Я хотел сводить на Крабата Птаху, но Птаха внезапно нашла работу, и на день спектакля у неё выпала смена. Хорошо, что я сам о спектакле не забыл и вовремя пристроил билет Лесе. В процессе пристройства выяснилось, что заинтересованных в Крабате - больше одного, что не может не радовать. Отныне буду анонсировать даты спектаклей заранее.
Сходили в пятницу в составе Аркадия, Антона, меня, Леси и zaichatina (наконец-то встретились, а то столько лет виделись только в комментариях у самых разных людей)). В антракте мы с Лесей столкнулись с ещё одним знакомым лицом - в самом деле, где ещё сталкиваться ролевикам, как не в детском театре! У меня этот просмотр был третьим, нет, не надоело, да, пойду ещё.

Заметки фандомные мерзкого слэшерссаРаньше я как-то меньше внимания обращал на линию Витко и Михала, а в этот раз наконец разглядел и хрустнул стеклом. И как Михал доставал ложку (гусары, молчать! Гусары, бывшие на самарской игре с моделью секса на ложках, молчат вдвойне!) и бросался с ней на Мастера, как с ножом. И как у Витко отнимали михаловскую ложку, чтобы отдать её Лобошу...
Михала вообще было больше, чем обычно. Когда Крабат его будит после пьянки, а Михал на него сначала едва ли не заваливается, а потом эдак приобнимает и говорит, что, мол, тут год за три, поэтому ты уже вырос, - оценивающе, как про телёнка... И ещё кого-то из спящих парней после этого похлопывает по-хозяйски по ноге... Мне бы чайку. Чтобы поорать.
И Лобоша, как мне показалось, было больше, - он и на уроке, в виде ворона, продолжал бурно жестикулировать крыльями, такого, вроде, раньше не было. И, вроде, раньше Мастер не сидел рядом с рядком воронов, а вороны были у учеников в руках. Ещё я обратил внимание на особое расположение Мастера к Крабату: хвалит его дважды на уроках, и даже после инцидента с конём как-то... отечески с ним говорит, и прямым текстом во время ролевой игры в дружбу - "Ты будешь мной". И не поймёшь - это у меня взгляд калибруется, или калибруется сам спектакль; на третий раз всё вообще виделось более цельно и связно.
И эта (невольная?) рифма: "Кто-то же должен", - говорит Юро, сыгравший роль Ирко, и вскоре после этого - Крабат: "Пусть это будет кто-то другой, но не я". Чашу эту мимо пронеси(с).
И если Певунья появляется в тот момент, когда Крабат роет себе могилу, и говорит: "Наконец-то ты пришёл", - уж не Смерть ли она? И уводит его с мельницы со словами: "Теперь ты свободен" (такие слова, вообще, говорят влюблённые девушки? Мне кажется, они говорят: "Теперь мы будем вместе", например, или "Теперь ты со мной")... Так, нет, хватит с меня АУшек про всеумерли
А если Лышко, уходя с мельницы, и правда говорит: "А как же Мастер?" (я не расслышал), то ааа. Всё ещё не верится, что Мастер в этом спектакле - не просто зло, которое побеждает герой, а живой человек с вот такенной дырой на месте сердца, который отчаянно надеется переложить свою ношу на преемника, хотя наверняка понимает, что выращивает того, кто его убьёт. И слышит же наверняка все песенки и сказки про Пумпхута, который одолеет Мельника, и ничего с этим не делает. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, - в смысле, настолько тонкий в трактовках спектакль для детского кукольного театра.
Ну, и не даёт покоя мысль, кто же всё-таки стрелял, если Мастер был конём. Оно, конечно, смешно - "Почему ты не стреляешь? - Потому что у меня копыта", - но ничего же не бывает просто так. И винить себя в убийстве друга потому, что не смог этому помешать, - совсем другой кусок стекла: "ты будешь мной" - в этом случае "ты будешь конём и не сможешь меня сбросить, почувствуй, что такое настоящая беспомощность". Ууу. Уууу.
Гроб, гроб, гардероб.(с)

Первый просмотр | Второй просмотр

После спектакля мы сразу разъехались по домам - но, думаю, этим составом ещё как-нибудь покурим эту траву. Следующий спектакль 23 ноября - да, прямо накануне моей игры, - присоединяйтесь!
И спасибо всем причастным к свершившемуся выходу, было классно
Очередная напомнившая Мастера картинка
(Предыдущая картинка здесь)

@темы: friendship is magic, all the world's a stage, белый порошок и стекольный завод

@темы: собачий холод, фанфикшн

Я выспался после Степи и вынес наконец-то на помойку дрова от тумбочки, Птаха помыла полы и перевесила сов с пояса Веденеи на подвеску для Хулио, так что он ещё и звенел. Очень, очень сайлент О персонаже коротенькоФеникса я отчасти срисовал с персонажа Бандераса из последних Неудержимых - понравившийся типаж потянул за собой похожую историю про "выжил один из полка", то есть из своей первой стаи. Феникс - волк-говорун, отличается умом и сообразительностью, заменяет собой целый зоопарк. Птаха же вошла в модус "волк-хлопотун", и, к сожалению, на что-то кроме уборки её уже не хватило и она ушла в социопатио болеть, а я остался встречать игроков и мастера. Как начал перед Степью красиво раскладывать нарезку - так и не закончил (пока она не закончилась).

