ванда, которая прибыла в школу недавно и ещё не научилась контролю над своей энергией, была расстроена и говорила потом, что Азазель убил бы её.
Спускаясь после урока в столовую, я заметил в тёмном углу Стрекозу, стоящую у стены. Склонившаяся над ней Псайлок почти целиком загораживала её, и можно было подумать, что они просто что-то обсуждают, но я всё же подошёл поближе и заметил, что всё лицо у Стрекозы в крови. Я пообещал привести врача и телепортировался в лабораторию, где позвал профессора Маккоя и прихватил его с собой, телепортируясь обратно. Стрекоза требовала к ней не прикасаться, и пришлось уверять её, что здесь её никто не тронет и что профессор просто хочет помочь. Когда Хэнк обработал её раны, она согласилась взять таблетку. А в столовой уже суетилась Джин, пытаясь найти профессора Ксавье и собрать всех учеников в одном месте. Она говорила, что кто-то из братства сообщил ей, что их там бьют и подвешивают на цепях за малейшую оплошность, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Некоторых воспитанников братства Магнето спас, и поэтому они думали, что он имеет право делать с ними что угодно. Может, Стрекоза просто подралась с кем-то из сверстников, а слухи кто-то распускает нарочно, чтобы навредить репутации братства, - но слова Джин звучали правдоподобно. Она говорила, что у Стрекозы есть и старые шрамы. Я заявил, что всех подростков нужно оттуда вытаскивать. Они, конечно, будут сопротивляться - но только потому, что не знают, как бывает по-другому. А про себя я подумал о том, что если окажусь в братстве в гостях, то смогу увидеть всё собственными глазами. Магнето уже говорил, что не против моего визита.
До следующего урока ещё оставалось немало времени, но когда я услышал зов Джин из лаборатории, то решил телепортироваться, чтобы не опаздывать. Бамф! Кажется, я слегка промахнулся - там, где я приземлился, стула не было, и я не слишком изящно рухнул за стол рядом с Вандой. Следующим, что я помню, была темнота. Потом я пришёл в себя на полу, профессор Маккой помог мне встать. Вокруг меня поднимались на ноги остальные присутствовавшие ученики. Ванда плакала, её утешал Пьетро, на которого её спонтанные выбросы энергии почему-то не действовали. Мы дружно заверили её в том, что каждый из нас проходил через период, когда мы ещё не умели контролировать свои способности. Скотт в своё время повалил древнее дерево, а Алекс в том же возрасте ограничился уничтоженными автомобилями. А сколько раз дядя Чарльз снимал меня с люстры, когда я учился ходить... Ванде, конечно, очень хотелось жить в одной комнате с Джимми, но и ей предстояло принять свою силу и научиться её использовать. Как только инцидент был улажен, дядя Чарльз предоставил слово профессору Саммерсу. Он рассказал, что побывал на секретной базе ЦРУ, где люди ставили опыты на мутантах. Именно оттуда и забрали Джимми, из крови которого там вырабатывалась сыворотка для нейтрализации способностей мутантов. У профессора Саммерса была информация о существовании ещё одной базы, но обнаружить её было невозможно: дядя Чарльз, о чём уже многие догадались, лишился телепатии после экспериментального лечения, которое поставило его на ноги. Он сказал, что братство может подозревать, что у нас хранится образец сыворотки, потому что они ищут по школе какой-то небольшой предмет, и попросил за ними приглядывать. Значит, люди всё-таки использовали мутантов. Как долго нам об этом ничего не говорили?..
Многим было интересно, можно ли при помощи крови Джимми сделать сыворотку, усиливающую способности. А я мог думать только о том, что где-то в спрятанных лабораториях люди экспериментируют на живых мутантах, в том числе и детях, и никто их не ищет. О такой войне и говорили члены братства? Я надеялся увидеться с ними на последнем занятии по контролю способностей, если оно пройдёт в тренировочной комнате, но занятие было в классе и скорее теоретическим. Профессор Саммерс для начала предложил нам игру на концентрацию, в которой нужно было строить башню из деревянных брусочков, вытаскивая их из нижних ярусов один за другим и перекладывая на верх. Пьетро уже поднаторел в этой игре, а мы с Вандой, если бы не поддерживали шатающуюся башню кончиками пальцев левой руки, быстро проиграли бы. Но игра чрезвычайно затягивала, и мы потратили бы на неё весь урок, если бы Пьетро не пришлось разрушить башню. Следующей игрой был "морской бой" в духе "Звёздных войн", на которых все собирались идти в кино. Капитаном команды вызвался Скотт, а Джин удавалось угадывать, где прятались корабли, словно она была телепатом. Чтобы уничтожить обнаруженную палубу вражеского линкора, требовалось проявить свою способность, например - попасть в мишень, поэтому Джимми то и дело приходилось выходить в коридор. Заданием для меня было телепортироваться на кухню и принести Джимми чай. Чай не пострадал.
