Последний день нашего путешествия был уже целиком днём возвращения. Ранний подъём, завтрак в ресторане, - я отказался от каши, тем паче что сцапал кусок лаваша. И - автобус до Зеленоградска. Там я закрыл гештальт и дошёл до ларька с кренделями Птаха взяла крендель с сыром, а я - с корицей. Как вы уже поняли, я люблю тесто Особенно - только что выпеченное. Поэтому меня не душила жаба на трдельник и крендель, - а на всевозможный марципан я внимания не обращал, поскольку его можно и на любом маркетплейсе за те же деньги купить (и, может, однажды куплю: мне всё-таки стало интересно и попробовать "марципановую картошку", и узнать, чем запечённый марципан отличается на вкус от обычного).
Кренделя мы как раз доели, пока дошли обратно до зеленоградского вокзала, - и оттуда поехали в аэропорт на такси, чтобы не делать крюк с заездом в Калининград. Птаха порывалась пройти через зону досмотра за два(!) часа до начала посадки, но я не дался - с водой меня бы не пропустили, а мне хотелось крендель запить. В результате у гейта мы были больше чем за час. Я обошёл сувенирные лавки и магазины, но duty-free заграничных пивов не нашёл
В самолёте у нас с Птахой были места в разных частях салона, и у неё - у окна, а у меня - у прохода. Мне в иллюминатор были видны при взлёте только береговая линия и немного моря, - а Птаха сфотографировала вид на Куршскую косу под крылом самолёта. А отдельно забавно было вернуться из Кёнига и увидеть, что все маркетинговые каналы - и рабочий чатик тоже - облетела реклама с Кантом из Кёнига Но там такая реклама буквально на каждом шагу, так что я её даже не фотографировал!.. Только жалел, что никто не сделал магнитик или ещё какой мерч с мемом I want to stop philosophising, but I Kant
Дальше?
Стюардессы героически выиграли в тетрис чемоданами, распихав их по всем полкам, включая технические и свободный бизнес-класс: мест на полках не хватало, поскольку пассажиры забили их пакетами с сувенирами и вопили, что эти пакеты ни в коем случае трогать нельзя. После взлёта я вздремнул до раздачи батончиков и воды, а потом началось паломничество всего самолёта к туалету. На пути из Москвы мы с Птахой тоже летели в хвосте, но столь массовых очередей не было, - а в этот раз они продолжались от времени перекуса и до самого снижения, когда уже пора было пристёгиваться. Разумеется, кто-то из паломников столкнул со столика мой стакан воды, - к счастью, оный выплеснулся в основном на мой непромокаемый рюкзак.
После приземления мы с Птахой поспешили на аэроэкспресс (в этот раз взяли билеты заранее) и поехали до Павелецкого. Поскольку я соскучился как тварь, я накануне подумывал о том, не успеть ли стремительным домкратом на пятничные танцы (где к тому же обещали двойную Почтовую джигу!), - но, во-первых, мы были на Павелецком в 18.30, так что я бы добрался на Савёловскую хорошо если в семь; во-вторых, у меня не было с собой танцевальной обуви, и не в кроссовках же танцевать, в которых я по дюнам лазил; а в-третьих, как позже выяснилось, Амарт не доехал до танцев тоже, посему не так обидно (но лучше бы, конечно, на него не падал атмосферный столб и он добрался). Зато мы вполне успевали поздравить Нотиэль с днём рождения.
Для начала мы зашли в вокзал и перекусили в KFC, а затем спустились в метро и поехали до Китай-города. Там в WE-сидрерии уже были Тас и Тари, и вскоре прибыла и Нотиэль, которой мы привезли магнитик-изразец в максимально ланьских цветах. В сидрерии я всегда нахожу единственное пиво и пью его На сей раз это был овсяный стаут White Nights от DreamTeam - не шедевр, но вполне приятная мягкая овсянка с кофейным привкусом и хорошим балансом сладости и горечи, не водянистая, легко пьющаяся; в общем, достойная классика. И фирменной булочкой закусить Посидели мы недолго, но я был рад повидать Катарину, Ильтин, Вейда и Ящерку. День рождения отчасти превратился в своп: люди передавали друг другу вещи, пользуясь этой возможностью увидеться Очень уютно посидели, - и, потупив в хорошей компании, мы с Птахой догуляли до Театральной и поехали домой. Завтра у меня будет день на то, чтобы забрать Эстер и закончить уборку перед игрой.
Эта поездка научила меня ценить тепло И тому, что околонуля в Москве, когда я могу бегать в толстовке и кожанке, и околонуля в портовом городе на сыром ледяном ветру, пробивающем все слои одежды, - это два очень разных вида погоды. По закону подлости - именно в тот день, когда мы уезжали, в Кёниге началась сказочно тёплая солнечная погода. В Москве, впрочем, тоже тепло Я по-прежнему не фанат путешествий в целом (очень выматывает, а хорошие впечатления до обидного быстро улетучиваются) и, как вы могли заметить, достопримечательностей в частности, - но мне хорошо, когда я соприкасаюсь с природой и стихией, а в городах я прежде всего хочу почувствовать тот гений места, о котором писал Вайль. Познакомиться, вдохновиться, запомнить цвета, запахи, звуки. А достопримечательности - на чужих фотках в сети краше.
Хочется теперь в Стамбул. По стоимости должно выйти так же, если удастся найти годное недорогое жильё. И питаться лукумом и халвой Но это план не раньше чем через год, конечно.

@темы: friendship is magic, дорогая, я купил тебе хуйню, гнездование пернатых, 2 beer or not 2 beer

Птаха с вечера сходила в Спар, чтобы утром мы могли позавтракать в номере, - так что я проснулся и пожевал лаваш. Как бы ни хотелось ещё куда-нибудь успеть до электрички, объективная реальность была против применения Хроноса Мы собрались и доехали на такси до вокзала. Птаха заранее присмотрела экспресс, обозначенный в расписании просто как Ласточка, - но в билетных автоматах он указан не был, а в кассе нам сказали "У нас тут все - Ласточки" и продали обычные билеты. До этого экспресса был ещё час (я же говорил, что Птаха везде приезжает заранее?)), так что мы сели на ближайшую электричку через пять минут. Ну, то есть не сели, а встали, - но поездка через крошечные полустаночки как-то незаметно пролетела.
Так мы оказались в Зеленоградске - и, сделав привал в Круассан-Кафе (стаканчик какао я взял с собой, и это была вся моя доза кофеина на сегодня)), пошли трогать море. Не считая Финский залив, я не видел моря с младше-школьного детства, когда родители возили меня на Кипр, - а Птаха так и вовсе не видела никогда. Стальная Балтика, зеленоватая у берега, переходящая в фиолетовую дымку у горизонта, была спокойна и катила прибой на волнорезы. Вперемешку с чайками - вездесущими черноголовками, молодёжью серебристых, шустрыми малыми - летали голуби, галки и кряквы; бакланы сушили крылья на волнорезах подальше от людей. Я пофотографировал птиц сверху, с променада. Да, моя мыльница давеча ожила, едва я вошёл в номер вечером, хотя я весь день в кармане пытался её включить

Мы спустились на пляж, и пока Птаха фотоохотилась на чаек - я бродил по полосе прибоя, трогал волны и копался в том, что они выносят на песок: пёстрая каменная галька и похожая на леденцы галька из стекла, обломки ракушек и разноцветные прядки водорослей... Начнёшь рассматривать гальку - и сложно остановиться, настолько она вся разная. Но она яркая и цветная - только пока мокрая: эдак берёшь и любуешься как драгоценностью - золотые пятна на зелёном; а потом камушек высыхает и становится бесцветно-сереньким - словно выдохся запас волшебства, и пора вернуть его обратно в море. А с морем я разговариваю, как со всякой живой природой, - оно как-то само выходит: здороваюсь с подбегающими к рукам волнами, подзываю их на кис-кис, "ополосните мне ракушку, пожалуйста, - вот спасибо". Ободрал костяшку на тыльной стороне ладони, когда опирался о камень, лазая по волнорезу, - и полоскал ранку в море; и так вкусно слизывать свою кровь, смешанную с морской водой Побратались, можно сказать, - чтобы снова встретиться. Дальше?
У воды, вопреки ожиданиям, было совсем не так холодно: ветер шёл поверху. Мы дошли до конца пляжа, полазили между сваями и поднялись обратно. Прямо напротив спуска на пляж была фастфудошная, куда мы и заглянули пообедать с видом на море. Там нашлась удивительная вещь: картошка фри в лаваше! Ну отличная же идея: завернуть картошку в типичный ролл (или врэп, как это называют в ПлохОхотнике), залить кетчупом, добавить огурчик-помидорчик - и всё это только одну руку занимает. Но я уже привык к тому, что в одном месте мы едим, в другом пьём И в поисках места, где бы запить, мы прошли чуть дальше по променаду и увидели гастро-паб местной пивоварни FAB - Фабрики Авторского Пива. Мне с самого начала было интересно попробовать что-нибудь местное, так что мы зашли туда, - и удачно зашли!
Пиво у этих ребят не пастеризованное, поэтому вместе с пинтой (за смешные 200 рублей) тебе приносят песочные часы: пока сыплется песок, пиво можно продегустировать и не оплачивать, если не понравится. Но мне понравилось Я всё ещё редко беру светлое, а если беру - то кисляки или IPA, - но в этот раз мой взгляд неожиданно упал на APA (английский светлый эль) Айдахо: отчасти благодаря описанию, отчасти, что уж греха таить, благодаря внутреннему Дункану И это был прекрасный эль со сбалансированной горечью, в котором были и обещанные нотки мохито и ананаса, и обещанное пряное послевкусие. И всё это не выдохлось до самого последнего глотка! И английский стаут, который взяла Птаха, был куда лучше тех, которые она брала в понедельник в Месте Силы: и кофейный вкус присутствовал, и алкоголь не чувствовался.

В результате мы засиделись так, что опоздали на пригородный автобус, и у нас оставался ещё час до следующего. Но, может, и к лучшему: мы собирались быть в Зеленоградске проездом, а так смогли по нему погулять. Зеленоградск (ранее Кранц) - городок курортный, в нём даже в несезон много людей, особенно пожилых, ввиду наличия санатория. Сувениры - янтарь с янтарём на янтаре, еда - рыба с рыбой под рыбу. Пешеходный центр города - совершенно карамельно-открыточный. Город старается раскручиваться как "столица кошек", поэтому коты здесь нарисованы на всех стенах и окнах, повсюду их скульптуры разных размеров и стилей. Настоящие коты, разумеется, тоже в наличии - в центре для них обустроили несколько маленьких домиков, но вряд ли в этих игрушечных домиках удобно: это скорее декорации для туристов. Причудливо смотреть, как люди облепляют вольер с этими домиками и фотографируют обычных кошаков, словно каких-то экзотических зверей в зверинце Там же - автоматы по продаже Вискаса, и неизвестно, кто этих котов после Вискаса будет лечить. Предложение явно превышает спрос: кучки этого Вискаса, насыпанные туристами у стен домов, пылятся то тут, то там, - хотя едва ли у котов есть выбор, что жрать.
Зато смотрите, какой аналоговый манул! Тоже ставит лапки на хвост

И ещё немного спама котами. Почти все отрастили себе надёжные шубы на суровый балтийский климат.


Пока Птаха фотографировала домики (а я - котов)), мы не успели приобрести местный крендель, - надо бы не забыть о нём на обратном пути Пошли на автобус и поехали в посёлок Рыбачий (ранее курорт Роситтен). Дорога - серпантин на полторы полосы, на которой местами есть асфальт; про тормоза автобуса можно сказать только, что они есть, - так что иногда меня норовило выкинуть из кресла на поворотах, а иногда мы задорно подпрыгивали на ухабах. Но я люблю быструю езду, так что начал умиротворённо дремать Хотя за окном была красота: сквозь светлый сосново-берёзовый лес можно было разглядеть дюны. И это такое офигенное зрелище - когда посреди нигде вдруг вырастает гора из песка! И вот мы оказались на Куршской косе.
В Рыбачьем мы заселились в отель Альтримо - в номер в один из трёх домиков на территории с видом на залив. Тут мне всё в новинку и всё неожиданно: и карта вместо ключа от всех дверей, а заодно от наличия в номере электричества; и то, что в отеле есть подогреваемый бассейн под навесом, - а я не взял с собой купальник, разумеется; и то, что в стоимость проживания входит завтрак, - и мне пообещали наутро сварить кашу на растительном молоке. Один минус: единственный источник отопления в номере - возможность включить кондиционер на обогрев. А он сильно шумит, и от него быстро становится душно, так что немного погреешься - и хватит. Отдохнув в номере (и я доел утренний лаваш), мы пошли гулять к морю.
Всю Куршскую косу можно пройти поперёк от залива до моря за полчаса: мы пересекли трассу и пошли по гравийке через Роситтенский лес. И как же там хорошо! Ни души, тишина, только пение множества птиц и запах сосен. Лес заповедный, потому - также и ни мусора, ни кострищ; и не холодно так, как было холодно в городе, поскольку деревья закрывают от ветра. Видели косулю... Ну то есть как - видели: только белая ж@пка мелькнула за деревьями и ускакала. Дорога упиралась в дюну и поднималась на неё, и с вершины дюны открылся вид на совсем другое море: не городское, дикое, не сдерживаемое волнорезами. Оно и шумело громче, и волны катило более высокие. Когда на все три горизонта - только море, соединяемое с небом, и не видно ни одного корабля, и ни одного человека на всю полосу пляжа, и даже ни одной чайки, - совсем несложно представить, что в мире нет никого кроме тебя. Почему меня вообще потянуло на Куршскую косу? - Кажется, я просто люблю ощущение "края света", где кончается суша и кончаются все приметы времени и пространства, и начинается бесконечность.
Это море я тоже трогал - совсем ледяное, - и тоже поискал ракушки и гальку, но там всё сколько-нибудь мелкое слишком быстро тонет в песке. Птаха фотографировала дюну, на поверхности которой причудливо смешивались белый и чёрный песок, а ветер рисовал на этом песке узоры. Над морем начинался закат, и солнце бросало на волны кровавые отблески. Глядя на закат над водой или степью, я всегда всем своим внутренним язычником ощущаю, как люди с древних времён смотрели на солнце - и понимали, насколько они крошечные перед огромным миром, насколько малы их костры перед этим титаническим небесным пожаром. И всё-таки это позволяло - и может позволять и сейчас - видеть в каждом живом огоньке частицу солнца, неразрывно связанную с целым.

Но пора было уходить, пока не стемнело и пока мы не превратились в сосульки на усиливающемся морском ветру. Едва перевалили обратно через дюну - ветер остался позади, и снова стало на порядок теплее. Возвращаться мы решили по эко-тропе, но свернули на неё с гравийки раньше, чем она начиналась, - пошли по изрядно подмокшим и местами подтопленным колеям над когда-то проложенным под землёй кабелем. В какой-то момент пришлось пробираться практически через топь, - и мы спугнули пару семейств кабанов с поросятами, явно не ожидавших вторжения упоротых двуногих в такую глушь. Ну то есть как - спугнули: они довольно неторопливо убрались с нашей дороги. Зато сама тропа, на которую мы наконец выбрались, была сухой и ясной, и по ней легко было шагать даже по сумеркам.
Но самым шикарным контрастом было вылезти из кабаньего болота и пойти ужинать при свечах в пафосный ресторан при нашем отеле, пряча под столиком угвазданные грязищей кроссовки и джинсы А ресторан Альтримо - так-то на четыре звезды (да, я знаю, что чем меньше звёзд - тем круче, но четыре из пяти - уже немало, а я не то чтобы в своей жизни когда-либо ел в ресторанах), но низкие цены продолжают ломать мне картину мира. Мы вдвоём (Птаха - на два блюда, я на одно, плюс напитки) поужинали на ту сумму, за которую в московских меню могут одно блюдо подать. Для вегана, конечно, выбор невелик: пришлось ограничиться отварной картошкой и пшеничной булочкой. Зато я выпил безалкогольную "вирджин-коладу" из кокосовых сливок и ананасового сока, - при виде кокоса неизменно теряю волю Да, коктейль был ледяной, аж зубы сводило, но целиком стоил того. А Птахе к чаю с чабрецом додали немного варенья из черноплодки с вишней.
Я думал, что выход к морю будет уровнем хардкор по части холода, - а вышло наоборот: тяжелее всего мне было в городе, а сейчас и погода улучшается, и лес спасает. Завтра продолжим ездить и гулять по Косе - и встретим ещё один закат, прежде чем вылететь в пятницу обратно в Москву.

@темы: у кошки четыре ноги, spice must flow, гнездование пернатых, 2 beer or not 2 beer, города и веси, флора и фауна

В аэропорт мы с Птахой выехали в рань на такси, поскольку оказалось, что билетов на аэроэкспресс уже не купишь. Там мы стремительным домкратом завели себе бесплатные кредитки Тинька благодаря общительному промоутеру, - две, чтоб ему побольше бонус был, а потом одну закроем Далее оказалось, что в международном аэропорту Домодедово сложнее выпить кофе на растительном молоке, нежели в городе: во Вкусноточке - нема молока и даже картошки нема, потому что там с утра только завтраки; в КФС тоже нема молока, но я хотя бы позавтракал картошкой. А за кофе пришлось идти в кофейню Едим-Летим, где мне помог проснуться очень вкусный капучино. Оттуда мы прошли к гейту, где в сувенирной "Медвежьей лавке" была обнаружена открытка для Luar Soll - валяный манул почти в натуральную величину

Посадка началась тогда, когда должна была бы закончиться, - но долетели мы гладко. Люблю этот момент взлёта, когда шасси отрывается от земли, и пейзаж под крылом превращается в гугл мапс, а после - самолёт ныряет в облака... И взлётные перегрузки тоже люблю. Журнал авиакомпании я пролистал ещё до взлёта, соблазнился рейсами в Улан-Удэ А в полёте мы почитали с локального сайта журнал "Вокруг света", про теории возникновения Луны. Сразу вспомнился астрономический кружок Голвея: оказывается, теория Луны, отколовшейся в результате столкновения с другой планетой, возникла как раз в 70-м. Нас накормили батончиками (даже по вегану!), а когда мне подумалось, что глаза устали и можно вздремнуть, - как раз пришла пора готовиться к посадке. Из облаков мы вынырнули уже практически у самой земли - и высадились в шикарную погоду с дождём и ветром
Из аэропорта мы долго ехали на автобусе (это вам не Питер, где аэропорт близко). Калининград - очень зелёный, очень цветущий город: уже зацветает сирень, того и гляди зацветут каштаны. Но при этом - сырой ветер пробирает до рёбер, время от времени идёт, натурально, СНЕГ, - и я неоднократно чуть не врезал дуба, радуясь хотя бы тому, что взял с собой толстовку. И мы ступили, когда не пошли жрать сразу от автобусной остановки, а сперва минут двадцать шли в хостел - вдоль всей территории музея Океана, где река так вкусно пахнет рекой. Хостел у нас отличный - Suffix hostel, здесь уютно, чисто и тихо. Но пожрать рядом с ним - решительно негде Дальше?
Пришлось идти превозмогать погоду ради обеда. По пути мы наткнулись на заведение паназиатской кухни под названием Фьюжн-Экспресс, - а там оказалось постное меню. "Это вам не Москва", пункт первый: два горячих блюда и чайник пуэра обошлись нам во столько же, во сколько в Москве обошлись бы две маленькие чашечки кофе. Порции при этом - огромные. Тамошний "тофу с карри" - безумно вкусно: лапша удон, овощи, кусочки ананаса(!) и нежнейший, шелковистый тофу, пропитывающийся карри как губка. В меру острая (по моим меркам)) юньмэнская еда - согревает лучше всего (жаль, что ненадолго).
Птаха хотела посетить остров, - но мы прибыли аккурат в день трёхсотлетия Канта, и остров был закрыт на некую конференцию. Птаха хотела посетить музей Океана, - но оказалось, что в понедельник и вторник у музеев выходной. Работала только одна часть музея - подлодка, и та до семи, - так что мы быстро-быстро дошли до неё по набережной. И скажу я вам, что за 500 рублей побывать внутри послевоенной электро-дизельной подлодки - стоит того: можно пройти все отсеки, посмотреть на каюты и приборы, послушать аудиогида из динамиков. Самая грустная часть экспозиции - кусочки погибшей подлодки Курск. Это была последняя в новейшей истории погибшая подлодка, и пусть и дальше остаётся так и больше никто не гибнет.
Портовая черноголовая чайка (черноголовки там вообще доминируют):

Мы нашли экскурсионный кораблик, который обходил всю калининградскую акваторию за час и за 800 рублей (опять же представьте, сколько такие экскурсии стоят в Питере). Кораблик напоминал плавучее газебо: судёнышко с диванчиками под тентом с прозрачными стенками. Мы проплыли мимо всех экспонатов музея Океана - и Кёниг может по праву гордиться этим музеем: оный музей собрал по питерским и не только гаваням уникальные исторические суда в состоянии ржавого металлолома, восстановил их и сохранил. Затем под двойным - автомобильным и железнодорожным - мостом мы вышли в современный порт, где разгружаются действующие суда. Вернулись назад и прошли по обоим рукавам Преголи, через все городские пешеходные мосты. Водитель нашего кораблика, по совместительству экскурсовод, то включал аудиозапись, то рассказывал сам, и показывал старинные открытки с прежними видами города. Я получил, что редкость для экскурсий, немало ценной информации об истории Кёнигсберга, - и очень грустно, что так мало исторических зданий сохранилось. А когда на советские пятиэтажки лепят типа-историчные фасады - это выглядит убого. Уж лучше строить современные здания со стилизацией, чем инстаграмно-лубочную "Рыбную деревню".
После экскурсии я фотографировал в музейном парке сакуру под снегом и гладил мокрых местных котов. В каждом городе я непременно фотографирую кошек, Калининград не мог стать исключением.

Когда Птаха ещё только собиралась везти меня в Кёниг, - первым, что я пошёл гуглить, были местные веганские заведения. Я думал, что это почти европейский город, и что таких заведений там должно быть много, - а оказалось, что это ламповый провинциальный городок, и веганская забегаловка в нём всего одна. Зато у неё прекрасное название - Плохой Охотник. Эти ребята вообще всё делают сами: и соевое молоко, и темпе, и тофу, и фалафель, и соусы, и хумус, и напитки. И делят помещение с киноклубом, в котором по вечерам можно смотреть через проектор фильмы с видеокассет - как классику, так и современные Так, сегодня в киноклубе смотрели "Такси-блюз" Лунгина, - ну а мы просто пришли в Охотника поужинать. Я решил, что у меня день лапши, поэтому мой выбор пал на пасту песто. Охотник готовит её с гречневой лапшой, - и её специфический вкус идеально подходит к песто и кедровым орешкам А Птаха взяла врэп (местный аналог ролла) с фалафелем - такой огромный, что мне пришлось помочь ей его доесть. Надеюсь, завтра мы туда вернёмся, поскольку хочется попробовать ещё многое!
"Это вам не Москва", пункт второй: практически нигде не принимают банковские карты. И в экскурсионном кораблике (а у Птахи разрядился телефон, но, к счастью, на борту была зарядка), и в Охотнике пришлось платить переводом. Надо будет снять наличку, прежде чем ехать в пригородные гребеня!.. Зато в Кёниге всё - на расстоянии десяти минут ходьбы Так из Охотника мы пошли пить пиво - в крафтовый паб Место Силы. Птаха провела меня совсем не туристическими дворами, - и мы оказались в этом волшебном месте в глубине спального района. Там подкармливают окрестных диких котов, выставляя снаружи миски, и там играет дивная подборка альт-рока, словно покраденного наполовину из моего плейлиста, - а на кранах 16 видов пивов. Не удивлюсь, если кайф от пребывания в этом пабе станет самым приятным из моих отпускных впечатлений

Я (как и Птаха) начал с десертного молочного стаута Most Wonderful Time 4 a Beer, который, казалось бы, был нам уже знаком, - пива с шоколадом, маршмеллоу и конфетами тоффифи от Red Button. Но на сей раз этот стаут совсем не впечатлил: пена слабая, алкогольный вкус скрыт плохо, само пиво жидковато, худо-бедно ощущается привкус карамельки, не химозный - и на том спасибо. Потом Птаха взяла какой-то молочный стаут, который был вообще на вкус как газировка вроде пепси. А мне захотелось сауэра, к тому же я купился на название: "Соль, медь и спички" от Coma Brewery. И пожалел, что взял целых 0.5 стаута и всего 0.3 этого кисляка! Это просто находка, а не смузи: благодаря сочетанию грейпфрута, чёрной смородины и (потому что могут!) сахарной свёклы получилось пиво цитрусовое и металлически-солоноватое, ярко-освежающее и не приторное, с необычным цветом. Не слишком густое, пьётся легко. Эдакий гибрид сауэр эля и гозе: непонятно, то ли сок, то ли супь, но о-очень вкусно
Мы с Птахой потрындели о всяком кине в целом и артхаусе в частности, составили список на посмотреть (а то я регулярно вспоминаю, что хотел бы показать Птахе, во всякие неподходящие вдохновляющие моменты, - а потом, когда доходит до дела, в голове тарелки бьют обезьянок)), плавно перешли на Серебряный век и на недооценённых гениев разных эпох... В общем, я та жена-искусствовед, которая горе в семье. Из паба уезжали на такси (...такси за 180 рублей, это вообще законно?!). На завтра у нас запланирована более культурная программа: прогулка по старой части города. Да пошлёт нам Дан хорошую погоду, иначе я околею

@темы: у кошки четыре ноги, да, волк жуёт траву, гнездование пернатых, 2 beer or not 2 beer, города и веси, флора и фауна

Причина номер раз, по которой улетать я буду, преисполненный любви и вдохновения. Я как вернулся в субботу с игры и увидел это чудо - так с тех пор и не могу собрать слов. Точнее всего выразился Тси Ири, я могу только подтвердить: Саюри не передаёт фейскую стилистику, а создаёт. У беловолчьего канона нет таких офигенных иллюстраторов, а у наших игр и историй есть И к этому волшебству, когда воплощаются персонажи, их эмоции и чувства, - именно такими живыми, звучащими, дышащими, какими они уже стали, - невозможно привыкнуть. Невозможно привыкнуть к тому, как на твоих глазах сбывается мечта, и ты можешь к ней прикоснуться через экран (или на бумаге).
Во второй части телеги (кстати, с Остары минул ровно месяц - да, я люблю даты)) не только появился Файншэг, но и произошла эта встреча двух сердец. Просто Улсен ап Гвидион, который после множества смертных жизней (...о Дан, как теперь хочется написать об этом!) снова держит в руках своё счастье. Просто Эдрах ап Балор, который после долгих сотен лет - выжил и дождался. Потому что "любая сказка - она всегда о любви, даже если кажется, что о смерти"(с).

