@темы: deutschland uber alles, мракобесие детектед

*из асечки копирую*
Надо мной сегодня издевался словарь синонимов.
Синонимы к слову "пугающий": стращающий... пужающий...
...ПОПУГИВАЮЩИЙ!
Отшугивающий! Застращивающий!
И в финале издевательств:
При ответе Яндекс учёл ваши предпочтения. (с)

@темы: поржать и убежать

@темы: драконья сокровищница, стихи не ведают стыда, чукча читатель

Таки мой Джонсон взял первое место в конкурсе исторических работ.
Никогда раньше в нём не участвовал, но в этот раз сказали - тащи, я и притащил.
Коту уже рассказывал, копирую по просьбам трудящихся :3

Так вот. Жил-был при английском дворе Иниго Джонс, постановщик представлений-масок. И однажды сказал: "Ща мы у вас тут всё сделаем как в Италии!" 8)
И сделал. Машинерию, занавес, задник... И один придворный язва удивлялся - почему двигаются картонные волны вместо бассейна с водой? И что это вообще за pageant вместо маски?
Раньше подмостки-то были только у всяких там неотёсанных шекспиров в их публичных театрах. И никому не приходило в голову толкать длинные монологи на танцполе Уайт-Холла. А Джонсон, автор текстов масок, сказал: "Ща будем make spectators understanders, мы тут просвещённые люди или где?")
А королева сказала: "Ща я буду такой просвещённой, что вы все упадёте: я намажу лицо чОрной ваксой и буду не королева, а негритянская нимфа! "
Раньше масками баловался только двор короля. И далеко не каждый король принимал в ней непосредственное участие. А Анне Датской захотелось сделать маску двором королевы: она плюс 11 фрейлин. Пришлось Джонсону и Джонсу выполнять заказ. Так у этих троих и получилась Masque of Blacknesse.)
Тогда ещё во всех публичных театрах что мавр, что жид были карикатурными злодеями. Отелло - ещё куда ни шло, но всё равно преступник. А тут - 12 чернокожих нимф в центре вечернего шоу Не все смогли оценить.)
В этом месте и появляюсь я и пишу реконструкцию "Маски Черноты". Там потрясающий текст. В нём столько эрудиции (если можно назвать таковой знание тогдашней настольной литературы по мифологии и "иероглифике"), барочной философии, тончайшей иронии и злободневности, что диву даёшься. Так изысканно, без грубой лести, превознести королеву тоже мог только Джонсон. И так красиво восхвалять свою страну - тоже только он. Для него это - легендарный Альбион, земля бриттов - Британия, а не Англия-отдельно, Шотландия-отдельно. Это - A world, divided from the world.
Так я работу и назвал: "Мир, отделённый от мира".)

После того, как я почти целиком законспектировал текст Маски, записи к следующей работе мне сложно было делать на современном, а не "шекспировском" английском
Её я писал по алгоритму: "Хочу писать о немецком театре. А, вы тоже хотите? Окей, буду писать о Бобе Уилсоне => Какую из его работ выбрать? Пожалуй, "Гражданские войны"... => Но целиком мне их не осилить. Возьму-ка я только немецкую часть! => Да, ребята, я всё равно написал о немецком театре "
Шикарно выкрутился: немецкий я знаю плохо, а об Уилсоне все материалы - на инглише.)
Но этой работой я не так доволен, как Джонсоном. Похоже, никто не проникся тяжёлым детством Старого Фрица

Вчера на сон грядущий перечитал, как сказку на ночь, Историю Салитэрии. Как же я её люблю.

