До четырёх утра субботы мы у Веры говорили за игры, типологии, фички и аниме, играли в Диксит, пили сидр и пиво - мы с Верой перешли на "Порт Артур" от Волковской пивоварни, добротный тёмный портер с лакричной горечью, а "Таёжную бурую" Сибирскую Корону я нешмог: это не стаут, а дурной кислый квас. Птаха, кажется, подписалась ставить игры как минимум три, и одну из них я уже могу анонсировать. Ночь 17-18 июня, Первая Мировая, французский госпиталь, без военных действий и мистики, без сетки ролей - своих персонажей предлагайте сами. Кто в деле?
Я же вновь обрёл надежду сыграть пару любимых кактусов и переспал с ними, обнимая плюшевого крокодила, так что наутро они притихли. Попив кофе-чаю, мы с Птахой проводили Веру на трамвай и прогулялись пешком до метро, купили мне ремень, Джеку подтяжки, а крысам трубу. Видели рыбку-петушка в цветах Алвы.) Затем, оставив Птаху дома учиться, я добрался в Нескучный и отыскал у дальнего пруда мастеров и игроков бдргрд.
Был рад видеть Вэла, Волчонку, Афи, Тайчо, Игниса, Лео и других - много рыжих людей! Пока Дёгред занималась вербовкой, мы окружали Силя и обсуждали такие животрепещущие парадоксы, как секс в отсутствие участников, регенерации Ройша и вероятность пойти нах@й, когда Х@й под землёй. К вечеру, начав замерзать, мы потянулись назад к мосту, и там я отпочковался - ибо был в двух шагах от Фрунзы, где предстояло играть, а Птаха уже заняла нам местечко в Якитории.
Там мы дождались Вейлара, с которым я договорился дообсудить завязку, ибо Джонсы должны держаться вместе. Совместными усилиями мы втроём свели воедино хронологию обоих сериалов и выяснили, что Йанто с Харриет пили трижды - после Кэнери-Уорф, после неудачи с Лизой и после отставки Харриет. Придумали дублинское отделение Торчвуд-ИРА. Я не смог устоять перед буррито с фалафелем и соусом из авокадо, Вейлар - перед тушкой кальмара с тентаклями, а тайми-вайми началось ещё до игры: администратор сказала, что рада видеть нас снова, хотя мы были там в первый раз.
Играли в чайном клубе "Души не чаю" - душновато, но душевно. Пока дожидались сбора игроков, обнаружили книжки "Графиня Никто" и "Самые большие загадки времени и пространства", Вейлар репетировал стихи для окклюменции (поэзия нон-стоп часа полтора - вполне психологическое оружие), Ортхильда рисовала на Оги чешуйки, а мастера занимались чиповкой. Стартовали, "когда наступит тишина". Отчитаюсь без предисловий - кто не знает, кто такой Йанто Джонс, тому Тардис-вики в помощь.
Развернуть отперсонажный отчёт (слэш инсайд)
Джек не возвращался уже больше года. Всё, что я видел на записи с внешних камер, - как он вцепился в Тардис и исчез вместе с ней. Вот, значит, о каком Докторе он иногда упоминал... Куда и в какое время этот Доктор мог его забрать, и увижу ли я его раньше, чем поседею, я не знал, но ждал так, как если бы Джек должен был вернуться к вечеру и застать Торчвуд в том состоянии, в каком оставил.
Мы все голосовали за Саксона, а после его вступления на пост премьер-министра Торчвуд получил распоряжение отправиться в Гималаи. Я вернулся с полпути - в какой-то момент подумал, что мы ещё ни разу не оставляли базу Торчвуда без присмотра надолго, и что Джек может объявиться именно теперь и нуждаться в помощи. Я был недалёк от истины: я увидел его в утреннем выпуске новостей - вместе с ещё какими-то мужчиной и женщиной он был объявлен в розыск и находился, по словам диктора, в Лондоне. Я бросился в сторону вокзала, но столкнулся там с самим Джеком - он был без шинели, зато цел и явно ни от кого не прятался. Я вцепился в него так же крепко, как некогда он в Тардис, чтобы он больше никуда не исчезал, но это не помогло: в тот же момент я ощутил укол в шею, и мир вокруг схлопнулся.
Я очнулся в темноте, со связанными руками и повязкой на глазах; позвал Джека, откликнулась женщина, которая сперва испугалась, что умерла или ослепла, но я успокоил её, что, видимо, ей тоже завязали глаза. Связывали наспех - я мог натянуть верёвку на запястьях, и пока я выпутывался, она ответила на мой вопрос, откуда она и что видела последним. Она упомянула о роботах, которые говорили, что вылечат, а на самом деле убивали, и теперь вернулись за ней, так что я с тревогой вспомнил о киберлюдях. Освободившись, я развязал её; из соседнего помещения стали доноситься голоса, кто-то окликнул Джека, затем там вспыхнул свет. Я осторожно вышел первым - там была небольшая комната без окон, вроде бункера, наводнённая растерянными людьми.
Первой меня заметила Харриет Джонс и сообщила, что Гарольд Саксон не то расстрелял, не то иным способом уничтожил кабинет министров. Это было паршивой новостью, хотя я был рад видеть Харриет, но и то, и другое имело второстепенное значение перед тем фактом, что все мы были заперты в неизвестном месте с неизвестными целями. Джек тоже был там, но на вопрос, где он был, отвечал уклончиво, смотрел на меня непонимающе и, наконец, заявил, что слово Торчвуд ни о чём ему не говорит, и он не знает ни меня, ни Гвен, Тош или Оуэна. Я решил, что он путешествовал с Доктором так долго, что всё забыл, хоть он не выглядел старше; думать о том, что ему могли стереть память, я не стал, чтобы попусту не впадать в панику. Он был жив, и это было главным, а пока надо было выбираться оттуда - хотя Джека, похоже, заключение не волновало и он беззаботно пританцовывал под музыку, зазвучавшую из динамиков.
Когда неразбериха понемногу улеглась, Харриет начала собирать информацию и записывать закономерности. Почти все присутствующие были так или иначе связаны с Доктором: женщина, которую я освободил, Эми Понд, говорила, что он её бросил на какой-то планете, а девушка в белом переднике и её спутник прибыли из XX века - и если в этом был виновен не разлом, то единственным, кто мог перенести их во времени и пространстве, был Доктор. А некая Ривер, которая знала и Джека, и Доктора, сказала мне, что присутствующая здесь вместе с мужем Донна - бывшая спутница Доктора, обладающая его силой, и что ей ни в коем случае нельзя напоминать о Докторе, чтобы она не навредила себе и окружающим. Я стал передавать это предупреждение остальным, Харриет мне помогла и поговорила с самим мужем Донны, так что он стал её уводить, когда речь заходила о Докторе. А Доктора упоминали свободно и часто, и я тоже упомянул Торчвуд - конспирация там явно не имела значения.
Кто-то перед похищением слышал звук Тардис, кто-то видел человека в чёрной маске, - однако непохоже на Доктора было связывать кого-то в бункере без объяснений. Собраны были не только люди: появление силурианки в зелёной чешуе изрядно напугало наших гостей из прошлого, и она ушла в коридор, где с ней остался разговаривать Джек. Похоже, он привык общаться с инопланетянами, отвыкнув от своих земных обязанностей, - но остался тем Джеком, которого я знал, с кем было так легко и надёжно одновременно. Медсестру Кэтлин и Патрика из XX века он тоже утешал, и напоминал, что Доктор не одобрит, если сказать им, как закончилась война. Я и не говорил: достаточно того, что все войны когда-нибудь заканчиваются.
Нужно было искать выход, но единственная дверь была заперта и наверняка укреплена, а у нас забрали всё, включая оружие. При мне оставались только карманные часы, но они остановились, и часы на стенах комнаты также не ходили и показывали разное время, - а Кэтлин грустила, что её часы, которые она носила всегда, пропали. Связи не было. На стенах коридора было несколько надписей, складывавшихся в некое послание: "Играйте по правилам, детишки, вы ведь не хотите умереть раньше времени?", "Я люблю правила!" и "Особенно мои". В углу коридора была маленькая ниша, куда можно было просунуть руку; через равные промежутки времени в нишу падал нож, как подобие гильотины, а в глубине висел привязанный ключ. Судя по тому, что у нескольких человек вскоре оказались перебинтованы запястья, они попытались достать ключ, но безуспешно.
Наконец, лезвие удалось чем-то заклинить, и пока Джек его удерживал, силурианка - её звали Рестак - сумела развязать узел. Ключ был от ящика, в котором мы нашли аптечку и бутылки воды без этикеток, подписанные странными названиями. За неимением оборудования для проведения анализа воду пока использовать не стали, а аптечку передали Кэтлин. В то же время Харриет обратила внимание на устройство с динамиками, транслировавшее музыку - оно могло стать шансом передать что-то наружу. После того, как я признал, что с электроникой такой сложности не справлюсь, им занялись самые сведущие в инопланетных технологиях - Эми и Ривер.
Музыка смолкла - но нас, похоже, сразу же наказали за это: тишина сменилась объявлением по громкой связи, что здание закрыто на карантин. Мы почувствовали запах гари и почти одновременно с ним - тревогу, страх и недоверие друг к другу. Каждый стал держаться подальше от остальных, не показывая им спину. Тогда я в первый раз начал подозревать, что тот, кто управлял бункером и ставил над нами опыты, был среди нас, - но страх рассеялся прежде, чем мы стали бы бросаться друг на друга, а я удержал подозрения при себе. Если это был психотропный газ, то определить его было невозможно - но можно ли было удалить газ из помещения так быстро, если только у нас не наступило привыкание к употреблённой дозе? Или дело было в ритме музыки, в чём-либо ещё?..
Харриет сказала мне, что, убив министров и объявив себя президентом, Саксон заключил союз с инопланетной расой токлафанов. Я никогда прежде не сталкивался с этим названием, и другие - Рестак, Ривер, Джек - подтвердили, что впервые его слышат. Это мог быть бред или блеф, но, существовали пресловутые токлафаны или нет, меня больше насторожило то, что я не помнил, а точнее - не задумывался о том, что Саксон ещё в предвыборной кампании обещал установить связь с внеземными цивилизациями. Как Торчвуд мог не обратить на это внимание и не среагировать вовремя? Только если кто-то внушал нам спокойствие, как сейчас - беспокойство. Я пришёл к выводу, что в этих играх так или иначе замешан Саксон, но его цели оставались неясны. Может, он хотел просто развлечься, собрав гостей на вечеринку? Но откуда он знал о Докторе?
