Сегодня мы с коллегой А. лицезрели мюзикл, после которого задали друг другу вопрос "щито это было?". Оной формулировкой я мог бы и ограничиться, но грех ржать в одиночку, поэтому вот.

Белая гвардия (201?)
Свердловский театр музыкальной комедии (Екатеринбург)
С первыми же аккордами на занавес проецируется падающий снежок на фоне невнятного открыточного вида с чернеющим памятником. Когда занавес поднимается, снежок ещё некоторое время падает на втором, прозрачном. Сценография исчерпывается белой конструкцией "окна-лестница-балкон", столиком и ширмами в карусельных узорах, над которыми нависает, как приподнятая крышка жестяной банки, такой же расцветки люстра. Всё это больше напоминает кафе, проходной двор, нежели дом, и семейство Турбиных там только и делает, что пьёт водку и ни с того ни с сего принимается петь: очередной тост - прекрасный повод для арии, поющего нашаривает круглый луч софита, хотя на сцене и так светло. Массовка без особого старания изображает панику беготнёй и бестолковыми телодвижениями, назвать которые "хореографией" не повернётся язык.
Поют откровенную прозу, реже - бездарные стихи (либретто - некто поэт Застырец). Голоса у исполнителей хорошие, спору нет, но играть роли их не научили: они лишь подают реплики, насквозь фальшивые, сопровождая оные дежурными вызубренными жестами и кружением из угла в угол сцены. Номер исполнен - можно уйти за ширму, а жалкое подобие сюжета не просто рассыпается, но и не было собрано никогда. Елена и Алексей не транслируют никаких эмоций вообще, "Никол" чудит и истерит, Шервинский скачет в белой бурке с аксельбантами и кинжалом, а бессловесный "поручик" не встаёт из-за пианино и вполне сойдёт за ресторанного тапера. Тальберг опереточным злодеем вытряхивает шкатулки в саквояж, убегает как на пожар и поёт, что ему "война - туз бубён и мать родна". Не менее комические соседи набивают ассигнациями стул (пилите, Шура, пилите!), пока Турбины траурно поют "Боже, царя храни", - между собой переговариваются на украинском, а поют, как и все, на русском.
Петрушечный Петлюра с писклявым голоском разоряется на трибуне, размахивает сабелькой, его встречают флагами и хлебом-солью. Публика вслух испражняется в остроумии по поводу "украинской народной республики". Но премию "фейспалм дня" получает Юлия, которая явно играет злую колдунью из детского утренника - её, подсвеченную ярким лиловым светом, безостановочно ломает и мотает по сторонам, с сигареткой в пальцах, чтобы у распоследней дубины не осталось сомнений, что "порочная женщина" резко отличается от обычного человека. И ладно бы это была намеренная карикатура - так нет же: самое страшное, что создатели мюзикла убийственно серьёзны.
Второй акт