@темы: соседи по разуму, собачий холод, прикладное марковедение, барраяр и барраярцы

Вчера после Слэшкона мы заехали домой перекусить, накормить крыс, сбросить одни прикиды и захватить другие - и отправились к Вере, на непосредственное место игры. Вера накормила нас изумительным тыквенным пирогом, а Элве героически обеспечила меня интернетом, когда я удалился от мастеров во избежание спойлеров записывать нечаянно нагрянувшего Рэндалла. Утром мы с Элве сходили до Атака за продуктами, а когда вернулись, дом уже заполнялся гостями. Я окопался на кухне завтракать, потом Птаха нарисовала мне усы, и мы начали.

Ачивка распечатана: сыграл мерзавца. Ханс Форкинниус считал, что быть уродом физическим - достаточное оправдание для того, чтобы быть уродом моральным.
Играл персонажа, который играл.) Вернее, только учился - но ему верили, не подозревали и не обыскали. Если это существо войдёт-таки в Совет графов - ни одного слова правды от него не услышат.
Доигровая история Ханса довольно длинна и чертовски мне нравится, поэтому - осторожно: большой отперсонажный отчёт!

Эта история началась тогда, когда моя мать вышла замуж за деньги моего отца и проматывала их в столице, пока он пропадал на службе. Типичный мезальянс – она незнатного рода, порядочно младше, почти не появлялась в свете. Незадолго до моего рождения отец погиб на Комарре, и это была первая смерть, которая спасла мне жизнь.
Когда на свет появился я, мутант с хвостом, – настоящим хвостом, продолжением позвоночника, который мог шевелиться, – отношения между матерью, вынужденной вернуться в поместье на время траура, и старым графом Эктором Форкинниусом ухудшились окончательно. Они оба избавились бы от меня без раздумий, но для деда я был единственным наследником, а для матери – единственной возможностью остаться в семье и вести безбедное существование.
Мать меня стыдилась и избегала, препоручив уход – слугам, а дальнейшее воспитание – деду, который честно пытался вылепить из неведомой зверушки барраярского фора. Предки свидетели – я оценил его усилия по достоинству, когда насмешки сверстников в столице показались мне досадными пустяками. Согласно официальной версии, по военной стезе я не пошёл ввиду слабого здоровья и отсутствия склонности – не лучшая характеристика для сына офицера, но о том, чтобы публично переодеваться для тренировок в академии, не могло быть и речи.
Поэтому я поступил в Университет Форбарр-Султаны на факультет биологии, которая всегда меня интересовала – сначала я копался в библиотеке, желая понять, кто я такой и почему должен быть осторожным с «нормальными» людьми, а позже решил посвятить себя развитию сельского хозяйства в поместье. Изучая культурные растения, я пришёл к выводу, что Барраяру необходимы сильные пестициды и гербициды, о которых инопланетные технологии уже забыли, и занялся разработкой отравляющих химических составов.
Вскоре я получил доступ в университетскую лабораторию и почти неограниченные ресурсы. Подопытные крысы и саранча эффективно дохли, и ничто не мешало мне провести эксперимент на другом поле. Старый граф захворал, что для его возраста было естественно, но передавать мне управление поместьем не спешил, так что пришлось его немного поторопить. Я взял на себя контроль за приёмом дедом лекарств и добавил один препарат собственного производства.
Со дня на день я должен был стать новым графом Форкинниусом, и к этому также было необходимо подготовиться. Я никогда активно не вращался в высшем обществе, хотя не пренебрегал светскими мероприятиями, – за людьми, как за крысиной вознёй, было любопытно наблюдать со стороны. Мать приглашали нечасто, и она приходила одна, глядя на меня при встречах как на чужого, а я отвечал ей взаимностью. Теперь же мне стоило обзавестись полезными знакомствами, изучить, как ведётся политическая игра, и выяснить, кого выгодней поддерживать, а кого нет.
Из исследовательского интереса я не погнушался и посещением злачного заведения под недвусмысленной вывеской «Знойная малинка», где собирались бездельники из форов невысокого полёта, и пару недель назад затащил туда Винсента, офицера, с которым познакомился на балу в Зимнепраздник. Этого парня, не искушённого в интригах, зато амбициозного и недалёкого, я использовал в качестве своих вторых глаз и ушей – достаточно было представить его всем, а потом собирать слухи, которые он приносил на хвосте (неудачная метафора). В тот день мы изрядно перебрали, и часть вечера выпала из моей памяти – очнулся я в одной из верхних комнат изрядно растрёпанным, с фингалом под глазом и с зажатой в кулаке рубашкой Винсента. После этого я в «Малинку» не возвращался, а Винсент меня избегал – и не то чтобы я спешил возобновить знакомство.
Свет тем временем и сам заинтересовался будущим графом. Помехой оставался мой родственничек Алекс, ошивавшийся в «Знойной Малинке» в тот приснопамятный вечер и через пару дней после оного имевший неосторожность намекнуть, что знает о моём физическом недостатке. Если он действительно что-то выяснил, он мог использовать это против меня как следующий претендент на наследование графства. Когда я узнал, что нас обоих пригласили на вечер у леди Форратьер, это стало прекрасным шансом избавиться от глупца.
В животном мире у ядовитых особей яркая, причудливая окраска. Они сигнализируют всем вокруг: не прикасайся ко мне, я опасен! Природа всегда была милосерднее людей, которые прячут своё оружие. Если быть незаметным и скромным – никто не догадается.
Потому что мне нужно было моё графство. И действительно нужно было, отлучив загребущие руки матушки от казны, поднять сельское хозяйство в округе Форкинниус и получить прибыль. Это было моим единственным шансом на косметическую операцию на колонии Бета - на планете, о которой все истинные барраярцы вроде моего деда не желали и слышать. Единственным шансом на жизнь.