На урок зашли Пиро и Архангел. Пиро сел за парту, а Ангел начал метать металлические перья в мишень. Я полюбопытствовал - это и есть та сезонная линька, о которой он раньше упоминал? Сказал я это явно не вовремя, потому что он, похоже, уже был чем-то расстроен и не хотел, чтобы его трогали. Вместе с пожеланием заткнуться ещё одно перо полетело в мою сторону. Оно не успело бы долететь, даже будь в комнате Джимми - я телепортировался на пару шагов в сторону, по случайности оказавшись за спиной у Пиро. Но когда я там возник, Пьетро уже успел воспользоваться своей скоростью и оттащить Архангела с его огневой точки. Вмешался и профессор Саммерс, заявив, что Ангел должен покинуть урок. Я, конечно, не ожидал, что нам позволят продолжить потасовку прямо посреди урока - это было бы неправильно. Но я удивился, что профессор отнёсся к этому так серьёзно. Я попытался объяснить ему, что мне ничего не угрожало, мы просто тренировались, и Ангел не хотел мне навредить. Мне ответили, что, хоть я и могу постоять за себя, лучше делать это сообща. Как будто речь шла о настоящей опасности. Но двое на одного - это нечестно. К тому же в нашей школе мутантов никогда не считали опасными, даже тех, кто ещё не контролировал свои способности. А ребята из братства были такими же, как мы, и мне было немного стыдно за то, что они встретили не самый тёплый приём. На их месте мне уже захотелось бы уехать. Может, потому Пиро и ушёл из школы, что здесь не различали ту драку, когда серьёзные парни в кино хотят прикончить друг друга, и ту, когда двое приятелей хотят выпустить пар и размяться?..
После урока я хотел найти Архангела и извиниться за это недоразумение, а заодно спросить, могу ли я называть его "Острые крылышки", но нигде не мог его найти. Зато всю школу взбудоражило появление вертолёта. Оказалось, что это вертолёт профессора Хоулетта - тот сказал, что подарил себе его на день рождения. Некоторое время спустя Джин снова попросила собрать в лаборатории всех учеников и преподавателей школы. Чтобы ускорить процесс донесения её просьбы до учеников, я пару раз телепортировался и чуть было опять не напугал Ванду. Когда все были в сборе, Джин сообщила, что на школу готовится нападение и что члены братства тоже об этом знают - она почувствовала настолько мощный страх, исходивший от них, что ей стало плохо прямо на лестнице. Это означало, что у неё просыпались способности эмпата. А ещё это значило, что братство в любой момент могло успеть покинуть школу, но оставалось, чтобы помочь нам обороняться, потому что обладало лучшей боевой подготовкой. В лабораторию заглянула мама и сказала, что нам нужно поговорить с папой, но мне пришлось ответить, что сначала мне нужно договорить с дядей Чарльзом и это не займёт много времени. Больше всего мне хотелось, чтобы это самое время не теряли попусту и обсудили ситуацию сообща вместе с братством, но профессора почему-то очень боялись, что к нам проникнут посторонние, и дядя Чарльз попросил профессора Маккоя превратиться в Зверя и посторожить вход снаружи. Неужели он собирался останавливать силой кого-то, кто просто захочет поговорить?.. Я окончательно был сбит с толку.
Эти предосторожности привели к тому, что Гамбит выбил дверь своими заряженными энергией картами. Ему просто приказали это сделать, и он даже не задумался о том, что за дверью кто-то точно был и он мог снести кому-то голову. К счастью, никто серьёзно не пострадал, лишь немного задело тех, кто сидел прямо напротив двери. На шум вошла мама и другие члены братства, и только я порадовался, что мы перестанем разделяться на две части и прятаться друг от друга по углам, как Джин снова поругалась с кем-то из девчонок, и мама увела своих воспитанников. Им, конечно, нравилось дразнить Джин, тем паче что за неё вступался Скотт, но и ей не следовало поддаваться на провокации. Если школе на самом деле грозило нападение, пора было забыть о разногласиях. Но ученики настаивали на том, чтобы сперва поговорить с кем-то из старших членов братства, а уже потом приглашать молодёжь. Профессор Ксавье позвал Магнето и сообщил ему о том, что узнал. Для Магнето это оказалось новостью, а Джин наотрез отказалась выдавать того человека из братства, который рассказал ей о нападении, так что информация оставалась непроверенной и двусмысленной - получалось, что кто-то в братстве не доверял своим взрослым. Вкупе с предположениями о том, что кто-то из присутствующих в школе выдавал людям местонахождение мутантов, возможно - неосознанно, хотя других телепатов, кроме дяди Чарльза, среди местных обитателей не было, всё выглядело совсем подозрительно. Но не будут же взрослые заниматься поиском предателя вместо того, чтобы организовывать защиту школы? Все мы теперь были в одной лодке.