Тем временем динамики не замолкали надолго. Ожив с шипением и потрескиванием, они выдали краткую сводку новостей. Из того, что нам удалось разобрать, упоминались перехваченные полицией подложные письма, рост уровня домашнего насилия, некое выступление Харриет Джонс и участие Тильды Суинтон в Берлинском кинофестивале - всё это Харриет также занесла в свой блокнот. Возможно, это была старая аудиозапись или компиляция новостей разных лет, но никто не мог припомнить, в какие годы происходили все эти события - равно как и догадаться, что нам хотели сообщить этим ребусом.
Время шло, а мы так и не продвинулись к разгадке. Зато Джек, воспользовавшись кратким затишьем, предложил мне поговорить о том, кто я и откуда я его знаю. Мы ушли в соседнее помещение - то, в котором я очнулся связанным, где царил полумрак и у дальней стены были ковры и подушки. Я сел перед Джеком и начал рассказывать издалека, надеясь, что это поможет ему что-нибудь вспомнить. Я упомянул про Торчвуд-1 и Кэнери-Уорф, начал о том, как вернулся в Кардифф, как нашёл Джека и добился того, чтобы он принял меня на работу в созданное им отделение Торчвуд-3. Тут Джек прервал меня и сказал, что всё это, видимо, для него ещё не произошло - он пересёк собственную временную линию, и ему не стоит знать о своём будущем. Джек из прошлого - это было непросто уложить в голове.
- В общем, ты - мой босс...
- Тшш, хватит. Лучше не говорить мне об этом. Но я ведь был не только твоим боссом, верно?
Он приподнял моё лицо за подбородок и улыбался - и было совершенно не важно, что он знал меня меньше дня. А как назвать то, что было между нами в пока не случившемся для него настоящем, я не нашёл подходящего слова.
- Да, не только. Но ты ведь просил тебе не говорить! ...Джек, ну не здесь же!..
А он уже целовал меня и уже устраивался на подушках - не сказать, чтобы удобно, но я скучал слишком сильно, и, к счастью, никто нас не побеспокоил. Заниматься любовью в плену у неизвестного психа - безумие, но, пожалуй, это лучший выход, когда выхода нет.
- А ты хорош!
- Это ты меня всему и научил. Слушай, ты ведь уже будешь меня знать, когда встретишь - и ничего не скажешь!
- А может, я не захочу говорить?
Вот зараза. То есть, наоборот, это более деликатно с его стороны, чем... Впрочем, думать о времени, обнимая Джека, совершенно не хотелось. А потом нашу идиллию прервал очередной зов Харриет: "Йанто, Джек, сюда!" - должно быть, неунывающая бывшая премьер-министр отыскала какую-то очередную зацепку, которой ей не терпелось поделиться? Нет, на сей раз это была не просто улика - все столпились в коридоре вокруг фигуры в голубом балахоне с щупальцами на лице. "Что вы так расшумелись, это же всего лишь уд" - кажется, это сказала Ривер. Первой не растерялась Харриет Джонс и протянула ему руку, но ладонь вместо рукопожатия замерла в воздухе: уд был телепатической проекцией, видимой всем нам. Это не делало его менее угрожающим, но едва ли уды создали бы настолько... человеческую тюрьму. Значит, он явился с миром.
Уд Сигма - так он назвался - сообщил, что мы находимся под землёй недалеко от Лондона, или даже в самом Лондоне. А также - что Доктор в опасности и мы должны ему помочь, и у одного из нас "есть все ключи". Я спросил, связано ли это с Саксоном, и уд ответил, что его песня (так уды называют жизненный путь) тесно переплетена с песней Доктора, и они настолько запутанны, что невозможно ничего утверждать наверняка. Что ж, Саксона не было среди нас - тех, кто мог бы помочь Доктору, значит, он вряд ли был Доктору другом, даже если не был заклятым врагом. В общем, уд мало что прояснил, кроме того, что нам на помощь Доктора рассчитывать не приходилось. Сигма остался с нами - время от времени я замечал его ненавязчивое присутствие краем глаза и привык к нему. А Кэтлин его боялась - пришлось объяснить, что на самом деле его здесь нет, он есть только у нас в головах. Мда, неудачная была метафора.
- То есть, он копался у меня в голове?!..
- Мм, нет. Просто мы его...представляем. Все одновременно.
А потом Сигма остановил меня у входа в тёмную комнату и действительно "залез ко мне в голову". То есть я этого, конечно, толком не запомнил, хотя стандартную подготовку по противодействию телепатии проходил ещё в Торчвуде-1, - я просто не счёл нужным закрываться, а уды работают очень аккуратно. И если предположение, что они видят и прошлое, и будущее, - правда, я подумал, что он мог найти в моей памяти что-нибудь полезное для нашего освобождения. Но, закончив, он сказал только, что я очень привязан к Джеку (да, тут речь шла о чувствах, а не о том, что наши жизни пересекались), и что у меня короткая песня и скоро прервётся. Я уточнил, умру ли я здесь, но уд не ответил, только высказал сожаление. Для чего мне было это знание? Я не мог поделиться им, особенно с Джеком - это бы его только расстроило.
По внутренним ощущениям должны были пойти вторые сутки - голод и жажда взяли верх над страхом, и узники бункера угостились лежавшими на полках кукурузными снеками и колой. Я голод и жажду утолял одновременно, съев сначала яблоко, а позже - банку кукурузы. Другое яблоко пало жертвой экспериментов Харриет, которая решила разобраться с бутылками воды. Бутылок было десять, а нас - одиннадцать, и на всех крышках были нарисованы улыбающиеся смайлики, кроме трёх, на которых были смайлы рассерженный, удивлённый и печальный; это всё, что можно было выяснить на глаз. Харриет лила воду на яблоко, хотя какой-то реакции добиться можно было бы, разве что имея дело с кислотой. Я надеялся, что она не перейдёт к опытам на самой себе, но я её недооценил: она не только попробовала воду, но и записывала свои ощущения до тех пор, пока ей не стало совсем дурно. Она успела педантично занести в блокнот сведения о негативном воздействии воды из бутылки "Good old days!", прежде чем я привлёк внимание наших медиков.
Тут оказалось, что подходящее противоядие из аптечки, всё время находившейся у Кэтлин, кто-то украл. Это вновь всколыхнуло подозрения, но заниматься расследованиями было некогда - мы перенесли Харриет на подушки, врач Рори остался с ней. Её могло спасти только одно: рвотное средство и много воды. Я заглянул в блокнот Харриет, но, увы, записей о воде из других бутылок там не было. Тогда я предложил дать мне попробовать одну из жидкостей, но понимал и сам, что это могло либо спасти одного человека, либо получить уже двоих пациентов, а препаратов на всех бы не хватило. Рори принял рискованное решение напоить Харриет водой из другой случайной бутылки - хуже ей уже не стало бы. Он угадал: там была просто вода, и некоторое время спустя Харриет упрямо встала на ноги и вернулась к своим записям. Я спросил, какую ещё воду она успела попробовать, и вторую бутылку - "Моему сладкому пупсику" - мы убрали тоже на случай, если действие яда было продлённым, а не мгновенным. Оставалось ещё восемь бутылок, и теперь я следил, чтобы больше никто не экспериментировал на себе.
Наш приёмник продолжал ловить новостные сообщения, относившиеся, по-видимому, к разным временным частотам - Харриет даже предполагала, не находимся ли мы в Тардис, и уточняла, все ли мы англичане, коль скоро понимаем речь друг друга, но те, кто в Тардис уже был, опровергли эту теорию, хотя Сигма упоминал, что Доктор и Тардис где-то поблизости. Очередной "выпуск новостей" был тревожней предыдущего: неизвестный вирус вызывает глухоту и потерю зрения, зафиксировано полтора миллиона жертв, премьер-министр Гордон Браун объявил карантин. Было ли это нашим подлинным будущим - или это было лишь моделью, фикцией, чтобы подтолкнуть нас к действию и предотвратить вероятность такого исхода? Вторую версию поддержала Рестак, напомнив, что Донна и её муж Шон прибыли из 2010 года и не помнили никакой катастрофы. Токлафанов, впрочем, они тоже не видели, так что расслабляться было рано: как показывал опыт Джека, заблудиться во времени и что-то пропустить было вполне возможно.
Я спросил у Джека, можно ли изменить то, что случится в будущем, и он ответил, что да. Тогда я уточнил: можно ли изменить то, что кто-то уже видел в будущем? Непременно ли сбудется пророчество? Конечно, я думал о словах уда Сигмы, о том, можно ли избежать скорой смерти, если знаешь о ней. Джек сказал, что уже произошедшее в будущем изменить нельзя. Дальше я не мог расспрашивать, и я всё ещё цеплялся за шанс того, что уды не заглядывают в будущее по-настоящему, а опираются только на интуицию и могут ошибаться.
Но думать о себе было некогда. Нужно было больше информации, и я попросил Ривер попытаться настроить приёмник на частоту Торчвуда. Это ей удалось - мы услышали запись разговора, два женских голоса, Тош и Гвен. Первый голос был в ярости и говорил что-то про Джека, который всех только использует, а на самом деле ему на всех наплевать; второй голос старался её успокоить. Я настолько опешил, что пропустил половину - неловко подслушивать за коллегами и тем паче выносить сор из избы. Кто-то даже предложил выключить эту перебранку, но я хотел дослушать до конца записи и был вознаграждён: голос, отметив у себя рост агрессии, закончил тем, что "нужно проверить Джека и Йанто". Это было похоже на испытание воздействия некоего вещества или артефакта, вызывающего нетерпимость и раздражительность к окружающим. В связи с уже услышанной нами новостью об эпидемии домашнего насилия возникло сразу два вопроса. Во-первых, было ли вещество впервые испытано в Торчвуде и уже оттуда вырвалось наружу - или же оно поразило всё человечество и Торчвуд вместе с ним? И, во-вторых, раз упоминались мы с Джеком, - действительно ли мы могли ловить сообщения из будущего, или сами оказались в будущем?