В дом Форратьеров я пришёл пораньше, чтобы подготовиться без лишних глаз. Я знал, что Алекс, как и некоторые другие дружки лорда Ришара, уже будет там - наверняка после ночной гулянки. Яд имел продолжительное действие, и я, не зная, как быстро подействует увеличенная доза, мог только наблюдать за самочувствием Алекса, будучи занят светским общением.
Я поговорил со своим добрым знакомым, полковником Николасом Форвейном - всегда удивлялся, что во мне нашёл этот образцовый офицер - и сыграл партию в шахматы с капитаном Форкресси. Не будучи стратегом, я потерпел полный разгром, зато наша игра развлекла спустившуюся к гостям леди Донну и других дам. Капитан много и охотно рассказывал о своих полётах на другие планеты, а я воспользовался поводом вспомнить своего деда, который неоднократно мучил меня шахматными партиями. При каждом удобном случае я высказывал надежду, что старый граф протянет ещё пару лет, и напоминал о том, сколь много времени провожу в заботах о нём. Тронуть сердца слушателей и вызвать сочувствие - полезный ход, ведь любовь к родственникам - одна из незыблемых форских добродетелей.
Уважение к старшему поколению - также заметное благо, и при виде дедова собутыльника, графа Форхаласа, я продолжил разливаться соловьём о том, как вырос на рассказах ветеранов о былых победах. Это закончилось всеобщим тостом за здоровье императора.
Леди Донна предложила собравшимся новую игру явно не барраярского происхождения - суть заключалась в том, чтобы угадывать чужие ассоциации на карты с репродукциями картин. Я стал замечать, что Алекс чувствует недомогание, и, когда игра была окончена и гости вернулись к беседам, развязка не заставила себя долго ждать.
Кажется, я в очередной раз отдавал должное форратьерским виноградникам, когда раздался крик "Врача!", и я поспешил к одной из комнат. Там лорд Ришар топтался над телом Алекса, распростёртым на полу. Я взял запястье Алекса, убедился в отсутствии пульса и сообщил Ришару, что тот мёртв - должно быть, сердечный приступ. Форратьер побледнел и сполз по стенке, так что я мог отвлечься на него, предлагая помощь и соболезнования.
В дверях маячил Винсент, которого я никак не ожидал встретить у Форратьеров - меня леди Донна пригласила как соседа по округу, а Винс был мелким офицером. С начала вечера он продолжал от меня скрываться, но я решил, что если он не будет держать язык за зубами насчёт смерти Алекса или намекнёт про хвост - я и его уберу с дороги без сожалений.
Ришар немедленно распорядился перекрыть все выходы, и я помог ему перенести тело в погреб. В том, что не нужно сообщать гостям о случившемся, я хозяев дома горячо поддержал. К сожалению, пожелание Ришара, что гости не должны увидеть труп, кто-то из слуг воспринял буквально и ненадолго запер гостей в общем зале - после чего некоторые потребовали объяснений. Я постарался заверить их, что с дверью произошло недоразумение, и что Алекс отбыл к себе домой, почувствовав себя плохо, - но, похоже, этим удовлетворились не все.
В коридоре задержались только я, Винсент и один из гостей Ришара, некто Форвин, - они и стали зрителями моего траура по Алексу. Я излил на Форвина свои сожаления о том, что не успел помириться с Алексом, и он посоветовал мне побольше выпить - а я с радостью воспользовался этим советом. Настроение моё благодаря не столько вину, сколько удавшемуся эксперименту неуклонно повышалось, и оставалось только расставить все точки над i в поведении Винсента.
Я прямо спросил его, почему он был сам не свой и почему избегал меня, после чего он, поняв, что я ничего не помнил, согласился поговорить. Мы нашли укромный уголок в коридоре, и Винсент чередой смущённых намёков признался наконец, что тогда в "Малинке" съездил мне по морде и удрал потому, что я начал к нему приставать. Поскольку он по-прежнему был самым прямолинейным и бесхитростным из форов, кого я знал, у меня не было оснований ему не верить, и я, изобразив стыд и раскаяние, клятвенно заверил беднягу, что никогда прежде не интересовался мужчинами, и пообещал, что усвоил урок и более не стану злоупотреблять дрянным алкоголем. Винсент признал, что я мог перепутать его с девицей, которую он хотел для нас вызвать, и протянул мне ладонь для рукопожатия в знак мира. Закончив лирический момент скорбными речами по безвременно покинувшему нас Алексу, я поблагодарил Винсента за понимание и вернулся к гостям.
Когда хозяева были заняты семейными делами, публике не давал скучать полковник Форвейн - я даже не подозревал в нём такой светской прыти; должно быть, вино действовало на него благотворно. А капитан Форкресси пользовался наибольшей популярностью у дам со своими байками о межпланетных перелётах. Он и нам с Винсентом вдохновенно описывал, как наблюдал некие возмутительные обычаи на Бете собственными глазами - исключительно ради интересов родины, - и я не удержался от вопроса, не доводилось ли ему в них и участвовать, но тот промолчал; будь у меня больше времени, я непременно познакомился бы поближе с этим разносторонним молодым человеком.
Заботы же хозяев заключались, помимо неочевидного, и в неожиданном явлении Байерли Форратьера - оно привлекло всеобщее внимание криком в коридоре "Стоять!": должно быть, проникшего в дом без приглашения родственника, которого не видели там несколько лет, кто-то не узнал и принял за вора. Леди Донна успокоила гостей, что таким эксцентричным возгласом приветствовал дорогого брата Ришар, но голос был больше похож на Форвина, и я начал опасаться, что уши собравшихся начали трещать под весом лапши. Зато леди Донна так трогательно опекала Байерли и пыталась припудрить расцветающий под глазом свежий синяк...
Я не смог отказать себе в удовольствии напомнить Байерли о себе. Мы встречались при моём первом визите в "Малинку" примерно за неделю до того, как я привёл туда Винсента - Байерли тогда был самой голодной и потрёпанной крысой в том террариуме и откровенно предлагал себя, а я воспользовался удачной возможностью, накормив его ужином и щедро заплатив за "десерт". Не каждый день, в конце концов, тебя клеит фор, пусть и нищий, - я привык довольствоваться меньшим. Женщины, мужчины... - у меня никогда не было роскоши выбирать: только поставить к себе спиной и расстегнуть свои брюки спереди - так не было видно хвоста.
Конечно, он меня помнил, и я наслаждался тем, что он меня не выдаст - ради собственной безопасности. И, как бы в зале ни шутили о том, что хозяева заменили выбывшего гостя другим, настоящие опасения у меня вызывал только Форвин. Он, казалось, незаметно присутствовал всегда и везде, наблюдал за всеми, пользовался значительным доверием хозяев и деликатно держал их в курсе настроений собравшихся, помогая не позволить гостям заскучать. Он был в гражданском, и рода его занятий никто не знал или не озвучивал; я, по его повадкам, был почти уверен, что он офицер, и мне ответили, что он служил раньше. Но не я один подозревал, что на приёме, где находились представители разных политических партий, не могло обойтись без агента СБ.
Именно Форвин знал, как поступить, когда служанка Кэтти внесла в зал пузырёк без этикетки, оброненный кем-то в гостиной. Внутри был белый порошок без запаха. Я честно заявил, что не смогу определить препарат по внешнему виду, и свёл начинавшееся было беспокойство в шутку, - дескать, я не ношу с собой подопытных крыс. Форвин же посоветовал содержимое уничтожить. А мой яд всё ещё был при мне.
Чуть позже леди Донна пожелала переговорить со мной на веранде. Угостила папиросой - да, миледи, меня не удивляет, когда женщины курят, это, право, такие мелочи, живя на Барраяре с хвостом, приучаешься спокойно относиться ко многим вещам, но я не стану говорить об этом вслух. Спросила моего мнения о гибели Алекса; я не стал отрицать, что его могли убить, но повторил то, о чём уже говорил при Ришаре: я не следил за Алексом, мы не были близко знакомы, и я не знал, были ли у него враги. Светский хлыщ мог проиграться, мог кого-то оскорбить, случайно или намеренно; я сказал только, что у леди Донны собралось слишком достойное общество, чтобы подозревать среди него убийцу. О том, что Алекс с утра с кем-то повздорил, я не знал, и на том мы и расстались - я сказал, что расследовать не смогу и за этим лучше обратиться к полиции.
Байерли я почти не видел, он явно чувствовал себя не в своей тарелке и много пил, отчаянно пытаясь разбить стену между ним, словно вычеркнутым из семьи и общества, и остальными. И, похоже, ему приглянулся Винсент: Байерли предложил ему выпить на брудершафт за его красивые глаза. Винсент, само собой, отказался, и Форратьер опустошил свой бокал за глаза леди Донны, вовремя подоспевшей нам на помощь. Тогда я провозгласил тост за глаза самого Байерли и выпил один, а виновник поспешил удалиться. Я утешил Винсента, что это была лишь неуместная шутка, к которой не стоит относиться всерьёз, если только нет желания назначить дуэль. Однако я пожалел, что Байерли не рискнул пить со мной - я бы согласился: мне хотелось подразнить Винсента, словно вору, возвращающемуся на место кражи.
Пока же я беседовал с леди Донной, Винсент успел куда-то исчезнуть. Глупо, но я не то боялся, что он как-то отомстит Байерли, не то ревновал, что у них всё получится, в отличие от меня, урода, которому сколько-нибудь равные отношения были недоступны. Но лейтенанта, должно быть, в очередной раз воспитывал Николас Форвейн, при котором Винс, как оказалось, состоял адъютантом. Они вышли из комнаты вдвоём - Форвейн поддерживал Винсента, который был бледен и едва держался на ногах. Мне сказали, что он перебрал, - но я-то видел, что Винсент почти не прикасался к выпивке.
Это было ещё более глупо: его отравили - и это был не я? А я ведь был так к этому близок - достаточно было ему не уточнить, какую "мерзость" он имел в виду, говоря о нашей неудавшейся попойке... а теперь - у меня не было даже противоядия! Форвейна насторожило, что я остался рядом с Винсентом, и он выставил меня, чтобы продолжить разговор. Несколько минут я провёл как на иголках и выдохнул с облегчением, только когда живой и невредимый Винсент захотел поговорить со мной. Он сказал, что ненадолго потерял сознание и ничего не помнил. Тут я впервые за весь вечер не на шутку испугался: что если кто-то опоил его тем же, чем тогда меня - в "Малинке"? Кто мог подбираться ко мне и к Винсенту - и с какой целью?..
Но именно в этот момент явился следователь, объявил о смерти Алекса Форливена и вызвал для допроса меня - я остался спокоен, ведь я был ближайшим родственником - и почему-то Байерли.
И почему-то мелькнула мысль: это ошибка, Байерли-то точно ни в чём не виноват.