(с) Типичный Моррахан

А альбом Auri уже впору считать официальным саундтреком этой саги (да, присвоил, нет, не стыдно)). Годного перевода песни на русский, как обычно, нет (возможно, я займусь этим позже), но беглое гугление подсказало, что упоминаемые в её тексте Auri и Foxen - из цикла Патрика Ротфусса "Хроника убийцы короля", девушка и её волшебный светильник по имени Лисичка. Что символично, учитывая, что в нашей истории тоже всё началось со "света лисички", то есть с Лышко

И я, конечно, выкладываю телегу всё более короткими кусочками, - но по крайней мере телега движется А этот её кусочек - прежде чем мы снова вернёмся к Файншэгу - всё-таки также всецело принадлежит им, Улсену и Эдраху. И та её часть, что курсивом, из которой мы узнаём, как мастер Эдрах дошёл до жизни такой, - также целиком авторства Саюри.

Внеочередная часть телеги...А когда Эдрах провёл Улсена в мастерскую - у рыцаря при виде всего творческого беспорядка снова сердце сжалось: я - дома!.. Вот он - дом, к которому шёл так долго. На окраине Грёзы, среди кошмаров, - самый уютный и родной.
И долго ещё ему было непросто отпускать Эдраха - словно боялся, что вновь отнимут. И когда сидел, обнимая его и согревая, целуя его ладони и зарываясь носом в его волосы - надышаться невозможно же, - тогда и спросил: как же ты оказался здесь?..

В месиве сражения Эдрах пытался пробиться обратно к любимому. Услышал его голос, резко обернулся, - и это спасло ши жизнь. Тяжёлый моргенштерн просвистел там, где мгновение назад было лицо рыжего.
Эдрах не собирался делать того, что сделал. Он не желал - так, но жить хотелось сильнее, и страх стал впереди разума. Конный рыцарь в цветах Фиона, в тяжёлом шлеме, занёс оружие, чтобы расчистить путь себе - и фее у себя за спиной. Эдрах выбросил руку вперёд, отпуская в полёт нож - тот самый его нож из холодного железа. Балоринг попал в глазную щель шлема...
Всадник упал с коня, истаяв прежде, чем коснулся земли. Лишь груда доспехов беззвучно упала в траву.
Ши из Скатах, сидевший позади рыцаря, спрыгнул вниз, пытаясь что-то в этих доспехах ещё отыскать, - но было поздно.
Файншэг - а это был именно он - хотел закричать, но понял, что не может. Зачем же так... навсегда!
Ответ пришёл сам собой: балоринг! Это сделал балоринг, слуга Кошмаров, - кто ещё мог быть так невероятно жесток!
Тьма, против которой он всегда боролся, затопила душу феи. Среди доспехов, лежащих на земле, была бутыль с заключённым в ней Драконьим Пламенем, - её благородный рыцарь Фиона никогда бы не применил против разумного создания Грёзы. Но сейчас всё это уже не имело значения.
Файншэг открыл бутыль и швырнул её под ноги убийце своего друга.
Дальше - крик и невозможная боль существа, что гибнет жуткой смертью. Конца Скатах не увидел - ослеплённый болью, балоринг упал в тот самый трод.
Эдрах не должен был спастись - после такого не выживают.

По ту сторону трода лежал путь. Мириады огоньков - души фей - уносились прочь по дороге в золотую страну Мечты, королевство Аркадию. Но не все: одна искра с самого начала сорвалась во тьму.
За ней наблюдали двое. Один - безучастный керемет. Вторая - юное дитя Кошмаров. Юное, деятельное и любопытное.
- Ты же знаешь, что нельзя нарушать равновесие, - в голосе адхэнэ-полупризрака не было никаких эмоций.
- Вовремя произведённое изменение, не замеченное надзорной силой, может как привести к катастрофе для всей системы, так и послужить её развитию в момент катастрофы, - ответила дитя Кошмаров, наблюдая за падающей искрой. - У нас лакуна не заселена вообще. Давай попробуем.
- Ты же не моего согласия спрашиваешь...
- Абсолютно верно! Не спрашиваю. Приведи это ко мне!
- Госпожа моя будет в ярости!
- Она будет спать ещё очень долго. И за это время я чего только не успею...
- Сны её вещи! Мы пожалеем о том, что видели мир, - даже я, а уж мне-то всё равно по природе своей!
- Не трусь. Если ты прав, значит - всё предопределено! А если у меня ещё и получится - не просто предопределено, а ЕЮ же и задумано. Так что хватит ныть, найди мне эту фею!
- Слушаюсь...

Эдрах не понимал, почему он ещё жив: на теле не было живого места. Он ничего не видел - но слышал шум моря. И чувствовал бездонный ужас рядом с собою. "Улсен... - думал ши, - Где же ты, мне так страшно..."

- Хочешь ли жить, ты, жалкая фея? - голос, что раздался рядом, можно было назвать даже нежным.
- Кто ты... - прохрипел Эдрах.
- Дева из Моря Кошмаров. А ты, вроде как, наш... дальний родственник. Из фей.
"Вот он и конец мой, - подумал Эдрах, - кто бы знал..."
Тем временем, мелодичный голос продолжал:
- Я могу помочь тебе. Ты выживешь - это уже много. Ты обретёшь возможность дальше творить, - ну или чем вы там обычно занимаетесь, когда мечтаете. Мне это и нужно - твои мечты.
- Какие... условия...
- Умный ши, - похвалил его голос. - Присягнёшь мне! И будешь выполнять мою волю до скончания веков!
- Нет... я не служу Кошмарам...
- Подумай ещё раз!
Эдраху так страшно никогда ещё не было. И так больно, и так - одиноко.
- Для чего я... тебе...
- Я создаю особый мир, где вывожу интересные виды, что здесь уже на грани исчезновения. Для того, чтобы система поддерживала самое себя, мне не хватает волшебства детей Туата, понимаешь? Будешь жить у меня в заповеднике, и не умрёшь, покуда ты там.
- Я никогда не... увижу... любимых?..
- Я этого не говорила. Может, тебя и отыщут. У меня пока нет таких сил, чтобы дать тебе возможность жить в большом мире. Вряд ли кто-то из тех, кому ты якобы дорог, согласится проводить всё своё время в закутке Грёзы, с тобою. Но если ты таких найдёшь - пожалуйста, развлекайтесь.
Дождаться Улсена? Если сейчас умереть окончательно - они точно никогда не встретятся, - но что если это шанс?!
"Найди меня, душа моя, свет мой, хоть раз взглянуть на тебя перед тем, как тенью растаять..." - думал Эдрах.
- Будь... по-твоему... создание Кошмаров, - выдохнул он. - Будет тебе моя присяга и служба...

Волшебство Кошмаров ринулось в ши лавиной. О бережности дитя Моря не слышала - или не озадачилась такими мелочами. Всё же она была юна, и из обожжённого комка плоти и волшебства собрала то, что было возможно собрать. Лик феи, творение Туата, не вышло восстановить полностью, - но её дар - чувство волшебства - отчасти заменил Эдраху потерянное зрение.

Он остался жить в Башне - в небольшом её участке, что ему открылся. Учился заново своему мастерству. Учился полагаться на чувства. Охотиться, добывать рыбу, что-то выращивать здесь. Иногда получал задания от своей госпожи. Порой она приводила кого-то ещё - тогда одиночество Эдраха немного скрашивалось. Дитя Кошмаров не запрещала ему уходить; балоринг сам единожды попробовал - и понял, что чем дальше от Башни, тем слабее чары, и тем более призрачным он становится. Не рискнул Эдрах идти дальше и повернул назад.
Бывало, Обитатели Глубокой Грёзы заходили сюда. Бесчинствовать не смели - знали, чьё здесь Владение. Но между собой устраивали жуткие сражения. После одного из таких Эдрах и нашёл щенка фуата, которого вырастил при себе подмастерьем...
Шли годы, бежали столетия. Эдрах не терял надежды, что однажды встретит любовь свою, - и боялся, что увидит его среди тех, кого Кошмары привели к себе на службу. Волшебство Башни, что сам ши и питал отчасти, позволило подкопить силы. И однажды в ночном небе уже сам Эдрах заметил маленькую звёздочку - лисичкину душу.
"Изменение, не замеченное надзорной силой, может как привести к катастрофе для всей системы, так и послужить её развитию в момент катастрофы", - отчего-то пришло ему в голову, и он высвободил волшебство, чтобы искра не погасла, не сгинула - и ветер принёс её к подножию Башни...

Улсен дослушал, не перебивая, - только невольно обнял любимого крепче: и за что ему столько боли выпало, его храброму и хрупкому огоньку?.. И представить немыслимо, каково было бы его потерять - насовсем...
- Столько раз я обещал, что не оставлю тебя, и столько раз не уберёг от беды... Сколько было разлук, и эта - самая страшная!.. - и прижался губами к виску Эдраха, пережидая, пока горечью горло перехватило. - Но теперь - и прогонишь - не уйду. Ты - мой мир и жизнь моя, вдохновение моё и суть, и нет мне других, и не надобно!..
Эдрах в руках рыцаря своего как кот растёкся, счастливый и успокоенный. Как же он ждал своё счастье...
Один вопрос лишь его тревожил:
- И ты... не сердишься, из-за моей присяги, из-за слабости?..
- Сердиться на тебя, моё счастье?.. За что?.. - Улсен изумился совершенно искренне. - За то, что не сдался, не побоялся Кошмаров? За то, что верил, за то, что ждал и дождался?.. Я восхищаюсь тобой и не знаю, за какие заслуги мне столь бесценный дар Дан - быть любимым тобой!.. Где бы я был, кем бы я был, если бы твоё храброе сердце не звало меня? И был ли бы вовсе?..
И кота своего Улсен гладил, бережно перебирал волосы, любовался с улыбкой и нет-нет да целовал тихонько. И насмотреться никогда не сможет, и не раз любимому напомнит, какой он красивый. А если Эдрах возражал, про шрамы и всё такое, - то отвечал Улсен, что хоть и хотел бы всю его боль себе забрать, но изъяна в его солнце нет и быть не может, поскольку всё, что становится частью прекрасного, - также прекрасно

На этой светлой ноте и сделаю очередной перерыв: сомневаюсь, что в грядущем путешествии у меня будет много времени. Но люблю наших фей очень, и не забываю

@темы: радио Marcus FM, соседи по разуму, мечтай, иначе мы пропали, рисуют моих персонажей и коммишны

А вот теперь у меня тоже вроде как отпуск (конечно, я всегда мог сам себе его дать, но никогда бы не дал, - поэтому меня впервые утаскивают в отпуск директивно)), так что здесь появляется фичок в подарок Шаману. Модерновые цзычэны, мафия!AU, не прямо по сеттингу Кофейни (мне не хотелось слишком много решать за чужих персонажей), но с некоторыми отсылками на него в виде специализаций заглавных персонажей и статуса Цзинь Лина. Зарисовка с матом, но без рейтинга (всё невинно, правда) в неоригинальном жанре "до дурачков дошло не сразу". Люблю все три составляющие - Цзян Чэна в целом, модернового Цзысюаня в частности, и этот пейринг - сугубо благодаря Шаману, так что спасибо за вдохновение, солнце

Цзян Чэн/Цзинь Цзысюань, слэш PG-13, 2140 словЦзинь Цзысюань чувствовал себя тупым. Все же в курсе, что он тупой, да? Ему казалось, что все, - Цзысюань ведь такой предсказуемый. С прошлой жизни понимания не отросло.
Инструктор Хэнь любил ставить их с Цзян Чэном в пару на тренировках. Так со временем Цзысюань выяснил, что снисходительное выражение лица Цзян Чэна - это его дефолтное состояние, на самом деле не имеющее к самому Цзысюаню никакого отношения. И это была не то чтобы самая приятная информация.
- Слушай, ты можешь сделать лицо попроще? - предложил Цзысюань. Пот просачивался из-под повязки на лбу, заливал глаза, и он резко дёрнул головой, откидывая назад волосы.
Они с Цзян Чэном уже несколько часов отрабатывали в зале навыки рукопашного боя - то есть мутузили друг друга на законных основаниях, пока Цзинь Лин флегматично сидел в углу на матах и переписывался с Лань Цзинъи.
- Ну, если ты предпримешь для этого что-нибудь, то я подумаю, - хмыкнул в ответ Цзян Чэн, проверяя пучок на голове. - Как мне ещё на тебя смотреть, если ты всегда одинаково раздражающий?
Из-за дружбы госпожи Цзинь и госпожи Юй и их дурацких разговоров о том, что Цзысюань мог бы жениться на Яньли, Вэй Ин счёл своим долгом задирать Цзысюаня, и Цзян Чэн не отставал. Но Цзысюань уже знал, что просто вмазать Цзян Чэну не выйдет: они так давно тренировались вместе, что знали движения друг друга практически наизусть, так что тело в подавляющем большинстве случаев реагировало быстрее мысли. Инструктор говорил, что такая слаженность в будущем не раз спасёт им жизни. Их дуэт становился хорошо откалиброванным механизмом вроде тех, что собирал Цзян Чэн, - против любой внешней угрозы. Вот только за пределами зала, между ними самими, всё ещё ничего не работало хотя бы на уровне "приемлемо", и это явно давило на них обоих. Цзысюань считал, что на него - больше, чем на Цзян Чэна, - и это злило до сжатых челюстей.
Потому что Цзысюань даже отдалённо не представлял, что со всем этим делать, - а Цзян Чэн, скорее всего, догадывался, но помогать не собирался. Сволочь.

Цзинь Цзысюань хлопнул дверью своей спальни.
Цзинь Цзысюань раздражённо сорвал со лба повязку, ненавидя себя за то, что после последней тренировки грохнул дорогущие солнцезащитные очки, причём так тупо (споткнулся, потому что опять залип на эту идиотскую прядь чёлки, выбившуюся из пучка Цзян Чэна, но это секрет), а новые так и не собрался купить.
Цзинь Цзысюань издал стон, подобный рёву раненой Чёрной черепахи, и с грохотом повалился на кровать.
Бесишь. Бесишь. Бесишь. Бесишь.
Цзысюань гонял это слово в голове, как мяч, ровно до того момента, пока оно не потеряло смысл, смазываясь в безликую фонетическую конструкцию, - и ему, вроде бы, даже полегчало, но ненадолго. Поскольку телефон тренькнул входящим сообщением, а там снова был Цзян Чэн с этой своей недовольной интонацией (да, у сообщений этого засранца была интонация, и что?), спрашивающий, куда Цзысюань умчался так быстро и можно ли считать, что этот спарринг снова остался за Цзян Чэном. Цзысюань фыркнул в экран телефона и отшвырнул его в сторону, не желая иметь сейчас никаких дел со всем, что могло быть связано с Цзян Чэном и всем кланом Цзян.
Бесишь.
Слово вновь обрело смысл, собралось из случайного набора звуков в чёткое ощущение жжения где-то под лёгкими, в электрическое покалывание на самых кончиках пальцев. Выразилось гневным изломом бровей, - серьёзно, Цзысюаню даже стало обидно, что в такой момент у него не было зрителей. Те, кто ожидали от него жёсткости как от наследника главы клана, - заценили бы.
Он встал с кровати и пошагал в душ нарочито громко, как бы сообщая всем осмысленным фонетическим конструкциям в этом просторном одиноком помещении, что он как наследник главы клана вертел их многократно и беспощадно.
(Цзян Чэн в нескольких сотнях ли оттуда представил себе эти его шаги и спрятал ухмылку, словно кто-то мог его увидеть и уличить наследника главы клана в неподобающем бесстыжем веселье.)

...Цзысюань впервые в жизни был напуган до клокочущего в глотке крика, он едва успел (ещё секунда - и всё, грёбаная секунда - и он бы опоздал) оттолкнуть Цзян Чэна, прежде чем его телохранитель пристрелил этого чёртова вэньского снайпера, который вообще непонятно откуда вылез и целился в голову не ему, Цзысюаню, а Цзян Чэну.
- Какого хрена, Цзян Чэн?! - Цзысюань был так растерян и зол, что ляпнул бытовое имя Цзян Ваньина при своём подчинённом не раздумывая, будто бы им это было позволено, будто для них это было в порядке вещей. - Ты, мать твою, боевой оператор или дева в беде? Ты со мной на задание вышел или на прогулку? Смотреть по сторонам тебя не научили?!..
- В отличие от некоторых, у меня нет третьего глаза на лбу, - рявкнул Цзян Чэн в ответ, проигнорировав все оскорбления. - И я тут был слегка занят отслеживанием дронов, если ты не заметил.
- Если бы это так работало, - вздохнул Цзысюань, нервно посмеиваясь и подумывая о том, что надо бы, наверное, подышать на счёт, как учили, потому что адреналин в крови явно зашкаливал и сердце стучало так, что всего Цзысюаня буквально колотило. - Но нет у меня третьего глаза.
Совсем недавно Цзян Чэн чаще всего видел его при полной... защите. Тёмные очки, спортивная повязка от пота, скрывающая от посторонних и осведомлённых - особенно осведомлённых! - глаз знак его принадлежности к клану Цзинь. А теперь, когда они начали работать вместе, Цзысюань был перед ним словно голый. И совсем недавно Цзысюаня выбесили бы эти детсадовские шутки про перманентную киноварную точку между бровей - атавизм древних традиций самосовершенствования, о которых сегодня ни одна юньмэнская собака уже не помнила. Кажется, даосы считали, что из этой точки должен изливаться первозданный свет?.. Но с лёгкой руки (чтоб его) Вэй Усяня её стали непристойно дразнить "третьим глазом". А сейчас Цзысюаню было всё равно.
- Да откуда я, нахрен, знаю, как у вас там что работает, - парировал Цзян Чэн уже почти миролюбиво и автоматически потянулся поправить эту свою невозможную чёлку. - Ты же не рассказывал.
- А ты будто бы стал слушать, - хмыкнул Цзысюань.
- Ну вообще-то стал бы, - Цзян Чэн затянул резинку и пожал плечами. - Любопытно же.
Цзысюань посмотрел на Цзян Чэна поверх очков и пару раз на пробу моргнул, не до конца осознавая, что он только что услышал.
- Так ты спросил бы, - пробормотал он совсем тихо.
- Как-то странно спрашивать, не находишь? Типа, эй, чел, у твоего клана пиздец чудной обычай, не расскажешь, как тебе это пятно влепили?..
- Считай, что я с ним родился.
- Наверное, всех врачей перепугал.
- В день, когда я родился, - Цзысюань наконец позволил себе ухмылку, и Цзян Чэн отзеркалил её своей, точь-в-точь тем же уголком губ, - Поднебесная вообще содрогнулась.
Выдавать клановые секреты при подчинённом Цзысюань, разумеется, не стал бы, - но где-то внутри словно распался узелок, такой... сросшийся практически.
- Звучит захватывающе, - хмыкнул Цзян Чэн. - Как начало диснеевского мультика.
- Из диснеевского у меня разве что внешность.
- Не льсти себе.
Они переругивались уже привычно - но без озлобленности и без желания уколоть друг друга побольнее, - пока ждали машину, которая забрала бы их отсюда.
Цзысюань вдруг подумал, что теперь, наверное, всё будет совсем по-другому.

И всё действительно стало другим.
Однажды утром Цзысюань обнаружил себя у автомата с газировками, покупающим себе отвратительно сладкий энергетик (чтобы всё нахрен слиплось) и несладкую, противную, стариковскую минералку для Цзян Чэна. Потому что знает, что Цзян Чэн любит пить именно эту ошибку природы под названием "Родники Юньмэна". И ладно бы просто негазированную воду пил, но нет. Цзысюань как-то хлебнул из научного интереса и плевался минут пять: гадость же редкостная, такое можно употреблять только как лекарство от похмелья, потому что оно хуже похмелья.
- Цзян Чэн, эта хрень на вкус как половая тряпка, - недоумевал Цзысюань.
- Не, - усмехнулся Цзян Чэн в ответ. - Это микросхемы на вкус как половая тряпка, а родину мою не обижай.
Цзысюань на всякий случай не стал спрашивать, зачем Цзян Чэн берёт в рот микросхемы: он не был уверен, что ответ пощадит его стройную картину мира.
- Да это пить невозможно!
- Так не пей.
Цзысюань прятал тёплую улыбку за возмущением. Когда-то он совсем не знал, как правильно проявлять заботу (его не учили заботиться, его учили находить деньги и людей, и то и другое было средством), - но потом возникла потребность заботиться о Цзинь Лине, и Цзысюань обучался этому на ходу, как мог. И вот оказалось, что с Цзян Чэном тоже так можно: взять в автомате попить обоим; нацепить себе на запястье резинку для волос, потому что вдруг Цзян Чэн продолбает свою и будет страдать (подстричься нормально - не его дао); притащить завтрак прямо домой к Цзян Чэну после того, как тот всю ночь не спал, что-то паял и вообще чёрт знает как это всё снова вывез.
Цзысюань учился смотреть внимательно и замечать неочевидное - жаль, что его "третий глаз" не очень в этом помогал, но он старался: то, как Цзян Чэн трёт шею - значит, снова спал хреново; усталость в напряжённых плечах, горечь в уголках губ, чем интенсивнее сарказм - тем сильнее общая заёбанность, чем безжалостнее шутки - тем гуще тучи, чем каменнее покерфейс - тем сложнее Цзян Чэну справляться с самим собой и своим статусом. Цзысюань не знал, каких именно демонов наследник клана Цзян держал на коротком поводке, - но то, что они есть, понимал на уровне инстинктов.
Сам же Цзысюань не знал, что делать с заботой в свой адрес, и оттого терялся, пытался защищаться (но выяснил, что у вспыльчивого Цзян Чэна на самом деле вагон терпения и грузовой состав упрямства), - потому что никто никогда не заботился о Цзысюане просто так, даже в детстве. Эта грань между ним самим и тем, кем он был по праву рождения (первый сын, наследник главы, киноварная точка, золотая монета в ладошке), быстро стёрлась, - так что любое хорошее отношение к себе Цзысюань всегда считывал как просьбу об одолжении. Как дань уважения клану, но ни в коем случае не как заботу о нём, о Цзысюане.
(Когда Цзян Чэн это понял, ему стало в этот момент так холодно, будто бы это с ним так поступил целый мир, а не с Цзысюанем.)
Цзысюань терялся от простых, от совершенно, казалось бы, естественных вещей: вот Цзян Чэн притаскивает к нему домой новую приставку "опробовать", и они рубятся в неё до рассвета, треская дешёвые снэки; вот Цзысюань недоумённо хлопает ресницами, когда Цзян Чэн сообщил ему, что посмотрел три сезона "этого вашего Наруто, потому что вы с Цзинь Лином постоянно про него упоминаете". Цзысюань не знал, что с этим делать, не понимал, как работать с этим горячим чувством где-то в груди и в низу живота. Он умел держать дистанцию и оказался абсолютно растерян, когда эта дистанция исчезла, когда её так очевидно игнорировали.
А Цзян Чэн как будто в самом деле обожал видеть растерянного Цзысюаня - и начал прикладывать усилия к тому, чтобы почаще наблюдать его в таком состоянии. Этот контраст между уверенным в себе и своих силах наследником клана Цзинь и парнем, который дрожит как лист клёна и хватает воздух ртом, пока Цзян Чэн внимательно изучает его чувствительное местечко за ухом и обжигает горячим дыханием шею, - о, этот контраст выбивал у рационального Цзян Чэна почву из-под ног, а цеплялся он, естественно, за самого Цзысюаня.
Эта очередная ночь за приставкой точно зашла куда-то очевидно не туда, но никто и не думал жаловаться. Цзян Чэн повалил Цзысюаня на спину прямо на циновку на полу, с выплетенным из цветных бамбуковых полос узором пиона, забрался сверху, прижимаясь ртом к бьющейся жилке на его шее, чувствуя его пульс губами, жадно вдыхая его (наверняка очень дорогой) запах. Цзысюань лез руками ему в волосы, наводил полный беспорядок у него на голове (и в голове), и Цзян Чэн думал, что умрёт счастливым в эту вот самую секунду, и никакая секретная техника клана его не спасёт. После такого не живут, он уверен, - он слишком много узнал.
Цзысюань отвечал на поцелуй (когда они успели начать целоваться?..), Цзысюань прижимался ближе, наплевав на то, что всегда избегал сенсорной перегрузки, - и стонал Цзян Чэну в губы, цеплялся за его плечи. Цзян Чэн отрывался от него нехотя и с трудом, чтобы глотнуть воздуха и ухнуть обратно в это люминесцентное золото, в эту разбивающую шкалы всех датчиков чувственность. Он окидывал Цзысюаня плывущим взглядом - и словно с разлёта впечатывался в эту картину, как в чёртов шедевр, лично для него снятый с аукциона: губы Цзысюаня, влажные от поцелуев, киноварным мазком на бледном лице, особенно яркие в сумерках комнаты. Краски рябили и съезжали со звуком тяжёлого дыхания, и Цзян Чэн шептал:
- Блядские Небеса, А-Сюань.
И целовал его вновь, пил его дыхание, будто в последний раз, будто бы от этого зависела его жизнь, - а Цзысюань открывал губы ему навстречу, позволял проникнуть внутрь его языку, словно так давно этого хотел, но не знал, как это получить. Цзян Чэн жмурился от интенсивности их общих эмоций, как от громкой музыки, прикусывал губу Цзысюаня и тут же зализывал место укуса, смазывая металлический привкус языком.
...Рассвет застал их спящими в объятиях друг друга. Косая линия солнечного луча искрила в волосах Цзысюаня, падала ему на лицо, и он поглубже зарылся носом куда-то Цзян Чэну в ключицу, не желая просыпаться. Цзысюаню было спокойно. Ему было спокойно по-настоящему, кажется, впервые за двадцать лет сознательной жизни, а тяжёлая рука Цзян Чэна у него на бедре ощущалась слишком правильно, как если бы именно там ей было самое место.
Через сорок минут они встанут с постели, и их утренняя рутина будет полна неловких улыбок и будто случайных прикосновений; они выползут на кухню - и Цзинь Лин, оглядев россыпь заметных засосов на шее своего дяди, радостно цокнет языком:
- Ну наконец-то!
И просто сделает им кофе. Без сахара. Невыносимый подросток.