Но из динамиков посыпалось всё больше деталей зловещей картины. Сперва ещё одно предупреждение по громкой связи - на сей раз об эвакуации: требование всем оставаться в своих домах и не выходить наружу под угрозой расстрела. Затем - новый перечень новостей, главная из которых - премьер-министр Браун убит собственными телохранителями, оппозиция сделала некое заявление. Всё, что мы узнавали, складывалось в последовательную цепочку событий, которую Харриет записала на стене: рост уровня насилия, вероятные побочные эффекты в виде слепоты и глухоты, попытки удержать ситуацию под контролем при помощи карантина, проникновение эпидемии в Торчвуд и, как итог, эвакуация и анархия. Кто отдавал приказ стрелять по гражданским, было неизвестно, а Харриет не помнила координат правительственных каналов связи. В довершение абсурда Ривер оставила на стенах свои надписи помадой, и автор прежних ей ответил. Значит, если наш похититель не управлял веществом стены при помощи некоей инопланетной технологии, то он точно был среди нас.
Ривер подписала "А я нет" под надписью "Я люблю правила" и получила комментарий "Зря". И стена тут же превратилась в некое подобие социальной сети - всем захотелось пообщаться с хозяином бункера. Эми нашла карандаш и спросила "Кто вы и чего вам нужно?", но наш собеседник был не так прост и на славу лаконичен, ответив "Вас". Потом количество надписей увеличилось, и ему, должно быть, надоело отвечать всем. Я, одолжив ручку у Харриет, долго думал, какой бы след оставить в этом месте в неведомой точке времени и пространства. "Я люблю правила" - а я люблю Джека, это, оказывается, так легко сформулировать мысленно, но я никогда не признаюсь в этом вслух, тем более зная, что ему придётся меня потерять. "Вы ведь не хотите умереть раньше времени?" - не хочу, но ещё раньше, чем мне предназначено, ты меня убить не сможешь. В итоге я не стал заморачиваться и написал автору стены, что правила его не любят. А на стене Харриет появилась размашистая надпись "Bad Wolf" - и все подумали было, что недостающее звено в её схему добавил кто-то другой, но это было её рук дело. И не она одна замечала, что это слово сопутствует появлениям Доктора. Я предположил, что это анаграмма, как и Torchwood, но в составлении слов был не силён.
Мы продолжали ловить частоту Торчвуда и получили исчерпывающее свидетельство - дневник умницы Гвен. Сразу записали дату: 23 февраля 2009 года. Речь снова шла о не поддающихся контролю вспышках агрессии. Джек, по её словам, был заперт и бросался на стены, Йанто спал, вколов себе дозу успокоительного для двух уивиллов, а Оуэн работал в лаборатории, потому как "ему ничего не сделается, он же мёртвый". Значит, два года спустя я ещё буду жив. Два года - много или мало? И нужно было признать, что, пока я здесь, где-то там, наверху, сейчас спит ничего не подозревающий я из будущего. И Джек... того Джека, который был там, отчаянно хотелось защитить. И что значило - "Оуэн мёртв"? Как можно быть мёртвым и продолжать работать? Может, мёртв - означало обречён? Но Гвен - не уд, она не стала бы употреблять неочевидные метафоры.
И тут Ривер предложила мне попробовать отправить своё сообщение в Торчвуд. Пока я думал, как вкратце обрисовать нашу ситуацию, и попросил у Харриет ручку и блокнот, чтобы записать, прежде чем надиктовать, - мне просто сунули в руки микрофон и вывели на прямую связь. Пришлось импровизировать, хотя лаконичность моего доклада делала его комичным даже для меня.
- Торчвуд? Мы из прошлого. Мы знаем о вашем положении, но мы заперты. Как у вас дела? Приём.
- Йанто, это ты, что ли? Откуда у тебя рация? Погоди, сейчас я тебя проверю.
И Гвен, видимо, пошла меня будить, после чего не преминула сообщить мне же, что я теперь "с Джеком" - в соседних клетках, надо полагать. Если на нас в этом бункере испытали слабую концентрацию вещества, когда мы стали бояться друг друга, а там, наверху, заражение шло по полной, - нам с Джеком должно было быть несладко ненавидеть друг друга. Ох. Не это сейчас главное. А что - главное? Найти Доктора, хочет он того или нет.
- Мы из прошлого. Это связано с перемещениями во времени и пространстве. Доктор в опасности. Приём.
- У нас тут все люди с ума сошли и убивают друг друга, а у вас "доктор в опасности". Приём.
Когда Гвен пообещала вычислить наши координаты и попытаться вытащить нас из плена, а также заверила, что Оуэн уже работает над антидотом для вируса, я растерялся, что ещё можно сообщить или о чём спросить. О Саксоне Гвен помнила только, что "был, кажется, такой политик"; Ривер попросила узнать про неумирающего Оуэна, и я спросил, что значило "Оуэн мёртв", надеясь про себя, что за подслушивание записей Гвен мне не влетит.
- Это значит - он мёртв. Пуля в грудь попала. Приём.
- Все люди перестали умирать, или только ему так повезло? Приём.
Выяснилось, что они использовали воскресающую перчатку. Доигрались, молодцы, а я ведь им говорил больше не хвататься за эти штуки... и в будущем тоже наверняка скажу. Бедняга Оуэн, застрявший между жизнью и смертью. Интересно, что уд сказал бы о его песне? ...Интересно, я когда-нибудь перестану думать о конечности жизни?!..
И тут Гвен добавила, что у них в клетке огромная трёхглазая ящерица. Рестак подошла ко мне, и я почувствовал, как на моём плече сжалась когтистая лапа. То есть, предположим, ладонь. Я сделал Джеку знак не вмешиваться и вдохнул поглубже, прежде чем нарушить все принципы Торчвуда по взаимодействию с инопланетными визитёрами. Во-первых, ссориться с кем-либо из находившихся со мной в одном бункере мне всё ещё не хотелось - даже если среди нас был враг, он, по крайней мере, никого не убил. Во-вторых, если с нами была именно силурианка, эта раса могла быть ключом к Доктору - или к Саксону.
- Это не ящерица. Это силурианец. Это может быть наш союзник. Дайте ему с нами поговорить или спросите, как его имя и что он искал в Торчвуде.
Чего и следовало ожидать, силурианец на контакт не пошёл. Как передавала Гвен, он оскорблял людей, радовался, что они перебьют друг друга и сами очистят планету, и упомянул, что это Доктор во всём виноват своим "мирным урегулированием проблемы". Уточнять не было смысла: мы с Харриет уже прекрасно знали, что такое "решение проблем методом Доктора". Если позволить кому-то уйти, они вернутся с новыми силами. А силурианцы, кажется, даже никуда не уходили. Вот чёрт.
- Это силурианский вирус. Найдите в базе Торчвуда сведения о силурианцах. И относитесь ко всем, кто к вам приходит, так же, как к людям, вне зависимости от их расы. Мы со своей стороны постараемся сделать всё, что сможем. Приём.
Теперь Рестак могла одним движением свернуть мне шею, но она оставалась спокойной. Я, как ни странно, - тоже: удивительную уверенность даёт знание, что тебе предстоит жить ещё два года. Я горячо надеялся, что она тоже не хочет войны, которую развязали её соплеменники. А потом передатчик просто выпал у меня из пальцев, и я заснул, привалившись к Джеку. Заснули все одновременно - и проснулись на тех же местах, где сидели или упали, со связанными руками, под звуки музыки. Перед нами предстали мужчина в костюме - Харриет первой узнала в нём Саксона - и женщина в алом платье. И у него была звуковая отвёртка Доктора... или не Доктора, а его собственная. Ривер сказала, что это Мастер - "как Доктор, только хуже". Но разве Доктор был не единственным представителем своей расы?.. Впрочем, какая разница. Харриет успела взять со стола нож, чтобы перепиливать верёвки, я тоже успешно справлялся с узлами, а Джек освободился раньше и развязал меня. Но Саксону - Мастеру? - явно было наплевать на возню безоружных пленников.
Я схватил передатчик, забился с ним в угол и вызвал Торчвуд, чтобы всё это сообщить. Но что могли сделать там с информацией о том, что Саксон - это Мастер, а Мастер - повелитель времени? Торчвуд занимался своей работой - созданием вакцины. Гвен сказала, что у них улицы наводнены ящерицами, видимо, проверяющими, как действует их детище. Значит, обратный отсчёт шёл на часы: рано или поздно силурианцы их выследят. А в чём была наша задача? Выбраться наружу и отыскать Доктора? Если мы выйдем, мы тоже будем подвержены воздействию вируса. В бункере же с появлением Мастера ничего не изменилось, кроме музыки. Похоже, он просто намеревался переждать катастрофу - но зачем собрал нас? В качестве приманки для Доктора?
Впрочем, по бункеру распространилась мысль, что Доктор уже здесь, и что необходимо найти пропавшие часы Кэтлин, чтобы его вернуть. Но вера в Доктора казалась мне ненадёжной, как стариковское упование на божью помощь. Раньше мы всегда справлялись сами. А сейчас я чувствовал себя беспомощным и бесполезным. Раз мне всё равно суждено было умереть, я готов был совершить любую самоубийственную глупость, лишь бы спасти положение, - но никаких жертв не требовалось. Посему я ограничился маленьким испытанием судьбы - открыл бутылку с, кажется, "Водами Марса" и от души напился, но ничего со мной не произошло. А там и часы нашлись - я увидел только, как сжимает их в когтях Рестак, а напротив, по другую сторону стола, стоит с вытянутой рукой Джек над совершенно перепуганной Кэтлин. Я тоже попросил вернуть вещь той, кому она принадлежала, - но многим казалось, что Кэтлин и есть Доктор, а я в такое поверить никак не мог. У неё была другая личность и собственные воспоминания, тогда как Доктор просто менял обличья, и хоть Харриет говорила, что имела дело с двумя разными Докторами, Торчвуду было известно, что он остаётся одной и той же сущностью.
Кэтлин открыла часы, замерла, а потом взглянула на Эми полными боли глазами и произнесла: "Мне очень жаль". Эми бросила: "Это его любимая фраза", но Кэтлин не превратилась в Доктора. У неё только появились его воспоминания, и ей стало ещё страшнее. Она не хотела исчезнуть и уступить место другому, незнакомому ей сознанию, и мне тоже хотелось, чтобы её оставили в покое. На месте Донны и Шона уже появились Мастер и Люси Саксон - но здесь никогда и не было Донны и Шона, это была умелая маскировка. Джек предложил Патрику открыть часы, и тот, хоть и немало удивился, тоже это сделал - после чего сказал, что видел занятное кино. Джек прислушался, не бьются ли у него два сердца - лучший предлог для объятий, что я когда-либо видел, - но не преуспел. Тогда часы пошли по кругу, в них заглянула Харриет, а затем передала их мне. Я открыл крышку, и перед моими глазами пронеслись Тардис, множество лиц, сотни галактик и планет - слишком быстро, чтобы можно было запомнить. На этом всё и закончилось. Здесь не было Доктора - он, возможно, потерявший память, был где-то ещё, а мы могли опоздать ему на помощь.