@темы: театровед с тобой, если ты бухой, лик.без

Сегодня неугомонный я доехал до Манежа на выставку Ремизова и неожиданно получил бесплатный билет на все пять выставок, сэкономив на каталог. К Ночи музеев это никак не относится - оказывается, там каждое третье воскресенье месяца такая халява.
Алексей Ремизов. Возвращение - это экспозиция, которую 20 лет не выставляли и неизвестно, когда выставят снова. Его рукописно-рисованные альбомы, которыми он зарабатывал на хлеб и аналогами которых в мировом искусстве можно назвать разве что летописи и лубки. Он был потрясающим каллиграфом, умевшим даже тогда, когда почти ослеп, превращать буквы в волшебные узоры, и потрясающим графиком, впитавшим традиции орнаментов, мозаик, фресок, книжной миниатюры и чего только не. На его "примитивные" картинки, словно спонтанно начерканные на полях, французский авангард XX века молился. И Ремизов-писатель, и Ремизов-художник - это сказки, нечисть, мифы, апокрифы, сны и Обезьянья Великая Вольная Палата. При этом назвать его хоть в чём-то "стилистом" не повернётся язык - он ненарочно видел всё как будто с изнанки и как никто другой безусловно верил в истинность каждой легенды и существование каждой кикиморы в непосредственной близости от себя. И мог это доказать.
Одиссеи - коллекция иллюстраций к "Одиссее". Анри Матисс - с лаконичностью нескольких штрихов, передающих главное. Ханс Эрни (он ещё жив и ему 104 года) - с чудесным духом античности, когда рисунки словно ретушированы временем, которое только облагораживает. Андре Массон - с силуэтами, проступающими из непрерывных линий на монохромных листах. И Марк Шагал - с коровами, розовотелыми улыбчивыми героями и прочей свойственной ему наивной пасторалью.
Дизайн упаковки. Сделано в России - небольшая ретроспектива от конца XIX века до наших дней. Дивной красоты огромные коробки сладостей (с содержимым!), бутылки причудливых форм (непочатые!), советские "товары народного потребления" (каждый узнает конфетные фантики, игрушки, а некоторые вещи не изменились по сей день - как мыло "Тик-Так", "чай со слоном" и шоколад "Алёнка") и рекламные плакаты всех времён. Мои фавориты - "типа коньяк" ("типа" - мелким шрифтом, "коньяк" - крупно), "духи может быть" (а может быть, и не духи) и нетленка Маяковского: Столовое масло! Внимание / Рабочих масс! / Втрое дешевле коровьего, / Питательнее прочих масл!
Скрещенья - инсталляция японской художницы Сиоты Тихару. Эта женщина - безумный человек-паук, ибо оплела весь балкон третьего этажа чёрными нитями и при этом умудрилась не только не запутаться насмерть, но и каким-то непостижимым образом поместить внутри этой массы несколько очень длинных белых платьев. С разных углов зрения "густота" переплетающихся нитей выглядит по-разному, и свет на них ложится впечатляюще. Описать невозможно, надо видеть.
Напоследок посетил главный зал, захваченный эко-неделей. Читать дальшеПоказ эко-моды, стенды различных "зелёных" компаний и инициатив, выставка-продажа эко-косметики, эко-одежды, эко-игрушек, эко-бытовой химии, эко-офисной техники, всяких чудо-массажёров и чудо-фильтров... плюс экспозиции живописи, фотографий и тэпэ. А я там ужрался Узнал о существовании сыроедческого кафе-магазина "Сырой обед" на Гиляровского, попробовал их "Баунти" (офигенно нэжная и вкусная штука) и чизкейки, запивая иван-чаем. Купил у Аризоны "Крымский" десерт в виде трёх кубиков из инжира, кунжута, лимона, миндаля, кэроба, колючелистника, моркови, арахиса, кураги, изюма, сицилийского апельсина, лепестков роз, розовой воды, семян абрикоса и куркумы У Te Guanin купил чай. Купил пачку кедровых орехов. А потом... опробовал все "уличные тренажёры". Офигенная штука, жаль, что во дворы такие поставить - вандалы за одну ночь согнут их в бараний рог и разберут на металлолом, а в квартиру они не влезут. Даёшь качалку в каждый дом