@темы: фанфикшн, демоны по вызову круглосуточно

Во вторник мы отметили начало отпуска Птахи пивом и кинопросмотром. Обнаружили, что из всей новой "арки Мультивселенной" Марвела мы смотрели только последнего Паучка, а в остальном - отстали на три года, на всю "четвёртую фазу" и начало пятой. Решили посмотреть второго Доктора Стрэнджа. Никому уже не спойлерные впечатления
Какая же там потрясающая Ванда. Женщина, наступите на меня "Я могла бы править миром, но я просто хочу быть со своими детьми". И я понимаю её как никто: если сны - это окошки в альтернативные вселенные, и где-то есть мир, в котором ты можешь быть счастлива, - то разве ты не захочешь оказаться в нём?.. Но дальше логика начинает идти трещинами, поскольку сценаристам очень надо было выжать из Ванды злодейку с финальным раскаянием и искупительным самопожертвованием. Во-первых, когда у Ванды спрашивают, почему ей непременно нужно завладеть способностями девочки Америки (рискуя своей жизнью, жизнями всех защищающих девочку, целыми мирами и прочая), если Америка просто могла бы отправить её в любой мир, - она отвечает что-то невнятное про "А если дети заболеют". Обоснуй не натягивается: когда кто-то из твоих любимых, скажем, смертельно болен, - тогда можно пойти на всё ради поиска лекарства; но когда ты просто хочешь поскорее с ними воссоединиться - ты не будешь тратить время и силы на выцарапывание могущества "про запас на чёрный день". А во-вторых, это получилась история о том, что если в твоей жизни счастья нет, то и во всей бесконечной мультивселенной для тебя не найдётся места. Только вдумайтесь! В мультивселенной возможно буквально ВСЁ - все мечты, фантазии и самые бредовые сны где-то воплощены в реальность; так неужели невозможно было найти такой мир, где тамошнюю версию Ванды сбил грузовик, её дети рискуют остаться сиротами, и Ванда-из-актуального-мира может безболезненно заменить другую себя? Стрэндж вполне мог бы остаться в том мире, где другой Стрэндж уже погиб, - просто не захотел. А кэп Америка вообще доживал жизнь параллельно с собой же, в одном мире, - и ничего не схлопнулось.
Но нет: нас попытались убедить в том, что единственная возможность для Ванды быть со своими детьми - это собственноручно отнять у детей их мать, другую версию себя. Да идите вы в пень со своими попытками построить сюжет для блокбастера на женском горе. Нет, меня НЕ утешит тот факт, что где-то в мультивселенной живёт счастливая версия меня, которая мне снится, - потому что это всё равно не я. И я НЕ считаю, что необходимо быть благодарным (кому, рандому?) за ту жизнь, которая у тебя есть, какой бы дерьмовой она ни была. Как-то не матчится фантастический сеттинг с пуританской моралью про "смирись и не смей желать больше, чем имеешь, не смей мечтать о недостижимом, ведь это неизбежно ввергнет тебя во тьму".
А визуально фильм красивый, да. И нескучный. Помимо Ванды, в нём есть ещё несколько прекрасных женщин, как второстепенных, так и совсем эпизодических. Порадовало появление альтернативного Чарльза Ксавье (в исполнении Патрика Стюарта), который готов дать шанс другой версии Стрэнджа - и находит в сознании Ванды захваченную ею альтернативную личность под завалом, как когда-то были найдены брат и сестра Максимофф. Но я буду верить, что та Ванда, что потеряла в войне с Таносом брата и мужа, сможет найти выход, кроме как в смерть, чтобы быть счастливой в одном из реальных миров.
Теперь хочется посмотреть третьих Стражей Галактики и вторую Капитан Марвел. Остальное - опционально.

Вчера вечером я спонтанно приехал к Амарту в рамках скорой пивощи. Разливайка продолжает баловать разным интересным сидром: в этот раз он был ананасово-грейпфрутовый и тоже с отлично сбалансированной кислинкой. Правда, начали мы с того, что Амарт допивал кофе, я пил нежно любимый персиковый улун, и мы продолжили пересматривать первый сезон дунхуа по Мгстр, раз уж начали перед Сливой, - серии про пещеру черепахи и последствия. Немного о МгстрЦзысюань и вставшие единым фронтом на защиту своей адептки Цзини прекрасны, вансяни - солнышки, быть Цзян Чэном тяжело, госпожа Юй - всё ещё самая шикарная женщина. И Лань Чжань, ещё не знающий, живы ли его отец и брат, и Фэнмянь, покидающий свой дом и не знающий, придётся ли вернуться (и тем паче не знающий, что придётся - так)... Уже так больно за них всех. Кто-то писал некоторое время назад, что Мгстр так трагичен, потому что каждый персонаж поступал именно так, как не мог не поступить, - и, пожалуй, это правда. Мосян хорошо умеет в точки невозврата, не поддающиеся фикситу вида "А если бы N поступил/сказал иначе". Хотя трагические случайности у неё тоже есть.
Теперь коварно думаю, как бы уронить на Амарта незаконченную дунхуа по Тысяче Осеней, - а то мы тут с Птахой разорились на предзаказ первого тома новеллы (800 страниц!) с иллюстрациями Кони, и что-то мне подсказывает, что скоро меня снова упорет
А потом мы переместились в тупильные угодья, поговорили про НРИ, плавно перешли к играм в целом и неоправданным кроссоверам, - и случайно породили AU про студенческую общагу примерно 80-х, построенную на анимешных типажах Ставить это мы, конечно же, не будем - по крайней мере, пока не доделаем игру по феям. И так же плавно перешли к Рельсе, и Амарт показал мне названия карточек в виртуальной вселенной. В некоторых из них есть явные и неявные (неявные потому, что переводчики играют в испорченный телефон) культурные отсылки, поэтому мне сразу захотелось докопаться до китайского оригинала, - и вот, уже дома, я таки начал докапываться. И оказалось, что первая же карточка Небытия, которую на русский перевели как "Почему всё ещё не исчезло?", - на самом деле "Почему ещё не всё исчезло? (Pourquoi tout n'a pas déjà disparu?)", название книги Бодрийяра. Всего-то два слова поменяли местами - и потерялись и смысл, и узнаваемость. В общем, поле действительно непаханное, - буду потихоньку грызть
И я вновь вовремя посмотрел на часы... В половине первого Пришлось допивать и убегать. Амарту мурр, это было нужно!

А сегодня Копчёнов осмотрел крысу Эстер и на операцию её не взял: потому что окна нет, и потому что помимо ОМЖ эта женщина сделяль отит на одном ухе. Удаление ОМЖ назначили на следующее воскресенье; подождать не страшно, поскольку оная ОМЖ удачно локализуется далеко от уретры и крысе жить не помешает, даже если ещё подрастёт. А в остальном - здоровая крыса со здоровыми лёгкими и сердцем, с меня три тыщи. Эсти, когда измеряли её опухоль, сцапала линейку обеими лапками и попробовала её уголок на зуб, потому как всё - крысе
Но всё это поставило передо мной две проблемы. Во-первых, кто-то должен будет капать Эстер в уши и кормить её энрофлоном и каберголином в моё отсутствие (да, лекарства и поилки я закупил ещё за три косаря). За это взялся Дуглас, герой богоравный и славный, спасибо ему и Мэгги А во-вторых, в следующее воскресенье - Атенрай, а значит, даже если я успею отвезти крысу на операцию к двум, - мне будет нужен ещё один герой, который сможет её забрать и привезти обратно домой. Если героя не найдётся, попробую построить глаза матушке... Завтра провожу ей инструктаж по кормлению мужиков. Отложил на операцию 13 штук, и у меня даже осталась десятка на отпуск!..

@темы: friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, гнездование пернатых, это крыса и ей не стыдно, эрик, да, демоны по вызову круглосуточно, стучать в рельсу

Двигаюсь вспять: в субботу перед Сливой был камерный танцвечер. Не-совсем-безыдейный, потому как в начале апреля родились и Ника, и Лиара, и это был отличный повод их отпраздновать
Со свободным дресскодом вида "просто красивое" всегда так же сложно, как с перекрёстками про "можно любым персонажем": сразу оказывается, что у тебя нет ни одного подходящего персонажа, и решительно нет ничего красивого Поняв, что мне нечем думать, я положил обратно в рюкзак советское платьишко, которое съездило поигротешить и теперь, наверное, навсегда останется "платьем Зиночки". Амарт решил вопрос более радикально: лень мыть голову - значит парик, а где парик - там и прикид Галата на минималках Как вы понимаете, Галат и на минималках прекрасен как сама Грёза. Мы поймались на Парке Победы и поехали до Новокузни.
По карте мне казалось, что я помню, как идти: повернуться спиной к метро, и тупо прямо(тм). А потом я увидел расходящиеся в две стороны трамвайные пути, прикинул, как идти до набережной от Третьяковки (и это было ошибкой), а навигатор Амарта тоже затупил, - и мы пошли не в ту сторону. В общем, никогда не доверяйте таким топографическим кретинам, как я Хорошо, что не успели уйти далеко, свернули в переулки и вернулись к исходной точке, ибо до следующего моста было далековато. То, что мы назначили время с запасом, и то, что не мы одни задерживались, тоже было хорошо. На полпути мы догнали Майрет и Ранвен и вместе нашли студию Gold&Dance, в которой я действительно когда-то уже был (но в упор не помню, когда).
И мы успели к началу, и было много вальсов (которые мы с Амартом в основном использовали как повод немного поимпровизить), и была прекрасная знакомая программа. Туть про танцы

Начали с Большого фигурного, и пройти его с Амартом было легко и приятно, поскольку он тоже не из тех, кто сопротивляется на вертушке
Эри пригласил меня на Чёрную Лошадку, и как всегда было интригой, под какую музыку она будет (танец впору переименовывать в "Лошадку в мешке")). Была под "Ход конём" - который уже несколько приелся, но в качестве компенсации нам обещали Лошадку под классику в перерыве.
Я вытащил Амарта в Казуарину, и мы отлично её прошли. А на Кембриджский вальс Амарт меня покинул, и я остался без кавалера (что, на самом деле, даже не грустно, хотя мне стоит чаще практиковать "уголки", чтобы не забывались). Но обещал мне Бевериджа - вот это правильная тактика
Завершилось первое отделение котильоном "Контактный зоопарк". У Дикты были совершенно очаровательные карточки со сказочными зверушками в разных исторических костюмах, причём каждой твари по паре: один кавалер и одна дама каждого вида. Шикарная идея, с всего двумя недоработками: во-первых, когда карточки не разделены на дамские и кавалерские, парные звери могут выпасть двум дамам; во-вторых, для того, чтобы пары совпали, нужно, чтобы карточки расхватали все, а разные пары в разное время заканчивают вальсировать. Но мы справились Мне вопреки всему везло на кавалерские карточки: в первый раз мне попался добротный такой котяра в мундире, а кошечка досталась Люции; при втором заходе я вытянул волчару в рыцарских латах, а Эри - зайку, и Дикта объявила, что заяц и волк - отличная пара. И кто поспорит! Вьетнамские флэшбэки Beastars снова входят в чат
В перерыве я, конечно, вызвался на классическую Лошадку - и поставил Амарта в известность, что мы её танцуем Всё-таки у Лошади под классику совсем другое настроение, и под разную музыку получаются два разных танца.
Второе отделение началось с Летучей Мыши, и её мы тоже отлично прошли. Во Французский вальс с обнимашками Амарт не полез (мы не нашли на тытрубе схему по дороге - Французских вальсов множество, и то, что этот считается Французским Интимным, не сильно помогает), но меня пригласила Майрет. Танцевали с прогрессией, - но я этот вальс в любом виде люблю
Затем я влез в Шалость Пака - и впервые, чёрт возьми, ВПЕРВЫЕ за всю историю наблюдений за этим Марком я пробежал эту Пакость, ни разу не затупив и не запутавшись, на автоматизме, как за первую, так и за вторую пару. Секс - это, конечно, хорошо(тм), - но когда нетривиальный танец ложится в ноги и больше не затрагивает голову, это даёт такое удовлетворение и такое мощное чувство состоявшегося апгрейда, что оргазму и не снилось.
И пошли с Амартом в Бевериджа на шесть минут Чуточку поспешили и сбились при переходе из второй пары в первую, но выправились и душевно прокатились первой парой от начала до конца сета, и ещё второй парой снова успели немного побыть. Беверидж из лав, всегда.
Так закончилось второе отделение, а в перерыве можно было вывешиваться из окна и дышать кислородом (красивые виды на крыши и предрассветную светотень, сменяющуюся сумерками), нападать на фуршет (у меня из-за остатков насморка на два дня просело обоняние, поэтому я в пятницу и субботу не испытывал голода вообще, - зато мог умиляться на ближних, что все коты любят оливки)) и обсуждать юбилейную упаковку сока J7 "30 лет с вами". Я помнил, что в моём детстве этот сок уже был, так что вполне мог поверить в то, что ему лет 25, - а Блэквуд в своём детстве его не помнила, отчего утверждение про 30 лет казалось сомнительным. Так нам и не удалось доискаться правды Но Вики сообщает, что первая упаковка сока J7 действительно была произведена в 94-м году и вроде как стала первым пакетированным соком в России.
Третье и последнее отделение открывалось па-де-грасом - пожалуй, самым неожиданным па-де-грасом в моей продолжительной истории любви к па-де-грасам! Под песню о Казанове (не Наутилуса и не Леонтьева)), в которой ритм па-де-граса был фоном к основной мелодии, так что этот ритм нужно было улавливать. "На поверхность" он выходил, по сути, только один раз, в проигрыше между куплетами. Но что самое удивительное, - неизвестный мне покуда автор песни положил на этот па-де-грасный ритм ещё и кусочек Miserere!.. Что ж, если уже есть в нашей жизни Шотландский вальс под хорал, то почему бы в ней не быть и па-де-грасу под псалом. У меня нет религиозных чувств, которые могли бы быть оскорблены, - зато у меня есть эстетические чувства, которым сама идея танцевать под церковную музыку очень нравится.
Далее был КД From Among Dragons, и я, конечно, затащил Амарта, и мы это даже танцевали раньше, - но в этот раз как-то всё время не докручивались и заблудились, и осознали правильный расклад уже под конец танца. Всё-таки подолгу не повторять даже кажущиеся простыми вещи - зло. А где повторять Драконов, если танцуют их не так часто...
...А вот и состоялся Шотландский вальс под хорал, как обычно без прогрессии. Особой красоты добавило то, что мы с Амартом встали с дамской парой, - и можно было меняться с дамой без рук, а со своим кавалером - как обычно, через балансэ и проход под рукой. Люблю фигуры без рук, когда контакт только на взглядах, и трогать людей руками тоже люблю, - а на контрасте получается особенно хорошо.
Амарт утащил меня в Виргинский рил, который я ни разу раньше не танцевал (и видео в группе, конечно, посмотреть забыл, а по видео, показанному Амартом по дороге, ничего не понял)). Но это оказался один из тех танцев, в которых хоть и много фигур количественно, но они интуитивно понятны и срисовываются на раз. Было задорно и славно его пробежать, хоть мы так и не побыли той парой, которая идёт "змейкой". Но после танцвечера Амарт скинул мне другую версию рила "Вирджиния", более сложную, - её теперь тоже хочется выучить.
А в марш Карусель я, в свою очередь, нечаянно бросил Амарта без пары, когда меня пригласили. Впрочем, танцевали под классику, а не под Куклу колдуна, так что чего-то уникального Амарт не пропустил, - хотя компенсировать мне было уже нечем, танцвечер закончился Зато оставалось ещё немного времени на танцы по заявкам.
Я бы попросил что-нибудь прыгательное, вроде Почтовой джиги или Домино-5, но сам был уже слишком дохлый (всё-таки после пережитых простуды и засахАривания танцевать - это никакой дыхалки). И когда многие захотели Испанский вальс - я тоже опасался, что он будет быстрый. Но это была медленная, красивая Испанка, чудо как щадящая дам А следующей заявкой было станцевать Мышь теми, кто не попал в первый сет. Но у них в сете осталось место для ещё одной пары, - и мы с Амартом взяли да станцевали Мышь дважды На ближайшее время я всецело удовлетворён Мышью!

На том и закончили, и пришлось-таки уползать переодеваться. И идти до метро тоже было хорошо. Спасибо Дикте, Лиаре и Нике за организацию, Блэквуд за помощь с фуршетом и музыкой, Амарту за компанию, и всем, с кем танцевали! Вечер получился уютный и волшебный Теперь очень жду возможности потанцевать в кринолине - не на один же единственный бал От рока до барокко я им обзавёлся! - и в целом переключаюсь в режим предвкушения новых танцвечеров. Потому что всегда нужно больше танцев

...А поскольку я официально щенок нелепости, - прошедшая неделя ознаменовалась также тем, что у меня заклинил шарнир челюсти справа. В первый раз я это почувствовал при попытке открыть пасть, чтобы положить в неё таблетку обезбола И до сих пор мне сложновато зевать и кусать. Не больно, но ощущение несмазанного шарнира порядком мешает, хотя постепенно становится лучше (я уже могу сжать зубы с правой стороны). Ладно колени, - но суставы на лице, блин, поддаются хоть чему-то, кроме массажа кулаком в ухо?..

@темы: я и бал, мероприятности, friendship is magic

Всё же не зря мы в новогоднюю ночь складывали паззл с кроликами-вансянями: сложилось, случилось, сбылось. В прошлое воскресенье я действительно сыграл Вэй Усяня, - и, быть может, даже не худшего из возможных. По крайней мере, задача "вообще не сидеть на месте и вообще не затыкаться (кроме моментов с рассказыванием сказок)" выполнена. Кажется, местами мне очень помогал приобретённый с годами опыт пачьей речи
Спасибо Арте за этот подарок Для меня это был, по сути, единственный шанс сыграть этого персонажа, - и вообще маленькие игры Арты по Модао представляют собой некое совершенно уникальное и прекрасное явление, позволяющее многим игрокам сыграть желаемых персонажей. Мне до последнего не верилось, что всё получится: многие мои дримы прокляты, собрать каст было непросто (все, кого я знаю, либо уже играли в эту игру, либо были заняты в эти даты), и он то и дело менялся и порой начинал напоминать задачу про волка, козу и капусту. Но мы собрались, и всё взлетело. И какая же это классная игра! Немного об игре и около (без спойлеров)
Во-первых, это буквально игра по сказкам Пу Сунлина, - и это было настолько в духе канона, что ощущалось глотком свежего воздуха среди несчётного множества AU и кроссоверов. Иногда кажется, что для того, чтобы поставить игру в сеттинге канона, нужно придумать что-то сверх того, что уже придумано автором, - а мастера просто не могут что-то придумать в рамках древнекитайского фольклора. AU и кроссоверы проще, поскольку современность и другие каноны - это что-то знакомое. Либо возникают игры в "если бы да кабы" - когда волей рандома Цзысюань женится на Вэнь Цин, Яньли становится тёмной заклинательницей, Яо убивает Цзян Чэна и прочая, и прочая, как в детском конструкторе, когда присобачиваешь к лошади голову тигра, и вроде как разнообразие. Меж тем древнекитайский фольклор столь же неисчерпаем, как любой другой, - ставить ещё и ставить. Аж захотелось поставить что-нибудь, - у меня же остаются полторы идеи по Мгстр, но я всё ещё ощущаю их нулевую востребованность. Все уже сыграли свои дримы, и не по разу, все уже наигрались, - а бегать за игроками и получать отказы как-то нет ресурса.
Во-вторых, это игра, не требующая игротехов. Каждый игрок участвует в двух совместных приключениях как персонаж и в одном - как игротех для двух других персонажей (его персонаж при этом логично отсутствует - например, гуляет в одиночестве). И вот что я скажу как человек, для которого крайне важно не выпадать из игры в пожизняк: такой перерыв на игротехнику был совершенно органичен и из общей ткани личной игры не выбивался ни капельки. Когда я выходил игротехническим персонажем, Усянь дрых после лечебного чаёчка. И было очень увлекательно побывать по обе стороны - да, я вообще люблю игротешить, но, думаю, не я один получил удовольствие, наблюдая, как другие мучаются решают задачки А между приключениями, что отдельно ценно, было достаточно времени для социалки: рассказать о своих приключениях, послушать о чужих, обсудить их, поиграть в приличествующие эпохе игры... Формат, близкий к идеальному (просто потому, что идеалы недостижимы): персонажи могут побыть наедине друг с другом - и в общей компании у них всегда будут инфоповоды для разговора.
И после каждой серии приключений (кажется, проходило по два одновременно) мастерский персонаж рассказывал сказку. То есть игротехнически этой сказки в мире игры как бы не существовало, но я всё равно не вижу зазорным считать, что монах вполне может рассказывать всем собравшимся поучительные легенды. И это очень осмысленная и красивая часть игры, открывающая цельную картину той сказки, с отголосками которой столкнулись персонажи.

Поскольку с пятницы и всю субботу Птаха снимала некую игру про психушку в Салюте, - прикиды мы собрали заранее. У Птахи были пара килограммов Сичэня (облегчённый вариант, обычно их шесть)), у меня - чёрное ханьфу. Красной юбки под него не нашлось, поэтому в ход пошли чёрные бархатные штаны и чёрная шёлковая китайская рубашка. Верх у нас был только цзянский или отчётливо вэньский (в смысле чёрно-красный, но Вэни на играх редко одеваются в бело-красный, как в дунхуа), поэтому солнышко Амарт привёз мне на игру сюэянский верх. Когда Птаха уже уехала, я попытался найти парик Яо, благо она сама на него не претендовала, - но перерыл всю мастерскую и не нашёл. Зато замочил лобную ленту для Лань Чжаня Немного о доигровом
Птаха вернулась в субботу ночью, а в воскресенье утром вошла в мастерскую и сразу споткнулась о парик Я бы не догадался искать его под ногами, - но это многое говорит о бардаке, в который снова превратилась наша мастерская. Там же я откопал ботинки - и с этим всем мы стартовали. Ехать нам было недалеко: пару остановок от Рабочего Посёлка. У станции мы были за полчаса и зашли в Ленту за водой и едой. Я не нашёл подходящих Чокопаев, зато увидел кокосовые(!) Тоффифи и решил, что мне надо. Одну конфету на игре попробовал сам и одну вручил Лань Чжаню Потом взяли билеты: это тот случай, когда по билету на электричку - дешевле, чем по Тройке, приравнивающей любую поездку по МЦД к поездке на метро. Тройка, глядишь, ещё и накинула бы за выход в пригородную зону...
Птаха, как оказалось, даже не знала о существовании этой короткой линии, ответвляющейся от Рабочего и после Ромашково превращающейся в одноколейку. Да я и сам уже целую вечность по ней не ездил. Ромашково не узнать: где были поля - там выстроили одинаковые коттеджные домики на продажу, - а старая, полузаброшенная деревня медленно сползает в овраг. Впрочем, столь же старая церковь в этой деревне выглядит свеженькой: её явно реставрировали. И как же хорошо - и настраивает на игру - ехать по виляющим то туда, то сюда рельсам вдоль леса: сосен и берёз вперемешку, оттаивающего от последних клочков снега подлеска. Надо бы наконец вытащить Птаху погулять в Ромашково, и в парк Малевич, что в Раздорах, - тоже вытащить. Собственно, я не только Птаху готов туда вытаскивать, буде желающие, - просто остальных вытащить куда-либо обычно ещё сложнее
На платформе Арта встретила нас всех: и нас с Птахой, и Сех с Хэс, и Амарта, и Саппорт, и Райну; на месте уже была только Ёльф. Играли на дружественной даче в поистине чудесном месте, где кругом огромные сосны и их восхитительный запах. Я робко надеялся, что приключения будут на свежем воздухе (в +15-18 это очень напрашивалось), - но, увы, игротехнические задачки всё-таки были заточены под помещение. Впрочем, с открытыми окнами и под крышей было не слишком жарко. Найдя себе закуток на переодеться, я обнаружил малиновое Яблочко - большого резинового осла. Такие игрушки обычно делают на колёсиках, поэтому я сперва подумал, что он катается, - а он оказался мягким и обнимательным. Но Арта подбила меня его оседлать и выехать к людям, опережая канон Потом я немного постоял над душой у Лань Чжаня, подальше от шума, - и на втором этаже обнаружил не менее обнимательную икеевскую акулу. Что-то я должен был забыть - и забыл про цзянский колокольчик, но Ильмаяр взяла с запасом. А ещё все желающие смогли забрать шкурку-выползок местной змеи. Я сперва думал, нах#я мне змея(тм), - а потом во мне проснулась балорская душонка, и я решил: пригодится!
Сначала соигроки нас торопили - и я оперативно влез в парик силами Птахи (а у Арты нашлась заслуженная ленточка для хвоста Усяня - такая же малиновая, как то Яблочко)), - а потом сами же задерживали объяснение правил игры. Пожалуй, я порядочно отвык от предыгрового флуда, когда начинает казаться, что всем интереснее говорить о прошедших играх, чем начать играть в ещё одну игру, - но правила были изложены, мы стартовали, и все отлично сыграли Отдельное спасибо Саппорт, чей Яо был незаметным помощником мастерского персонажа-хозяина домика и следил за тем, чтобы в чайнике была горячая вода для чая.
Дальнейшее содержит спойлеры, так что если вы ещё не играли в эту игру, но собираетесь, - не портьте себе будущие впечатления!