Кэтлин и Патрик ушли в тёмную комнату - им нужно было побыть наедине. Джек попытался набить морду Мастеру - безуспешно, в том числе и потому, что Рестак вырубила его метким ударом по затылку. Но он хотя бы попытался, а я получил подтверждение, что она могла быть с Саксоном заодно. Мне помогли оттащить Джека на подушки рядом с Кэтлин и Патриком, и я сел возле него, дав и нам несколько минут тишины. Что мог сделать я? Самым важным казалось быть рядом с ним. Как можно дольше, пока всё это не закончилось и мы не расстались - может статься, что навсегда. Я был рядом и в тот момент, когда он удивился, что Сигма назвал его песню такой длинной, что не видно конца. Что уд имел в виду на этот раз? Я предположил, что Джек мог так много путешествовать во времени вместе с Доктором, что части его жизни просто разбросало по разным эпохам и уд не смог их отследить. Что хуже - знать, что твоя смерть близко, или знать, что можно убегать от неё почти бесконечно? Стареют ли спутники Доктора? Эми и Ривер выглядели так, будто возраста у них вовсе не было. Мне вновь захотелось сказать Джеку: возьми меня с собой! Но он был особенным. А я был самым обычным.
Когда мы вернулись в зал, Харриет сообщила, что заключила договор с силурианцами: территориальные уступки в обмен на вакцину от вируса. Я не поверил своим ушам. Та, кто всегда боролась, собиралась сдаться на милость захватчиков, показать нашу слабость, показать то, что на нас можно надавить и получить желаемое. Это не было спасением: Харриет протянула палец тем, кто готов был откусить всю руку. Лишней земли у нас не было - значит, каким-то людям придётся потесниться. Я не хотел кормить ящериц на свои налоги, а они будут плодиться, им потребуется больше территории, и они не погнушаются применить то же оружие, чтобы сократить человеческую популяцию. Я даже не стал спрашивать, на каких основаниях Харриет заключала эту сделку. Действующий премьер-министр был убит, так не всё ли равно было силурианцам, с кем торговаться? Мы не успели договорить, когда Рестак уже удалилась договариваться с Саксоном. Похоже, теперь каждый мог объявить себя президентом Земли и продать инопланетянам кусочек своей планеты в обмен на свою шкуру. Может, и мне, премьер-министру Йанто Джонсу, стоило предложить им какую-нибудь Исландию?..
Люди ещё не были готовы сосуществовать с другими цивилизациями - мы даже ни с одним из видов, населяющих поверхность Земли, так и не сумели найти общий язык. То же я сказал и самой Рестак. Люди - те ещё чудовища, но это - мой вид, и я был на его стороне. Кроме Земли, у нас ничего больше не было, а если загнать даже самое слабое существо на последнюю кочку, оно будет защищаться. Рестак возражала, что для них Земля тоже была последней кочкой, но я в это не верил. Космос велик, и в нём найдётся место развитой цивилизации, если она согласится уйти. А теперь Харриет боялась войны - но война была неизбежна, она уже началась. Да, вирус поразил практически всё человечество, и сражаться было некому, но Оуэн обязательно создаст вакцину - и тогда мы нанесём ответный удар. Обойдёмся даже без Доктора, хотя ему стоило бы исправить то, за что он нёс ответственность, - его решения ни к чему хорошему не приводили.
Харриет ещё была уверена в том, что сможет обыграть Саксона, - но меня не интересовало, как будет выглядеть, скажем, политическая арена "силурианцы против токлафанов"; вторые, по-видимому, всё же существовали - Люси Саксон сказала, что они "очень милые, круглые и летают". Я как никогда рассчитывал на Торчвуд - единственную силу, которая сейчас могла противостоять инопланетянам любой формы. Я подошёл к Джеку, скучавшему у стены, поцеловал его и пообещал обязательно его дождаться. Так странно: для него всё было ещё впереди. Это главное - что мы встретимся. Встретились. Этого уже ничто у нас не отнимет.
- А ты ведь соблазнил одного и того же парня дважды!..
- Да я вообще везунчик.
А некоторое время спустя Джек ещё раз поговорил с Кэтлин и Патриком - и все увидели на их месте... одного человека. Чтобы снова стать Доктором, влюблённой паре надо было просто открыть часы одновременно. Новоявленный Доктор был одновременно весел и растерян - так же, как и все окружающие. Освоившись в новом - вполне молодом и привлекательном - облике, он, не откладывая, удалился поговорить с Рестак, а остальные в ожидании своей участи расположились в коридоре ("Вот с такими очередями в поликлиниках я и боролась в начале своей карьеры", - прокомментировала Харриет Джонс). Прочие события были незначительны - собравшиеся, явно не держа зла на Саксонов за пережитые треволнения, постепенно находили с ними общий язык. Харриет намеревалась заключить ещё один договор с Гарольдом - но об этом политическом тройничке с участием силурианцев я уже ничего не хотел знать. Люси просто кидалась в Ривер тапочком. А в какой-то момент я заметил, что Джек принял какую-то таблетку.
Я спросил, что это было, но Джек вместо ответа потянул меня в опустевшую комнату, где всё ещё играла музыка - стоило признать, музыкальные вкусы у Мастера были неплохи. Он всё-таки решил потанцевать? Из меня танцор был так себе, но мы просто целовались, обняв друг друга и топчась по кругу, и когда Джек языком передал мне таблетку, я не стал сопротивляться. Джек был единственным, кому я верил, как себе - больше, чем себе. А потом песня закончилась, мы вернулись в коридор, и, подождав немного, я, снедаемый любопытством, поскольку не чувствовал никакого эффекта, ещё раз поинтересовался, что же всё-таки мы съели. Джек молча показал коробочку - не хочу знать, где он её прятал. Я кивнул, что знаю, что это такое. Реткон. Мне следовало догадаться. И я был полностью согласен с Джеком. Как ни грустно забывать приятные моменты вместе, - сложно жить, заранее зная, что ждёт тебя в будущем. И мы не прощались.
Нам с Харриет предстояло возвращение на Тардис в своё время, но она поделилась со мной подозрениями Рестак: мы могли быть заражены вирусом и принести его с собой в прошлое. Начало его распространения якобы было связано как раз с 2007 годом. Это, однако, не слишком нас напугало: можно будет отсидеться пару лет в камерах Торчвуда, если понадобится, и заодно - начать работу над вакциной. К тому же Доктор нас успокоил, что оборудование Тардис сможет провести точную диагностику, да и верить словам Рестак после всего случившегося я бы не торопился. А вот Мастер, услышав, что мы собираемся воспользоваться Тардис, поинтересовался, почему я решил вернуться туда, где погибну. Конечно же, при Джеке. Джек вскочил и потребовал, чтобы он закрыл рот, но я вовремя встал между ними и сказал, что уже всё знаю, и что все мы рано или поздно умрём. Кажется, я только тогда - спасибо Мастеру - по-настоящему понял, что никакой предрешённости и предопределённости не существует. Существует только наш выбор. Я мог бы выбрать избежать смерти - но я выбрал дождаться Джека там, куда он однажды вернётся. Потому что он возвращается всегда.
Я ещё слышал, как Джек разговаривал с Люси, объяснял ей, что она несчастна, - но она тоже выбрала быть с Саксоном, Мастером. И, наконец, Доктор собрал нас всех и предоставил выбор всем: вернуться в своё время или остаться (он ещё не привык, что их не двое, и временами говорил с собой самим). Рестак оставалась - она знала, где спит под землёй она сама, и просто могла себя не будить. Харриет колебалась: она уже дала Рестак обещание урегулировать конфликт и теперь хотела добиться от Доктора ответа, где она нужнее - в своём прошлом или здесь, в будущем. Но Доктор не мог ответить - это тоже был вопрос выбора. Он сказал только, что в прошлом случится парадокс, некая катастрофа, после которой все возродятся и начнут жить заново.
Харриет решила вернуться, но с условием, что не забудет о произошедшем, чтобы два года спустя найти Рестак. Когда она обмолвилась, что в течение этих двух лет уже будет помогать силурианцам, я понял, откуда вообще взялись вирус и все притязания ящериц. Очень умно со стороны Рестак было завербовать влиятельного человека из прошлого, который подготовит почву для будущего вторжения. Тогда я уже был уверен, что попрошу у Джека таблетку и угощу Харриет кофе с ретконом по возвращении в 2007-й - где-нибудь за пределами Торчвуда.
Джек также возвращался в своё время. Мастер предрёк, что он будет много страдать и много раз потеряет свою команду, - но все мы знали: если Джек не вернётся, некому будет создать Торчвуд. Да и слушать советы Мастера... чем больше он говорил, что заботится о друзьях Доктора сильнее, чем сам Доктор, тем очевиднее становилось, что нарушить последовательность событий - в его интересах. Эми оставалась с Ривер, и за них волноваться не приходилось.
Пойду обниму Джека. А эти записи, пожалуй, останутся в Тардис - на память. Когда-нибудь мы с Джеком прочитаем их вместе. Или он сам прочитает их - и будет знать, что ему есть, куда возвращаться, что его ждут в одном месте на Земле. Потом я вернусь в свой 2007-й, проснусь, заварю кофе, включу утренний выпуск новостей - и ничего не вспомню. Но я буду ждать. И я дождусь.
Благодарности
Спасибо мастерам Нике и Наташе за насыщенную, непредсказуемую, атмосферную игру, за офигенные аудиозаписи и огнистую прямую линию с Торчвудом - за всё, что создавало очень яркий эффект достоверности и ни на секунду не позволяло заскучать. Отдельное спасибо заголубого уда, маска - супер! И за съедобную еду (включая когнитивный диссонанс от наличия доширака в отсутствие кипятка)).