@темы: moments of life, мероприятности, да, волк жуёт траву

Побывал на новой выставке под тривиальным названием КуклаЯ (первый день из трёх, если что). Приехал за полчаса до открытия, потом ещё больше получаса дежурил у стола BakeNeko, ибо Анна задерживалась. На скъёрров, конечно, не успел. Потому что бронировать надо заранее. А чтобы бронировать заранее, надо в блогер заходить каждый день, а не каждые три.
Зато наконец-то увидел автора воочию и получил визитку, без которой её в контакте шиш найдёшь. Перемацал всех скъёрров.) И чёрт возьми, они вправду очень ручные, никакую другую игрушку мне не было настолько приятно держать в руках. Во-первых, их шкурка очень приятная на ощупь. Во-вторых, они безумно мягкие, включая лапы, - набиты чем-то, с чем синтепух и гранулят даже рядом не топтались. И в-третьих, они тяжёленькие, как живые зверьки. И, конечно, в реале они даже симпатичней, чем на фото. В общем, не любить нельзя
Выставка была небольшая, просторная и немноголюдная, зато разнообразная. Помимо мастеров авторской игрушки, участвовали распространители "фабричных" коллекционных кукол; помимо выставки-продажи, были экспозиции частных коллекций. Побродил, повидал уже узнаваемых и новых художников. Понравился птиц от Ирины Моршагиной - на сайте он сфотан лёжа, а на выставке сидел в клетке. На стенде Васелины Сонновой видел пластилиновую Земфиру. Впечатлился.
Но главное, что со мной уехал лохматый зверь-шкатулочник из Puzgle's Loft, на которого я заглядывался ещё на МосФейре. Автор (тут я не могу не сказать, что Катя - чрезвычайно приятный человек ) таких крылатых созданий называет мушики, а как по мне, так это птенец-грифоныш :3 В итоге я зову его Муши. А со спины он и вовсе вылитый джунгарский хомяк
Спасибо радикалу за наше счастливое детство. Свет из окна такой жёлтый, но мне даже нравится.

@темы: moments of life, мероприятности, мои чудовища меня берегут

В рамках прокрастинации - продолжение истории с абонементом. Любимому уже рассказал, теперь и вам расскажу.

Возвращаюсь я, значит, уже учёный и топаю не направо, как меня в первый день послали, а налево:
- Здравствуйте, это у вас можно записаться на индивидуальный абонемент?
- А Вас какие книги интересуют? А то мы выдаём только художественную литературу.
- О как, - выпадаю я в печаль от перспективы снова сидеть в читалке. - А мне сказали, что практически любые книги не альбомного формата можно взять по абонементу. Те, с которыми я работал, были совсем новые...
- Какие книги Вам нужны? - продолжает настаивать библиотекарша, как продавец колбасы.
Чувствуя себя военнопленным на допросе, называть конкретные имена я совсем не хочу. Ярт их знает, художественная они литература или нет? Для меня - художественная вполне.
- Мне всякие нужны. И художественные, и научные.
- Аа, так это по индивидуальному абонементу, тыща рублей в год...
- Дык а я о чём говорю
Создалось ощущение, что все работники библиотеки отчаянно не хотят, чтобы читатели платили. Либо твёрдо уверовали в то, что платить читатели откажутся и бесполезно им даже об этом говорить.

А почему мне не улыбалось возвращение в читалку... Ну, вот у вас бывало, чтобы в читальном зале невозможно было работать из-за шума? Со мной такое было в день дедлайна по Бену Джонсону. Первые полчаса я просидел зря, ибо собрались три библиотекарши и громко, как у себя дома, трепались и ржали и перекрикивались через весь зал. В окружении табличек с перечёркнутыми мобильниками у них раздавались звонки с последующим ором в трубку "блинчики замороженные достань". Стоило бурно распрощаться с одной, как - "а кто к нам пришёёёл!" - появилась другая, с ребёнком. По счастью, практически сразу же вся компания удалилась в курилку, а оттуда болтовня, смех и детские визги долетали достаточно приглушённо.
Но в итоге - похвастаюсь - работу похвалили ещё до защиты и пригласили с темой английского придворного театра в аспирантуру. Не знаю, как сложится жизнь и воспользуюсь ли я этим, но приятно всё равно.

А то, что я на месяц остался без БИ, не избавит вас от котэ и от Микеланджело.

@темы: у кошки четыре ноги, микеланджело, человек собаке друг, вот такой весёлый джир!

Прямо сегодня и прямо сейчас изо всех сил поздравляется Atheling of Blackbirds!
Бескрайних горизонтов твоим мирам, тебе - вдохновения, открытий и побед,
всему живому, вещественному и нематериальному рядом с тобой - процветания!
Пусть шаманские боги всегда верят в тебя

@темы: friendship is magic

@темы: all the world's a stage

Продолжаю отсматривать премьеры, вышедшие в текущем году. Да, может создасться впечатление, что у меня дофига свободного времени на это занятие, но на самом деле это не так На этот раз это старый новый спектакль Петра Фоменко, восстановленный Кириллом Пироговым. Почти как старый новый год.