Вместо-персонажный отчётПо традиции, за несколько дней до Нового года в Древнем Китае люди ходили в горы искать цветущую сливу мэй. Вот и наши персонажи занимались тем же самым, а от непогоды укрылись в домике гостеприимного монаха-отшельника. Кто-то договаривался о встрече, а кто-то - встретился случайно. Так, Усянь и Цзян Чэн пришли вместе, и Усянь рассказывал, как забрался на утёс в поисках сливы совершенно намеренно, а потом искупался в водопаде нечаянно. Кто ж знал, что нечто похожее вскоре произойдёт с ним ещё раз
Первым Усянь увидел Хуайсана и весьма впечатлился, что Не-сюн забрался так далеко. Хуайсан поправлял, что его сюда не затащили, а прилетели - на мече, поскольку брат считает, что это самое подходящее время для охоты. Также Хуайсан сказал, что его брат рассчитывал встретиться с Вэнь Сюем, и Усянь недоумевал: глава Не собирался охотиться на молодого господина Вэнь?.. А Ванцзи без всякой задней мысли спрашивал Хуайсана о его успехах в учёбе.
При первой же возможности Усянь попытался извиниться перед Лань Чжанем - поскольку в прошлый раз они расстались на лучном турнире, когда вышло как-то неловко. Ключевое слово - попытался Сказал, что впервые в жизни сожалеет о том, что пропустил лекцию Лань Цижэня по древним обычаям кланов (...не исключено, что это была именно та лекция, закончившаяся дракой Усяня и Цзысюаня)), и что если бы знал - ни за что бы так не поступил, и что больше так не будет. Лань Чжань оставался непреклонен и предложенную конфетку не взял. Тогда Усянь и решил, что найдёт самую красивую ветку цветущей сливы для Лань Чжаня, чтобы тот не расстраивался.
А успехи Хуайсана были таковы, что он увековечил каллиграфией на веере изречение своего брата - что-то в духе "Если видишь цель, х#ярь" (как вы понимаете, последний иероглиф заставлял напрочь забыть все предыдущие)). Минцзюэ был почему-то не рад такому прославлению, а Усянь решил, что когда самые неизящные выражения записаны самым изящным почерком - в этом что-то есть. Мудрый монах предположил, что в этом есть несоответствие формы содержанию. Мысль Хуайсана пошла дальше: продавать листовки с изречениями Минцзюэ и его портретом на другой стороне. Усянь добавил, что если глава Не будет оставлять на листовках отпечаток ладони, то от поклонниц не будет отбоя. А затем раскрыл секрет хуайсанова веера: иероглиф "х#ярь" защищает от секретной техники Цзян Чэна в виде неприличных жестов Хуайсан загорелся идеей изображать на веерах заклинания разных кланов и спрашивал про заклинания клана Цзян, но Цзян Чэн объяснил, что от техник госпожи Юй веер расколется. А Усянь успел представить железный веер... Раскидывающий молнии, ага. Веерно.
Также было выяснено, что в каждом клане есть такое место, куда ходить нельзя и куда непременно нужно сходить так, чтобы не попасться: в Цинхэ это подвал, в Облачных Глубинах - запретная секция библиотеки... И только в Юньмэне такого места нет (потому что Усянь уже всё облазил и все смирились)). Когда Усянь признался, что скучает по правилам Облачных Глубин, которые так интересно было нарушать, - хитрая шипперская морда Сичэнь предложил брату пригласить его в гости. Ванцзи стоически отказался, и тогда Сичэнь пригласил Усяня сам - а на опасения брата о том, что гость может оказать дурное влияние на неокрепшую волю юных адептов, процитировал древнее изречение: "Если не можешь стать хорошим примером - стань хотя бы ужасающим предупреждением". Усянь пообещал, что прежде, чем что-то делать, всегда будет говорить, что с него нельзя брать пример. Честно говоря, он так соскучился, что уже на что угодно был готов...
- Вэй-сюн, а молодой господин Лань умеет смеяться? - внезапно спросил Хуайсан.
- Это сложный философский вопрос, - задумался Усянь. Не может быть, чтобы Лань Чжань чего-то не умел, - но Усянь действительно ни разу не слышал его смеха!
- Что же тут сложного? Вот если я ему подсуну в рукав лягушку, он засмеётся?
- Он бережно вынет лягушку и отпустит её на волю, - вместо Усяня подсказал Цзян Чэн.
- В таком случае, незачем и беспокоить лягушку.
- Но он определённо умеет улыбаться, - сказал Усянь. Это он точно видел! В самых-самых уголках губ и глаз Лань Чжаня.
- Ого! А что ты для этого делал, чтобы он улыбнулся? - заинтересовался Хуайсан.
- Переписывал свитки целый месяц... - делиться подробностями всего того, что вызывало у Ванцзи улыбку (но чаще - желание схватиться за... меч)), Усянь не собирался.
Потом Сичэнь предложил Усяню присоединиться к Ванцзи, запасавшему талисманы на случай встреч со всякими тварями. Не то чтобы у Усяня не было запаса, и он понятия не имел, что может пригодиться, - но присоединиться был всегда рад... если Лань Чжань поделится бумагой (Ванцзи молча оторвал пару идеально ровных листочков). И если тушью тоже поделится (этого пришлось смиренно ждать). Усянь раздумывал, что мог бы нарисовать для Лань Чжаня, - но тут монах как раз сказал, что может показать дорогу к дикой сливе, и позвал с собой обоих. Усянь быстренько допил чашку вина (моделировавшегося чем-то явно безалкогольным, но вкусным) из фляжки брата и побежал следом за Лань Чжанем, пока никто, чего доброго, не передумал.
Так началось наше совместное приключение - с карточек, описывающих, что с персонажами произошло. Как только наши заклинатели поднялись на вершину горы по тропе, указанной монахом, - неожиданно началась гроза, поднялся штормовой ветер, и их разделило стеной дождя. Усянь пробирался наугад в поисках Ванцзи и какого-нибудь укрытия, когда дождь немного стих - и он вдруг увидел, что Лань Чжань тонет в разлившейся горной реке. Не раздумывая, бросился в воду, выволок его на берег, перевернул и потряс за плечи, чтобы вылилась вода... Но Лань Чжань не приходил в себя. Крови не было видно, но на всякий случай Усянь передал ему немного своей ци, - а Лань Чжань всё ещё не приходил в себя. И тут Вэй Усянь не на шутку испугался - быть может, впервые в жизни. Потому как это же Лань Чжань, самый сильный и вообще самый-самый, с которым никогда не происходило ничего такого, с чем он не мог бы справиться (кроме самого Вэй Усяня)), - но вот с ним что-то случилось, и вдруг ты не сможешь помочь!..
На другом берегу появился незнакомый старичок и сказал, что может показать дорогу, но для этого Усяню нужно привести товарища в чувство. Усянь возразил было, что сможет понести Лань Чжаня на руках, - но потом обернулся на вышедший из берегов поток, отрезавший их от спуска с горы, и понял, что не сможет. Форсировать этот поток с ношей на руках - значит вдвоём рухнуть на камни. Что же делать? Искусственное дыхание? Почему бы и нет! Сам догадался, хоть и не сразу Глаза боятся, руки делают - Усянь перевернул Лань Чжаня на спину и сделал несколько вдохов и выдохов рот в рот. И безмерно обрадовался, когда Лань Чжань закашлялся и открыл глаза. Правда, увидев склонившегося над ним Усяня, Лань Чжань первым делом его оттолкнул.
- Ну что ты сразу драться!.. - Усянь, ошалевший от облегчения, и не обиделся, и о старичке напрочь забыл. А Лань Чжань сел и принялся ощупывать свою ленту, которая после всех злоключений даже не сползла. - Да не трогал я твою ленту, сдалась она мне, когда ты чуть не утонул!.. Давай поскорее выбираться отсюда!
Усянь поднырнул было Лань Чжаню под руку, но тот снова заявил, что сможет встать сам. Усянь снова придирчиво к нему присмотрелся: крови действительно не было, но, видимо, Лань Чжань ударился головой о камень и потому потерял сознание. Ванцзи, в отличие от Усяня, о приличиях не забыл и, поприветствовав старичка, спросил, кто он такой. Старичок ответил, что он слуга речного дракона, который в гневе обидел свою жену, - та заплакала, и оттого река и вышла из берегов. Умница Лань Чжань стал расспрашивать, что же разозлило дракона, и можно ли ему помочь, - вдруг это люди загрязнили его реку... Но места были не слишком людные, и Усянь склонен был сочувствовать скорее жене, чем самому дракону, - а также мысленно укорял себя за то, что говорил, что был бы не прочь посмотреть на настоящего дракона, ведь они встречаются ещё реже, чем дикая слива. Насмотрелся, нечего сказать, - чуть Лань Чжаня не угробил!..
Драконий слуга отвечал, что с драконом ничего дурного не случилось - просто у него такой крутой нрав. Прямо как у моей матушки, пробормотал Усянь, - у драконов-то всё совсем как у людей, оказывается... И в качестве благодарности за указанную дорогу старичок спросил совета - как драконов помирить (нашёл у кого спрашивать)). Усянь, человек простой, сразу сказал: если дракон свою жену любит, то пусть извинится за сказанную резкость, сделает ей подарок. И мы приступили к задаче "перейти поток между камней вслепую": один завязывает глаза, а другой говорит, куда ему идти, чтобы он не сбил пластиковые стаканчики. Усянь первым схватился за повязку, но переходить всё равно пришлось по очереди. И Усянь сбил один стаканчик, и Лань Чжань сбил один, - в финале его маршрута было такое узкое место, что я понятия не имел, как оное пройти, не перешагивая. Напоследок старичок снова спросил, что ему передать дракону, - и Лань Чжань очень красиво выразился в том духе, что если драконья жена будет много плакать, то её красота увянет (что было несколько эгоистично по отношению к жене, зато доходчиво). Усянь не переставал восхищаться, как Лань Чжань после всего пережитого мог красиво говорить!..
А в конце пути цвела красными цветами дикая слива. Усянь тут же дотянулся, сорвал ветку и попытался вручить её Лань Чжаню. Но это же Лань Чжань, так что удалось не с первой попытки Тот хотел было отговориться, что раз Усянь его спас, то и ветка должна быть его.
- Что за Цзиньские речи! - возмутился Усянь. - Я же не для того тебя спас, чтобы что-то получить в благодарность! Ты поступил бы точно так же. И вообще, ветки не для того срывают, чтобы себе оставить, а для того, чтобы кому-то подарить!
И ведь не только "поступил бы", но и уже спас Усяня за шкирку на озере Байли или как его там, с омутом. Но Усянь об этом не вспоминал, а после пережитого страха старался преувеличенно не унывать и радоваться, что не зря в Юньмэне все учатся плавать раньше, чем ходить, как головастики, и вообще не зря сходили: сливу-то нашли!
Лань Чжань бескомпромиссно вернул Усяню ту ци, которую тот ему передал, и начал спускаться с горы, - но Усянь не отстал, упрашивая его спину, что-де невежливо отказываться от подарков, и вообще вон какие цветы яркие. Тогда Лань Чжань притормозил на полпути, подставил для ветки обе ладони, как будто это было самое хрупкое сокровище, и выдал:
- Яркая. Совсем как ты.
- Ничего себе! Историческое событие: Лань Чжань впервые сказал комплимент! - офигел Усянь, пока Лань Чжань продолжил как ни в чём не бывало идти впереди. - Кому скажи - не поверят, но я никому не скажу!
- Это не комплимент. Благородному мужу не подобает быть ярким.
- А я не благородный и сочту за комплимент!
- Ты воспитанник благородного клана...
Так они и вывалились в домик к остальным: промокшие, но живые. Усянь принялся вдохновенно пересказывать, как они тоже "нечаянно купались": гроза, гром, молнии, ливень в морду хлещет, ветер шквальный, река выходит из берегов, потому что жена дракона плачет и нарыдала на целое наводнение... И не преминул упомянуть, что без Лань Чжаня он ни за что бы не выбрался вслепую вброд, не налетев на валуны. Лань Чжань справедливости ради добавил, что он бы без Вэй Ина тоже не выбрался. О спасении от утопления Усянь не стал говорить - и из скромности, и чтобы не портить репутацию Ванцзи, и во избежание лишних вопросов. До него только теперь начинало доходить, что он почти-поцеловал Лань Чжаня, - что-то, о чём даже мечтать не приходилось!.. А Ванцзи момент с искусственным дыханием благополучно вытеснил - что к лучшему для Ванцзи И Усянь был так тронут, когда Лань Чжань подошёл к Яо и попросил у него плошку воды, чтобы поставить в неё ветку После в эту плошку свои ветки ставили все, но Усянь тихо гордился тем, что их с Лань Чжанем слива - единственная красная среди белых.
Затем Лань Чжань героически уселся медитировать на двадцать минут (десять минут - плюс один хит), и Усянь не рискнул ему мешать. Мы несколько запутались в хитах: если Лань Чжань при падении в реку не пострадал, то выходит, что Усянь потратил на него один хит впустую, а точнее - что не мог потратить; потом оба по одному разу налетели на валуны при переходе через реку (один сбитый стаканчик - минус хит), а потом Лань Чжань передал один хит Усяню. Так что могло получиться так, что Усянь вернулся вообще здоровый, а Лань Чжань - в одном хите (потратив два). Но мне кажется более логичным, что раз уж Лань Чжань ударился головой, то Усянь потратил свой хит не зря, и когда Лань Чжань восстановил ему один хит - остался в двух хитах (из трёх). И честно пошатывался при ходьбе, но царапина в один хит - это не то, на что Усянь склонен обращать внимание. Внимание обратил добрый монах и выдал Усяню лечебного чаёчка (вкусного, из лаванды!). Хуайсан тем временем тоже рассказывал об их с Цзян Чэном приключениях:
- Мы с Цзян Чэном пошли искать дикую сливу, и он сделал предложение руки и сердца... девушке.
- Ты хоть уточняй, кому он предложение сделал, прежде чем такие паузы делать! - икнул Усянь. - А то как-то не очевидно!
- Ну, я ему тоже признавался в любви... Но только чтобы показать, как это правильно делается!
Сичэнь заметил, что это наверняка не обычная девушка, раз оказывает такое влияние, - и Усянь предположил, что его друзья повстречали лисицу-оборотня. И тут же начал мечтать, а что если они с Лань Чжанем ещё раз пойдут в горы и тоже встретят лисицу...
- Но, знаешь, я не хотел бы с вами поменяться, - сказал он Хуайсану. - Девушек в мире много, а драконов не каждый день встретишь!
И Лань Чжаня не каждый день поцелуешь, - но об этом Усянь очень громко молчал, жуя хвост Ещё Хуайсан породил словосочетание "пламенный грейпфрут", и Усянь тут же решил, что это может стать славным прозвищем Вэнь Сюя: Вэнь Сюй Пламенный Грейпфрут. Сюй сперва посоветовал не наглеть, но прозвище ему понравилось, особенно когда Хуайсан преподнёс ему веер с пылающим грейпфрутом и соответствующей подписью. Мудрый монах тоже не сделал легче:
- А как писал один поэт, "А вместо сердца - пламенный грейпфрут"!
Конечно, Хуайсан тут же захотел распространять веера на территории Ордена Вэнь, - но Сюй сказал, что будет взимать процент с прибыли, а Хуайсан о процентах ничего не знал. Усянь предположил, что однажды в летописи войдёт введение на землях Ордена Вэнь грейпфрутовой пошлины, - и эта идея Сюю тоже понравилась. А некоторое время спустя, когда заговорили о старших братьях, - Усянь сформулировал, что в Гусу два Нефрита, в Юньмэне два героя, а в Цишань два цитруса. Правда, подходящее прозвище для Вэнь Чао он так сходу и не придумал. Вялый лимон?..
Также, пока Лань Чжань медитировал, хозяин домика предложил гостям игру - кидать стрелы в кувшин. Это оказалось не так-то просто: Усянь не попал ни разу, и даже Минцзюэ - тоже. Попавшие по одному разу вышли во второй тур, и победителем определился Вэнь Сюй. Когда Лань Чжань восстал из медитации в полном порядке - Усянь не преминул ему сообщить, что он пропустил кидание стрел в кувшин (как хорошо, что Лань Чжань не в курсе эвфемизмов)).
И вот Усяня сморило от лечебного чаёчка, монах предложил ему прилечь (Усянь очень хотел прилечь прямо здесь, но ему объяснили, что об него будут спотыкаться)), и я пошёл в игротехнику. Запахнулся в синюю накидку молодого заклинателя, назвал его Чу Ляо и решил, что его умершего отца звали Чу Вэй. А почему Чу Ляо сидел именно под цветущей сливой? - наверное, потому что его отец завещал похоронить себя под этой сливой, решил я. Моделью могилы стала та самая икеевская акула, возложенная на два детских стульчика. Отдельно интересно было ждать, не зная, кто именно из персонажей к тебе придёт. Пришли Лань Чжань и Яо Чу Ляо сообщил им, что последней волей его отца было открыть шкатулку вместе с первыми же людьми, кто придёт к его могиле. Ванцзи и Яо оказались ответственными и сперва поклонились могиле, а у Яо даже нашлись дешёвые палочки благовоний, моделью которых стали три сигареты
После этого шкатулка была открыта в первый раз, и из неё были извлечены письмо и конверт. Письмо гласило, что если читающие сие не соберут за две минуты находящуюся в конверте картинку, то всё взорвётся нафиг (почтенный Чу Вэй был большим шутником). Да, благодаря Арте я откопал на своём телефоне таймер и секундомер Я дал игрокам фору почти в полминуты, но они всё равно чуть-чуть не успели, и я решил, что пусть рванёт - так веселее для взаимодействий. Яо героически закрыл Ванцзи собой и огрёб 2 хита урона, Лань Чжань - 1 хит и Чу Ляо - тоже один (предпоследний). Шкатулка открылась снова, и из неё вывалились ещё одно письмо, верёвка, гребень и большое семечко гаоляна (размером с каштан). Во втором письме говорилось, что все трое теперь могут разделить эти предметы, но не оставить себе, а подарить. Чу Ляо дал заклинателям право выбирать первыми и намекнул, что они могут узнать о свойствах предметов (Лань Чжань использовал "Проверку"). Яо выбрал гребень, позволяющий один раз уйти от погони, а Лань Чжань спросил Чу Ляо:
- Из какого ты клана?
- Клан Чу - местный маленький клан, мы живём здесь, в предгорьях, по ту сторону соснового склона.
- Твой клан не бедствует?
- Не жалуемся, господин заклинатель!
Тогда солнышко Лань Чжань отдал Чу Ляо семечко с наказом подарить его старейшинам, чтобы те вырастили волшебный гаолян, делали вино и процветали (игроки верно вспомнили, что из гаоляна делали алкоголь, - но, строго говоря, скорее водку, а не вино: гаолян - это сорго). Чу Ляо поблагодарил и добавил, что и мука получается из гаоляна, - а значит, будут и лепёшки, и сладости. Сам же Лань Чжань взял верёвку, которая никогда не порвётся, чтобы "подарить её тому, кто слишком часто срывается с уступов". Также он хотел взять Чу Ляо с собой, чтобы подлечить, но я подумал, что игротеху не стоит выходить из данжа в общее игровое пространство, и Чу Ляо отговорился тем, что до родной деревни ему идти ближе, а там уж ему окажут помощь. И всё равно Лань Чжань восстановил ему ци И таким образом вновь потерял два хита, но в этот раз обратился за помощью к Сичэню.
Что характерно, на разрезанной на кусочки картинке-паззле, которую складывали Яо и Ванцзи, были изображены полностью голый лежащий мужчина и одетая женщина, надевающая ему на стоящий член чёрную шапочку-умао, которую однажды будет носить Цзинь Гуанъяо. К счастью для персонажей и игроков, оба были слишком сосредоточены на совмещении деталей и вообще не разглядели, что там на картинке
Вэй Ин проснулся и во всеуслышанье поинтересовался, что ж монах не предупредил, что его чай обладает таким снотворным эффектом, и сны после него такие интересные снятся... (Подозреваю, поцелуи с Лань Чжанем будут сниться ему ещё долго.)) И остатки вкусного чая у него забрали Первым делом он увидел Хуайсана, который медитировал с возложенной на плечи тушкой змея-измерителя, свёрнутой двумя восьмёрками. Жалею, что вопроса "Можно ли потрогать твоего змея" Усянь не породил Затем он заметил Лань Чжаня, откисавшего в другом кресле, и подошёл убедиться, что всё в порядке. Лань Чжань рассказывал Сичэню о своих приключениях:
- ...И мы немного пострадали, а потом нам сделали подарки...
- Какие подарки? - полюбопытствовал Сичэнь.
- КАК ПОСТРАДАЛИ, - переполошился Усянь.
Лань Чжань пояснил, что Сичэнь уже вылечил его после взрыва, и продолжил рассказывать, что если бы они забрали наследство себе, то оно не принесло бы им счастья, поэтому его необходимо кому-то подарить. И подарил верёвку Усяню со словами, чтобы он, ходя в горы, больше не срывался. (Очень не хватало мыла, чтобы "помыться и в горы", хотя мы были уже в горах.))
- Я могу ходить в горы с тобой, чтобы ты держал другой конец верёвки, и тогда точно не сорвусь, - радостно предложил Усянь.
Прямо скажем, верёвка - непростое украшенье необычный подарок, но Усянь всё равно был тронут, ведь это подарок от Лань Чжаня! Он размотал верёвку, проверил прочность, прикинул, что с её помощью можно делать, - например, силки для фазанов... А менее приличные идеи он озвучивать не стал (и их не то чтобы было много: чай, не японец)). И повязал подарок поверх пояса (не на шее же его носить)).
Хуайсан, как выяснилось, совершенно не мог медитировать, когда его хвалят: отвлекался и начинал хвастаться, как победил змея-измерителя, создав иллюзию более длинного змея. Змей был такой длинный, что Хуайсан решил развесить его тушку по периметру казарм, как гирлянду (кому-то не повезёт, и на него ночью будет сверху смотреть змей). Что до местной змеи, обитавшей в террариуме, - то Усянь считал, что она самосовершенствуется и однажды станет змеёй-оборотнем. И шутил, что змей-изменитель (была очепятка в правилах к игре)) - это тот, с которым изменяют своим жёнам и мужьям.
Собравшиеся храбро пожелали интеллектуальных игр, и монах предложил поиграть в "Скажи чэнъюй". Чэнъюй - это фразеологизм, их в китайском языке реально много (и я уже с немалым их количеством сталкивался, когда читал реплики персонажей Геншина и Рельсы)). Но игра заключается в том, что игроки поочерёдно кидают игральный кубик и произносят чэнъюй, содержащий в себе выпавшую цифру. И в этот-то момент ты и русскоязычные фразеологизмы с цифрами вспомнить не можешь! Даже если считать стихотворные строчки, афоризмы, пословицы, поговорки и загадки. А если не вспоминаешь, то выбываешь. Усянь, а за ним Чжулю выбыли на коварной цифре шесть. Остались сильнейшие (и те, кому больше везло на костях)) - Ванцзи, Цзян Чэн и Хуайсан, так что Усянь и не знал, за кого болеть (но в душе болел, разумеется, за Лань Чжаня). Игроки, конечно, выкручивались как могли и импровизировали, так что монах в конце концов начал строго следить за процессом, чтобы новые чэнъюи не выдумывали на ходу. А когда в игре остаются только двое, главное - вовремя сказать:
- Битва двух якодзун...
- Что такое якодзуны?
- Это что-то на островном.
- Ты не делаешь легче.
Выиграл Ванцзи (Усянь отдельно восхитился, что Лань Чжань впервые играл в азартную игру, пусть и интеллектуальную!), и заслуженно: вспомнил и четыре времени года, и четыре стороны света, и четыре времени суток, и четыре строфы в стихотворении, и четырёх священных зверей, и пять стихий у-син... Монах хотел вручить Лань Чжаню браслет в качестве выигрыша, но тот настоял на том, чтобы монах оставил браслет у себя, - и Усянь вознаградил Лань Чжаня конфеткой. И в этот раз Лань Чжань конфетку взял! Усянь решил, что Лань Чжань больше на него не сердится.
Помимо змея-измерителя, обсуждались некие винные черви, которые превращают воду в вино. Вэнь Сюй помечтал было, что если поместить таких червей в водоём, то можно получить целое озеро вина, - но в конце концов пришёл к выводу, что такого вина ему не очень-то хочется. Усянь тут же задумался, нет ли таких червей, которые бы, наоборот, отсасывали вино, как пиявки? Эдак заходишь в воду, выпив вина, они присасываются - и выходишь уже трезвый. Хуайсан предлагал всем пойти поискать винных червей, поскольку он разведал верное место, - но вызвался только Усянь, потому что любопытно. Хуайсан провёл его к горному ручью, в котором вода действительно была на вкус как крепкое вино. Червей они не обнаружили, но зачерпнули по пригоршне воды и выпили - и немного захмелели, что в случае Усяня было, кажется, вдохновляющим.
Хуайсан рассказал ему, что Вэнь Чао однажды случайно проглотил винного червя, поэтому с тех пор всё, что он пьёт, превращается в вино, и из-за этого он вечно молодой вечно пьяный. Усянь согласился, что это многое объясняет в поведении молодого господина Вэнь, и сочинил стихи, которые торжественно процитировал, когда они вернулись к остальным (Вэнь Сюй после паузы во второй строчке заметно напрягся, но потом расслабился)):
- За что Вэнь Чао ни возьмётся,
Всё превращается в... вино!
А если за вино берётся,
То просто тратит меньше ци.
И все эти ленивые личности, которые отказывались идти искать червей, ещё и возмущались, почему Усянь и Хуайсан не принесли им вина!.. Сами пусть сходят и выпьют, там того вина целый ручей, на всех хватит. Но Усянь не был бы Усянем, если бы не пристал к Ванцзи:
- Лань Чжань, а ты не хочешь сходить поискать винных червей?
- Я не пью вина.
- Но ведь не обязательно непременно пить, можно же и просто посмотреть! Неужели тебе не интересно?
- Нет.
- Между прочим, сдерживать любопытство - вредно для здоровья.
- Любопытство - не добродетель.
- Так много что - не добродетель. Вот, например, яблоко...
- Яблоко - добродетель, потому что сначала взращивается человеческим трудом, а потом удовлетворяет потребность в пище.
- Любопытство тоже сначала взращивается, а потом удовлетворяется!
И Лань Чжань улыбнулся уголками губ, и это было так красиво, - и именно этого, конечно, Вэй Ин и добивался.
А потом Лань Чжань всё-таки куда-то ушёл (игротешить)), а Сичэнь решил его поискать, и Яо вместе с ним. Усянь забеспокоился и спросил, можно ли ему тоже присоединиться к поискам, - и монах, добрая душа, сказал, что укажет ему тропинку, по которой ушёл молодой господин Лань. На тропинке Усяню оказалось по пути с Чжулю - так началось его второе приключение. (Отдельно прекрасно, что одного спутника в приключениях тебе подбирают по пожеланию, а второй случается скорее рандомом, эдакое "Когда в школе все разбились по парам, а вас двоих никто не выбрал", - и получаются весьма интересные и неожиданные сочетания персонажей.)
Усянь и Чжулю наткнулись на девушку, которая предложила им присесть вместе с ней под цветущей сливой и попросила их о помощи. Усянь рассудил, что отказывать красивой девушке невежливо, а достать найти Лань Чжаня он всегда успеет. Девушка рассказала, что некий монах отдал ей горшочек с рисом, в котором спрятал чёрный камень, превращающий в золото всё, к чему прикасается (тут бы и заподозрить, что рис почему-то не золотой, но)), и что ей никак не удаётся этот камень найти, поскольку в горшочке полно других камней с другими непредсказуемыми свойствами. Усянь на всякий случай уточнил, с какими такими свойствами (не хотелось, например, навсегда превратиться в камень), но хозяйка горшочка заверила его, что все спецэффекты вполне безобидные. И, движимый любопытством и альтруизмом, Усянь первым засунул руку в горшок.
Камушек, который он нащупал и вытащил, определённо был не чёрным, а серым - и превратился в леденец. Этот успех приободрил Усяня, и он тут же снова полез в горшок, - но девушка попросила его подождать, пока свой спецэффект не огребёт Чжулю, на случай, если тому понадобится помощь. Усянь так и замер с рукой в рисе, внимательно глядя на Чжулю. Чжулю несколько мгновений сидел в задумчивости, так что Усянь поинтересовался, всё ли с ним в порядке, - а затем проникновенно сообщил, что хочет совершить в этот день что-то запоминающееся. Усянь посоветовал сорвать ветку дикой сливы и подарить её девушке, которая ему нравится, - это точно запомнится. Чжулю согласился, и Усянь вытащил второй камень...
...И увидел всё с высоты птичьего полёта: горы, сосны, горные реки, и где-то далеко внизу - маленькие-маленькие фигурки девушки и Чжулю (и надо бы поискать Лань Чжаня!). Он летел, но не на мече, а сам по себе, опираясь крыльями на потоки ветра. Тем временем Чжулю видел прямо перед собой, как Усянь взмахивает руками, орёт чайкой (вы слыхали, как орут орлы? - примерно так же)) и крутит башкой. И, недолго думая, приложил его ментальным ударом (который, кажется, не снимает хиты, но это не точно). Птицесянь встрепенулся, потряс башкой интенсивнее, вернулся сознанием в своё тело и, плавно перейдя с курлыканья на возмущения, поинтересовался, почему Чжулю на него напал.
- Кажется, молодой господин Вэй, вы почувствовали себя курицей.
- Я видел вас с высоты птичьего полёта! Так что это была не курица. Думаю, это был орёл.
И Усянь поблагодарил Чжулю за то, что тот спас его от оптичивания (за этот неологизм можно поблагодарить спец.абилку Усяня - отдавать приказ, но только одним словом: Арта перед игрой сказала мне, что хоть и нельзя использовать два слова, зато можно складывать слова в одно и изобретать новые глаголы). Теперь пришла очередь Чжулю тащить камень. Вынув очередной камень (снова не чёрный), Чжулю вновь принял задумчивый и проникновенный вид и рассказал, что ради спасения родного клана Чжао он поклялся служить Ордену Вэнь. Говорил он довольно печально, так что Усянь не понял, хвастается Чжулю или жалуется, - поэтому на всякий случай утешил его, что служить такому могущественному Ордену - здорово и почётно, и вообще далеко не худший исход. Чжулю вновь согласился и полез за следующим камнем.
- Давайте, я верю в ваши руки, - подбодрил его Усянь. - Если верить легендам, они где только ни побывали!
- И что же гласят легенды? - поинтересовался Чжулю.
- Говорят, будто вы можете сжечь Золотое ядро голыми руками, одним прикосновением к дантяню.
Чжулю приложил ладонь к его животу и спросил:
- Ну, как ощущения?
- Как будто меня облапал малознакомый заклинатель, - честно признался Усянь. - Мне не понравилось.
Последние два камня распределились так, что Усянь получил возможность читать мысли кого-то из находящихся рядом (ну, вы уже поняли, у кого была карма на вср@тые камни, а у кого на серьёзные)). И в мыслях Чжулю он прочитал... напряжённые попытки сочинить стихи Мог бы подсказать, но у самого Усяня со стихосложением всё обстояло ещё хуже. А Чжулю сочинил вполне красивое стихотворение про весну и восточный ветер.
Как вы наверняка уже догадались, никакого чёрного камня в горшке не оказалось - монах (не тот, который приютил всю ораву заклинателей, монахи разные бывают) девушку нагло обманул. Она боялась, что камень попадёт в неправедные руки, и Усянь пообещал, что если вдруг наткнётся на чёрный камень, обладающий волшебными свойствами, - непременно постарается её разыскать (хотя начал подозревать, что камнем, превращающим всё в золото, завладел Цзинь Гуаньшань). Напоследок Усянь подбодрил Чжулю сорвать ветку сливы - он сам-то свою ветку уже сорвал, - и они попрощались с девушкой и вернулись в домик монаха к остальным.
Там Усянь объявил, что уходил искать Лань Чжаня, а нашёл конфету (...но Лань Чжань слаще любой конфеты, читалось между строк)). Но коль скоро Лань Чжань - не Сюэ Ян, приберегать для него конфету я не стал и сожрал леденец сам И больше всего Усянь беспокоился, нашли ли уже Лань Чжаня, - особенно когда Сичэнь и Яо сообщили, что попали в туман и видели в нём кошмары наяву. Но Лань Чжань вернулся благополучно и на расспросы Усяня ответил, что лучше бы тот побеспокоился о собственном брате. Усянь воспринял это как руководство к действию (Лань Чжань фигни не посоветует!) и подскочил к мирно сидевшему на диване Цзян Чэну:
- Брат! У меня есть повод о тебе беспокоиться?!..
Чтобы Чжулю не скромничал, Усянь всем сообщил, какие красивые стихи тот сочинил, и подбивал его их прочитать, особенно перед Вэнь Сюем: ведь в Ордене Вэнь должны непременно оценить, какие у Чжулю многогранные таланты! И рассказывал, как Чжулю спас его от оптичивания, - иначе он бы гуй знает куда улетел. Когда Усянь стал рассказывать Хуайсану о том, как они с Чжулю встретили девушку с горшком и щупали у неё рис, Хуайсан уточнил:
- То есть вы ТРОГАЛИ ДЕВУШКУ ЗА РИС?..
- Ну да. В буквальном смысле!
Хуайсана пришлось похлопать по спине, чтобы он, чего доброго, не подавился от смеха. Эвфемизмов в китайском тоже очень много, но только что мы изобрели ещё один.
А когда Усянь сообщил Лань Чжаню о том, что Чжулю спас его от оптичивания, тот невозмутимо уточнил:
- А разве что-то изменилось?
- Изменилось, конечно! Я больше не машу крыльями и не курлычу.
- А по-моему, ты всё ещё машешь рукавами и кудахчешь, - так же невозмутимо возразил Лань Чжань и пошагал мимо, вновь оставив за спиной Усяня в восхищённом офигении.
- Лань Чжань, ты ПОШУТИЛ!.. - восхитился Усянь шёпотом, чтобы не привлечь к этому чуду лишнего внимания. - Ничего себе!
- Я не шутил, это так и есть.
- Но у тебя получилось!..
Хуайсан амбициозно решил, что напишет поэму о приключениях этого дня, и каждая часть будет заканчиваться фразой "...И они нашли дикую сливу". Ради такого случая Усянь заново пересказал ему свои приключения - и с Лань Чжанем, и с Чжулю (кажется, более никто настолько же подробно о приключениях не рассказывал, так что теперь мне, с одной стороны, интересно, что было у других, а с другой - не хочется спойлеров, вдруг ещё доведётся поиграть)). И так - когда все приключения были позади - игра постепенно закончилась. Также отмечу, что когда вместо ещё одной сказки в финале звучит эпилог от мастера - получается неожиданно мягкий, логичный и завершённый выход из игры. Потому что когда сюжет игры не предполагает внутриигровой высокой точки - можно создать внеигровую точку, и она также сработает как катарсис.
И вот такой точкой были стихи Ладыженского про "Пролог, три страницы". Я когда-то уже прикладывал эти стихи к янсину и потому сидел со сложным лицом узнавания: да, ко всему остальному канону они тоже прекрасно прикладываются. И ещё до игры, когда мы с Амартом обсуждали канон, мне подумалось о том, что мы (не лично мы двое, а вся совокупность людей, которых зацепило) так любим Модао потому, что у этой истории - вечная как мир и очень знакомая нам по книжкам нашего детства структура: беззаботная юность > война, которая ставила героев перед выборами, меняла их, разделяла, многих убила > и то, какими все стали триднадцать лет спустя, когда снова встретились. Забавно, что структуре самого текста новеллы это противоречит, поскольку автор даёт первые два пункта флэшбэками к основному повествованию, - но, думаю, не только мне эта история взросления интереснее и ценнее фабулы про собирание кусков Минцзюэ с перерывами на фансервис. И как же радует, что для вансяней нет нужды придумывать AU: однажды у них всё будет хорошо. Их протащит через отчаяние, кровь и смерть, - но вернёт друг другу. Не всем так повезёт.
Но я не знаю, что будет дальше в той версии реальности, что сложилась на этой Сливе. Когда Минцзюэ побратался, кажется, не только с Сичэнем, но и с Вэнь Сюем (и если Сичэнь ещё и с Яо побратается - Хуайсан окончательно собьётся со счёта братьев)), когда Чжулю уже примерился к Золотому ядру Усяня, - какой будет война, и будет ли? ...А потом их не трогай.(с)