Спасибо игрокам за прекрасные образы! Вейлару за деятельную и отважную Харриет, Птахе за свеженького-зелёненького неотразимого Джека, Кэте и Эйтну за невозможно трогательные две половинки Одиннадцатого Доктора, Дарку и Ляле за безмерно харизматичную и обаятельную пару космических авантюристов (ничего с собой поделать не могу - проскальзывало ощущение "Бонд и его девушка")), Оги за отчётливо негуманоидную, невозмутимую и себе на уме Рестак, Марте за оптимизм и здравый смысл Ривер, Ортхильде-Эми и её Рори - за то, какие вы были каноничные и живые.
Мастера, нувыпоняли. Делайте так ещё!
Я же вновь обрёл надежду сыграть пару любимых кактусов и переспал с ними, обнимая плюшевого крокодила, так что наутро они притихли. Попив кофе-чаю, мы с Птахой проводили Веру на трамвай и прогулялись пешком до метро, купили мне ремень, Джеку подтяжки, а крысам трубу. Видели рыбку-петушка в цветах Алвы.) Затем, оставив Птаху дома учиться, я добрался в Нескучный и отыскал у дальнего пруда мастеров и игроков бдргрд.
Был рад видеть Вэла, Волчонку, Афи, Тайчо, Игниса, Лео и других - много рыжих людей! Пока Дёгред занималась вербовкой, мы окружали Силя и обсуждали такие животрепещущие парадоксы, как секс в отсутствие участников, регенерации Ройша и вероятность пойти нах@й, когда Х@й под землёй. К вечеру, начав замерзать, мы потянулись назад к мосту, и там я отпочковался - ибо был в двух шагах от Фрунзы, где предстояло играть, а Птаха уже заняла нам местечко в Якитории.
Там мы дождались Вейлара, с которым я договорился дообсудить завязку, ибо Джонсы должны держаться вместе. Совместными усилиями мы втроём свели воедино хронологию обоих сериалов и выяснили, что Йанто с Харриет пили трижды - после Кэнери-Уорф, после неудачи с Лизой и после отставки Харриет. Придумали дублинское отделение Торчвуд-ИРА. Я не смог устоять перед буррито с фалафелем и соусом из авокадо, Вейлар - перед тушкой кальмара с тентаклями, а тайми-вайми началось ещё до игры: администратор сказала, что рада видеть нас снова, хотя мы были там в первый раз.
Играли в чайном клубе "Души не чаю" - душновато, но душевно. Пока дожидались сбора игроков, обнаружили книжки "Графиня Никто" и "Самые большие загадки времени и пространства", Вейлар репетировал стихи для окклюменции (поэзия нон-стоп часа полтора - вполне психологическое оружие), Ортхильда рисовала на Оги чешуйки, а мастера занимались чиповкой. Стартовали, "когда наступит тишина". Отчитаюсь без предисловий - кто не знает, кто такой Йанто Джонс, тому Тардис-вики в помощь.
Развернуть отперсонажный отчёт (слэш инсайд)
Джек не возвращался уже больше года. Всё, что я видел на записи с внешних камер, - как он вцепился в Тардис и исчез вместе с ней. Вот, значит, о каком Докторе он иногда упоминал... Куда и в какое время этот Доктор мог его забрать, и увижу ли я его раньше, чем поседею, я не знал, но ждал так, как если бы Джек должен был вернуться к вечеру и застать Торчвуд в том состоянии, в каком оставил.
Мы все голосовали за Саксона, а после его вступления на пост премьер-министра Торчвуд получил распоряжение отправиться в Гималаи. Я вернулся с полпути - в какой-то момент подумал, что мы ещё ни разу не оставляли базу Торчвуда без присмотра надолго, и что Джек может объявиться именно теперь и нуждаться в помощи. Я был недалёк от истины: я увидел его в утреннем выпуске новостей - вместе с ещё какими-то мужчиной и женщиной он был объявлен в розыск и находился, по словам диктора, в Лондоне. Я бросился в сторону вокзала, но столкнулся там с самим Джеком - он был без шинели, зато цел и явно ни от кого не прятался. Я вцепился в него так же крепко, как некогда он в Тардис, чтобы он больше никуда не исчезал, но это не помогло: в тот же момент я ощутил укол в шею, и мир вокруг схлопнулся.
Я очнулся в темноте, со связанными руками и повязкой на глазах; позвал Джека, откликнулась женщина, которая сперва испугалась, что умерла или ослепла, но я успокоил её, что, видимо, ей тоже завязали глаза. Связывали наспех - я мог натянуть верёвку на запястьях, и пока я выпутывался, она ответила на мой вопрос, откуда она и что видела последним. Она упомянула о роботах, которые говорили, что вылечат, а на самом деле убивали, и теперь вернулись за ней, так что я с тревогой вспомнил о киберлюдях. Освободившись, я развязал её; из соседнего помещения стали доноситься голоса, кто-то окликнул Джека, затем там вспыхнул свет. Я осторожно вышел первым - там была небольшая комната без окон, вроде бункера, наводнённая растерянными людьми.
Первой меня заметила Харриет Джонс и сообщила, что Гарольд Саксон не то расстрелял, не то иным способом уничтожил кабинет министров. Это было паршивой новостью, хотя я был рад видеть Харриет, но и то, и другое имело второстепенное значение перед тем фактом, что все мы были заперты в неизвестном месте с неизвестными целями. Джек тоже был там, но на вопрос, где он был, отвечал уклончиво, смотрел на меня непонимающе и, наконец, заявил, что слово Торчвуд ни о чём ему не говорит, и он не знает ни меня, ни Гвен, Тош или Оуэна. Я решил, что он путешествовал с Доктором так долго, что всё забыл, хоть он не выглядел старше; думать о том, что ему могли стереть память, я не стал, чтобы попусту не впадать в панику. Он был жив, и это было главным, а пока надо было выбираться оттуда - хотя Джека, похоже, заключение не волновало и он беззаботно пританцовывал под музыку, зазвучавшую из динамиков.
Когда неразбериха понемногу улеглась, Харриет начала собирать информацию и записывать закономерности. Почти все присутствующие были так или иначе связаны с Доктором: женщина, которую я освободил, Эми Понд, говорила, что он её бросил на какой-то планете, а девушка в белом переднике и её спутник прибыли из XX века - и если в этом был виновен не разлом, то единственным, кто мог перенести их во времени и пространстве, был Доктор. А некая Ривер, которая знала и Джека, и Доктора, сказала мне, что присутствующая здесь вместе с мужем Донна - бывшая спутница Доктора, обладающая его силой, и что ей ни в коем случае нельзя напоминать о Докторе, чтобы она не навредила себе и окружающим. Я стал передавать это предупреждение остальным, Харриет мне помогла и поговорила с самим мужем Донны, так что он стал её уводить, когда речь заходила о Докторе. А Доктора упоминали свободно и часто, и я тоже упомянул Торчвуд - конспирация там явно не имела значения.
Кто-то перед похищением слышал звук Тардис, кто-то видел человека в чёрной маске, - однако непохоже на Доктора было связывать кого-то в бункере без объяснений. Собраны были не только люди: появление силурианки в зелёной чешуе изрядно напугало наших гостей из прошлого, и она ушла в коридор, где с ней остался разговаривать Джек. Похоже, он привык общаться с инопланетянами, отвыкнув от своих земных обязанностей, - но остался тем Джеком, которого я знал, с кем было так легко и надёжно одновременно. Медсестру Кэтлин и Патрика из XX века он тоже утешал, и напоминал, что Доктор не одобрит, если сказать им, как закончилась война. Я и не говорил: достаточно того, что все войны когда-нибудь заканчиваются.
Нужно было искать выход, но единственная дверь была заперта и наверняка укреплена, а у нас забрали всё, включая оружие. При мне оставались только карманные часы, но они остановились, и часы на стенах комнаты также не ходили и показывали разное время, - а Кэтлин грустила, что её часы, которые она носила всегда, пропали. Связи не было. На стенах коридора было несколько надписей, складывавшихся в некое послание: "Играйте по правилам, детишки, вы ведь не хотите умереть раньше времени?", "Я люблю правила!" и "Особенно мои". В углу коридора была маленькая ниша, куда можно было просунуть руку; через равные промежутки времени в нишу падал нож, как подобие гильотины, а в глубине висел привязанный ключ. Судя по тому, что у нескольких человек вскоре оказались перебинтованы запястья, они попытались достать ключ, но безуспешно.
Наконец, лезвие удалось чем-то заклинить, и пока Джек его удерживал, силурианка - её звали Рестак - сумела развязать узел. Ключ был от ящика, в котором мы нашли аптечку и бутылки воды без этикеток, подписанные странными названиями. За неимением оборудования для проведения анализа воду пока использовать не стали, а аптечку передали Кэтлин. В то же время Харриет обратила внимание на устройство с динамиками, транслировавшее музыку - оно могло стать шансом передать что-то наружу. После того, как я признал, что с электроникой такой сложности не справлюсь, им занялись самые сведущие в инопланетных технологиях - Эми и Ривер.
Музыка смолкла - но нас, похоже, сразу же наказали за это: тишина сменилась объявлением по громкой связи, что здание закрыто на карантин. Мы почувствовали запах гари и почти одновременно с ним - тревогу, страх и недоверие друг к другу. Каждый стал держаться подальше от остальных, не показывая им спину. Тогда я в первый раз начал подозревать, что тот, кто управлял бункером и ставил над нами опыты, был среди нас, - но страх рассеялся прежде, чем мы стали бы бросаться друг на друга, а я удержал подозрения при себе. Если это был психотропный газ, то определить его было невозможно - но можно ли было удалить газ из помещения так быстро, если только у нас не наступило привыкание к употреблённой дозе? Или дело было в ритме музыки, в чём-либо ещё?..
Харриет сказала мне, что, убив министров и объявив себя президентом, Саксон заключил союз с инопланетной расой токлафанов. Я никогда прежде не сталкивался с этим названием, и другие - Рестак, Ривер, Джек - подтвердили, что впервые его слышат. Это мог быть бред или блеф, но, существовали пресловутые токлафаны или нет, меня больше насторожило то, что я не помнил, а точнее - не задумывался о том, что Саксон ещё в предвыборной кампании обещал установить связь с внеземными цивилизациями. Как Торчвуд мог не обратить на это внимание и не среагировать вовремя? Только если кто-то внушал нам спокойствие, как сейчас - беспокойство. Я пришёл к выводу, что в этих играх так или иначе замешан Саксон, но его цели оставались неясны. Может, он хотел просто развлечься, собрав гостей на вечеринку? Но откуда он знал о Докторе?