Мне было бы любопытно послушать мнения СБ и мастера о том, что ждёт Форкинниуса после разбирательства. Если его казнят, мне не будет жаль - это был персонаж, не испытывающий никаких привязанностей и не нуждающийся в них. Никаких целей, кроме чистого эгоизма.
И я бы хотел почитать отчёты других игроков, ибо в политические игры вовлечён не был, о преходящих документах ничего не знал и романтических линий заметить не успел. А интересно ведь, что происходило вокруг, пока Ханс усердно строил из себя интеллигентную невинность!

Спасибо!Спасибо -
Мастеру [Птаха] и сомастеру [Вера] за возможность пожить на Барраяре с его традициями, амбициями, скелетами в шкафах и "семейными заботами"(тм). Получился весьма нетривиальный детектив, в котором все штампы жанра являются не тем, чем кажутся.
Винсенту [Мэв] за чудесного мальчика-лейтенанта, честного и инициативного!
Николасу [Волчонка] за настоящего полковника, который успевал и регулярно быть в центре светской беседы, что требовало немалого мужества, и не забывать о должностных обязанностях, и бедняге адъютанту не давал о них забыть. И поговорить с умным человеком Хансу было приятно.
Байерли [Птаха] за за растерянного, одинокого, искреннего шута, за эмоции, которые сбивали Хансу датчики. Тебя было мало, но Бай был прекрасен.
Донне [Сули] за закрытую амбразуру в касте, за невозмутимое обаяние и независимый шарм хозяйки дома, державшей всё под контролем вопреки своим темпераментным кузенам.
Форхаласу [Дуглас] за колоритного старика-графа, уверенный глас в защиту духовных скреп барраярских устоев. Увы, Эктору Форкинниусу вскоре уже не придётся перебирать с Вами цетские скальпы! Даже немного жаль, что разоблачения не произошло по игре, хотя, боюсь, узнать, что внук и наследник его друга - хвостатый пид@рас, стало бы для графа слишком сильным ударом.
Ришару [Сир] за подкупающую лёгкость бытия светского бездельника, любо-дорого было наблюдать, хоть, к сожалению, пересечься не удалось. Если бы Ришара волновали причины гибели его друга, Ханс охотно скормил бы своей лапши и ему.)
Генри Форвину [Блэквуд] за бдительность и за то, что мастерски будил паранойю.
И всем-всем-всем, благодаря кому этот приём у Форратьеров ожил во всей пестроте!

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, барраяр и барраярцы

@темы: соседи по разуму, winchester college, стихи не ведают стыда

Рекламные баннеры жилых комплексов по дороге на работу доставляют. "Родина не продаётся, дом на родине - да". И эпик вин - "Вам ле фортануло" над изображением Петра I. Это от слова "форт" вместо "фарт", что ли? И кому-то за это платят. Хорошо, что я не рекламщик.
Перед храмом напротив Вилла-Ривы паркуются бок о бок чёрный минивэн ритуальных услуг и такой же розовый, с надписью "у меня родилась дочка". Благодать и тоже ведь чей-то бизнес.
А мне хорошо, я вчера пережил "совещание" с вином - старым добрым Бароном, - текилой и вкусным яблочным пирогом. Ушёл через два часа. Дома на меня в скайпе напал Сули за Барраяр, и я быстро протрезвел

Сегодня благополучно проспал. Снилось, что на какой-то экскурсии-лекции я вспомнил, что ушёл из дома, не закрыв крысью клетку, и вернулся. Обнаружил крыс в какой-то пустой клетке, стоящей почему-то под столом, а потом появились ещё двухколёсные собаки - такса и девочка-йорк. Причём у йорки коляска была передняя, но она и без коляски рассекала по дому. В общем, во сне я пропустил конец лекции, а в реале опоздал на работу.
Пили, как выяснилось, зря - забыли отключить рассылку у клиента накануне Black Friday, и полдня офис выглядел примерно так:примерно так:


Перенесли "Дом на Лунной", и это боль.( Есть ещё игры на 21-22 ноября? А то у меня стойкое ощущение, что меня кто-то приглашал, а я отказался. Пропустить будет обидно вдвойне.