Безумная из Шайо (премьера 2002 / возобновлен 2013)
Мастерская Петра Фоменко
Смотреть этот спектакль имеет смысл исключительно с первого ряда, где я сегодня, собственно, и оказался, ибо связи. Иначе мелкие детали и шепотки, из которых складывается удивительно вкусная галерея персонажей, действующих на фоне стены парижского кафе, будут попросту не видны и не слышны. Маленький оркестр - пианист, скрипачка в алом берете, гитарист и контрабас, украшенный дарственной надписью - помнит только две строчки из песенки на мотив мазурки. Музыканты с гитарой и контрабасом - обаятельнейшие маргиналы в надвинутых на глаза кепариках: один - с серьгой и спичкой в зубах вместо папиросы, другой - с наколкой в виде нот на плече и нашейным платком в горошек, - режутся в потрёпанные карты в углу. Наивная посудомойка лёгкого поведения Ирма, ждущая своего единственного суженого, расставляет столики вместе со светлокудрым мальчиком-гаврошем на побегушках. Похаживает официант - джентльмен в белоснежном костюме, - покуривая трубку. Порхает прекрасная, как мимолётное виденье, цветочница Сибилла, а мусорщик в засаленном до лоска костюме, не расстающийся с грязным мусорным баком, сидит на столиком и ударяет в гонг, когда кто-то объявляет название нового "надцатого" эпизода. Заходит и продавец шнурков - в просторном сером пальто и круглых очках кота Базилио...
В этом кафе и оказываются два почтенных господина в цилиндрах, с брегетами на цепочке: председатель Дюраншон, собирающийся вложить средства в некое дело, и барон Томар в меховом воротнике. Беседуют, выделяя букву О и временами говоря Э вместо Е, пьют портвейн и дожидаются своего агента - а вот и он: биржевой заяц в соломенной шляпе и жёлтых штиблетах, с дыркой в брюках на пятой точке. Последнее и главное звено будущего бизнеса - загадочный "Человек без имени" в чёрном плаще и чёрной шляпе, молча подслушивающий и подсматривающий, записывающий все наблюдения прямо на манжетах и поглядывающий на часы. Он представляется "изыскателем" - человеком романтической, почти мистической профессии, открывающим в земных недрах природные богатства, ревниво охраняемые духами. Выпив в кафе в Шайо 5 стаканов воды, он ощутил в ней привкус нефти. Теперь району угрожает уничтожение - осталось лишь дождаться, пока "готовый на всё молодой человек" взорвёт дом инженера, не разрешающего раскопки.
Читать дальше!Тут и появляется безумная графиня Орели - в пышных складках лилового платья, увешанная целым мотком фальшивого жемчуга, с дырявой чёрной сеткой на руках и плечах, с камеей на шее и газетой прошлого века в корзинке. Бормоча на птичьем языке, подражающем французскому, она ищет давным-давно потерянное: боа, шкатулку, мужа и напёрсток. Она внимательно прислушивается к коварным планам новоиспечённых предпринимателей, которые планируют, завладев Шайо, "вымести нечисть" - всех музыкантов и бродяг. Но взрыв не состоялся: спасатель приносит "утопленника", не успевшего броситься в воду, которого он во избежание оглушил - это и есть молодой человек Пьер, в белой, как саван, ночной сорочке и белых кроссовках. Графиня не только возвращает ему любовь к жизни, но и не отпускает с Человеком без имени.
Мусорщик выдаёт ей тайну: в городе появились "сутенёры" - люди, выставляющие товар напоказ, а сами не занимающиеся никаким ремеслом. Для них деньги важнее всего на свете. И графиня Орели берёт в свои руки спасение мира от зла - то есть уничтожение четвёрки нефтедобытчиков, виновников всех бед на свете, включая исчезновение её боа. Она созывает всех парижских духов места - безумную из Пасси, безумную из Сан-Сюльпис и безумную из Конкорд - на слёт к себе домой, а живёт графиня в подвале, открывающемся взору зрителя за поднимающейся стеной кафе, как за холстом папы Карло с нарисованным очагом. По стенам змеятся водопроводные трубы, задний план пересекают металлические мостки, в центре подвешена в воздухе кровать, заваленная подушечками, а по углам парят полупрозрачные призраки в виде пустой одежды - пожалуй, единственная излишне иллюстративная часть сценографии.