Я вышел с собрания, памятуя о том, что мама хотела поговорить со мной, но к этому времени папа уже куда-то делся, и ей тоже было некогда. Ко мне подошёл Гамбит и спросил, могу ли я телепортировать его в Нью-Йорк поискать Азазеля, но я ответил, что бывал только в пригороде, и что сейчас я не могу отлучаться. Я подумал о том, что если мы с Азазелем разминёмся, некому будет доставить Гамбита обратно, а мне не улыбалось отчитываться перед Магнето об исчезновении его воспитанника. Не то чтобы я осуждал желание Гамбита удрать подальше отсюда, но в школе его всё равно никто не удерживал. Я вспомнил, как не далее чем за обедом доказывал Ангелу, что о расположении школы людям неизвестно, а если на неё и нападут, то она хорошо укреплена; сейчас я уже не был уверен, что у нас хватит сил отбиться. Кто-то обсуждал эвакуацию на вертолёте, но я не хотел бросать школу. Она была моим единственным домом, и единственным шансом на спокойную жизнь для многих мутантов. Когда взрослые стали выжидать начала атаки у двери, я был рядом и думал о том, чем я смогу быть полезен. Я мог переправлять раненых с поля боя прямо в больничный отсек - значит, мне следовало отступить чуть подальше, чтобы меня самого не задело сразу же. Я попятился в сторону столовой и очутился среди членов братства, также ожидающих начала операции. Архангел рвался в бой, но Магнето схватил его за горло, казалось - даже оторвав от земли, и утащил за угол. Я воскликнул, что эдак мы сами поубиваем друг друга, но вмешиваться не стал.
И тут люди появились с той стороны, где исчезли Магнето с Ангелом, - просто вышли из кухни, ударив со спины. Подкопались ли они через подвал или взорвали стену с окном, мы уже не узнаем. Нас зажали с двух сторон под перекрёстным огнём, воспользовавшись разобщённостью и неподготовленностью, и мутанты вокруг меня просто падали, не успевая ничего предпринять. Впрочем, я и сам упал в числе первых - в меня воткнулся какой-то дротик, я почувствовал сильную сонливость и опустился на лестницу рядом с мамой, уткнувшись лицом в худые коленки Стрекозы с сетчатыми колготками. Больше я ничего не помнил до тех пор, как очнулся на том же месте и в той же компании, увеличившейся на двух окровавленных людей в форме. Голова кружилась, но я был цел, а вот Стрекоза была ранена, и я позвал кого-то на помощь, чтобы её перенесли в лабораторию, и сам отправился туда пешком, так как мои способности пока не работали. Нападавших - группу людей в масках на лицах - связали и бросили возле двери. Их главаря - одного из тех двух раненых - также перетащили в лабораторию и уложили на операционный стол. Он ещё пытался вырваться, хрипел и ругался, но сразу несколько взрослых держали его крепко. Отвечать на вопросы он отказывался, и тогда дядя Чарльз сумел считать его мысли - значит, телепатия к нему вернулась, и он по-прежнему мог ходить!
Человек хотел защититься и кричал от боли, но мне совсем не было его жаль. Я оставался поблизости и с интересом смотрел на то, как выглядит существо, которому нравилось убивать мутантов. Запоминал. Существо скончалось и затихло, но дядя Чарльз сказал, что ему удалось выяснить координаты второй базы. Я сходил взглянуть на остальных нападавших, чтобы убедиться, что их обыскали, забрали не только оружие, но и рации. Несколько членов братства тоже стояли над этим натюрмортом: "Почему бы их просто не убить? - Потому что мы в гостях". Я заметил, что преступников можно просто сдать властям. Мне ответили, что это и есть власти. Когда я вернулся наверх, и там обсуждался животрепещущий вопрос, что делать с пленными. Дядя Чарльз мог заставить их всё забыть, включая местонахождение школы, но я сомневался, что в его силах заставить их перестать ненавидеть мутантов. Пока он, взяв под контроль их разум, велел пленным переместиться в класс, профессор Хоулетт добавил, что любое внушение имеет временный эффект. Рано или поздно эти люди всё вспомнят - и разозлятся ещё больше, поняв, что мутант залез им в голову. Он ещё что-то говорил о том, что ментальное насилие - тоже насилие, но о каком насилии могла идти речь, если эти люди пришли незваными убийцами и знали, на что идут? Если они получили приказ - они могли отказаться от такого приказа. Дядя Чарльз позвал меня и попросил перенести пленных в Вашингтон. Телепатически передал мне картинку, чтобы я не промахнулся. Это наверняка наделало бы много шуму - связанные террористы, неизвестно откуда взявшиеся прямо на лужайке перед Белым домом. Но у меня были на них другие планы.