Завтра Слэшкон, и, напоминаю, - мы там будем как рога и усы Буду рад со всеми увидеться. Если вдруг я вас не знаю/забыл/не заметил, смело приближайтесь, представляйтесь и общайте, - в конце концов, конвенты для того и созданы. Только не хватайте Быка за рога - это дозволено только мне они хрупкие!)

@темы: moments of life, дорогая, я купил тебе хуйню, moments of dream

Воскресенье было прекрасно. Когда Птаха проснулась, я успел дописать отчёт, мы пообедали и посмотрели Терру. Жду обретения ОТП. Стыдно быть слоупоком - столько лет любовался мордашкой на аватарке Элма и только сейчас смотрю на этого персонажа в действии
Фанарт залежался на компе не зря!
К нам приехала Мэв и поделилась вкуснейшим пирогом и вялеными яблоками, мы уютно посидели в гнезде и поговорили за минувшие игры, докурили завязку на Барраяр. Потом познакомили Мэв с крысами и примерили на неё мундир и рубашку. Отличный получился фор!
К ночи дождались перевода и посмотрели Доктора. Две Клары - ещё хуже, чем одна.=\

В пнд провели последний сбор к Барраяру, разведав Штолле на Цветном. Сначала я свалился на мастеров, но, съев пирог, отсел к окошку, дабы не слушать спойлеров, и там развлекал беседами о работе, живности и играх прибывающих игроков. Мастера вызывали всех на ковёр по очереди, мне тоже досталось свежих вкусных завязок, мозг окончательно вскипел от нетерпения сыграть вот это вот всё. У меня отчёт с игры пишется до_игры, Карл!
На обратном пути я снова соблазнил Птаху пончиком, и мы до Кунцевской могли ещё договорить с Мэв.

Сегодня по случаю своих именин согласился показать маме крыс. Она без предупреждения притащила отца, отец упоролся проапгрейдить нам, простите, унитаз и сломал об него кухонный нож пополам. Крысы маме понравились, хотя цель визита - сунуть нос везде - была очевидна.
К именинам матушка подготовилась основательно - съездила в какой-то монастырь и привезла, помимо прочего, книжку "Паломничество Ланселота" - продолжение некоего романа, интригующее сочетанием номинации на Патриаршую премию с рейтингом 16+. Первые же страницы - уже анаша

Не знаю, как люди умудряются фотографировать крыс - наши бросаются на объектив с желанием попробовать всё на зуб, ничуть не смущаясь электронными звуками. Но я вчера попытался. Вот няшный Андерс в пледе и безыдейное поедание морковки:

А сейчас они с писками делят принесённую мамой вкусняшку-палочку. Сам бы ел...

@темы: moments of life, friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, фанарт и иллюстрации, это крыса и ей не стыдно, ну оWHOеть теперь

БытРешили, что название чая "Знойная малинка" идеально для секс-шопа. У него даже подходящий слоган на этикетке есть, что-то про вкус новых впечатлений.
А в шкафу обнаружили носки с составом "100% травка". Скурить носок! О_о
Разница характеров крысов прекрасно видна, если просто опустить в клетку руку с нямкой. Андерс будет жрать, Джокер заберётся по руке в капюшон.) И их нетрудно различать не только спереди, но и сзади - по более толстым жёппе и хвосту крысы-отступника.
Две или три ночи подряд просыпался с уверенностью, что мне снился Дом, а что именно снилось - в упор не запоминал. Странненько!

В пятницу после работы я подхватил Птаху в КХ, и мы явились в Точку Сборки, где проходило два сбора - сбор Винчестера по случаю дней рождения обеих мастеров и сбор перед Ангстом, первый и последний. Часть людей, включая Птаху, между двумя сборами плавно перетекала.
Я оставался на винчестерском, где был виски Black&White, явно в честь Блэка, который на третьей игре станет Уайтом, и был тортик, который я оставил Птахе. И шоколадные яйца для Кейси с поняхами!) Моргал я медленно, но наслаждался праздником. Жаль, что Ангст так встал по датам, - но, может, он повторится и в третий раз...
Домой вернулись едва ли не за полночь. Утром Птаха поставила мне "Тень на стене" и намазала меня тональником. После этого я ушёл на Рабочий посёлок пешком и приехал на Сушкинскую, а там меня встретил Гло на велосипеде и проводил до дачи. Спасибо Ликс за упаковывание меня в шевелюру и Гло за ремень! Я впервые играл в парике и во время игры его совершенно не замечал, но сейчас фантомный парик делает мне больно.
Дождались остальных, успев скроссоверить предстоящее со всем, до чего дотянулись. Оливия отлично приехала игротешить - заменила перепутавшего даты Придда. А мне понравилось побыть главной блондинкой полигона - Арно Савиньяк с пока не замутнённым романным мышлением так забористо "сам придумал - сам упоролся", что случайно почти угадал суть произошедшего и его подозревали Но пусть лучше он расскажет сам.