Тем временем динамики не замолкали надолго. Ожив с шипением и потрескиванием, они выдали краткую сводку новостей. Из того, что нам удалось разобрать, упоминались перехваченные полицией подложные письма, рост уровня домашнего насилия, некое выступление Харриет Джонс и участие Тильды Суинтон в Берлинском кинофестивале - всё это Харриет также занесла в свой блокнот. Возможно, это была старая аудиозапись или компиляция новостей разных лет, но никто не мог припомнить, в какие годы происходили все эти события - равно как и догадаться, что нам хотели сообщить этим ребусом.
Время шло, а мы так и не продвинулись к разгадке. Зато Джек, воспользовавшись кратким затишьем, предложил мне поговорить о том, кто я и откуда я его знаю. Мы ушли в соседнее помещение - то, в котором я очнулся связанным, где царил полумрак и у дальней стены были ковры и подушки. Я сел перед Джеком и начал рассказывать издалека, надеясь, что это поможет ему что-нибудь вспомнить. Я упомянул про Торчвуд-1 и Кэнери-Уорф, начал о том, как вернулся в Кардифф, как нашёл Джека и добился того, чтобы он принял меня на работу в созданное им отделение Торчвуд-3. Тут Джек прервал меня и сказал, что всё это, видимо, для него ещё не произошло - он пересёк собственную временную линию, и ему не стоит знать о своём будущем. Джек из прошлого - это было непросто уложить в голове.
- В общем, ты - мой босс...
- Тшш, хватит. Лучше не говорить мне об этом. Но я ведь был не только твоим боссом, верно?
Он приподнял моё лицо за подбородок и улыбался - и было совершенно не важно, что он знал меня меньше дня. А как назвать то, что было между нами в пока не случившемся для него настоящем, я не нашёл подходящего слова.
- Да, не только. Но ты ведь просил тебе не говорить! ...Джек, ну не здесь же!..
А он уже целовал меня и уже устраивался на подушках - не сказать, чтобы удобно, но я скучал слишком сильно, и, к счастью, никто нас не побеспокоил. Заниматься любовью в плену у неизвестного психа - безумие, но, пожалуй, это лучший выход, когда выхода нет.
- А ты хорош!
- Это ты меня всему и научил. Слушай, ты ведь уже будешь меня знать, когда встретишь - и ничего не скажешь!
- А может, я не захочу говорить?
Вот зараза. То есть, наоборот, это более деликатно с его стороны, чем... Впрочем, думать о времени, обнимая Джека, совершенно не хотелось. А потом нашу идиллию прервал очередной зов Харриет: "Йанто, Джек, сюда!" - должно быть, неунывающая бывшая премьер-министр отыскала какую-то очередную зацепку, которой ей не терпелось поделиться? Нет, на сей раз это была не просто улика - все столпились в коридоре вокруг фигуры в голубом балахоне с щупальцами на лице. "Что вы так расшумелись, это же всего лишь уд" - кажется, это сказала Ривер. Первой не растерялась Харриет Джонс и протянула ему руку, но ладонь вместо рукопожатия замерла в воздухе: уд был телепатической проекцией, видимой всем нам. Это не делало его менее угрожающим, но едва ли уды создали бы настолько... человеческую тюрьму. Значит, он явился с миром.
Уд Сигма - так он назвался - сообщил, что мы находимся под землёй недалеко от Лондона, или даже в самом Лондоне. А также - что Доктор в опасности и мы должны ему помочь, и у одного из нас "есть все ключи". Я спросил, связано ли это с Саксоном, и уд ответил, что его песня (так уды называют жизненный путь) тесно переплетена с песней Доктора, и они настолько запутанны, что невозможно ничего утверждать наверняка. Что ж, Саксона не было среди нас - тех, кто мог бы помочь Доктору, значит, он вряд ли был Доктору другом, даже если не был заклятым врагом. В общем, уд мало что прояснил, кроме того, что нам на помощь Доктора рассчитывать не приходилось. Сигма остался с нами - время от времени я замечал его ненавязчивое присутствие краем глаза и привык к нему. А Кэтлин его боялась - пришлось объяснить, что на самом деле его здесь нет, он есть только у нас в головах. Мда, неудачная была метафора.
- То есть, он копался у меня в голове?!..
- Мм, нет. Просто мы его...представляем. Все одновременно.
А потом Сигма остановил меня у входа в тёмную комнату и действительно "залез ко мне в голову". То есть я этого, конечно, толком не запомнил, хотя стандартную подготовку по противодействию телепатии проходил ещё в Торчвуде-1, - я просто не счёл нужным закрываться, а уды работают очень аккуратно. И если предположение, что они видят и прошлое, и будущее, - правда, я подумал, что он мог найти в моей памяти что-нибудь полезное для нашего освобождения. Но, закончив, он сказал только, что я очень привязан к Джеку (да, тут речь шла о чувствах, а не о том, что наши жизни пересекались), и что у меня короткая песня и скоро прервётся. Я уточнил, умру ли я здесь, но уд не ответил, только высказал сожаление. Для чего мне было это знание? Я не мог поделиться им, особенно с Джеком - это бы его только расстроило.
По внутренним ощущениям должны были пойти вторые сутки - голод и жажда взяли верх над страхом, и узники бункера угостились лежавшими на полках кукурузными снеками и колой. Я голод и жажду утолял одновременно, съев сначала яблоко, а позже - банку кукурузы. Другое яблоко пало жертвой экспериментов Харриет, которая решила разобраться с бутылками воды. Бутылок было десять, а нас - одиннадцать, и на всех крышках были нарисованы улыбающиеся смайлики, кроме трёх, на которых были смайлы рассерженный, удивлённый и печальный; это всё, что можно было выяснить на глаз. Харриет лила воду на яблоко, хотя какой-то реакции добиться можно было бы, разве что имея дело с кислотой. Я надеялся, что она не перейдёт к опытам на самой себе, но я её недооценил: она не только попробовала воду, но и записывала свои ощущения до тех пор, пока ей не стало совсем дурно. Она успела педантично занести в блокнот сведения о негативном воздействии воды из бутылки "Good old days!", прежде чем я привлёк внимание наших медиков.
Тут оказалось, что подходящее противоядие из аптечки, всё время находившейся у Кэтлин, кто-то украл. Это вновь всколыхнуло подозрения, но заниматься расследованиями было некогда - мы перенесли Харриет на подушки, врач Рори остался с ней. Её могло спасти только одно: рвотное средство и много воды. Я заглянул в блокнот Харриет, но, увы, записей о воде из других бутылок там не было. Тогда я предложил дать мне попробовать одну из жидкостей, но понимал и сам, что это могло либо спасти одного человека, либо получить уже двоих пациентов, а препаратов на всех бы не хватило. Рори принял рискованное решение напоить Харриет водой из другой случайной бутылки - хуже ей уже не стало бы. Он угадал: там была просто вода, и некоторое время спустя Харриет упрямо встала на ноги и вернулась к своим записям. Я спросил, какую ещё воду она успела попробовать, и вторую бутылку - "Моему сладкому пупсику" - мы убрали тоже на случай, если действие яда было продлённым, а не мгновенным. Оставалось ещё восемь бутылок, и теперь я следил, чтобы больше никто не экспериментировал на себе.
Наш приёмник продолжал ловить новостные сообщения, относившиеся, по-видимому, к разным временным частотам - Харриет даже предполагала, не находимся ли мы в Тардис, и уточняла, все ли мы англичане, коль скоро понимаем речь друг друга, но те, кто в Тардис уже был, опровергли эту теорию, хотя Сигма упоминал, что Доктор и Тардис где-то поблизости. Очередной "выпуск новостей" был тревожней предыдущего: неизвестный вирус вызывает глухоту и потерю зрения, зафиксировано полтора миллиона жертв, премьер-министр Гордон Браун объявил карантин. Было ли это нашим подлинным будущим - или это было лишь моделью, фикцией, чтобы подтолкнуть нас к действию и предотвратить вероятность такого исхода? Вторую версию поддержала Рестак, напомнив, что Донна и её муж Шон прибыли из 2010 года и не помнили никакой катастрофы. Токлафанов, впрочем, они тоже не видели, так что расслабляться было рано: как показывал опыт Джека, заблудиться во времени и что-то пропустить было вполне возможно.
Я спросил у Джека, можно ли изменить то, что случится в будущем, и он ответил, что да. Тогда я уточнил: можно ли изменить то, что кто-то уже видел в будущем? Непременно ли сбудется пророчество? Конечно, я думал о словах уда Сигмы, о том, можно ли избежать скорой смерти, если знаешь о ней. Джек сказал, что уже произошедшее в будущем изменить нельзя. Дальше я не мог расспрашивать, и я всё ещё цеплялся за шанс того, что уды не заглядывают в будущее по-настоящему, а опираются только на интуицию и могут ошибаться.
Но думать о себе было некогда. Нужно было больше информации, и я попросил Ривер попытаться настроить приёмник на частоту Торчвуда. Это ей удалось - мы услышали запись разговора, два женских голоса, Тош и Гвен. Первый голос был в ярости и говорил что-то про Джека, который всех только использует, а на самом деле ему на всех наплевать; второй голос старался её успокоить. Я настолько опешил, что пропустил половину - неловко подслушивать за коллегами и тем паче выносить сор из избы. Кто-то даже предложил выключить эту перебранку, но я хотел дослушать до конца записи и был вознаграждён: голос, отметив у себя рост агрессии, закончил тем, что "нужно проверить Джека и Йанто". Это было похоже на испытание воздействия некоего вещества или артефакта, вызывающего нетерпимость и раздражительность к окружающим. В связи с уже услышанной нами новостью об эпидемии домашнего насилия возникло сразу два вопроса. Во-первых, было ли вещество впервые испытано в Торчвуде и уже оттуда вырвалось наружу - или же оно поразило всё человечество и Торчвуд вместе с ним? И, во-вторых, раз упоминались мы с Джеком, - действительно ли мы могли ловить сообщения из будущего, или сами оказались в будущем?
Но из динамиков посыпалось всё больше деталей зловещей картины. Сперва ещё одно предупреждение по громкой связи - на сей раз об эвакуации: требование всем оставаться в своих домах и не выходить наружу под угрозой расстрела. Затем - новый перечень новостей, главная из которых - премьер-министр Браун убит собственными телохранителями, оппозиция сделала некое заявление. Всё, что мы узнавали, складывалось в последовательную цепочку событий, которую Харриет записала на стене: рост уровня насилия, вероятные побочные эффекты в виде слепоты и глухоты, попытки удержать ситуацию под контролем при помощи карантина, проникновение эпидемии в Торчвуд и, как итог, эвакуация и анархия. Кто отдавал приказ стрелять по гражданским, было неизвестно, а Харриет не помнила координат правительственных каналов связи. В довершение абсурда Ривер оставила на стенах свои надписи помадой, и автор прежних ей ответил. Значит, если наш похититель не управлял веществом стены при помощи некоей инопланетной технологии, то он точно был среди нас.