Маленькие игры Арты по Модао, помимо всего вышесказанного, - всегда оставляют послевкусие чего-то очень светлого, тёплого, трогательного и хрупкого. Недаром слива мэй - она немножко как сакура: про мимолётность и уязвимость юности и красоты. Пока затишье, - но скоро порыв ветра разметает лепестки. Но если сакура - про любовь и смерть и смерть любви, то мэйхуа - про стойкость. И про возможность пронести свою веточку цветущей сливы через все тяготы зимы.
Усянь ни разу не использовал свои абилки - Щит и Приказ, потому как при нём ни на кого не нападали. И даже нарываться на драку с Вэнями как-то не хотелось (благо не было Чао, и Цзысюаня тоже не было)), игра была не об этом. И отдельно в сердечке, что Лань Чжань нарисовал чашу с веточками сливы, и Цзян Чэн нарисовал цветущую ветку.

Теперь мне только больше хочется неслучившуюся Черепаху И хочется поиграть в Сливу ещё - не претендуя на конкретных персонажей, а просто вдруг понадобится срочно заменить чей-то отвал. Посмотреть, как по-разному складываются истории у разных игроков и персонажей.
Ещё немного благодарностей и послеигрового
Ещё много спасибо Арте за чудесную игру! И за монаха и его сказки.
Спасибо Амарту за самого прекрасного Лань Чжаня Который очень старался держать лицо, но Вэй Ин очень старался увидеть его улыбку. И это - именно то, что бесценно в этой беспечной юности: эта смешная, неосознанная нежность. Однажды вспомнить - и улыбнуться снова.
Спасибо Птахе за Лань Сичэня, главного шиппера канона За приглашение в Гусу, за лёгкость взгляда на жизнь и "правила, которые можно нарушать", за бережность к своим братьям и пока никому не известному Яо.
Спасибо Ильмаяр за Цзян Чэна - за лучшего старшего бро, которым можно гордиться, который всегда будет гласом разума и опорой. Подозреваю, что я как-то недодал братства (вот бы ещё одно совместное приключение!..)), - но, быть может, не в последний раз
Спасибо Райне за Хуайсана - было офигенно вместе с Не-сюном генерировать всевозможную ерунду Практически не сходя с места, Хуайсан был центром притяжения молодёжи, - как и Сичэнь казался душой компании среди старших. (Кстати, баланс поколений действительно был очень гармоничным: 4/4 и Яо где-то между.))
И спасибо старшим: Сех за Минцзюэ, который, вопреки заявленной охоте, явно прибыл отдыхать, отложил Басю и напоминал расслабленного тигра; Хэс за Вэнь Сюя - жёсткую, но адекватную часть клана Вэнь; Ёльф за Чжулю, невозмутимого и многое повидавшего.
И ещё раз спасибо Саппорт за подхваченного Яо - Мэн Яо в самом начале его пути, даже ещё не заклинателя. Тоже жалею, что толком не пересеклись, - Усянь мог бы научить плохому...

После игры все как-то быстро разъехались на такси, Птаха тоже поехала с Сех, - после съёмок она допускала возможность, что сил на обратную дорогу у неё не хватит. А мне совершенно не хотелось так резко сниматься с места и тащиться в тесной душной машине, когда можно было ещё поговорить об игре, а вокруг были такие красивые места. Так что с Артой остались только мы с Амартом, - быстро собрались и уютно ждали следующей электрички, и разобрали на память по веточке сливы (белой, ибо красные уже кто-то сцапал). И достаточно канонично, что я забрал флягу, забытую Цзян Чэном. Правда, в ней уже ничего не оставалось
Под звёздами и соснами Арта проводила нас до станции. Всё-таки поздние электрички люблю особой любовью, несмотря на то, что могут оказаться поблизости какие-нибудь шумные индивиды. Несколько удивился, когда двери напротив не открылись в Ромашково, - но, как оказалось, они были неисправны, и на Рабочем я благополучно вышел. Амарту мур за компанию!

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, гнездование пернатых, демоны по вызову круглосуточно

После долгого перерыва вернулся в Армаду, аки домой после долгой разлуки. Какая же это всё-таки красивая, правильная, ценная и цельная история. На чём закончили в прошлый раз - помнил, как если бы это было вчера; мастер обещал мне стекла - и мастер додал мне стекла с горочкой.
Перед этим были понедельник и вторник, когда я только и делал, что беспробудно клевал носом под сонный дождик за окном. Меня хватило только на то, чтобы прибрать энтропию и пропылесосить, а выносить мусор я уже не полез. Первым приехал Амарт, и с ним за компанию я хряпнул кофи с сиропом и проснулся. Затем приехал Тоха, и вместе мы дождались Лисс (и вспомнил ли я хоть на мгновение про вкусную пастилу, которую Лисс привезла? - конечно неть)). А доставка доставила нам пиццу и прикольный пирог с капустой. Птаха присоединилась к нам после работы - и аккурат в нужный момент, когда собиралась компания в первую боёвку
Играли глубоко заполночь: это было эпичное завершение сюжетной арки, большой босс, много вотэтоповоротов, много драмы, и прекрасного снижения пафоса - тоже немало. Патичка бисексуалов завалила (не в этом смысле) пару андрогинных демонов желания, не определившихся, какой облик принять; маг крови закончился под Хелем (слабак!)); а Андерс выдал боссу леща. Целый косяк мороженых лещей Лютеру по итогам всего опять (и снова) больно жить, - но таков уж его путь: собака глупая и все его эльфы. Не сломается, пока не вытащит всех, за кого впрягся, - а поскольку в категорию "своих" уже записан целый пропавший клан... Держаться в воздухе он сможет ещё долго.
Важное для игроков: тут есть кат под катом, маркированный как спойлер, и он не случаен. В разговоре с Коррисом участвовали только Хель и Лютер, так что не лазайте пока туда, даже если очень хочется, чтобы не портить себе впечатление! (Впрочем, с Янто тоже только Хель и Лютер говорили, и это тоже придётся раззнать, - но этот разговор я скрывать не буду, поскольку о его подробностях другие персонажи не узнают, скорее всего, никогда.))