Отчёт отперсонажный: из дневника Арно, виконта СэЯ был очень рад снова увидеться со своими друзьями по Лаик, получив приглашение в гости от Ричарда, герцога Окделла. Но, когда мы прибыли, оказалось, что повод открыть ворота товарищам - не самый радостный: мать Ричарда, герцогиня Мирабелла, отбыла в Ларак с частью слуг после ссоры, произошедшей из-за гибели линарского жеребца, которого Ричард получил в подарок от герцога Алвы.
Ричард и Айрис явно подозревали, что жеребца уничтожили по приказу герцогини, но никто в это всерьёз не верил. Благородное животное могло попросту не перенести суровости местного климата. А мне понравился Надор - нетронутая природа, древний мрачный замок, полный тайн... Мы засиживались с вином до утра, вспоминали Лаик, один раз выехали на зимнюю охоту и затравили кабана. Всё шло своим чередом, а потом случилась новая беда.
Паоло после очередной попойки, окончившейся его ссорой с Реджинальдом, кузеном Ричарда, не вышел к завтраку, а как настало время обеда - мы нашли его мёртвым. Не было ни крови, ни следов погрома, - да лихие люди и не добрались бы до него мимо постовых, - он будто спал. Решили, что сердце Паоло не выдержало, когда он от волнения залил вино касерой, перенесли тело в часовню, а комнату заперли. Ричард немедленно написал в столицу и в Кэналлоа.
Разъезжаться до окончания следствия было нельзя. Первые дни после поминального обряда я помню нечётко - жутко было сталкиваться со смертью, пили много, говорили мало; когда же все пришли в себя и начали обсуждать произошедшее, я тоже задумался, что могло случиться. На здоровье Паоло никогда не жаловался, но он мог умереть, увидев нечто жуткое - ведь в надорском замке наверняка водились призраки. А ещё он мог свести счёты с жизнью от несчастной любви - незадолго до того он жаловался мне, что-де не может ответить взаимностью на симпатии Айрис и так страдает, разбивая её сердце, что уж лучше в петлю. Но я не верил, что Паоло могли убить - даже те слуги, что не были рады расточительству молодых гостей, были набожными людьми и верными своему господину.
Потому я считал, что раз все невиновны, то следствие не имеет никакого права нас допрашивать и обыскивать. Валентин, напротив, утверждал, что со следствием нужно сотрудничать и для того, чтобы отвести подозрения от Ричарда, навести ищеек на кого-нибудь из слуг. Я назвал такой план бесчестным, и к единому плану мы так и не пришли.
Следователей ждали со дня на день. В то утро я столкнулся с Ричардом на выходе из комнат, у книжного шкафа, где он перебирал книги и дышал так тяжело, будто только что пробежал несколько кругов вокруг замка. Он не спал пол-ночи или всю ночь, и ему нужно было отвлечься. Он показал мне сборник пьес одного современного драматурга, который, должно быть, не беспокоил леди Мирабеллу, потому что богатая обложка скрывала содержание; я тоже взглянул на полки, но там была в основном историческая и религиозная чепуха. В одном из старинных томов, открытых мной наугад, некий эсператист описывал свои попытки бороться с чревоугодием и не есть четыре дня.
На мой взгляд, нам пора было спуститься к завтраку и предаться чревоугодию, но Ричард места себе не находил, да и я заразился от него нервозностью и начал считать на подоконнике дохлых мух - две, три, пять, семь... появилась Айрис и тоже принялась что-то искать в шкафу. Как она сказала - что-нибудь по травам или алхимии, но не сказала, для чего. Тут-то снизу и послышались голоса слуг - незваные гости уже прибыли. Причём - захватив с собой целую роту солдат, которых нужно было где-то размещать или чем-то кормить.
Приехали сержант из столицы и маркиз Алэно Салина, дядя Берто и брат эра Паоло. Валентин счёл оскорбительным, что всего лишь сержант был отправлен во владения герцога Окделла, и с этим я не мог не согласиться. Слуги заговорили о том, что, может, следователь не настоящий, и я подумал было - что если кто-то напал на следователя по дороге, забрал себе его документы... но Валентин напомнил, что со следователем были солдаты. Сержант тем временем велел отцу Маттео отпереть часовню... и уже несколько минут спустя всполошились слуги: труп пропал.
Следователь ушёл наверх осматривать комнату покойного и пригласил к себе лекаря, осматривавшего тело, а нам оставалось только гадать, куда оно подевалось. Не само же встало и ушло - с пояса отца Маттео пропал ключ от часовни, и некто запер её за собой. Тем паче что призраков в Лаике все мы видели, а бродячих мертвецов - никто. Но и призраки исключались: им открывать часовню ни к чему, коль скоро они сквозь стены могут проходить. И тут я вспомнил одну из пьес того драматурга, сборник которого мне Ричард показывал. В этой пьесе юный влюблённый выпил снотворное зелье, и его приняли за мертвеца. Когда к нему пришла его возлюбленная, он ещё не успел очнуться, и она приняла яд, а он потом, увидев это, закололся. Или наоборот.
Но с кем в Надоре Паоло мог сговариваться таким образом, от кого можно было бы бежать влюблённым? Об этой пьесе я забыл до поры. Наль спросил у следователя его ордер, и у того оказался настоящий королевский приказ с возмутительным правом учинять обыск и даже применять силу, - но сержант продолжал разговаривать со слугами поочерёдно и благородных гостей не трогал. Я занял себя прерванным было завтраком, Айрис и Наль также позаботились о том, чтобы Ричард отдохнул и поел. Только Валентину не сиделось в тепле единственного натопленного зала.
Валентин пригласил нас с Берто и Йоганном Катершванцем пройтись до часовни. У входа уже выставили солдат, так что мы не могли попасть внутрь, но могли поговорить без лишних ушей. Вальхен убедился, что все мы допускаем мысль, что некто мог проникнуть в часовню и похитить тело, и предложил его поискать, но для поисков, по общему мнению, здесь были солдаты, - к тому же я бы на месте вора не долбил заиндевелую землю, а сбросил тело под лёд. Следующее предложение Валентина было определённо не из удачных - достать какое угодно тело и выдать его за труп Паоло. Но убивать людей на дороге или осквернять кладбище - абсурд, тем паче что не мы одни знали Паоло в лицо. Я мог согласиться с Валентином в том, что кто-то мог хотеть подставить Ричарда, - но если следователь здесь именно с этой целью, он заведомо опережал нас на ход, и всё, что мы могли, - это наблюдать за ним и в случае необходимости защищать нашего друга.
За Ричарда я, на самом деле, беспокоился не слишком: у него могли быть влиятельные враги, но и друзья у него были не из мелких. Я не мог напрямую советовать Ричарду писать к его эру, но не сомневался, что как только Алва узнает об инциденте, любые подозрения с Ричарда будут сняты. Волновало только, что Дик, после бессонной-то ночи, всё время пропадал со следователями. В его отсутствие к гостям выходила Айрис.
Когда я вернулся с прогулки с Валентином и подошёл погреться к камину, Айрис беседовала со слугами и держала в руках свечу. Я заметил, что она капает горячим воском себе на ладонь, и невольно прислушался к разговору. Она жаловалась на жизнь в Надоре, где её никто не замечает. Наконец, я не выдержал, глядя на застывший воск, который она скатывала в шарик:
- Что Вы делаете, Вы же обожжётесь...
- Я люблю играть с огнём.
И тут меня осенило. "Играть с огнём" - означает рискованный роман либо преступление...
Айрис - роковая женщина, которой стало скучно в Надоре - и ей захотелось, чтобы её оценили хотя бы так. Поэтому она избавилась от Паоло, которого не смогла добиться!
К сожалению, вскоре меня вновь отвлекли - маркиз Салина пожелал поговорить со мной в прихожей. С ним, как с человеком благородным, было куда приятней иметь дело, нежели с сержантом, и я поведал ему всё, что знал и помнил, умолчав только о доверенном мне секрете Паоло относительно Айрис. Горько было вновь вспоминать о том, каким был наш Паоло - вспыльчивым, отчаянным, но добрым другом. Маркиз сперва долго выведывал, где я находился после выпуска из Лаик, а когда я высказал предположение о летаргическом сне, удивился, на каких основаниях я так думаю, ведь за семь дней в холодной часовне даже спящий уже умер бы. Тут я устыдился, что занимаю время маркиза всякими глупостями, и поспешил заверить его, что это лишь сказка, сюжет из пьесы. Наконец, он меня отпустил, совершенно продрогшего.
В гостиной Берто рассказывал о Кэналлоа и Марикьяре, где круглый год тепло, цветут цветы и есть море. Но мне куда интересней стало слушать, когда Айрис в ответ начала рассказывать про суровую природу Надора, про сосны, держащиеся корнями за голый камень. Выживают сильнейшие, говорила она. Всё это звучало для меня в пользу моих подозрений, что она способна оправдать таким образом совершённое ею убийство, и подумал, не выдаст ли она себя, если я, как в другой пьесе, опишу ей её поступок иносказательно.
Я сел рядом и заговорил об орлах, которые также гнездятся на скалах. У них самый сильный птенец выкидывает из гнезда более слабых, и родители выкармливают только его. Но Айрис в ответ только подтвердила, что здесь, в Надоре, тоже так бывает, - так что конюх Нэд возразил, что люди-то - не звери, и пришлось ему объяснить, что метафора - не от слова "метать", а просто такое меткое слово. Потом речь снова зашла о цветах и о том, из каких цветов девушки плетут свадебные венки. Тогда Айрис заявила, что хотела бы венок из шиповника - "он колется, только если брать его неосторожно"... Конечно же! Наверняка не она засматривалась на Паоло, а он - на неё. Может статься, он даже - нет, не приставал, конечно, но позволил себе неосторожность, что было в его духе.
Я сказал, что видел одну пьесу, где в первом акте девушка срезала ножом ветки роз и говорила примерно то же: что если розу схватить, она уколет. А в третьем акте, как водится, этим же ножом она заколола мужчину, который пытался овладеть ею силой. На самом деле такого спектакля я не видел, выдумал на ходу... Айрис заметила, что эта девушка поступила правильно, и в этом я не мог с ней не согласиться, а разговор о природе разных земель возобновился.
Со временем я нашёл для себя ещё несколько подтверждений своим догадкам. В разговоре с Валентином Айрис сетовала на то, что в Надоре мало книг, а ведь она так много читает. Кто ещё, как не она, мог бы вычитать из древних фолиантов рецепт яда либо зелья, погружающего в сон? Также она прочитала Валентину стихотворение о чайке, летящей над морем, которой не суждено было достичь берега; я сидел рядом - подошёл взглянуть, когда Вальхен тоже принялся играть с пламенем свечи, - и слушал. Стихотворение было прекрасным, но если под морской стихией, играючи погубившей птицу, - стихией, которую она никогда не видела и которая всегда её привлекала, - Айрис подразумевала себя, то всё становилось ясно.
Я, признаться, задумался и о том, похож ли Валентин на морские волны, и решил, что есть и в нём нечто притягивающее. Он ещё в Лаик был загадочным - как известно, самые безупречные светские ледышки всегда оказываются на самом деле мстителями в масках или благородными разбойниками. Придд наверняка знал больше, чем мы, и покрывал какую-то тайну, иначе не стремился бы так к тому, чтобы выпроводить следователей поскорее из замка.