Ривер подписала "А я нет" под надписью "Я люблю правила" и получила комментарий "Зря". И стена тут же превратилась в некое подобие социальной сети - всем захотелось пообщаться с хозяином бункера. Эми нашла карандаш и спросила "Кто вы и чего вам нужно?", но наш собеседник был не так прост и на славу лаконичен, ответив "Вас". Потом количество надписей увеличилось, и ему, должно быть, надоело отвечать всем. Я, одолжив ручку у Харриет, долго думал, какой бы след оставить в этом месте в неведомой точке времени и пространства. "Я люблю правила" - а я люблю Джека, это, оказывается, так легко сформулировать мысленно, но я никогда не признаюсь в этом вслух, тем более зная, что ему придётся меня потерять. "Вы ведь не хотите умереть раньше времени?" - не хочу, но ещё раньше, чем мне предназначено, ты меня убить не сможешь. В итоге я не стал заморачиваться и написал автору стены, что правила его не любят. А на стене Харриет появилась размашистая надпись "Bad Wolf" - и все подумали было, что недостающее звено в её схему добавил кто-то другой, но это было её рук дело. И не она одна замечала, что это слово сопутствует появлениям Доктора. Я предположил, что это анаграмма, как и Torchwood, но в составлении слов был не силён.
Мы продолжали ловить частоту Торчвуда и получили исчерпывающее свидетельство - дневник умницы Гвен. Сразу записали дату: 23 февраля 2009 года. Речь снова шла о не поддающихся контролю вспышках агрессии. Джек, по её словам, был заперт и бросался на стены, Йанто спал, вколов себе дозу успокоительного для двух уивиллов, а Оуэн работал в лаборатории, потому как "ему ничего не сделается, он же мёртвый". Значит, два года спустя я ещё буду жив. Два года - много или мало? И нужно было признать, что, пока я здесь, где-то там, наверху, сейчас спит ничего не подозревающий я из будущего. И Джек... того Джека, который был там, отчаянно хотелось защитить. И что значило - "Оуэн мёртв"? Как можно быть мёртвым и продолжать работать? Может, мёртв - означало обречён? Но Гвен - не уд, она не стала бы употреблять неочевидные метафоры.
И тут Ривер предложила мне попробовать отправить своё сообщение в Торчвуд. Пока я думал, как вкратце обрисовать нашу ситуацию, и попросил у Харриет ручку и блокнот, чтобы записать, прежде чем надиктовать, - мне просто сунули в руки микрофон и вывели на прямую связь. Пришлось импровизировать, хотя лаконичность моего доклада делала его комичным даже для меня.
- Торчвуд? Мы из прошлого. Мы знаем о вашем положении, но мы заперты. Как у вас дела? Приём.
- Йанто, это ты, что ли? Откуда у тебя рация? Погоди, сейчас я тебя проверю.
И Гвен, видимо, пошла меня будить, после чего не преминула сообщить мне же, что я теперь "с Джеком" - в соседних клетках, надо полагать. Если на нас в этом бункере испытали слабую концентрацию вещества, когда мы стали бояться друг друга, а там, наверху, заражение шло по полной, - нам с Джеком должно было быть несладко ненавидеть друг друга. Ох. Не это сейчас главное. А что - главное? Найти Доктора, хочет он того или нет.
- Мы из прошлого. Это связано с перемещениями во времени и пространстве. Доктор в опасности. Приём.
- У нас тут все люди с ума сошли и убивают друг друга, а у вас "доктор в опасности". Приём.
Когда Гвен пообещала вычислить наши координаты и попытаться вытащить нас из плена, а также заверила, что Оуэн уже работает над антидотом для вируса, я растерялся, что ещё можно сообщить или о чём спросить. О Саксоне Гвен помнила только, что "был, кажется, такой политик"; Ривер попросила узнать про неумирающего Оуэна, и я спросил, что значило "Оуэн мёртв", надеясь про себя, что за подслушивание записей Гвен мне не влетит.
- Это значит - он мёртв. Пуля в грудь попала. Приём.
- Все люди перестали умирать, или только ему так повезло? Приём.
Выяснилось, что они использовали воскресающую перчатку. Доигрались, молодцы, а я ведь им говорил больше не хвататься за эти штуки... и в будущем тоже наверняка скажу. Бедняга Оуэн, застрявший между жизнью и смертью. Интересно, что уд сказал бы о его песне? ...Интересно, я когда-нибудь перестану думать о конечности жизни?!..
И тут Гвен добавила, что у них в клетке огромная трёхглазая ящерица. Рестак подошла ко мне, и я почувствовал, как на моём плече сжалась когтистая лапа. То есть, предположим, ладонь. Я сделал Джеку знак не вмешиваться и вдохнул поглубже, прежде чем нарушить все принципы Торчвуда по взаимодействию с инопланетными визитёрами. Во-первых, ссориться с кем-либо из находившихся со мной в одном бункере мне всё ещё не хотелось - даже если среди нас был враг, он, по крайней мере, никого не убил. Во-вторых, если с нами была именно силурианка, эта раса могла быть ключом к Доктору - или к Саксону.
- Это не ящерица. Это силурианец. Это может быть наш союзник. Дайте ему с нами поговорить или спросите, как его имя и что он искал в Торчвуде.
Чего и следовало ожидать, силурианец на контакт не пошёл. Как передавала Гвен, он оскорблял людей, радовался, что они перебьют друг друга и сами очистят планету, и упомянул, что это Доктор во всём виноват своим "мирным урегулированием проблемы". Уточнять не было смысла: мы с Харриет уже прекрасно знали, что такое "решение проблем методом Доктора". Если позволить кому-то уйти, они вернутся с новыми силами. А силурианцы, кажется, даже никуда не уходили. Вот чёрт.
- Это силурианский вирус. Найдите в базе Торчвуда сведения о силурианцах. И относитесь ко всем, кто к вам приходит, так же, как к людям, вне зависимости от их расы. Мы со своей стороны постараемся сделать всё, что сможем. Приём.
Теперь Рестак могла одним движением свернуть мне шею, но она оставалась спокойной. Я, как ни странно, - тоже: удивительную уверенность даёт знание, что тебе предстоит жить ещё два года. Я горячо надеялся, что она тоже не хочет войны, которую развязали её соплеменники. А потом передатчик просто выпал у меня из пальцев, и я заснул, привалившись к Джеку. Заснули все одновременно - и проснулись на тех же местах, где сидели или упали, со связанными руками, под звуки музыки. Перед нами предстали мужчина в костюме - Харриет первой узнала в нём Саксона - и женщина в алом платье. И у него была звуковая отвёртка Доктора... или не Доктора, а его собственная. Ривер сказала, что это Мастер - "как Доктор, только хуже". Но разве Доктор был не единственным представителем своей расы?.. Впрочем, какая разница. Харриет успела взять со стола нож, чтобы перепиливать верёвки, я тоже успешно справлялся с узлами, а Джек освободился раньше и развязал меня. Но Саксону - Мастеру? - явно было наплевать на возню безоружных пленников.
Я схватил передатчик, забился с ним в угол и вызвал Торчвуд, чтобы всё это сообщить. Но что могли сделать там с информацией о том, что Саксон - это Мастер, а Мастер - повелитель времени? Торчвуд занимался своей работой - созданием вакцины. Гвен сказала, что у них улицы наводнены ящерицами, видимо, проверяющими, как действует их детище. Значит, обратный отсчёт шёл на часы: рано или поздно силурианцы их выследят. А в чём была наша задача? Выбраться наружу и отыскать Доктора? Если мы выйдем, мы тоже будем подвержены воздействию вируса. В бункере же с появлением Мастера ничего не изменилось, кроме музыки. Похоже, он просто намеревался переждать катастрофу - но зачем собрал нас? В качестве приманки для Доктора?
Впрочем, по бункеру распространилась мысль, что Доктор уже здесь, и что необходимо найти пропавшие часы Кэтлин, чтобы его вернуть. Но вера в Доктора казалась мне ненадёжной, как стариковское упование на божью помощь. Раньше мы всегда справлялись сами. А сейчас я чувствовал себя беспомощным и бесполезным. Раз мне всё равно суждено было умереть, я готов был совершить любую самоубийственную глупость, лишь бы спасти положение, - но никаких жертв не требовалось. Посему я ограничился маленьким испытанием судьбы - открыл бутылку с, кажется, "Водами Марса" и от души напился, но ничего со мной не произошло. А там и часы нашлись - я увидел только, как сжимает их в когтях Рестак, а напротив, по другую сторону стола, стоит с вытянутой рукой Джек над совершенно перепуганной Кэтлин. Я тоже попросил вернуть вещь той, кому она принадлежала, - но многим казалось, что Кэтлин и есть Доктор, а я в такое поверить никак не мог. У неё была другая личность и собственные воспоминания, тогда как Доктор просто менял обличья, и хоть Харриет говорила, что имела дело с двумя разными Докторами, Торчвуду было известно, что он остаётся одной и той же сущностью.
Кэтлин открыла часы, замерла, а потом взглянула на Эми полными боли глазами и произнесла: "Мне очень жаль". Эми бросила: "Это его любимая фраза", но Кэтлин не превратилась в Доктора. У неё только появились его воспоминания, и ей стало ещё страшнее. Она не хотела исчезнуть и уступить место другому, незнакомому ей сознанию, и мне тоже хотелось, чтобы её оставили в покое. На месте Донны и Шона уже появились Мастер и Люси Саксон - но здесь никогда и не было Донны и Шона, это была умелая маскировка. Джек предложил Патрику открыть часы, и тот, хоть и немало удивился, тоже это сделал - после чего сказал, что видел занятное кино. Джек прислушался, не бьются ли у него два сердца - лучший предлог для объятий, что я когда-либо видел, - но не преуспел. Тогда часы пошли по кругу, в них заглянула Харриет, а затем передала их мне. Я открыл крышку, и перед моими глазами пронеслись Тардис, множество лиц, сотни галактик и планет - слишком быстро, чтобы можно было запомнить. На этом всё и закончилось. Здесь не было Доктора - он, возможно, потерявший память, был где-то ещё, а мы могли опоздать ему на помощь.