Отперсонажный отчёт Лютера, как обычно местами матерноПервое слово уже осталось за капитаном, - значит, можно было и мне выйти вперёд и поздороваться с гостями.
- Приветствую, господа. Мы вам не враги. Я хотел бы поговорить с Кэлом, если это возможно.
- С Кэлом, говоришь... - ответил мне чей-то голос, и мне навстречу вышел васгот на голову выше Дыма, со спиленными под корень рогами. - Надо же, какие совпадения начали твориться на Сегероне: сначала Кэл идёт на разведку и пропадает, потом на наш отряд кто-то нападает ночью, и вот вы появляетесь здесь вместе с Дымом и говорите, что вам нужен Кэл.
- Заметьте, ваш товарищ не в цепях, - вставил ремарку Хель.
- Мы приплыли сюда, чтобы надрать задницу работорговцам, - пояснил я. - Заодно выкупили вашего товарища. И в том, чтобы найти Кэла, я тоже заинтересован.
Васгот ненадолго задумался. Среди друзей Кэла я не чувствовал себя в опасности, но меня положительно встревожило, что он пропал. Где его искать?.. Я наделся, что у Воинов Тумана есть хоть какие-нибудь соображения на этот счёт.
- Здесь дальше есть, где бросить якорь, - неохотно сообщил васгот. - Положите ваше оружие, и мы покажем вам дорогу.
Я опустил саблю на палубу. Стелла выразительно вздохнула и закатила глаза, но положила свой посох. Стрелы лучников, расположившихся в кронах деревьев на уровне наших мачт, были, впрочем, по-прежнему направлены на неё: все понимали, что она может обойтись и без посоха. Однако васгот, убедившись, что мы готовы сотрудничать, подошёл к Коррису и стал указывать путь.
От того места, где бросили якорь, нас везли к берегу на наших же шлюпках. Васгот пожелал, чтобы на корабле не осталось ни одного члена нашей команды, - при этом там остались Воины Тумана. Мне не хотелось оставлять "Свободного" без присмотра, но выбора особо не было, - по крайней мере нас не связали. Мы оказались в изолированной бухте, со всех сторон окружённой деревьями, - переплетения лиан даже прикрывали теперь вход в бухту, через который наш корабль только что прошёл. Хель стоял в шлюпке и смотрел по сторонам, внимательно запоминая дорогу.
Затем мы шли по суше в глубь джунглей и вскоре пришли в деревню. К ней не вело явной, протоптанной дороги или хотя бы тропы: её невозможно было бы найти, не зная, куда идти. Все дома в ней были сделаны из тех же деревьев и листьев, что были вокруг, и максимально вписаны в ландшафт. А все люди, эльфы и косситы, которых можно было видеть, были взрослыми и вооружёнными мужчинами и женщинами: ни одного ребёнка или старика. Это впору было назвать военным лагерем, но лагерем постоянным. Здесь жили так - на нескончаемой войне за свою свободу.
Нас троих, кто хоть как-то взаимодействовал с пришельцами, - Хеля, меня и Стеллу, - видимо, приняли за главных и завели в одну из хижин, оставив остальную команду снаружи. С нами вошли Дым и тот васгот, который со мной говорил; ещё двое бойцов встали у дверей.
- Ладно, вы всё верно сделали, - признал васгот, вновь как-то нехотя, как если бы досадовал, что ему не в чем нас заподозрить. - А теперь рассказывайте, кто вы такие и зачем вам Кэл.
Капитану Кэл был, в общем-то, ни зачем, поэтому я взял ответ на себя:
- Мы с Кэлом старые друзья. Если он рассказывал о том, как угоняли "Павлиний глаз", - то мы угоняли его вместе. Но меня не было здесь уже несколько лет, а сейчас я вернулся, как уже сказал, чтобы надрать задницу работорговцам.
- И каким же именно работорговцам?
- А разве и так не ясно, кто здесь самый раздражающий... коллекционер? - поинтересовался Хель.
- Ну, может, он здесь не единственная... задница, - заметил я, подразумевая, что буду не прочь надрать и две.
- Высоко метите, - недоверчиво заметил васгот.
- Потому мы и искали вас, - сказал Хель. - Нас одних на это явно не хватит.
Он тоже держался расслабленно: привалился плечом к стене и поправил шляпу.
- Кэл действительно рассказывал о том, как угоняли "Павлиний глаз", - протянул васгот. - Там ещё был гном, но он погиб.
- Эльф, - поправил я и покачал головой в ответ на его одобрительный взгляд: - Я каждого из погибших там по именам помню.
- Что ж... как говорят магистры: верую, ибо абсурдно, - подытожил васгот. - Если бы вы хотели соврать, то соврали бы убедительнее.
Он о чём-то спросил Дыма, и некоторое время они переговаривались на кунлате.
- Про Янто мы знаем, - наконец проговорил васгот. - У него может быть база у разрушенной крепости Ас Веланис. Несколько лет назад её использовали какие-то малефикары, и поэтому с тех пор её не хотят разведывать...
Стелла нахмурилась, услышав название крепости, и Хель тут же спросил:
- Ты что-то об этом знаешь?
Но Стелла промолчала, покачав головой и не желая прерывать рассказ васгота.
- И Янто решил позаимствовать у них эту базу? - уточнил Хель.
- Той крепости уже нет: её разнесли кунарийскими пушками, - ответил васгот. - Кэл собирался посмотреть, сможем ли мы использовать то, что осталось. Считается, что к ней опасно приближаться.
- И я понимаю тех, кто так считает, - вставила Стелла.
- Он не вернулся, - продолжал васгот. - А потом напали на отряд, в котором был Дым. Я хорошо его знаю и уверен, что он не мог заснуть на посту.
Дым с виноватым видом уставился в доски пола, а я вновь внутренне напрягся. Кто-то смог выпытать у Кэла, как найти отряд?.. Плохо, очень плохо. Потому что обычной боли Кэл не боялся - в этом, в свою очередь, был уверен я.
- После этого мы увидели, как от берега у руин крепости отходит "Коллекционер", - закончил васгот.
- Значит, Янто использует эти руины? - предположил Хель.
- Возможно. Или случайно наткнулся на наших разведчиков.
- Я правильно понимаю, что Кэл пропал до того, как схватили Дыма?
- Да, - кивнул васгот.
- Мы постараемся его вытащить, - пообещал я.
- Мы раньше не думали, что эти события могут быть связаны, - но их связали вы, когда явились сюда вместе с Дымом и сказали, что знаете Кэла.
- Это вышло случайно, - усмехнулся Хель. - Мы просто зашли на невольничий рынок, хотели сделать доброе дело и кого-нибудь выкупить.
- За доброе дело вам спасибо, - поблагодарил васгот.
Стелла продолжала стоять молча, задумчиво почёсывая Декана.
- Что тебя не устраивает, красавица? - поинтересовался Хель.
- Из всех мест для базы этот траченный морскими угрями идиот выбрал то, где Завеса максимально потрачена, - с чувством высказалась Стелла. Её счастье, что этот её комментарий относился всё же явно в адрес Янто, а не Кэла.
- Ещё не факт, что у него там база, - заметил Хель.
- Не факт. Но Кэл там пропал, а Янто там бывал, - подытожил васгот. - Его фрегат мы видели потом ещё несколько раз.
Значит, Воины Тумана наблюдали за руинами уже какое-то время, но так пока и не рискнули осуществить вылазку и выяснить, держат ли Кэла в крепости или же увезли на корабле?.. Я бы мог это понять, но не мог. Васгот говорил это "пропал" так, словно Кэл уже погиб. Словно они бы даже не спешили его искать и спасать, если бы не появились мы.
- Нужна разведка, - сказал Хель.
- Нужна, - согласился васгот. - Мы как раз собирались, но раз вы такие бравые - присоединяйтесь.
- Безопасность моих людей и возвращение моего корабля, - озвучил условия Хель.
- Допустим, у вас всё получится и вы прищучите Янто, - произнёс васгот задумчиво. - И куда дальше?
- Пойдём своей дорогой, - пожал плечами я.
- Это понятно: у каждого из нас своя дорога. И всё-таки: куда вы направляетесь дальше? - да уж, переупрямить рогатого или безрогого - проще сдвинуть скалу.
- Мы так далеко не загадываем, - и я даже не соврал. Наши планы менялись так быстро, что я не мог в точности предугадать даже завтрашний день.
- Я могу представить, чем кому-то из вас мог насолить Янто, - размышления васгота вслух зашли с другого конца. - Но всё же, на кой он вам?
- Лично я просто не люблю работорговцев, - усмехнулся я.
- Работорговцев в этих морях как грязи. На Сегерон для этого плыть не обязательно.
- Скажем так, у нас договор: если мы поможем потрепать Янто, помогут нам в нашем деле, - признался Хель. Я был благодарен ему за то, что он подобрал формулировки без подробностей: всё же чем меньше народу знает о Шами, тем лучше для всех.
- А, так вы наёмники?.. - сделал вывод васгот с нескрываемым облегчением.
- Только когда сами этого хотим, - усмехнулся капитан.
- Когда цели совпадают, - добавил я.
- Что ж: ваш рассказ вполне стыкуется, и плохого вы нам не сделали, а сделали только хорошее: вернули нашего товарища, - признал васгот. - Правда, мне любопытно, почему с вами тевинтерская колдунья?..
- Нам всем любопытно, - флегматично согласился я и добавил твёрдо: - Но она - наша.
- Я надеюсь, вы... - Стелла сделала паузу, воззрившись на васгота, и тот представился:
- Валанор.
Дальнейшее её объяснение я пропустил мимо ушей, рассудив, что если она решит угрожать васготу или ставить ему условия, то это будет только её проблемой.
- К тому же приятно иметь красивую сильную женщину на своей стороне, - добавил Хель. Красивых женщин в мире много, и я не счёл бы это достаточным аргументом, но спорить не стал. А лицо Стеллы при этих словах застыло. Кажется, это вновь получилась не самая удачная шутка, либо Стелла как-то очень по-своему её поняла.
- Мы вас отпустим и с корабля уйдём, - пообещал Валанор. - А к Ас Веланису проще подойти с моря. Один наш отряд пойдёт с вами, остальные пойдут по суше.
- На что нужно обратить внимание? - спросил Хель.
- На Сегероне нужно обращать внимание на всё. Конкретизируйте.
- На что нужно обращать внимание по дороге? Я ведь не местный. Какие-то отличительные признаки опасности, вроде запаха в воздухе?..
- К крепости раньше старались не приближаться, так что я ничего сказать не смогу. Я верно понимаю, что ты капитан? - спросил его Валанор.
Хель кивнул, и Валанор, достав карту и разложив её на столе, стал показывать маршрут. Нам следовало двигаться дальше на запад в том же направлении, в котором мы пришли в бухту. Валанор пояснил про течения, и мы с Хелем постарались всё запомнить, чтобы в точности передать Коррису. Затем васгот сказал, что через пару часов придут те, кто поплывут с нами, - а те, кто пойдут по суше, отправятся прямо сейчас; на закате мы должны будем оказаться на месте. Хель уточнил про скорость, чтобы не добраться к крепости слишком быстро.
На этом нас отпустили с миром на наш корабль. Мы вышли из хижины; наша команда по-прежнему кучковалась снаружи - на чужаков таращились, но никто не стоял у них над душой с оружием в руках.
- Всё спокойно, возвращаемся, - распорядился Хель. - Мы всё уладили.
Нам выдали провожатого, эльфа, поскольку дорога была не очевидной; впрочем, Хель всё равно осматривался и запоминал. Остававшиеся на корабле бойцы о чём-то переговорили с нашим провожатым и остались с нами полным составом (а Дым к нам, конечно, не вернулся; я подозревал, что косситы должны тяжело переживать такую оплошность, как попадание в плен). Хель, оказавшись на родной палубе, потянулся, пробормотал строчку из антиванского стихотворения про свободу, погладил Снежка (если и капитан, и мабари чувствовали себя неуютно в присутствии посторонних, то оба умело не подавали виду) и пошёл говорить с Коррисом о течениях, по пути спросив своих ребят, не обижали ли их, - больше для того, чтобы разрядить обстановку.
Мы со Стеллой случайно столкнулись направленными на капитана восхищёнными взглядами и одновременно отвернулись. Пожалуй, когда кому-то принадлежат сразу два сердца, - невольно начинаешь сравнивать, каким из них он дорожит больше; и, быть может, можно найти своеобразное утешение в том, что оба они были равноценными безделушками.
Затем Стелла, ещё по дороге спросившая у Хеля про писчие принадлежности, засела в капитанской каюте, исписывая чем-то листы бумаги. Декан, - недовольный тем, что хозяйка выставила его вон, чтобы не мешал, - расхаживал по палубе, обнюхивая всех. Один человек-Туманец присел перед котом, погладил его, и Декан забрался к нему на плечи. Тот так и ходил вдоль борта с котом на плечах, - с момента нашей первой встречи Декан вырос раза в два и уже тянул на хороший меховой воротник. Сам же человек был ещё очень юным, вчерашним подростком, - тонким, загорелым, с коротким луком и ножами. Почти на всех Воинах Тумана, как и на нём, была однотипная одежда, разрисованная цветными пятнами, чтобы сливаться с джунглями, как дикие звери.
Пока капитан был занят со штурманом, меня обступила половина нашей команды, спрашивая, что это было.
- Помните, я рассказывал, как мы с эльфами угнали корабль работорговцев? - ответил я. - Мой друг, с которым мы вместе его угоняли, попал в беду. Похоже, что его схватил Янто. Но я надеюсь, что у нас получится его вызволить.
Варлон как-то очень понимающе покивал. Я стал знакомиться с отрядом Туманников, с которыми, быть может, нам предстояло сражаться плечом к плечу. Их было пятеро: один васгот, двое городских эльфов и два человека. На одного из эльфов, который и был нашим провожатым, кивали как на командира; его звали Минлир. Второй эльф был без видимого оружия. Хель вернулся и предупредил всех о предстоящей миссии:
- Там, куда мы идём, может магическая хрень полезть. Будьте осторожны.
- Капитан, можно тебя на минутку?.. - окликнула его Стелла, как раз вышедшая из каюты, и они отошли в сторону.
Что за секреты именно тогда, когда следует делиться любой информацией?.. Быть может, Стелла не хотела показывать, что знает об Ас Веланисе больше, чем другие, - но именно такие шушуканья и вызывали подозрения. Вернувшись, она сделала вид, что ничего не произошло, и укоризненно посмотрела на кота:
- Декан, давай ты не будешь присваивать человека? Он свободный человек.
Не лучшая шутка из тевинтерских уст: не зная историю Декана, ещё котёнком подобранного беглой магичкой в порту, можно было бы подумать, что коту пеняют на привычку считать людей собственностью. Однако парень не обиделся и улыбнулся:
- Он умный котик, так что я не возражаю.
- Итак, там можно столкнуться с монстрами и другими опасностями, - вернулся Хель к прежней теме.
- И никаких подробностей? - поинтересовался я.
- Разберёмся на месте. Но если услышишь, как что-то жужжит, - пригибайся. И если видим что-то подозрительное - не стесняемся...
- Когда б я стеснялся, - пробормотал я.
- ...И не боимся показаться идиотами: мало ли, что чем может прикинуться.
- Лучше быть живым идиотом, чем мёртвым умником, - согласился Риордан.
После - все готовились к грядущей битве: Хель проверял свою новую перевязь с ножнами для ножей и разминался у мишени, Стелла воткнула в хвост шпильку, - она всё-таки отрастила себе волосы средней длины, очевидно не без помощи магии.
- Тебе идёт, - сообщил ей Хель, заплетавший косу.
- Тебе тоже, - откликнулась она.
Наконец, в глубине леса начало что-то посверкивать. Минлир, глядя на это, кивнул Коррису:
- Пора.
Коррис провёл нас по заранее рассчитанному фарватеру: прошёл через водный коридор, так же скрытый джунглями, как и та бухта, и двинулся дальше вдоль побережья, представлявшего собой непролазные заросли. Повезло, что наш корабль был узким, и его осадка была уже не такой низкой после того, как мы продали железо. Вечерело, но солнце было ещё высоко.
- Самой крепости толком нет, одни руины, - рассказывал Минлир. - Но уцелела её подземная часть. Вход туда должен быть ниже уровня земли.
- А затопить её не могло? - предположил Хель.
- Могло. Но если сумеем тихо подойти и пролезть по тоннелю - это будет лучше, чем идти поверху.
- Есть предположения, где может быть вход?
- Есть. Мы и заходим с моря потому, что там, возможно, кто-то есть, - тогда мы зажмём их с двух сторон.
- Если это не кто-то, кто сожрёт нас обоих, - заметил Хель с усмешкой.
- Мы здесь привыкли воевать с тем, что может нас проглотить, - отозвался Минлир легко. - Привыкли в горле застревать.
- В первую очередь ищем тех, кого можно вытащить, - решил Хель.
- Я тоже Кэла хорошо знал, - кивнул Минлир, соглашаясь. - Успели здесь познакомиться.
Затем Хель ушёл в каюту и присоединился к Стелле за бумажками, а ко мне подошёл Варлон.
- Тут такое дело... - сказал он, немного смущаясь. - В крепость ведь не все пойдут, кто-то на корабле останется?..
- Об этом лучше у капитана спрашивай, - посоветовал я. Эльф не хотел лезть в подземный мешок?.. Я мог это понять и не упрекнуть. Но я не угадал.
- Если можно, то я хотел бы пойти.
- Раз хочешь, то кто ж тебе запретит, - уже увереннее одобрил я. Тут мне даже не нужно было уточнять у Хеля: я знал, что капитан только приветствовал инициативу у бойцов.
- У меня был друг, - вдруг произнёс Варлон. Каждую фразу он обрубал раздельно, как если бы ему нелегко давалось их выговорить. - Однажды один шевалье вытащил двух эльфов из эльфинажа. Решил позабавиться и устроить охоту, как на лис.
- Вот сука, - сказал я.
- Я тогда опоздал. Не успел его спасти, - продолжал Варлон совсем тихо, почти шептал. - Поэтому я хочу пойти с вами.
- Спасибо тебе, - кивнул я. - Значит, пойдём вместе.
Варлон всегда был общительным, улыбчивым типом, со всеми легко нашёл общий язык, - но до откровений о прошлом у него, одного из немногих, ещё не доходило; и в этот момент я чувствовал, что мне доверили нечто очень ценное. И был благодарен ему за то, что он, потеряв своего друга, хотел помочь спасти моего.
Тут Коррис позвал капитана, а Риордан, спрыгнув с мачты, сообщил:
- Мы рядом.
- Давайте прикинем, как будем действовать, - предложил Минлир, когда все собрались вокруг него и капитана.
Хель показал чертежи, которые сделали они со Стеллой, предполагая внутреннее устройство крепости. Минлир указал на чертеже пару мест, в которых проходы могут быть завалены. Стелла обозначила, где могут находиться магические ловушки, и напомнила, что если она скажет "Ложись!", лучше сразу её послушаться. Снежок отрепетировал - лёг на палубу и прикрыл морду лапами. После этого инструктажа Хель предложил Стелле уничтожить чертежи; она щёлкнула пальцами - и бумаги сгорели синим пламенем.
- Все в крепость не пойдут, - сказал Хель. - У кого-нибудь есть предпочтения?
Помимо меня, Стеллы и Варлона, вызвались идти на вылазку Риордан, Искев и Анд.
- А я лучше на корабле останусь, - заявил Миас мрачно. - Вдруг вас вытаскивать придётся.
С ним вместе остались Коррис - из тех же соображений, - Каврах и Рауф. Хель попросил Рикса также остаться на поверхности - на случай, если понадобится срочно передать какую-нибудь информацию с корабля. Юнга явно не был доволен, но послушался.
Коррис подвёл корабль ближе, к удобному утёсу, за которым его можно было спрятать. Хель велел спустить флаг, дабы не привлекать внимания. Дальше шли на трёх шлюпках, оставив одну на корабле. Снежок, как всегда, был со мной, а Декана Стелла брать не стала, объяснив коту:
- Там мокро, холодно и противно. Тебе не понравится.
- Вернёмся - сливок тебе найду, - пообещал ему парень, чьи плечи Декан облюбовал. Кот невозмутимо ушёл ещё к кому-то, а я только головой покачал: клуб поклонников Декана всё расширялся, и скоро сам кот расширится до таких размеров, что начнёт перекатываться от борта к борту.
- Обаятельный, - прокомментировала Стелла. - Совсем как наш капитан.
Когда мы обогнули утёс, над нами возвысились развалины крепости: отвесный скалистый берег и на его верху - руины, оставшиеся от нижнего этажа.
- Откуда придут остальные? - спросил Хель.
- Из джунглей, - коротко ответил Минлир. Но отсюда, снизу, леса всё равно не было видно.
Минлир указывал направление, и мы подплыли к скале. Там за камнем оказалась щель, в которую мог бы протиснуться васгот из следовавшего вместе с нами отряда - довольно стройный для кунари.
- Здесь должен быть подъём на подземные уровни крепости, - сказал Минлир. - Лаци, проверь.
И тот парень, что обещал Декану сливок, шустро пролез в щель.
- И даже без смазки, - одобрительно прокомментировал Хель.
Через некоторое время Лаци вернулся и помахал из щели руками: дескать, полезайте.
- Вы здесь уже бывали? - спросил Хель.
- Нет, но в общих чертах представляем, чего можно ожидать, - пояснил Минлир.
Хель уверенно полез за Лаци первым, я - последовал за ним. Следом пролезли Туманники и наши ребята - Стелла оказалась где-то в центре, - а Анд шёл последним в хвосте. Хель не торопился, ощупывая и притопывая каждый шаг, - проверяя, выдержит ли тоннель такое немаленькое количество вторгнувшихся в него гостей. Лаци оглянулся и одобрительно кивнул ему:
- Не дрейфь, тут всё крепко сделано. Я тоже проверил.
Тоннель был рукотворным, но вырубили его без всяких изысков, не шлифуя стены, пол и потолок; упирался он в такие же грубые, косые ступени. Лестница была узкой, и подниматься можно было только по одному. Но прежде, чем Лаци занёс ногу над нижней ступенью, Стелла произнесла:
- Стойте.
Все послушно замерли, а Анд стал пробираться вперёд:
- Давайте-ка посмотрю.
Должно быть, он обезвредил какую-то руну, и путь был свободен. В этот момент как раз село солнце, и за нашими спинами стало темно, - но впереди и вверху виднелся неровный свет. Лаци продолжил двигаться вперёд, а Стелла предложила:
- Скажите, когда нужно будет подсветить.
Выйдя из лаза, мы оказались в пещере, которую уже с бОльшим усердием пытались превратить в зал: стены были обтёсаны, из камней была выложена арка, за которой открывался лестничный пролёт, уходивший и вниз, и вверх. Каких-либо вещей или следов в этом помещении не было: похоже, оно часто затапливалось. Каменный мешок вызывал воспоминания о тевинтерской тюрьме и рудниках, откуда я безуспешно пытался бежать, но успел кое-что запомнить. И на полу у входа в арку было нечто очень знакомое... Но прежде, чем я сказал об этом, Хель положил руку на плечо Лаци и предупредил:
- "Сигналка".
Это значит - сигнальная руна. Тут же подошёл тот второй, безоружный эльф, посмотрел, кивнул и через полминуты манипуляций, за которыми внимательно наблюдала Стелла, сообщил:
- Можно.
- Одни вниз, другие вверх, - распорядился Минлир.
- Проверим внизу, - решил Хель. - Вдруг кого-то найдём.
- А мы посмотрим наверху: может быть, наших встретим, - легко согласился Минлир. Занятно, что оба эльфа командовали, но ничуть не мешали друг другу.
Мы разделились с Туманниками, начали спускаться всемером и миновали несколько пролётов. Стало темно, и Хель попросил Стеллу подсветить. Она зажгла небольшой огонёк, но не похожий на пламя факела, а зелёный, совсем как болотные огоньки.
- Спасибо, что добавила зловещести, - прокомментировал я.
Вскоре Снежок негромко зарычал, и мы остановились. Андерс как будто к чему-то прислушался.
- Кто-то из наших развлекается с демоньём, - кратко сообщил он после.
- Из ваших - это из магов? - уточнил я.
- Ага.
- Да у них там целая оргия, - добавила Стелла.
- А надо ли нам туда? - усомнился я. - Там есть кто-то кроме магов и демонов?
- Там могут кого-то приносить в жертву, - заметил Хель.
- Вот и я этого боюсь, - согласился я.
- Да там уже наприносились, - проворчал Андерс.
- Кружево орлейское, - вторила ему Стелла, видимо имея в виду состояние Завесы.
- Я могу посмотреть, - вызвался Варлон.
- Лучше я, - возразил Андерс.
- Пусть попробует, - Хель кивнул на мага.
Анд пошёл по ступеням вперёд и вниз, скрылся из виду, спустившись, судя по шагам, ещё на пару пролётов; затем вернулся.
- Там есть не только это дерьмище, - сообщил он.
- Но и другое? - уточнила Стелла.
- Возможно, там те, за кем мы пришли, но я не уверен. Некоторое количество демонья - желания и голода, - и маг.
Я выслушал его, вполголоса матерясь на долийском. Драться с демонами мне ещё не доводилось: даже в рабстве у магистра Корвинуса, даже в Тени мне повезло избежать встречи с ними.
- Может быть, подмогу кликнем? - я вопросительно взглянул на капитана.
- Кто сможет быстро сгонять? - спросил Хель.
Риордан кивнул и помчался наверх. И почти в тот же миг снизу раздался крик - и кричало, определённо, разумное существо, а не тварь.
- Значит, они присоединятся позже, - тут же решил Хель.
- Не ждём, - кивнул я.
- Начинаем атаковать с дистанции, стараемся выбивать издалека по максимуму и помогать друг другу, - быстро проинструктировал своих людей Хель.
- Ты - щит, я - пчёл, - сказала Стелла Андерсу.
Мы сбежали вниз по лестнице и ворвались в подземный зал. В центре зала было возвышение - скорее сцена, чем алтарь, - на котором стоял маг в балахоне и с посохом; за его спиной в стене были вырублены тёмные ячейки, закрытые решётками. И больше я ничего рассмотреть не успел, потому что демоны желания уже бросились на наших магов. Их было двое, с лиловой кожей и рогами, - не то девушки, не то юноши, кто их разберёт... Анд сумел защититься, а Стелла отшатнулась, но демон задел её когтями.
Я рубанул напавшего на Стеллу демона - или всё-таки демоницу? - саблей, что ему явно не понравилось. Хель также отступил на шаг и метнул нож тому же демону в плечо - и попал в цель. Андерс что-то скастовал на мага, тот подлетел вверх на камне и слегка приплющился о потолок, и доносившийся со стороны клеток крик прекратился.
Тут на нас бросились демоны голода - у них был куда менее человекообразный вид: только пасти, переходящие в вытянутое тело-мешок, и руки-лапы. На Искев, Варлона, меня, Хеля и Андерса налетело по одной такой твари, но все удачно увернулись. Похоже, эти демоны были слепы и ориентировались каким-то иным чувством, а ещё оказались довольно неуклюжими хищниками в сравнении с изящными демонами желания.
- Анд, осторожно!.. - предупредила Стелла, и тот отшатнулся от заклятия, пробормотав:
- Какое сраное дерьмо...
Однако, чем бы это заклятие ни было, оно явственно задело сразу двоих демонов голода, - и тот, который налетел на Искев, развоплотился совсем. Раненая демоница желания отступила, а второй демон желания попытался достать Андерса. Тот прикрылся магическими щитами, но тварь всё равно смогла полоснуть его длинным хвостом.
Я благополучно зарубил "своего" демона голода: он просто растаял вокруг моей сабли. Хель подпрыгнул в сальто, раскручивая клинки по всем ближайшим противникам сразу, и развоплотилось ещё двое демонов голода: тот, что нападал на него самого, и тот, что нападал на Варлона. Андерс по "своему" демону голода ударил конусом льда - и этому демону пришла хана, и даже демона желания немного зацепило. На этом демоны голода закончились.
- Ты мне не нравишься, - сообщила Стелла демонице, обводя её посохом. Но та была поумнее безмозглых тварей и отступала не зря: она выкатилась из магической клетки, сомкнувшейся у неё за спиной, и атаковала Стеллу вновь, но та увернулась.
Второму демону желания также не удалось дотянуться до Андерса. Оказавшись в удачной позиции, я снёс демонице башку. А Хель атаковал оставшегося демона желания, крутясь и целясь сразу двумя клинками ему под горло. Удар попал в цель, но демон по-прежнему стоял на ногах.
- Какой ненасытный! - прокомментировала Стелла.
- Двух клинков ему мало! - добавил я.
Но тут к демону подскочили Искев и Варлон, - и пяти клинков ему наконец оказалось достаточно. Маг, увидев, что остался без защитников, отошёл назад к клеткам.
- Задержи его! - выкрикнул Хель.
Андерс что-то накастовал, и маг замедлился, скованный льдом, - однако отразил заклятие Стеллы. Крик повторился, и из клетки вырвалось наружу чудовище, похожее на гигантского богомола, - его длинные суставчатые конечности попросту прорезали железные решётки.
- Мага вяжите! - прокричал Хель и прежде, чем кто-либо успел хоть что-то предпринять, бросился на мага сам. Я даже не мог никак остановить этот поистине самоубийственный рывок. Я собирался метнуть в мага нож, но теперь, когда Хель оказался на линии броска, я боялся его задеть; с заклинаниями было то же самое. Потому мне ничего не оставалось, кроме как побежать следом за ним. Как всегда.
Хель напрыгнул на мага с разбегу, сбил его с ног, и тот остался лежать в расплывающейся луже крови, не пережив этого столкновения. Потому я занялся демоном-богомолом, пока тот не обратил внимание на Хеля, - на одной из лап твари уже повис Снежок. Я рубанул по богомолу, и Снежок помешал ему увернуться, так что я немного задел демона саблей. Андерс заклинанием связал нижние лапы богомола остатками решётки: она опутала тварь, как железные лианы.
- Снежок, осторожно! - выкрикнула Стелла. Мабари послушно разжал челюсти, и в демона прилетела молния. Железо сработало как усилитель, так что тушку богомола основательно поджарило: она практически осыпалась пеплом.
- Ебать... - выразил всеобщее мнение Хель, отряхиваясь и вытирая ножи.
Я устремился к клеткам. В них были один васгот, несколько человек и несколько эльфов. Все они выглядели измождёнными: у них определённо брали кровь - и я опасался, что это было наименее страшным из того, что с ними происходило. Кэла я сразу узнал - и ему явно было плохо. Очень плохо. Я выломал решётку в его клетке, даже не заметив приложенных усилий, - и мои спутники не отставали, вскрыв остальные клетки: в ход пошли и отмычки Хеля, и магия Андерса. Кэл только повернул голову в мою сторону и больше не шевелился. Остальные пленники или боялись выйти, или не могли; некоторые из них спали беспокойным, явно кошмарным сном.
Пока я осматривал Кэла, прежде чем сдвигать его с места, - ко мне подошла Стелла и также взглянула на него. Применила какую-то магию, ничего не комментируя. Я не сводил с неё напряжённого взгляда, ожидая её вердикта. Наконец она произнесла то, что я больше всего боялся услышать:
- Его пытали ментально.
- Ты сделала всё, что могла? - я не столько спрашивал, сколько утверждал, и всё же должен был убедиться.
- Обезболила, успокоила, - кивнула она.
- Спасибо тебе.
Я поднял Кэла на руки, вынес из клетки и устроился, держа его, прямо на полу. Физически он был цел, но абсолютно безучастен к происходящему с ним: эльф оставался неподвижен, смотрел куда-то мимо меня и не издавал ни звука. Подошёл Хель и задал вопрос, уже не нуждавшийся в ответе:
- Это он?
- Да.
Хель выдохнул сквозь зубы, глядя на Кэла. Слова здесь были излишними.
- Главное, что живой, - выговорил я, успокаивая и его, и себя. - Мы успели.
Я смотрел на остальных освобождённых пленников: всего их было восемь. Стелла проверила состояние наших ребят, а Андерс, по-видимому, закончил приводить в чувство тех, кто видел кошмарные сны, - теперь они просто спали. Маг устало отряхивал руки после заклинаний и подытожил:
- Всё, дальше - только припарки.
Капитан поздравил свою команду с победой. Затем, пока Стелла и Андерс продолжали заниматься оказанием первой помощи бывшим пленникам, Хель начал им петь. Я смотрел в глаза Кэла, и мне думалось, что он слышит нас и понимает, - просто у него нет сил на то, чтобы ответить.
Наконец возвратился Риордан, и с ним - с десяток Воинов Тумана, включая Валанора и Дыма. Среди них было много раненых: ранены были и Дым, и Минлир, а второй человек, который плыл с нами на корабле, буквально висел на плечах Лаци. Стелла вышла им навстречу, а я помахал им рукой: дескать, мы с Кэлом здесь. Во всех освобождённых Туманники узнали своих. Анд остался присматривать за жертвами мага, а Стелла занялась ранеными. Когда рана на человеке, которого поддерживал Лаци, прямо на глазах сошлась, словно ткань в руках умелой мастерицы, раненый высоким голосом произнёс:
- Спасибо!..
Девица, что ли?.. А впрочем, какая разница.
- А где вы так отхватили - там ещё есть? - поинтересовался Андерс.
- Больше нет, - ответили ему.
- Спасибо, что пришли, - сказал Хель. - Одни мы бы их всех не утащили.
- Зато путь расчистили, - заметил Валанор. - Что у вас было?
- Демоны, - усмехнулся Хель. - А у вас?
- Всего лишь люди.
- Люди Янто?
- Просто наёмники. Хотя спросить, на кого они работали, мы у них не успели.
- Может, его охраняли? - Хель кивнул на труп мага. Стелла осмотрела тело: маг явно был тевинтерским, но, похоже, ничего знакомого она в нём не увидела или не подала вида.
- Одного спасти не успели... - Хель с сожалением покосился на кучку пепла, оставшуюся от богомола, и встряхнул мёртвого мага за шкирку.
- Ничего не могу сказать, - озвучила Стелла результаты своего осмотра.
- Кроме того, что он тварь?.. А вы его здесь раньше не видели? - обратился Хель к Туманникам.
- Мало ли тевинтерских колдунов на Сегероне, - пожал плечами Валанор.
Воины Тумана, которых уже подлатали, начали расходиться по залу. Кто-то подходил к освобождённому васготу (он спал), кто-то подходил к Кэлу. Кэл смотрел на них, явно видел, осознавал, - но по-прежнему никак не реагировал.
- Думаю, ему нужно время, - сказал я сразу всем, но вновь убеждал скорее самого себя.
- И медицинская помощь, - добавил Хель.
- Это процесс, - кивнул Андерс. - И лучше заниматься им не здесь.
- Надо выбираться отсюда наверх, - сказал Валанор. - Путь свободен.
- Теперь Завесу больше не таращит? - спросил Хель у магов.
- Ну, если не резать запястья и не устраивать кровавые ритуалы... - пожала плечами Стелла.
- Может, завалить этот зал? - предложил Хель. - Я могу заложить бомбу.
- Я разберусь, - коротко пообещал Андерс.
Напоследок Хель обыскал зал и обнаружил в пустовавшей камере внушительный запас сырого лириума.
- Аккуратнее!.. - предупредил Андерс, и Хель достал тряпочку, явно намереваясь собрать немного.
- А лучше вообще не трогай! - попросил я.
- Кем это потом обрабатывать?.. - риторически поинтересовалась Стелла.
- Давай просто бросим это здесь, - уговаривал я.
Андерс спросил у Туманников, есть ли у них гномы, работающие с лириумом, и получил ответ, что таковые даже есть - но лириум сперва нужно донести.
- Просто держитесь от меня подальше, - предложил Хель.
- БРОСЬ! - взмолились мы все хором.
- Ты нам живой нужен, капитан, - напомнил я.
- У меня есть защита... - не сдавался Хель. И как с такой неспособностью себя беречь этот эльф, из-за которого я бы уже поседел, если бы не сделал это раньше, - дожил до своих лет?!..
И только когда к нему приблизилась Стелла и что-то томно прошептала - Хель уступил:
- Ладно-ладно... - и оставил лириум в покое. А меня беса с два он бы послушал, конечно.
Но также при осмотре зала он заметил вырезанный в камне, углублённый узор, как будто из сообщающихся желобков.
- По этому кровь пускали?.. - предположил Хель.
- А это ещё тут откуда?!.. - удивлённо пробормотал Андерс, глядя из-за его плеча.
Хель достал листок и перерисовал узор углём. После его эскапады с лириумом я уже опасался, не способна ли копия этого рисунка тоже призвать какого-нибудь завалящего демона.
- Это похоже на Киркволл, - пояснил Андерс в ответ на вопросительный взгляд капитана.
- Как интересно, - задумчиво протянул Хель.
- Зачем это здесь и откуда, вот в чём вопрос.
- Когда-то Киркволл был торговым портом работорговцев, - напомнила Стелла.
- Да. "Город Цепей", это всем известно, - пожал плечами я.
- Давайте продолжим обсуждение на поверхности, - решил Хель.
- А зал, в самом деле, лучше обрушить, - добавила Стелла.
Пока мы переговаривались, Туманники также подняли и понесли своих спасённых из плена товарищей. Я по-прежнему нёс на руках Кэла, - мне доверили это без вопросов. И мы начали подниматься к выходу из подземной башни. Когда мы миновали верхний этаж, Хель осмотрел трупы тех самых наёмников, на которых наткнулись наши союзники. У наёмников были разномастные броня и оружие, - но, судя по тому, как лежали тела, бились они организованным строем. Обыскав их, Хель прикарманил немного денег и какие-то склянки, раз на добычу более никто не претендовал.
- Видимо, здесь занимались полевыми исследованиями, - прокомментировала Стелла отсутствие какой-либо жилой обстановки.
Но раз маг здесь не жил постоянно, не спал и не ел, - значит, кто-то привозил его сюда и увозил обратно, по морю или по суше. Если, конечно, он не натаскал своих демонов переносить его во плоти через Тень.
Андерс немного задержался позади и обрушил лестницу, которая вела вниз. Я мимолётно пожалел о том, что маг был уже мёртв и не окажется замурован заживо в клетке, которую использовал для пыток других. Более того - я заметил, что и его труп прихватили с собой. Тогда мне было не до него, но после я усомнился, окажется ли знакомство Хермеуса с покойным коллегой к добру или к худу.
- Вряд ли этот маг работал на Янто, - рассуждал вслух Хель.
- Люди Янто могли поставлять ему рабов, - заметила Стелла, опередив мою мысль.
- Да, он мог быть одним из заказчиков, - согласился я.
- По крайней мере, я не вижу здесь следов базы работорговцев, - сказал Хель.
- Следы здесь читать трудно, - откликнулся Дым. - Но на базу это действительно не похоже. Скорее, сюда приходят и уходят.
- Не исключено, что маг был одним из покупателей, - кивнул Хель. - А наёмники его охраняли.
Мы поднялись на поверхность и при свете луны расположились среди руин. Дыша свежим воздухом, бойцы начали оттаивать после пережитых впечатлений и делиться байками.
- А удачно я прыгнул на этого мага, - говорил Хель.
- Он умер в обществе красивого мужчины, - добавила Стелла.
Прямо-таки завидная смерть, - но мне по-прежнему было как-то не до шуток. Я не мог простить тевинтерцу Кэла, даже мёртвому. И от мыслей о том, что с убитым магом мог сделать Хермеус, легче почему-то не становилось, а только делалось тошно. Маги живые - говорили на магическом:
- ...Руна была похожа на Андорала, - донёсся до меня голос Стеллы.
- Но зачем заставлять кого-то впустить в себя демона? - недоумевал Андерс. - Прямо скажем, на попытку создать армию демонов это было не похоже.
- Будто не бывает магов, кто хочет начать с малого и подчинить себе хотя бы парочку демонов, - возразил Хель.
- Это было сделано не ради силы, - усомнился Андерс.
- Он мог просто развлекаться, - пожал плечами я.
- Есть и те, что хотят вернуть древних богов, - добавила Стелла.
- Если бы это было так легко, мы уже давно загнулись бы от Мора, - усмехнулся Андерс. - И это не похоже на ту историю с Серыми Стражами...
Андорал уже был убит во время Четвёртого Мора, однако Киркволл мог быть как-то связан с его культом. И что-то ещё, вернее - кто-то ещё мог быть связан с драконопоклонниками... Но мне было слишком тяжело думать. Держа на руках Кэла, я как будто и сам немного замер, отстранился и смотрел на окружающих - живых, смеющихся, подвижных, - словно сквозь закопчённое стекло.
Подошёл Валанор и с серьёзным видом протянул Хелю руку:
- Вы многих сегодня спасли. Спасибо.
- Мы просто сделали то, что должны были сделать, - ответил Хель.
- Я хочу попросить вас вернуться на корабль, подойти поближе и на нём довезти раненых, - сказал Валанор. Теперь он говорил с Хелем не то что как с равным, а почти с почтением. - Это будет быстрее, чем транспортировать их по суше.
Хель окинул взглядом своих, как бы спрашивая, кто готов дойти до корабля, - но Искев решила, поднимаясь на ноги:
- Пойдём вместе.
- Я тоже не против прогуляться, - согласился Хель.
Мы пошли всемером, и я по-прежнему нёс на руках Кэла: эльф не был тяжёлой ношей, а мне не хотелось оставлять его одного. Мы вернулись к шлюпкам и отчалили на двух из них. По дороге Хель сидел рядом и пел для Кэла на долийском, - какую-то очень простую песню вроде детской колыбельной, которой я раньше ни разу не слышал. Но тот оставался нем и недвижим.
- И он всё время так?.. - спросила про него Стелла.
- Пока да, - ответил я.
- Иногда... - произнесла Стелла, словно раздумывая, стоит ли делиться со мной такой информацией. - Если информацию пытается вытащить из человека маг крови, разум может повредиться.
- Скорее наоборот, - заспорил Андерс. - Кто-то пытался заставить его впустить в себя демона.
- Сломить волю? - уточнила Стелла.
- Да.
- Боюсь, это не то, что можно вылечить магией.
- Доберёмся до корабля и там разберёмся.
На корабле нам навстречу вышли Марция и Хермеус. Наваррец взглянул на Кэла в моих руках, поймал мой вопросительный взгляд:
- Можно попытаться помочь.
- Расскажи, что с ним случилось, - попросил его Хель.
- После длительных попыток сломить волю человек больше не может оставаться в себе, - пояснил Хермеус. - Но разум - это не только душа и Тень, но ещё и тело. И кое-что магией возможно починить.
- Если нет другого выбора - давай попробуем, - согласился я. - Отвечаешь за него башкой.
Хермеус был не против таких условий, и я обустроил для Кэла удобную мягкую лежанку в кубрике. Конечно, я понятия не имел, позволят ли мне Воины Тумана забрать Кэла с собой, - но пока что я хотел, чтобы ему было хорошо у нас в гостях.
Хель попросил Корриса подвести корабль ближе к крепости. Но как только мы тронулись с места - собрался густой туман, и вдруг в этом тумане раздался грохот пушечного выстрела.
- Наверх! - скомандовал Хель.
Риордан взлетел по мачте и так же стремительно скатился вниз, чтобы доложить скороговоркой:
- Корабль! Наш! Не кунарийский! Из пушек палит!
- По кому? - уточнил Андерс.
- По руинам! Где остальные остались!
- Быстрее! - потребовал Хель.
Когда мы вышли из-за скалы, то увидели в тумане фрегат, на борту которого было выведено: "Коллекционер". Огненная вспышка, свист ядра - и в руинах крепости что-то обрушилось. Как хорошо, что я унёс оттуда Кэла. Как паршиво, что оттуда не ушли все...
- Искев, подготовь баллисты, - продолжал распоряжаться капитан. - Всем вооружиться!
- Абордаж? - азартно уточнил я. Сейчас, когда Янто мог быть так близко, мне бесхитростно хотелось крови и мести. За всех, проданных тевинтерским магистрам и кунари, за всех, кого мы не успели спасти. И за Кэла. Особенно за Кэла.
- Нет. Забрать своих и уходить, - ответил Хель.
- Под огнём не пристанем, - возразили Андерс и Коррис хором. И я понимал, что мы никого не сможем переправить: враг пристреляется и разнесёт и шлюпки, и наш корабль в щепки.
- Нагнать тумана! - приказал капитан.
Некоторое время под прикрытием тумана мы маневрировали, пока Коррис не прокричал:
- Он разворачивается, чтобы выстрелить! У него пушки только с одного борта! Если развернётся, мы сможем уйти!
- А забрать своих сможем? - спросил Хель. И в этом был он весь: Воины Тумана, с которыми мы были знакомы один день, уже были для него своими, и он ни за что не согласился бы их бросить.
- Нет.
- Ты хочешь их расстрелять?
- Наши "скорпионы" им большого вреда не нанесут, - ответил Коррис. - Но мы сможем взять их на абордаж. Это наш единственный шанс: или абордаж, или убегать.
- Полная боеготовность! - провозгласил Хель. Я не сомневался в том, какое решение он примет.
- Уже! - отозвался я радостно.
"Коллекционер" был больше "Свободного" и разворачивался медленнее, а мы стремительно перекладывали паруса и подходили к его открытому, незащищённому борту. Стелла вызвала нужный нам ветер, и он разогнал туман - но не только наш: похоже, на фрегате также пользовались наведённой магами туманной маскировкой.
- Готовить кошки! - командовал капитан.
Мне не нужно было приказывать дважды: я уже стоял у края борта в первых рядах с крюком и абордажной саблей наготове. Коррис подвёл нас борт к борту, и я ждал только команды. Шершни Стеллы жужжали где-то над ухом. И вот - три самых желанных слова от капитана:
- Вперёд, в атаку!
Мы перелетели на фрегат, где нас уже встречала вооружённая команда "Коллекционера": преимущественно люди, хотя были там, кажется, и гномы. Хель, оттолкнувшись от чего-то на палубе, взлетел на мачту и срезал парус, которым тут же накрыло часть команды, - а перерубленный натянутый шкот, зазмеившись по палубе, кого-то сбросил в море.
- Свобода! - проорал Хель сверху. Работорговцы на несколько мгновений остолбенели, так что я успел отсалютовать вверх саблей, прежде чем врубиться в их ряды, вновь прокладывая кровавую просеку. Андерс веерно бросил воду и заморозил её множеством острых ледышек, а Стелла запустила следом силовое поле.
Буквально за пару минут мы ополовинили вражескую команду; кто-то в ужасе сиганул за борт, надеясь добраться до берега вплавь. Вокруг нас образовалось свободное пространство: то, что прежде было строем, разбилось на разрозненные группы. Хель сверху швырнул в наиболее организованную из них дымовые и шумовые гранаты - и на этом участке враги были дезориентированы, кто-то упал. Ещё одна группа разбегалась от меня, - я их преследовал, но кто-то успел удрать на нижнюю палубу, и оттуда послышался грохот столкнувшихся тел. И это хвалёные головорезы Янто Когтя?..
Вскоре снизу выбежал ещё народ, и стрельба прекратилась: видимо, канониры оставили пушки. Новоприбывшие кое-как образовали подрагивающую стену щитов. Я уже собрался было врубиться в этот строй, как вдруг со стороны носовой надстройки послышались одинокие аплодисменты. Работорговцы замерли, и мы тоже невольно обернулись в сторону этого звука.
Из пристройки вышел эльф с узорами валласлина на лице - они показались мне какими-то странными, но в тот момент я не обратил на это внимания, - невысокий, хрупкий, в лёгкой кожанке, с парой кинжалов в ножнах. Он оглядывал нас с любопытством, не прекращая небрежно хлопать в ладоши:
- Впечатляюще, весьма впечатляюще. А я-то всё думал, кого ко мне подошлют.
- Полагаю, имею честь с Янто Когтем?.. - откликнулся сверху Хель.
Эльф раскланялся, а Хель отсалютовал ему шляпой. Я испытывал чувство неправильности и нереальности, сходное с ощущениями в Тени: всё, что я слышал о кровожадном и безжалостном Янто Когте, в последнюю очередь могло ассоциироваться с изящным эльфом, который сейчас стоял передо мной.
- Знакомые метки, - заметил Янто, задрав голову и кивнув в сторону Хеля. - Я думал, вас больше не осталось.
- Не дождётесь, - усмехнулся Хель.
- Как вам будет угодно, - легко согласился Янто. - На меня многие точат зуб, но чем я обязан вашему визиту?
- Ты сам ответил на свой вопрос.
- Точат зуб многие, - а всё-таки? - не сдался Янто. - Найти меня и рискнуть напасть сможет не каждый. Скажите, я чем-то обидел лично вас?
- Хорошо тянешь время, - похвалила Стелла.
- Вот сейчас и выясним, кто кого обидел, - мрачно пообещал Андерс.
- Ничего личного, - пожал плечами Хель. - Просто предпочитаю хороших драконов, чтобы их оседлать.
На лице Янто отразилось недоумение: он явно не понял метафоры. Признаться, и я не был уверен, что понял: сравнивать Янто с драконом было бы слишком лестно. Я вопросительно покосился на капитана: закончил ли он вежливый диалог, и не пора ли покончить и с самим главарём работорговцев.
- В атаку, дорогие, - тоном "и чего же вы ждёте" разрешил Хель.
Я бросился на добычу, не очень-то планируя с кем-либо ею делиться. Но Янто вмиг окутался разрядами молний и устремился мне навстречу. Он достал меня клинками, и помимо обычных ран меня шибануло разрядом. Я замахнулся в ответ, но Янто подпрыгнул над моей саблей и увернулся от прилетевших сверху ножей Хеля.
- В сторону! - раздался оклик Андерса, хотя я не очень-то мог маневрировать, и маг лупанул по Янто мощной струёй воды. Тот увернулся, но брызги воды на него попали, и он по крайней мере перестал искрить. Полить его кислотой, по-видимому, попыталась Стелла, однако он вновь отскочил.
- Впечатляющая у вас компания, - повторил Янто свой комплимент. - Кто же вас послал? Поле? Тадеуш?.. - он назвал ещё какие-то имена, которые я не знал или не расслышал.
- Догадайся, - предложил Анд.
- Мы сами пришли, - ответил я.
- Интересный список, - протянула Стелла.
Янто метнулся к ней - с его скоростью он сам был как молния - и полоснул клинками по предплечьям.
- Ты со всеми так холоден? - поинтересовалась Стелла, отшатнувшись.
- Только с дочками рабовладельцев, - ответил Янто.
Я бы предпочёл, чтобы Хель подольше оставался наверху, где у него было тактическое преимущество и где он был в сравнительной безопасности. Но капитан, похоже, решил, что пора идти ва-банк, иначе Янто никто не догонит. Он кинул вниз гранаты и прыгнул следом за ними, крикнув:
- Стелла, вон!..
Стелла попыталась откатиться вместе с посохом, но вышло неудачно: её отбросило и оглушило взрывом, из ушей потекла кровь. Янто отшатнулся, но взрыв хоть на мгновение сбил его с толку, и я сумел задеть его саблей. Тут же в него полетел косяк мороженой рыбы - видимо, Андерс почерпнул боеприпасы прямо из воды за бортом и заморозил их на лету, - и Янто получил отменных лещей и даже оперся о стену пристройки.
- Ещё? - радостно поинтересовался Андерс.
- Всегда пожалуйста, - позволил Янто. - Это не вы ли устроили разгром на Лломеррине?.. Да и корабль у вас, я смотрю, знакомый.
- На Чёрных скалах? - уточнил Хель. - Разумеется.
- Что с братьями-эльфами? - спросил Янто, помрачнев.
- Скоро ты с ними встретишься, - заявил Андерс прежде, чем Хель или я успели ответить. Это было не слишком вежливо. Я бы даже врагу оставил право почтить память своих товарищей. Не то чтобы я был рад убивать тех эльфов.
- Возможно, из всех ваших ошибок эта - самая худшая, - сообщил Янто и, резко развернувшись, скрылся в пристройке.
И тут его команду начало корёжить - или, по крайней мере, часть команды; другая часть окончательно разбежалась, попрыгав за борт. Но мне некогда было смотреть, во что превратятся несчастные: мы с Хелем побежали за их капитаном.
Янто спрашивал, кто мы такие и на кого мы работаем, но при этом знал или угадывал о нас так многое: упомянул клан Хеля, назвал Стеллу дочерью рабовладельца... Как будто заглядывал в мысли. Но, признаться, его слова в адрес Стеллы заронили в меня зерно сомнения. Моё доверие к эльфам, в особенности долийским, было настолько велико, что на мгновение я задумался: а что если мы действительно ошибаемся, и Янто и его эльфы - не те, кем кажутся? Да, если против Поле у меня не осталось подозрений, то Янто уж точно не был похож на того, кто мог бы выкупать и отпускать рабов: его репутация говорила сама за себя, и я прекрасно помнил бедняков, которых его наёмники отловили в Сире. И на того, кто забрался на самый верх, чтобы, возглавив флот работорговцев, уничтожить его своими руками, - он не был похож также. Не говоря уж о том, что если бы Янто вдруг был на нашей стороне, - то он сказал бы об этом прямо, а не атаковал. Да и так поступить со своей командой, скормив её демонам или ещё каким тварям, мог только последний мерзавец. И всё же - мне отчаянно хотелось взять его живым, хоть я и понимал, что это будет сложно, почти невозможно. Чтобы задать ему единственный вопрос: ПОЧЕМУ он, эльф, занимался всем этим?!..
Внутри пристройки Янто взбежал по лестнице, заняв выгодную оборонительную позицию в узком коридоре. Когда мы ворвались следом, он посмотрел куда-то за наши спины и поздоровался:
- Panahedan, Tallis*. Я так понимаю, ты им не сказал?
Я не стал оборачиваться: Янто мог и блефовать, а мне не хотелось давать ему фору. Хель оттолкнулся от стены и запрыгнул ему за спину, а я рубанул саблей. Янто ушёл из-под удара, но прижался к стене. Теперь я хорошо видел лицо Хеля, судя по взгляду которого, у меня за спиной действительно кто-то был, - но этот кто-то почему-то не спешил вступать в сражение. Что ж, теперь Хель сможет меня предупредить, да и я был готов к удару в спину.
Тут нас отбросило порывом ветра, а Хеля ещё и приложило о стену: из одной из кают вышел маг. Я потерял обретённое было преимущество против Янто, и тот бросился на Хеля, вновь окутываясь молниями. Оба эльфа вошли в клинч - Янто припёр Хеля спиной к стене.
- Что, знакомы?.. - Хель адресовал вопрос куда-то через плечо Янто, кому-то, кого я по-прежнему не видел, и попытался ударить противника в лицо какой-то склянкой: видимо, снова с сонным зельем. Но Янто уклонился, и склянка упала на пол.
- Доводилось встречаться, - ответил Янто вместо того, к кому обращался Хель.
Пользуясь тем, что Янто стоял ко мне спиной, я хотел ударить его саблей под рёбра, - но он проворно отскочил от Хеля и отступил к магу.
- А ведь я вам уже говорил, что убивать сыновей моего друга было ошибкой, - произнёс Янто.
- Ошибкой было отправлять их торговать другими, - выплюнул Хель.
- Они не торговали, а занимались защитой, - возразил Янто.
- Ты сам их туда бросил! - прошипел Хель со злостью. - Ты сам их убил!
- Да ты понятия не имеешь ни о чём! - наконец и Янто вышел из себя. - Можешь винить меня сколько угодно, но правда в том, что все друг друга жрут! И я решил, что жрать буду я. А что решил ты? Что тебя будут жрать ради других?
Эта риторика показалась мне до странного знакомой. Кажется, когда-то я пересказывал Хелю услышанную где-то во времена моего контрабандистского прошлого байку об эльфе, который, в детстве побывав в рабстве, сам решил стать работорговцем - потому что мир для него поделился на тех, кого жрали, и на тех, кто жрал, и он выбрал второе. И ведь я понятия не имел, что эта байка может относиться к Янто, - как и понятия не имел, как выглядит Янто Коготь, и ни разу никого не спросил об этом!..
- Меня не сожрёт... никакой дракон... - прорычал Хель, медленно выдыхая, и уклонился от полетевшей в него бомбы. Она заморозила ступени за его спиной.
Должно быть, пытаясь подобрать такое оружие, которое могло бы взять этого "дракона", Хель огрел Янто бурдюком с водой по морде. Янто заслонился, и его нож пропорол бурдюк. Что-то еле слышно хрустнуло, и окутывавшие Янто молнии вмиг сменились огнём. Вода потушила это пламя, и пространство вокруг Янто заволокло паром, - но это явно не причинило ему никакого вреда. Интересные у него артефакты...
Следом я врубился в это облако пара, и Янто почти увернулся, - но всё же отшатнулся к стене, роняя нож и зажимая рану. В Хеля со стороны мага полетел каменный кулак, но тот уклонился - и, когда было бы самое время добить Янто, задал тот самый вопрос, который мучил и меня:
- Почему ты стал торговать... живыми душами?!.. - процедил он с видимым трудом. Нам обоим не верилось в то, что мы видели собственными глазами и слышали собственными ушами.
- Хочешь послушать? Я расскажу, - Янто охотно воспользовался передышкой. Я понимал, что было слишком рискованно давать ему время, чтобы собраться с силами, но прервать его не мог. - Однажды мой клан остановился у берега. Я тогда ещё не носил валласлин, но был уже в том возрасте, когда вот-вот должен был его получить. К берегу пристала шхуна работорговцев. Они переловили всех. Кого убили, кого упрятали в трюм. Мы сидели там, как рыбы в бочке. Затем нас отправили в крепость. И там я каждый день видел, как моих сородичей вытаскивали одного за другим: кого на рынок, кого - просто поразвлечься... До тех пор, пока не остался я один. Тогда-то я и решил, что не позволю поступить со мной так же. И я сумел украсть нож у охранника, зарезать его этим ножом, - и тем же самым ножом я в тот день сам объявил себя взрослым!..
Янто говорил об этом с гордостью. Теперь, вблизи, я уже увидел, что не так с его валласлином: это была не татуировка - узор был вырезан на его коже. Сперва я подумал, что этот эльф хотел срезать свой валласлин так же, как я не так давно срезал клеймо раба, - быть может, желая отказаться от своей принадлежности к долийцам. Но оказалось, что он просто присвоил себе то, чего не заслужил. Ведь валласлин - это не про возраст. Янто навсегда остался испуганным мальчишкой, уверенным в том, будто быть взрослым и сильным - значит пожирать более слабых. Но мне не было его жаль. Не только работорговцы создали его таким: он выбрал это сам. И теперь, когда он ответил на вопрос, мне больше не хотелось с ним говорить. Мне хотелось просто его убить.
- И ты стал таким же, как они, или ещё хуже?.. - спросил его Хель с брезгливостью.
- Хуже, - оскалился Янто. - Я решил, что стану самым сильным хищником в этом море.
- Ты не стал хищником, - покачал головой Хель. - Ты стал падальщиком.
- А твой дружок позаботится о том, чтобы ты стал падалью, - пообещал Янто.
Но Хель не просто так заговаривал ему зубы: он метнул нож из-под рукава - и на этот раз Янто не успел уклониться, нож попал ему в грудь. Свои метательные ножи Хель уже истратил на палубе, - поэтому Янто пришпилил к стене деревянный долийский нож.
Но, глядя на это, я слишком поздно заметил, что маг полоснул себя ножом по ладони - и забрался мне в голову, заставив атаковать Хеля. Где-то внутри я испугался так, как никогда не испугался бы за собственную жизнь. Хотел остановиться, отбросить саблю, ударить себя по руке, хотя бы предупредить вслух, - но не мог сделать ничего, даже глаза закрыть. Я уже довольно долгое время был ранен и терял кровь, и у меня не хватило сил, чтобы избавиться от контроля и вернуть себе собственное тело.
- Бля, очнись, собака сутулая!.. - воскликнул Хель и, ругаясь, увернулся. Он подскочил к магу и ударил его ногой по морде, того отбросило к стене.
Действие магии крови закончилось, и я бросился на мага со всей нахлынувшей после страха яростью. Досадно было и на самого себя: ведь ещё в крепости мог убедиться, что магов нужно убивать первыми, чтобы не огрести последствий, и ладно бы для себя - для окружающих. Кажется, маг хотел судорожно отдать мне ещё какой-то приказ, но не успел: я снёс ему башку.
Когда живых врагов не осталось, к нам подошёл Коррис. Это он всё это время оставался у меня за спиной, никак не помогая нам, но и не мешая Янто и его магу.
- Ты здесь откуда?! - спросил я.
- За ним побежал, - как-то бесцветно и обречённо пояснил Коррис. - Думал, догоню. Думал, помогу.
- Ему? - Хель кивнул на Янто.
- Разговор будет трудным. - Коррис вытащил кинжалы из ножен и бросил их на палубу. Затем вытащил ножи из рукавов и сапог и бросил их туда же, пояснив: - Это чтобы вам было проще.
Вот же хитрый лис. Проще - что, оставить его в живых? Знает же, что мы не станем резать безоружного.
Хель подошёл к Янто, выдернул кинжал, - тот рухнул на пол, определённо мёртвый, - и обыскал его.
- Надеюсь, ты расскажешь, что всё это значит, - бросил он Коррису.
- Никому из вас я не желал плохого, - сказал штурман.
- Может быть, с начала начнёшь? - Хель положил руку ему на плечо, словно желая привести в чувство, и занялся обыском мага - точнее, того, что от мага осталось.
У мага нашлось немного золота, лириум, дневник с зашифрованными записями и рисунок углём, который Хель показал мне. На листке весьма искусно была изображена женщина, эльфийка, в богатом платье; судя по прямой осанке и гордо поднятой голове, держалась она как знатная дама. С ней были два подростка, тоже эльфа, в которых угадывались те братья, что стали трофеями Хермеуса.
- Припрячь, - посоветовал я.
- Рассказывай, - велел Хель Коррису, направляясь к выходу на палубу, но тот последовал за нами молча, видимо не желая больше ни с кем делиться откровениями.
А палуба была покрыта инеем, как будто корабль попал в снежный буран. Все наши были живы, но пытались согреться, прижимаясь друг к другу. Андерс сидел над Стеллой, привалившейся спиной к борту, занимался лечением и матерился. Похоже, она также пошла ва-банк и буран был её рук делом, поскольку эти руки были заметно обморожены. Но мата она явно не слышала: две кровавые дорожки под её ушами напоминали о последствиях взрыва.
Хель взглянул на Стеллу, положил руку на сердце и чуть склонил голову, извиняясь за взрыв. Стелла поймала его за руку и что-то написала пальцем на его ладони. Хель написал в воздухе ответ. Но пора было собирать своих и возвращаться на борт "Свободного". Некому было перегнать "Коллекционера" - нашей маленькой команды не хватило бы, чтобы разделить её с большим фрегатом, а я позаботился о том, чтобы живых из команды Янто не осталось, - поэтому Хель велел сбросить его якорь, что я и сделал, благо фрегат стоял недалеко от берега.
Затем мы вернулись к руинам, теперь ещё более разрушенным, чем прежде, - но наших товарищей-Туманников там уже не было: они отошли подальше от крепости. Уже издалека было видно, что лежащих на земле стало больше. Подойдя ближе, я увидел, что спасённому нами из клетки васготу и тому эльфу-магу, что так мастерски расплетал сигнальную руну, тряпицами прикрыли лица. Минлир выглядел очень плохо: на первый взгляд только отсутствие тряпки на лице и отличало его от мёртвых.
- Надо хоронить, - произнёс Хель. - Но сначала - позаботиться о живых.
Никто не возражал. Минлир, услышав его голос, открыл глаза и закончил второй строчкой тот антиванский стих о свободе.
В несколько рейсов на шлюпках мы перевезли всех Воинов Тумана на "Свободный". Марция уже завернула Стеллу в тёплые компрессы, так что магичка напоминала спелёнутую куклу. Затем Марция и Хермеус склонились над Минлиром. Я напряжённо ждал, когда они закончат колдовать, наскоро перевязав собственные раны от клинков Янто. Наконец, оба подняли головы и отрицательно покачали головами.
- То есть?!.. - переспросил я. У меня уже не оставалось терпения на тех, кто не говорил прямо.
- Всё внутри переломано.
- Что можно сделать?
- Обезболить, чтобы легко ушёл.
- Я могу... - задумчиво произнёс Андерс.
- Попробуй, - разрешил Хель.
- Если что-то будет нужно, например кровь, - обращайся, - попросил я.
Андерс склонился над Минлиром и сосредоточился. Сквозь его облик начал прорываться Месть: выступили мерцающие синие прожилки, и текущий по ним свет перетекал к Минлиру и так же тёк под его кожей. Минлир закричал. Всё его тело сотрясалось, и казалось, что весь корабль сотрясается от этого крика вместе с ним. Я даже не предлагал подержать его, понимая, что не смог бы удержать его сейчас, не рискуя переломать его срастающиеся кости. Когда свечение погасло, Минлир остался лежать в отключке, и я опустился рядом с ним, всё ещё не рискуя его трясти:
- Кто-нибудь сможет привести его в себя?
- А надо ли? - усомнился Хель.
- Но он без сознания или просто спит?
- Пока лучше не трогайте, - посоветовал Андерс.
- Тогда я хотя бы перенесу его на что-нибудь мягкое, - сказал я, осторожно поднимая Минлира на руки, чтобы устроить его там же, где уже устраивали остальных раненых.
- Я могу сварить укрепляющее зелье, - предложил Хель.
- Не помешает, - кивнул я. - Спасибо вам всем.
Но, не успев сделать и шага, я заметил, что взгляды наших медиков обращены на ноги Минлира. Они были мертвенно-бледными, как если бы кровь по ним не шла. И по этим взглядам я понял без слов, что ходить эльф уже никогда не сможет.
- Очнётся - разберёмся, - только и выговорил я.
- Если нужна кровь - возьми мою, - обернулся Хель к Андерсу.
- Я уже предлагал, - напомнил я устало.
- Спасибо, я в курсе, - процедил Андерс и сполз по стенке.
Я унёс Минлира, понимая, что когда он очнётся, мне предстоит ещё один сложный разговор. Скажет ли он, что я заставил его пройти через чудовищную боль только ради того, чтобы он остался беспомощным калекой и обузой для других?.. Да, бывают кресла на колёсах, но передвигаться в таком по джунглям - невозможно. И можно сидя выстрелить в мишень, но не сражаться с врагами, - а всю жизнь Воинов Тумана составляли сражения, и я даже заикаться не стану о том, что советчик и стратег может быть не менее полезен, чем воин. Где я найду для него место? В долийском лагере? Он мог бы, к примеру, учить детей, которых среди Туманников явно не было, - но согласятся ли долийцы, и согласится ли он сам?..
Хель решил отправить добровольцев обыскать корабль Янто и потопить его к херам. Партию возглавил хозяйственный Каврах. Затем Хель распорядился, что вести наш корабль к бухте будет Миас, и пригласил Корриса в свою каюту поговорить. СПОЙЛЕРЯ по умолчанию оставался рядом с капитаном. В каюте Хель разлил вина, раз формально мы ещё не находились в плавании, и предложил Коррису:
- А теперь начинай с начала.
- Я родился на Сегероне, собственно в городе Сегерон, - Коррис в самом деле начал издалека, и говорил очень спокойно и убеждённо. - Я кунари с рождения. Всегда им был. И у меня всегда хорошо получалось высматривать, подкрадываться, втираться в доверие. Поэтому меня выбрали в Бен-Хазрат. С тех пор я занимался своим делом: собирал информацию, передавал её и снова уходил. Менял имена, занятия, места. Сейчас - то же самое.
- И ты был знаком с Янто? - спросил Хель.
- Мы не были представлены, не общались, но я догадываюсь, где он мог меня видеть.
- И о наших перемещениях ты тоже докладывал?
- Каким образом?.. - пожал плечами Коррис. - Только если вернусь.
- Вернёшься? - Хель скептически приподнял бровь.
- Если не убьёте, - легко признал тот.
- Как ты попал к нам?
- Ты не поверишь: случайно. Я нанимался на разные корабли, так нанялся и на "Медный грош". А потом услышал, как вы обсуждаете магов, и понял, что это может оказаться полезным.
- Ты же понимаешь, что я не могу тебя отпустить?.. - спросил Хель.
- Можно попробовать договориться, - парировал Коррис.
- Как вообще можно договориться с кунари?.. - усомнился я, обращаясь не столько к Коррису, сколько к Хелю. Для кунари существуют только два пути: Кун и неправильный. Для всякого кунари мы были не более чем неверными: кем-то вроде заблудших овец, по недоразумению ещё не просвещённых или не истреблённых в случае упорствования. А договариваться можно только с равными.
- Как насчёт остановить вторжение? - предложил Коррис. Если бы у меня были силы, я бы рассмеялся: с тем же успехом он мог посулить нам луну с неба.
- Это не в твоих силах, - ответил я.
- Зато в силах тех, кому я приношу информацию. И то, что вы собираетесь делать, поможет им в этом.
- Конкретнее, - поторопил Хель.
- Честно говоря, у нас раскол, - нехотя сообщил Коррис. - Бересаад пошёл против воли остальных. Они считают, что нужно атаковать любыми средствами. Бен-Хазрат и военная разведка Бересаада уже практически воюют между собой. Налёт на остров магов, похищение девочки - это всё Бересаад.
- И твои работодатели пойдут против них? - уточнил Хель. - И отпустят девочку?
- Они считают, что это будет лучше, чем её использовать, - кивнул Коррис. - Я слышал, что существует раскол и в самом Бересааде. Тот Аришок, что был до этого, был против наступления, но я не знаю, что с ним стало. Арикун пытается остановить наступление, а Аригена держит нейтралитет.
- И каковы шансы, что Бен-Хазрат пересилит? - спросил Хель.
- Если провалится проект Бересаад по использованию магов для прорыва обороны баз...
- Баз?
- Тех, кто не кунари, - перевёл я.
- ...Тогда Аригена встанет на сторону Арикуна, и Аришоку придётся или подчиниться, или стать васготом.
- Слишком маленький шанс, - покачал головой я.
Кунарийская политическая ситуация могла зависеть от множества факторов и меняться как ветер весной, так что рассчитывать на то, что Бен-Хазрат возьмёт верх, - это уговор вилами по воде. Не говоря уж о том, что в этом противостоянии жабы и гадюки ещё неизвестно, кто лучше. Воины Аришока тебя хотя бы просто убьют, - а религиозные фанатики Бен-Хазрат, якобы предпочитающие "мирные и бескровные" методы обращения с неверными, будут промывать тебе мозги в своих лагерях. Я не хотел видеть на землях Тедаса ни рогатых солдат, ни безрогих проповедников. Пусть сожрут друг друга и Тевинтер в придачу. И видеть Корриса на этом корабле я тоже больше не хотел.
- Мы не сможем позволить себе остаться в стороне, если на остров будет совершено нападение, - вслух рассуждал Хель. - Мы уже слишком по уши во всём этом.
- Арикун предлагает договариваться через миссионеров. Не нападать, а показывать преимущества Кун, - увещевал Коррис. - Все прежние Аришоки были против, и только предпоследний призывал ждать и копить силы.
- Значит, всё это - ради религии? - спросил Хель.
- Ради идеала. Вы же сами видите, что творится на континенте: люди, эльфы, гномы - вы никак не можете договориться. А Кун приносит единство и порядок.
- Я не готов это обсуждать, - покачал головой Хель. - Я за то, чтобы люди, эльфы и гномы могли руководствоваться собственной волей.
- А я не Тамазран, чтобы тебя переубеждать, - с лёгкостью отступился Коррис. - Я Таллис. Я убиваю.
- И меня тоже убьёшь, если тебе прикажут?
- Только если Тамазран отдаст приказ, когда я вернусь и увижу их, - иначе у них не будет возможностей мне приказывать. А я искал возможность остановить Бересаад, и увидел такую возможность в вас. Как я уже говорил, я не желаю вам зла.
- Что думаешь? - Хель взглянул на меня.
- Что это слишком ненадёжно, - ответил я. - У него уже есть сторона, и эта сторона - не наша.
- Мы на своей собственной стороне.
- Вот именно.
- Но я назвал тебя своим капитаном, - вкрадчиво напомнил Коррис.
- И для меня это честь, - Хель разлил ещё вина и подытожил: - Я не хочу убивать тебя так. Если судьба и боги пошлют нам шанс сразиться в честном поединке - пусть так и будет. А пока я доверю тебе вести мой корабль до места.
- Ничего не изменилось, - заверил его Коррис. - Я по-прежнему твой штурман, я проведу твой корабль и прикрою спину. Всё это я собирался делать и раньше.
- Но всё это может измениться в любой момент, - вставил я.
- Когда мы остановим Бересаад - обещаю, что уйду раньше, чем встречу Тамазран, - сказал Коррис. Я бы на его месте не раскидывался такими обещаниями: то, кого он встретит, зависело не только от него.
Я тоже не хотел убивать Корриса. Он ничем не заслужил смерти. Но помимо неё, есть же и другие способы от него отделаться. И больше всего мне хотелось вышвырнуть его за шкирку за борт, чтобы он сам доплыл хоть до родины, хоть до самого Пар Воллена. И я был удивлён тем, что Хель обошёлся с ним так мягко.
- То есть я верно понимаю, что "до места" - это не только до ближайшей суши?.. - уточнил я.
Хель не ответил, но, кажется, и он, и Коррис знали, что это решение ещё не было окончательным. Когда Коррис вышел, я добавил:
- Я очень не люблю, когда меня используют. А он использовал нас втёмную.
Я не столько опасался того, что Коррис может представлять опасность, сколько злился на то, что он врал нам в глаза, говоря, что просто хочет приключений. У него было достаточно возможностей, чтобы честно рассказать о том, кто он такой и какие риски с этим сопряжены, - и решение вполне могло бы быть в его пользу. Но он дождался, пока его не сдаст Янто, - которого он, кстати, собирался защищать, как союзника кунари. А если бы не Янто, то он продолжал бы молчать. И коль скоро он не верил нам, - как мы сможем верить ему? О чём он мог промолчать сейчас, когда всего лишь выкупал свою шкуру информацией?.. А мне очень не хотелось следить за ним и спать вполглаза, зная, что в моём доме есть крыса.
И мне не хотелось покрывать присутствие среди нас кунари после того, как мы побывали на тайной базе Воинов Тумана. Среди Туманщиков было немало васготов, а ввиду того, что именно Бен-Хазрат занимался выслеживанием, "возвращением" и "перевоспитанием" васготов, - приводить Корриса к ним ощущалось как предательство. Да и Друзья Рыжей Дженни не заслуживали того, чтобы делить корабль с тем, кому на самом деле плевать и на освобождение рабов, и на всех нас. Пусть он и не желал нам зла, но и об обратном тоже не говорил. И всё это - не говоря уж о том, что я не хотел, чтобы эта крыса продолжала общаться с Марцией. Да, Марция могла сама выбирать, знакомиться ли с долийской культурой или нет, - но втягивать её в Кун я не позволю. Она имела право знать о Коррисе. Все имели право знать. Но я был готов принять любое решение капитана - и советовать, но не настаивать.
Мало нам было тевинтерского агента у нас на хвосте, - теперь ещё и кунарийский шпион!.. Вот бы сдать их друг другу и посмотреть, как они друг друга скушают. Поле договаривался с нами открыто: услуга за услугу, совпадающие цели; и сикарии (если это действительно были они), и Бен-Хазрат следили за нами, поскольку наши цели были временно им выгодны, и они хотели, чтобы мы таскали из огня нужные им каштаны. Гай пытался купить нас избавлением от преследования. Коррис - намекал на освобождение Шами, хотя в это верилось слабо: кунари всегда остаются кунари, их отношение к магии известно, и они скорее уничтожат тот её источник, что не сумеют использовать, нежели отпустят его. Но они видели в нас не более чем разменные пешки, и Хель был прав: мы на своей стороне. Всё, что нам оставалось, - последовательно слать их всех нахер и напоминать, что мы не продаёмся, не играем в их игры и сохраняем за собой право в любой момент пойти против их интересов.
...Слишком много подрыва моего доверия к эльфам за один день. Пожалуй, будь Янто человеком, или хотя бы городским эльфом, - мне было бы много легче: одно дело - знать и слышать, что эльфы тоже бывают мудаками, и пересказывать небылицы, и совсем другое - смотреть в лицо живому примеру. У многих из нас были трагедии за плечами: мы тоже теряли родных, любимых, друзей. Бывали в рабстве, в плену, в тюрьме. И Хель, и я, и Варлон, и Кэл... Но никто из нас не решил сдаться и встать на сторону сильного. А теперь Янто был мёртв, и это не приносило ни радости, ни удовлетворения. Но есть кое-что похуже смерти. Забвение. На могиле Янто Когтя не вырастет дерева. И никто из тех, кто не видел его в лицо, не узнает о том, что он родился долийцем, от меня. Потому что долийцем он быть перестал.