А Айрис время от времени вспоминала герцогиню Мирабеллу - дескать, матушка была бы недовольна и не допустила бы такого бардака. В начале нашего визита я полагал, что Айрис, как и Ричард, должна быть рада отъезду Мирабеллы, - но тогда, должно быть, она просто сердилась на мать из-за умершей лошади. Теперь же я понял, что это яблочко могло от яблони упасть недалеко. Ко всему прочему, Айрис и Ричарда воспитывала старая Нэн, а уж она как пить дать была настоящей ведьмой - в отличие от остальных слуг, вовсе не беспокоилась об убийстве и о пропаже тела и спокойно говорила, что-де мертвецы порой возвращаются и входят в дома, если их близкие их впустят. Даже намекала, что и в Надоре такое уже случалось. Но мне духу не хватило её в сторонку отвести и порасспрашивать - поймёт, что я догадался про Айрис и алхимию, и живо отправит вдогонку за Паоло...
И ещё я боялся за Реджинальда. Он ведь всё время ухаживал за Айрис, так неловко и трогательно, - это невозможно было не заметить. Когда мы сидели в зале, и с верха лестницы донеслось "Я согрею твои руки теплом своей души!"... мы не хотели подслушивать, но не услышал бы только глухой. Но Айрис, похоже, нравилось играть с Налем по-другому - её забавляло над ним подшучивать, и он не был в обиде. Как странно - такие полярно противоположные личности выглядели идеальной парой... Айрис в один момент заявила, что выйдет замуж только за того, у кого большая библиотека. Наль спросил, насколько большой библиотека должна быть, и я не удержался от того, чтобы подойти к нему и прошептать на ухо, что библиотека должна быть двуспальной. И тут раздался стук в окно.
Все, кто был в гостиной, бросились к окну, словно только того и ждали, но снаружи уже стемнело, и было не разглядеть лица; Ричард, Валентин и другие выскочили во двор с оружием наперевес, но никого не обнаружили, и на промёрзшей земле, ещё не укрытой снегом, не осталось следов. Кто бы там ни был, его наверняка спугнул столь бурный приём. Слуги вновь заговорили о "проклятом кэналлийце", я же утверждал, что это просто чья-то глупая шутка, ведь двор полон скучающих солдат. Но потом Дейзи зачем-то вышла наружу, и Нэд пошёл за ней, а вскоре привёл её всю дрожащую и усадил у камина. Когда все принялись расспрашивать, они сообщили, что видели Паоло, но Нэд его прогнал. И впускать в дом "выходца" Нэд намерен не был.
Я не знал, что и думать, ведь выходцев не существует, - с другой стороны, если Паоло жив, то почему он скрывается от своих друзей? Помогли здравые речи из уст отца Маттео и Айрис. Они говорили о том, что Паоло, очнувшись запертым в холодном склепе, мог помутиться рассудком, прежде чем выбраться оттуда. Он мог выйти на свет и узнавать знакомые лица, но не помнить себя и забыть, как войти в дом и заговорить. И если он где-то скитался или прятался, то к утру мог замёрзнуть насмерть. Быть может, мысль о летаргическом сне была не менее нелепа, чем о выходце, - но я готов был поддержать Айрис: негоже дворянам бояться неизвестного человека снаружи и заведомо подозревать в нём врага, кем бы он ни был. Если то был не Паоло, то мог быть кто-то другой, нуждающийся в помощи. Мне стало стыдно сидеть на месте, и я вышел во двор поискать нашего гостя. Айрис пошла со мной.
Несколько человек обсуждало происходящее на крыльце. Мы с Айрис, без света и без оружия, обошли замок по периметру. Было очень темно и очень тихо, только звёзды мерцали в чистом небе. Найти кого-либо тогда было - как иголку в стоге сена. Я успокаивал скорее себя, нежели Айрис, - ни её, ни выходцев, ни иных недоброжелателей я в тот момент почему-то не боялся, - что если у тронувшегося умом Паоло осталось разумение, кое есть даже у животных, то он найдёт себе тёплый угол на конюшне или в курятнике и дождётся утра.
Я попросил было Ричарда приказать развести во дворе больше костров, чтобы Паоло мог выйти к свету и чтобы лучше было видно, кто ходит под окнами, - но он уже сделал нужные распоряжения: проверить, на месте ли ключи от крепостных ворот, выпустить пса и обратиться к сержанту насчёт привлечения его солдат к патрулированию. Меня встревожило, что сержант выделил своих людей не для поиска пропавшего беззащитного юноши, а для защиты замка от неизвестной угрозы. Неприятно было чувствовать себя в осаде, но Ричард был хозяином, и его долгом было защитить свой дом и всех нас. А ещё грустнее было смотреть на отца Маттео.
После встречи с предположительным Паоло - или кем-то другим, у страха глаза велики - Нэд и особенно Дейзи только и говорили, что о выходцах, а старая Нэн почувствовала себя совсем в своей тарелке и открыто рассказывала, что-де от выходцев есть заговор, что нужно обратиться к Повелителям четырёх стихий, в которых сейчас уже никто не верит... А я не верил своим ушам: ересь - и где, в Надоре! Да, я не слыл религиозным человеком и всегда любил сказки, но нужно отделять сказки от действительности. Отец Маттео сидел в окружении слуг и, казалось, едва не плакал, когда они его не понимали. Он говорил мудрые слова, которые не смог бы подобрать ни я, ни кто-то другой, - о том, что тот, кто обращается к демонам даже ради благой цели, всё равно творит зло. И невежество уже принесло свои плоды: слухи разнеслись, и слуги обмолвились, что крестьяне собираются с факелами и вилами изгонять выходца.
Это было уже слишком: стоило только представить, что им попадётся Паоло или случайный прохожий... Никогда я не ожидал, что пожалею о том, что в замке нет герцогини Мирабеллы, ибо при ней речи о выходцах никто не осмелился бы вести. Я попросил Ричарда сказать крестьянам немедленно расходиться по домам, и он ответил, что пошлёт солдат. Воображение нарисовало ещё худшую картину - столкновение крестьян с солдатами... Я был удивлён, что Ричард сомневался в том, что его подданные не послушаются единого слова своего герцога, но не имел права упрекать его в его доме, к тому же он ещё не привык к своим обязанностям. За меня это сделала Айрис - сказала Ричарду, что нельзя угрожать людям силой, что он должен сам с ними поговорить.
Ричард нехотя засобирался в холодную ночь и спросил, кто поедет с ним. Айрис немедленно вызвалась, Наль последовал присмотреть за ней, а там и наши друзья заявили, что присутствие вооружённых людей не помешает. Я сомневался, что крестьяне будут рады видеть чужаков со шпагами, к тому же сам был не при оружии, и потому не поехал - да и не хотелось мёрзнуть; Валентин, прежде чем выйти, указал на меня кончиком шпаги и заявил, что лучше поступать бессмысленно, чем прослыть трусом. Это было так на него не похоже, но мы оба забыли об этом, когда все вернулись. И Валентин снова меня удивил - шепнул на ухо, что начал понимать прелесть кэналлийской игры: ухаживать за женщиной, у которой уже есть кавалер. Неужели зимние прогулки благотворно на него влияли? Или он хотел дать мне какую-то зацепку на поведение Айрис?
Я колебался, рассказывать ли Валентину о своих подозрениях насчёт Айрис, ведь я совсем не хотел, чтобы её арестовывали. А акустика замка подкинула мне последнюю деталь мозаики. Кто-то наверху говорил о погибшем линарце, и я вспомнил, что Ричард и Айрис рассказывали о его смерти. Он тоже как будто уснул - ни агонии, ни пены, как бывает у отравленных животных... Всё просто: Айрис приготовила зелье при помощи старухи Нэн и опробовала его на несчастном жеребце. Может статься, его и не похоронили вовсе, а по приказу Айрис спрятали, чтобы он проснулся и принадлежал ей и только ей. Заодно удалось выкурить из замка герцогиню. Паоло стал второй жертвой...
Теперь мне необходимо было поговорить с Ричардом. Я не мог напрямую обвинить его сестру - тогда он бы лично меня прикончил, но мог дать ему повод для размышлений в надежде, что он догадается сам. Мы вышли, и я спросил его, кто первым обнаружил мёртвую лошадь. Как я и ожидал, тот ответил, что это была Айрис. Не конюх, не сам Ричард, - совпадение? Я стал говорить с Ричардом о том, что слуге было бы проще перерезать коню горло, а отсутствие следов смерти наводит на мысль о лекарственном составе, убивающем либо усыпляющем. Напомнил ему о книге, которую искала Айрис, - быть может, в надорской библиотеке действительно найдётся трактат о травах и алхимии, в котором мы могли бы найти рецепт этого зелья? Но, говорил я, библиотека велика, и копаться в ней можно вечность, - быть может, Ричард так же интересуется чтением, как и Айрис, и натыкался на нечто подобное? Вот сейчас, думал я, Дик пойдёт и спросит сестру о книге, и тогда...
Однако Ричард ничего делать не собирался. Я хотел было продолжить, что-де бедной Айрис должно быть ужасно скучно в Надоре одной, ведь у Ричарда теперь есть эр, а у неё - только книги, эдак и с ума сойти можно... Конечно, Айрис совсем не была похожа на сумасшедшую, но с роковыми женщинами, склонными убивать то, что любят, будь то лошади или мужчины, всегда так бывает. Но я не успел договорить: пришла весть о том, что патруль обнаружил нашего Паоло. Живёхонького - хотя растрёпанного, бледного, замёрзшего и голодного, в общем - в гроб клали краше.
Ему явно необходимо было отогреться, поесть и выспаться, но сержант заставил его извиниться за глупую шутку и был готов немедленно его арестовать. Маркиз Салина вмешался и оставил непутёвого оруженосца брата под своей ответственностью. Паоло выглядел страшно виноватым, но не признавался, как ему удалось прикинуться мёртвым и зачем он скрывался столько дней, так что я заподозрил, что он что-то недоговаривает. Но мне не представилось времени не то что поговорить с ним, но даже просто обнять - воскресший был нарасхват. Сперва Ричард принял меры от выходцев - всё-таки поверил в нянюшкины страшилки: пощупал у Паоло пульс и задал ему в сторонке какой-то вопрос. Следом в углу у камина им занялся отец Маттео. Я старательно не подслушивал, но, судя по озабоченному и сочувственному тону священника, у Паоло были некие серьёзные причины скрываться. Либо он складно врал, чтобы не подставить своего сообщника... или свою убийцу?
Несмотря на то, что солдатам и лошадям не мешало бы выспаться до утра, следователь был решительно настроен уезжать немедленно, и если раньше я хотел, чтобы он убрался из Надора как можно скорее, то теперь мне казалось, что он уезжает слишком быстро - что если не все рады тому, что Паоло ожил, и он по-прежнему в опасности?.. Но маркиз Салина также был готов отправиться в путь вместе со своим племянником и счастливо обретённым подопечным. Берто пожал нам всем руки, я пожелал маркизу счастливой дороги, и гости уехали, увозя с собой Паоло, а вместе с ним - неотвеченные вопросы и нераскрытые секреты.
Позже я узнал, что действительность была куда прозаичней вымысла. Вместо влюблённых из известной пьесы в нашей трагикомедии участвовали глупый мальчишка и... Валентин Придд. Паоло подсел на какую-то дрянь, влез в огромные долги, и кредиторы угрожали ему расправой. Он не нашёл ничего лучше, кроме как разыграть собственную смерть, и принял некое кэналлийское зелье, а Валентина уговорил быть его сообщником. Все эти семь дней, неизвестным способом похитив ключи с пояса отца Маттео, Вальхен проведывал лежащего без чувств товарища в часовне и ждал, когда его похоронят, чтобы затем откопать. План грешил неувязками, ведь в гробу недолго и задохнуться, но Придда, похоже, это не смущало - ему просто было любопытно.
А ведь как это романтично - доверить кому-то свою жизнь, которая висит на волоске, пока ты, абсолютно беспомощный, спишь на каменном ложе!.. Пожалуй, я даже немного завидую в этом... кому-нибудь из них двоих. Но это к делу не относится. Главное - что Паоло остался жив, и, как я и предрекал, мы ещё не раз встретимся и вместе посмеёмся над нашими глупыми страхами и подозрениями в ту зимнюю надорскую ночь.