Бамф! Ухватив одного из пленных, я уже вспомнил мост, по которому мы с другими ребятами и профессором Саммерсом однажды ехали на пикник. Алекс тогда остановил машину, чтобы мы могли полюбоваться встающим из воды рассветным солнцем, и девчонки сделали селфи. Я переместился на перекладину опоры под дорожным полотном, где никто не мог меня видеть. Тело мужика в форме было таким тяжёлым, что я выпустил его из рук сразу же, как только почувствовал перекладину под ногами. Плюх! Он даже не успел вскрикнуть, так и не поняв, что произошло. Вряд ли он умел плавать связанным. Бамф! Я вернулся за следующим и повторил маневр. Плюх! Эти люди пришли стрелять по безоружным детям - они не должны были жить. Если их отпустить, они расскажут всему миру о том, как злобные мутанты запытали их главаря, и мир им поверит. Если их отпустить, они продолжат убивать мутантов - не здесь, в школе, так в другом месте. Они и сегодня могли убить кого-нибудь. Что если я очнулся бы и увидел, что они убили маму? Дядю Чарльза? Шторм? Джин? Скотта? Пьетро? Ангела? Кого угодно ещё?.. Бамф. Плюх! И так - до тех пор, пока не осталось ни одного преступника. Теперь я должен был найти маму или ещё кого-нибудь из братства, чтобы рассказать им об этом. У дяди Чарльза были координаты второй базы, но не было желания сражаться с людьми, которые похищали мутантов для лабораторий, и мне следовало выбрать сторону, на которой был бы наиболее полезен. Но братство уже телепортировалось прочь, даже не попрощавшись. Можно было дождаться следующего визита мамы - но у меня был ещё один выход на братство: бойцовские ямы...
Постигровое и благодарности
Жаль, что игра оборвалась так внезапно и все вышли из игры так резко - именно тогда, когда Курту очень важно было поговорить со всеми значимыми для него людьми. Если он найдёт улетевшего в закат Архангела раньше, чем до него доберётся братство, - то либо уговорит пожить в школе и вместе пойти выносить вторую базу, то либо попросится взять в братство его, но как только в братстве на Ангела или на кого-либо ещё попытаются поднять руку - будет бамф! с похищением пострадавшего на безопасное расстояние, ибо нефиг!
Спасибо мастерам - Сир и Шум, вы герои! Спасибо преподавателям, придумавшим столько интересных штук - Рита, Скэри, Йори, вы прекрасные взрослые! А мой дядя самый милый.
Спасибо нашим ученикам за все разговоры, Шторм - поздравляю с офигенным дебютом! Спасибо братству - вы были очень красивые, яркие и харизматичные, с вами было очень интересно общаться, и команды получились очень контрастные. Спасибо маме, папе и
Спасибо внезапным игротехам, которые свалились на нас, все такие суровые и офигенные, и задали нам шороху на финал игры - мы очень вас ждали и огребли с удовольствием!
Пейринга у нас, как мы и оговаривали заранее, сложиться никак не могло - маленькие они ещё, особенно Курт, который вообще ни о чём таком ни разу не думал, да и не до того им было. Но мы будем рады когда-нибудь снова сыграть этих персонажей - более взрослыми, в любых вариациях.
После игры мы поехали толпой - я и Птаха, Мелатрикс, Вэл, Волчонка и Блэквуд, Мандор и Джастин - в F.A.Q.-кафе отметить день святого Патрика и обсудить планы, касающиеся, внезапно, даже не одного только Барраяра. Мы заняли уютную террасу, которую можно было зашторить от постороннего шума. Из пива, к сожалению, там практически ничего не было, кроме Будвейзера, так что ДСП у меня получился трезвым как никогда - но поскольку предыдущей ночью я спал крайне мало, я неудержимо вырубился ближе к ночеру, невзирая на живой концерт с барабанами в соседнем зале. Спасибо всем, кто был с нами! Все идеи помню и жду