Совсем недавно я представлял, как прибуду на Сегерон, пожму руку Кэла, навещу могилы Найлэ и других. Но боги, как всегда, посмеялись над моими планами, - и вот я хороню тех, кого едва успел узнать, чьих имён даже не спросил, пока они были живыми, но кто уже не были мне чужими. И мне, и всем нам - было уже не до старых могил.
Ночью я дурно спал не только потому, что присматривал, как пёс, за капитанской каютой: после того, как малефикар залез мне в голову, мне снились кошмары об этом. Раз за разом я видел во сне, как мой удар достигает цели, и просыпался в ледяном поту, с бешено колотящимся сердцем и неохотно покидающим сознание желанием немедленно умереть. Самое время было порадоваться, что я спал на палубе в компании одного только Снежка, и никого не мог потревожить.
Днём я, помимо работы на корабле, старался проводить время рядом с Кэлом, которого нужно было кормить - и поить укрепляющим отваром. Я говорил с ним на долийском - и на всеобщем, когда не хватало словарного запаса. Рассказывал о наших приключениях, шутил о том, что всё повторяется: что я снова следую за долийским эльфом, снова угнал корабль рабовладельцев. Смеялся, когда хотелось выть в голос. Это было меньшим, что я мог для него сделать. Кэл по-прежнему молчал - и вдвойне больно было видеть бледной тенью прежнего себя того эльфа, что горел так ярко. Но я не желал терять надежду. Если кто-то и мог помочь изломанной душе, то только сновидцы. И также я был благодарен Хелю, когда он заходил для него петь.
И я хотел бы поддерживать Хеля - хотя опора из меня сейчас была так себе. Тайну разговора с Янто и тайну разговора с Коррисом разделяли только мы двое, - поэтому только со мной Хель мог об этом говорить. Я не хотел взваливать на плечи Хеля ответственность ещё и за судьбу Корриса - и потому решил, что пока он под нашим присмотром, он не приоритет номер один. Прежде всего следовало позаботиться о раненых и мёртвых, потом - разведать базу Янто, на которую и посылал нас Поле. Там ещё могли оставаться рабы, а ещё там мы могли найти ответы на вопрос, кому из лидеров кунари был нужен Янто, и для чего.