Вот так Арно написал в своей голове AU с дарк!Айрис и обоснуем
И да, стихи, которые читал Арно, действительно писал я, только около полудюжины лет назад, когда был ещё маленький и глупый - поэтому они такие корявые и пафосные, как раз под стать юному оленю. Если кто-то захочет рискнуть и почитать, могу выложить текст.
Игроки большей частью на меня не подписаны и прочитают это нескоро, но -
Гло, Эйтн [Ричард], Стрикс [Айрис], Оливия [Придд], Руш [Наль], Кэта [Нэд], Ликс [Берто], Сех [маркиз], отец Маттэо и все-все-все - спасибо за игру, вы прекрасны! Это была насыщенная игра и оживший мир, в котором, несмотря на единственного(!) мастера-и-игротеха, холодные коридоры замка, надорские скалы, солдаты на постое и атмосфера тайны были реальны и осязаемы. Ящик касеры и портянки святого Алана Рокэ Алву всех обратно!
Пожизняк
После игры мы быстро собрались, и с Руш в роли навигатора первая партия отъезжающих игроков пошла до станции. Здорово идти по пустому шоссе без единого фонаря через лес. Мы с Оливией оторвались вперёд и поговорили об Альмейе, Грозах и прочих грядущих играх. На платформе оказались за 17 минут до электрички, и, чтобы скоротать время и отвлечься от холода, Стрикс сначала вспоминала песни-переделки, а потом рассказала свой коронный анекдот про осьминогов. Решили, что это анекдот про мастера ролевых игр:
- МарьИванна, но Вы же в начале сказали, что игра будет про политику... - Дети, запишите: Маша - ебанько!
Если когда-нибудь буду мастерить игры, у меня точно будет тэг "осьминоги выходят в открытый космос".) А пока мы вспомнили ещё и историю про "десять лесбиянок" и согрелись окончательно. Мужик на соседней платформе закурил.
Свою остановку я бездарно проехал - двери в тамбуре попросту не открылись, а в пейзаже, который за этими дверями просматривался, я Рабочий посёлок не опознал. И, поскольку остановки также не объявлялись, я засомневался и не успел найти выход, и в итоге доехал с Кэтой до Кунцево. И не тут-то было - турникеты меня не выпустили. Контролёрам, как обычно, было побоку, что я уже никуда не собираюсь ехать, а просто хочу домой, чтобы не спать на вокзале. По их логике я - с обратным билетом на руках - должен был заплатить за выход в город или ехать обратно.
Пришлось 10 минут ждать ближайшей электрички, чтобы вернуться на Рабочий посёлок. Я согрелся в Ленте, купил Птахе пончик с шоколадом от дементоров и потопал домой - ждать её с Ангста и писать отчёт. Ненадолго вырубился, потом Птаху встретил, взял на ручки, уложил спать и продолжил. А теперь мы намерены провести остаток выходного в животворном тюленинге.)