В полу подвала - огромная крышка люка. Канализатор, в резиновых сапогах с голенищами до задницы, отрицает, что у подземных рабочих есть свой король, но уверяет, что спуститься в люк можно, а подняться нельзя, и ведёт он в тупик. Орели выведывает у него механизм открытия-закрытия люка, и дело встало за малым: разослать учредителям "Общественного Банка Парижских Недр" пропитанные керосином кусочки ваты и пригласить взглянуть на нефтяной источник. Но план нужно обсудить с остальными безумными - и первыми прибывают Констанс и Габриэль: шепелявая хромоножка, улыбчивый одуванчик, верящий в существование положительных мужчин, с её воображаемым гостем, - и страдающая паранойей особа с воображаемой собачкой. Орели оказывается самой нормальной и здравомыслящей, а точнее - самой мудрой из всех безумных. Её жилище открыто для всех несуществующих и выдуманных, для всех воспоминаний и иллюзий, - словом, для всех, кто не сможет предоставить бренное тело в доказательство своего присутствия.
Последней к ним присоединяется Жозефина, дожидавшаяся выхода давно убитого президента: смерть - недостаточно веский повод, чтобы прекратить с кем-то общаться. Клоунски-царственная, в розово-салатовых чулках, Жозефина настаивает на справедливом судебном процессе с адвокатом, который высказался бы в защиту приговорённых. Обнаруживая в себе недюжинные актёрские способности, за эту роль берётся мусорщик - переодевается богачом и выступает от его лица: дескать, не он любит деньги, а деньги любят его, поскольку он обладает притягивающими деньги качествами - тупостью, эгоизмом, цинизмом. Он бы и рад от них избавиться и только и делает, что тратит, но капитал, всё увеличиваясь, просто так его не отпустит. Звучит достаточно убедительно, однако за неумение узнать цветок богач всё равно объявляется виновным.
Пьер, спрятанный графиней в шкаф, находит её боа, а она во сне принимает его за своего мужа - и тот подыгрывает, объясняясь ей в любви. Наконец, настаёт черёд визита ОБПН - четвёрка ловкачей, отведав разбавленной керосином воды, надеется даром заполучить месторождение, а старуху отправить в сумасшедший дом. Однако Орели наотрез отказывается подписывать документы, пока они не осмотрят скважину - и вот "злодеи" спускаются в люк, откуда бьёт таинственно-синий свет и выползают клубы дыма, и крышка закрывается над их головами. Конечно, никто не умрёт - канализационные тоннели обязательно выведут горе-добытчиков на поверхность: в сказочном Париже Жана Жироду нет плохих людей - это мир оживших городских легенд, чарующих в своей вымышленности персонажей, жителей не реального, но культурного пласта, которых мы, как ни крути, вспоминаем первыми, мечтая о Париже.
С одной стороны, безумные остаются безумными - и это безумие обусловлено тем, что дамы патологически застряли в своём прошлом, оказавшись не в силах отпустить ни вещи, ни людей, ни домашних любимцев, ни свои привычки и образ жизни, даже когда всё это превращается в самообман, вырождается в повторение, копирование, подражание, жалкую фикцию. С другой стороны, настроение спектакля совсем иное - оно оставляет безумным право жить в собственном мире, над которым не властны перемены ни времени, ни пространства, и кто сказал, что этот мир менее воображаем, чем наш? В нём ещё живы ушедшие, в нём можно ходить в снесённый кинотеатр и прогуливаться по вырубленному парку, находить в шкафу конфеты - подарки от духов - и знать волшебные слова, открывающие всё на свете. Пожалуй, этот мир вполне прекрасен. Ни уныло-морализаторской снисходительности к чудачкам, ни пафоса воинствующего ретроградства в спектакле нет: пусть себе уживаются и старый, и новый мир. Но лучше не забывать, что старый вполне способен постоять за себя.

@темы: all the world's a stage