*Panahedan, Tallis - "Безопасного укрытия, Таллис" на кунлате. Tallis дословно - "Тот, кто решает".

Итоги и благодарностиВ ближайшие дни невыспавшийся Лютер будет ходить по палубе с непроницаемой мордой и реакциями как у того усмирённого (что никоим образом не помешает ему выполнять свои обязанности помощника капитана). Жизнь в его глазах будет появляться только при взгляде на Хеля и, может быть, ещё Ранию, чтобы ребёнка не пугать.
Я очень люблю Кэла, которого создал и потом уронил на Тоху, - это уже куда более полноценный персонаж, нежели просто НПС из истории Лютера. Поэтому я верю, что однажды всё у него будет хорошо, - просто не сразу Но если Кэл не успел обзавестись, скажем, возлюбленной/ным, - в общем, кем-то, кто смог бы позаботиться о нём лучше, кем кто бы то ни было (а зная Кэла, - что-то мне подсказывает, что нет), - то Лютер ведь намерен оставить его на корабле И при первой же возможности просить помощи у сновидцев.
ТОЖЕ СПОЙЛЕР, чтобы не забытьТакже Лютер скажет Хелю о том, что Воинов Тумана следует предупредить о возможном риске того, что их базу могла видеть кунарийская крыса. О том, что мы можем пообещать им, что также примем меры, - не выдавая при этом Корриса, если на то не будет капитанской воли. И о том, что он, Лютер, может взять на себя разговор об этом с Валанором на прощание. Но идея того, что Хель вызовет Корриса на поединок прежде, чем у того будет шанс доложить начальству, Лютеру не нравится тем, что капитану нельзя так рисковать. В конце концов, соратники Кэла - ответственность самого Лютера, ему и логично будет выступить против Корриса в их защиту...
Спасибо нашему мастеру Тохе за продолжение увлекательной истории! Неизменно восхищаюсь тому, как ты удерживаешь в уме такой большой мир с таким количеством действующих в нём сил, каждая со своими особенностями, и персонажей - каждый со своей индивидуальностью и интересами. Столько каноничных деталек, столько живых и запоминающихся образов, столько переплетающихся линий и столько ярких, красивых моментов, - о том, что всё это не станет анимационным или игровым сериалом, я также неизменно сожалею. И после каждого приключения остаётся столько эмоций, столько пищи для размышлений и обсуждений, столько вдохновения!.. (Когда я устами Лютера травил байку про эльфа-работорговца, - я, конечно, вдохновлялся историей Луиса из Beastars. И я не знаю, с чего я буду орать больше: если окажется, что Тоха тоже в курсе этого канона, или если окажется, что совпадение случайное.))
И спасибо соигрокам, мы огонь Скучаю по тем, кому снова не удалось быть с нами.

По окончании крупной вехи я ещё разок вкачал Лютеру ловкость. И уже в два часа ночи мы проводили Тоху и Амарта на такси, а Лисс уложили спать на диване. Снова очень, ОЧЕНЬ жду продолжения, чем ближе к финалу - тем насыщеннее текст игры и напряжённее интриги.
А Лисс снова сделала в процессе игры классные наброски. Стелла, пытающаяся не закончиться в бою с Янто, и Хель явно в модусе "зря вы разозлили кота". Был ещё набросок спойлерный, - его, надеюсь, мы ещё увидим, но позже

(с) Lissiel / скетчевальня

@темы: соседи по разуму, roll 4 initiative, армада удачи и неудачники

Дорвался (сиречь выздоровел и добрался) до сканера, и настало время восхищённого верещания над законченным коммишном от Амарта, который умудряется превосходить самого себя снова и снова вот уже хренадцать лет, даже когда кажется, что выше только космос.
Да, мне не хватало удовлетворяющего меня визуала с Ральфом и Стервятником (хоть бы и по отдельности), кроме разве что артов Митоса (по сути уже официальных иллюстраций), - а когда мне не хватает, я прихожу за коммишнами Чтобы мечты сбывались. И вот, в качестве мотивации для будущей игры, - Ральф, Рекс и "Подержи кактус". Безобразия нарушают, курят на Перекрёстке, - не берите, дети, с них пример.
Совершенно прекрасный и живой момент, когда персонажи могут даже не смотреть друг на друга - но сразу видно, что они тут вместе, и понимают друг друга, и им в компании друг друга хорошо. До чего уютный (и наконец-то канонично моложавый!) Ральф, и до чего красивый Стервятник Я сгорел в угли и пепел. Эти руки, это лицо, эти волосы, эта талия... Меня не посадят он совершеннолетний!
И все эти надписи и трещины на Стене, и полудохлый фикус на Перекрёстке... Просто фантастика, как всё это - много полнее, чем возможно было представить - воплотилось, ожило и теперь существует на самом деле. В это всегда немножко не верится - неужели так и правда возможно, - и я ещё долго буду залипать (да что уж там, буду залипать всегда, как и на всё, что у меня стоит в книжных полках и не только), облизывая взглядом каждую деталь и каждый штрих и не находя достаточных слов. Но такое потрясающее говорит ведь само за себя - лучше, чем я смогу сказать. Тэги тэгами, но это уже больше чем фанарт. Это то, какими должны быть те иллюстрации, после которых влюбляешься в мир и персонажей раз и навсегда.

(c) Amarth / твиттер

Полный размер для дайри тяжёл, так что ходите за ним в твиттер. И ходите к Амарту за коммишнами
А у меня закончились места на книжных полках, подходящих под А4 К счастью, ближайшие планы включают в себя формат поменьше и дидж, а потом я что-нибудь придумаю...

@темы: соседи по разуму, дом, в котором возможно всё, фанарт и иллюстрации, рисуют моих персонажей и коммишны