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, гнездование пернатых, это крыса и ей не стыдно, окститесь, юноша

@темы: радио Marcus FM, соседи по разуму, станция альфа, творю миры, бросаю в воду

@темы: соседи по разуму, winchester college

Провели барраярский сбор, на котором были только мастера, я и Мэв. Птаха лихо вспомнила всю краткую историю Барраяра. Но из Штолле на Новокузне пора переезжать - персонал задолбал: ждали-ждали сдачу, спросили, где она... "А, там же мелочь!" - ответили нам. Ять, 40 рублей - не мелочь, а проезд на метро
И мы снова ищем леди Донну Форратьер, а я ищу своего младшего приятеля - найдись, героический человек, обещаю замесное взаимодействие! Игра днём 15 ноября.
А также нас не отпускает, и родилась идея сыграть весной вечерок в "Висельнике". Я за Хоука - меня, что канонично, поставили перед фактом, и я согласился.) Нужны Варрик, Мерриль, Себастьян, Бетани, Карвер и мабари игротех!

За прошедшие недели обнаружил, что, выпав из режима, я разваливаюсь. Хотя, может, погода тоже помогла. Так или иначе, я решил, что хватит это терпеть, и стал докапываться до работодателей. Спасибо тау большого пса - до одних я успешно докопался, и они котики.
Приехал знакомиться - хорошо, что в Вилла-риве я уже собеседовался раньше и дорогу знал. В качестве проверки на профпригодность мне предложили взять интервью у гендира и написать по итогам статью. Заранее подготовленных вопросов не было, а респондент не был склонен разливаться соловьём... показалось, что говорили минут пятнадцать. Но я раскатал общий посыл на 300+ слов.)
Похоже, отныне я маркетолог. Жизнь к такому не готовила, а мне нравится

Встретился с матушкой обмыть это дело в Шоко на Молодёге. Я порассказывал о прошедших играх, начиная с Винчестера (без интимных подробностей)), она передала поздравления с др от бабушки и дяди. Когда я сказал, что они знают мой номер и могли позвонить лично, мама ответила, что они боятся позволять сестре (двоюродной) со мной общаться, потому что, осторожно - матерно!цитирую: "они не верят, что ты живёшь с подругой, и думают, что у тебя сожитель". Ёбаный ж ты нахуй, я теперь что, сестру не увижу до её совершеннолетия? Да я состариться успею. Пиздец, блять. Простите.

Вечером приехал на сбор к Королевству в Марукамэ на Менделеевской. Занял стратегический пост и выловил Мэсс, которая привела меня к мастерам и Тигресс в соседний зал. Мастера разрешили уронить на них сумбурный хэдканон и наметили историю персонажа, которую будем докуривать с королевой. А потом мы с Тигресс обменялись игровыми планами и разъехались по родной ветке.
Крысы освоились и выгуливаются по дивану, Towards the Terra смотрится, кокосы ловятся, крокодилы растут, и я даже расписываюсь на фички. Медленно и мучительно, но!

@темы: moments of life, friendship is magic, мракобесие детектед

@темы: friendship is magic, moments of dream, гнездование пернатых, это крыса и ей не стыдно