Кэтлин и Патрик ушли в тёмную комнату - им нужно было побыть наедине. Джек попытался набить морду Мастеру - безуспешно, в том числе и потому, что Рестак вырубила его метким ударом по затылку. Но он хотя бы попытался, а я получил подтверждение, что она могла быть с Саксоном заодно. Мне помогли оттащить Джека на подушки рядом с Кэтлин и Патриком, и я сел возле него, дав и нам несколько минут тишины. Что мог сделать я? Самым важным казалось быть рядом с ним. Как можно дольше, пока всё это не закончилось и мы не расстались - может статься, что навсегда. Я был рядом и в тот момент, когда он удивился, что Сигма назвал его песню такой длинной, что не видно конца. Что уд имел в виду на этот раз? Я предположил, что Джек мог так много путешествовать во времени вместе с Доктором, что части его жизни просто разбросало по разным эпохам и уд не смог их отследить. Что хуже - знать, что твоя смерть близко, или знать, что можно убегать от неё почти бесконечно? Стареют ли спутники Доктора? Эми и Ривер выглядели так, будто возраста у них вовсе не было. Мне вновь захотелось сказать Джеку: возьми меня с собой! Но он был особенным. А я был самым обычным.
Когда мы вернулись в зал, Харриет сообщила, что заключила договор с силурианцами: территориальные уступки в обмен на вакцину от вируса. Я не поверил своим ушам. Та, кто всегда боролась, собиралась сдаться на милость захватчиков, показать нашу слабость, показать то, что на нас можно надавить и получить желаемое. Это не было спасением: Харриет протянула палец тем, кто готов был откусить всю руку. Лишней земли у нас не было - значит, каким-то людям придётся потесниться. Я не хотел кормить ящериц на свои налоги, а они будут плодиться, им потребуется больше территории, и они не погнушаются применить то же оружие, чтобы сократить человеческую популяцию. Я даже не стал спрашивать, на каких основаниях Харриет заключала эту сделку. Действующий премьер-министр был убит, так не всё ли равно было силурианцам, с кем торговаться? Мы не успели договорить, когда Рестак уже удалилась договариваться с Саксоном. Похоже, теперь каждый мог объявить себя президентом Земли и продать инопланетянам кусочек своей планеты в обмен на свою шкуру. Может, и мне, премьер-министру Йанто Джонсу, стоило предложить им какую-нибудь Исландию?..
Люди ещё не были готовы сосуществовать с другими цивилизациями - мы даже ни с одним из видов, населяющих поверхность Земли, так и не сумели найти общий язык. То же я сказал и самой Рестак. Люди - те ещё чудовища, но это - мой вид, и я был на его стороне. Кроме Земли, у нас ничего больше не было, а если загнать даже самое слабое существо на последнюю кочку, оно будет защищаться. Рестак возражала, что для них Земля тоже была последней кочкой, но я в это не верил. Космос велик, и в нём найдётся место развитой цивилизации, если она согласится уйти. А теперь Харриет боялась войны - но война была неизбежна, она уже началась. Да, вирус поразил практически всё человечество, и сражаться было некому, но Оуэн обязательно создаст вакцину - и тогда мы нанесём ответный удар. Обойдёмся даже без Доктора, хотя ему стоило бы исправить то, за что он нёс ответственность, - его решения ни к чему хорошему не приводили.
Харриет ещё была уверена в том, что сможет обыграть Саксона, - но меня не интересовало, как будет выглядеть, скажем, политическая арена "силурианцы против токлафанов"; вторые, по-видимому, всё же существовали - Люси Саксон сказала, что они "очень милые, круглые и летают". Я как никогда рассчитывал на Торчвуд - единственную силу, которая сейчас могла противостоять инопланетянам любой формы. Я подошёл к Джеку, скучавшему у стены, поцеловал его и пообещал обязательно его дождаться. Так странно: для него всё было ещё впереди. Это главное - что мы встретимся. Встретились. Этого уже ничто у нас не отнимет.
- А ты ведь соблазнил одного и того же парня дважды!..
- Да я вообще везунчик.
А некоторое время спустя Джек ещё раз поговорил с Кэтлин и Патриком - и все увидели на их месте... одного человека. Чтобы снова стать Доктором, влюблённой паре надо было просто открыть часы одновременно. Новоявленный Доктор был одновременно весел и растерян - так же, как и все окружающие. Освоившись в новом - вполне молодом и привлекательном - облике, он, не откладывая, удалился поговорить с Рестак, а остальные в ожидании своей участи расположились в коридоре ("Вот с такими очередями в поликлиниках я и боролась в начале своей карьеры", - прокомментировала Харриет Джонс). Прочие события были незначительны - собравшиеся, явно не держа зла на Саксонов за пережитые треволнения, постепенно находили с ними общий язык. Харриет намеревалась заключить ещё один договор с Гарольдом - но об этом политическом тройничке с участием силурианцев я уже ничего не хотел знать. Люси просто кидалась в Ривер тапочком. А в какой-то момент я заметил, что Джек принял какую-то таблетку.
Я спросил, что это было, но Джек вместо ответа потянул меня в опустевшую комнату, где всё ещё играла музыка - стоило признать, музыкальные вкусы у Мастера были неплохи. Он всё-таки решил потанцевать? Из меня танцор был так себе, но мы просто целовались, обняв друг друга и топчась по кругу, и когда Джек языком передал мне таблетку, я не стал сопротивляться. Джек был единственным, кому я верил, как себе - больше, чем себе. А потом песня закончилась, мы вернулись в коридор, и, подождав немного, я, снедаемый любопытством, поскольку не чувствовал никакого эффекта, ещё раз поинтересовался, что же всё-таки мы съели. Джек молча показал коробочку - не хочу знать, где он её прятал. Я кивнул, что знаю, что это такое. Реткон. Мне следовало догадаться. И я был полностью согласен с Джеком. Как ни грустно забывать приятные моменты вместе, - сложно жить, заранее зная, что ждёт тебя в будущем. И мы не прощались.
Нам с Харриет предстояло возвращение на Тардис в своё время, но она поделилась со мной подозрениями Рестак: мы могли быть заражены вирусом и принести его с собой в прошлое. Начало его распространения якобы было связано как раз с 2007 годом. Это, однако, не слишком нас напугало: можно будет отсидеться пару лет в камерах Торчвуда, если понадобится, и заодно - начать работу над вакциной. К тому же Доктор нас успокоил, что оборудование Тардис сможет провести точную диагностику, да и верить словам Рестак после всего случившегося я бы не торопился. А вот Мастер, услышав, что мы собираемся воспользоваться Тардис, поинтересовался, почему я решил вернуться туда, где погибну. Конечно же, при Джеке. Джек вскочил и потребовал, чтобы он закрыл рот, но я вовремя встал между ними и сказал, что уже всё знаю, и что все мы рано или поздно умрём. Кажется, я только тогда - спасибо Мастеру - по-настоящему понял, что никакой предрешённости и предопределённости не существует. Существует только наш выбор. Я мог бы выбрать избежать смерти - но я выбрал дождаться Джека там, куда он однажды вернётся. Потому что он возвращается всегда.
Я ещё слышал, как Джек разговаривал с Люси, объяснял ей, что она несчастна, - но она тоже выбрала быть с Саксоном, Мастером. И, наконец, Доктор собрал нас всех и предоставил выбор всем: вернуться в своё время или остаться (он ещё не привык, что их не двое, и временами говорил с собой самим). Рестак оставалась - она знала, где спит под землёй она сама, и просто могла себя не будить. Харриет колебалась: она уже дала Рестак обещание урегулировать конфликт и теперь хотела добиться от Доктора ответа, где она нужнее - в своём прошлом или здесь, в будущем. Но Доктор не мог ответить - это тоже был вопрос выбора. Он сказал только, что в прошлом случится парадокс, некая катастрофа, после которой все возродятся и начнут жить заново.
Харриет решила вернуться, но с условием, что не забудет о произошедшем, чтобы два года спустя найти Рестак. Когда она обмолвилась, что в течение этих двух лет уже будет помогать силурианцам, я понял, откуда вообще взялись вирус и все притязания ящериц. Очень умно со стороны Рестак было завербовать влиятельного человека из прошлого, который подготовит почву для будущего вторжения. Тогда я уже был уверен, что попрошу у Джека таблетку и угощу Харриет кофе с ретконом по возвращении в 2007-й - где-нибудь за пределами Торчвуда.
Джек также возвращался в своё время. Мастер предрёк, что он будет много страдать и много раз потеряет свою команду, - но все мы знали: если Джек не вернётся, некому будет создать Торчвуд. Да и слушать советы Мастера... чем больше он говорил, что заботится о друзьях Доктора сильнее, чем сам Доктор, тем очевиднее становилось, что нарушить последовательность событий - в его интересах. Эми оставалась с Ривер, и за них волноваться не приходилось.
Пойду обниму Джека. А эти записи, пожалуй, останутся в Тардис - на память. Когда-нибудь мы с Джеком прочитаем их вместе. Или он сам прочитает их - и будет знать, что ему есть, куда возвращаться, что его ждут в одном месте на Земле. Потом я вернусь в свой 2007-й, проснусь, заварю кофе, включу утренний выпуск новостей - и ничего не вспомню. Но я буду ждать. И я дождусь.
Благодарности
Спасибо мастерам Нике и Наташе за насыщенную, непредсказуемую, атмосферную игру, за офигенные аудиозаписи и огнистую прямую линию с Торчвудом - за всё, что создавало очень яркий эффект достоверности и ни на секунду не позволяло заскучать. Отдельное спасибо за
Спасибо игрокам за прекрасные образы! Вейлару за деятельную и отважную Харриет, Птахе за свеженького-зелёненького неотразимого Джека, Кэте и Эйтну за невозможно трогательные две половинки Одиннадцатого Доктора, Дарку и Ляле за безмерно харизматичную и обаятельную пару космических авантюристов (ничего с собой поделать не могу - проскальзывало ощущение "Бонд и его девушка")), Оги за отчётливо негуманоидную, невозмутимую и себе на уме Рестак, Марте за оптимизм и здравый смысл Ривер, Ортхильде-Эми и её Рори - за то, какие вы были каноничные и живые.
Мастера, нувыпоняли. Делайте так ещё!