Получилось очень круто и атмосферно. Часа за три - целое приключение. Амарт - прекрасный рассказчик. При этом была именно игра, а не словеска (кроме боёвки, её уже не отыграешь), и не только квест, но и достаточно социалки. То есть по меркам Хулио он говорил мало, но даже он понимал, что не время говорить не по делу. Краткий конспект впечатлений:
Покусали канон, канон покусал нас.
Выть хором классно. Я старался делать это тише, памятуя о соседях, но процесс всё равно затягивает. Птахе из спальни было слышно... Ну, соседской собаке можно, значит, и нам тоже!
Файтер, клирик, маг, вор и бард - исчерпывающее описание нашей партии. Чую, мог быть ещё и варвар, если бы с нами была Птаха.
Ни разу не кидал на убеждение: наглости хватало
"Позвольте обратиться, разрешите вас перебить!"(с)
И этот момент, когда у нас Странники за танков, а Вендиго за хилера...

Хулио "Феникс", гальярд Молчаливых Странников. Отчёт отперсонажный.Это путешествие началось на дороге к северу от Колорадо, где я встретил теурга по имени Эдриан, немолодого люпуса из Странников. До того дня я даже не знал, что мы с ним принадлежим к одному септу. От него я впервые услышал эти два слова: "Элис и Спенсер". Запомните их хорошенько. Эдриан оказался давно заинтересованным деятельностью этой компании и сетовал, что те септы, к которым он обращался, оставались глухи к его предостережениям. Он держал путь с Белой Реки, где находился один из объектов ЭиС, к озеру Виннипег, где должно было состояться сборище теургов, озабоченных появлением ещё одного объекта, отравляющего воду озера.
Я расспрашивал Эдриана при всяком удобном случае, но он отвечал коротко и неохотно, к тому же идти нам приходилось быстро. Я ещё ни разу не забирался так далеко на север. Да, я вызвался его сопровождать, и он был совершенно не против. Но когда мы добрались до каэрна Вендиго на Виннипеге, Эдриан отослал меня патрулировать берег. Охранять от посторонних глаз - то есть просто не путаться под ногами у старших. Тогда я и представить не мог, чем это закончится.
А потом - это чувство, что ты уже опоздал. Не запах и не звук, - только сгустившаяся в воздухе тишина. Замолчали птицы, ветер, замолчали и без того беззвучные духи. Что-то не "должно было произойти". Что-то произошло. Что-то, от чего шерсть на загривке вставала дыбом, как от порыва ледяного ветра, а лапы сами несли стремглав назад к поляне каэрна, напрямик, не разбирая тропы. Некого спасать, говорил рассеявшийся в стылом воздухе дым погасшего костра. Некому мстить, говорили нетронутые еловые лапы и не примятый дёрн вокруг. И за несколько прыжков до цели останавливаешься от зрелища отчасти знакомого, а отчасти невозможного, как во сне.
Все были мертвы. И теурги Вендиго, и их гости. Растерзаны, так что сложно узнать и различить. Земля, как на бойне, превратилась в кровавую грязь, но ни единого следа, ни одного мёртвого тела врага. И не сразу замечаешь, что не ты один бродишь среди мертвецов в бессильном отчаянии. Их ещё четверо - тоже высланных в патруль и вернувшихся. И говорят они о том же, о чём и ты. Кто мог быть настолько силён? Есть способы укрыть свои действия тишиной, но нет способа уйти настолько быстро. А если враг был из Умбры, а не материального мира, - кого, чёрт возьми, здесь призывали?!..
- Кому-нибудь рассказывали о том, что это был за ритуал?
- Говорили, что собираются призвать кого-то достаточно сильного.
- Вот и Эдриан говорил то же самое. Что нужен кто-то более сильный. Я спрашивал, кого он имеет в виду, а он отвечал, что я не пойму...
- Почему они нас отослали?! Если бы мы были здесь...
- Если бы мы были здесь, здесь было бы ещё больше трупов, - заметил я. - Возможно, они нарочно уберегли нас от опасности.
- Чтобы было кому рассказать о случившемся, - эхом откликнулся ещё один Странник.
- Я могу передать сообщение, - предложил Стеклоход с зелёными волосами.
- И к нему прислушаются?
- Это вряд ли...
- Для начала нужно разобраться, что здесь произошло. С какими вестями мы вернёмся в наши каэрны, если уйдём сейчас? С поражением, поджав хвост? - заметил Странник.
- Это верно. Пока нам не о чем рассказывать, - согласился я. И никто не ушёл.
Неведомый химический запах ел ноздри, напрочь отбивал обоняние. Мы перебрались с поляны на берег, ожидая, пока ветер с озера развеет эту вонь. Выяснилось, что двое из нас - Вендиго и зеленоволосый Стеклоход - умеют общаться с духами. Мне казалось рискованным обращаться к Умбре после случившегося, но другого способа найти свидетелей у нас не было. Остальные могли отправиться на разведку к той базе отдыха, что выстроили на берегу озера ЭиС. Предварительных идей было две: штурмовать базу, прыгая с холма, или пробираться тайно.
- Если я не ошибаюсь, здания тоже похожи на лес? - спрашивал Вендиго. - И в них тоже есть тайные тропы, по которым можно пройти.
- Я бы сказал, эти тропы больше похожи на норы, по которым шныряют крысы, - ответил я.
- Канализация?.. Есть труба, через которую они сливают свои отходы.
- Я не умею ходить через яды, - вздохнул Странник. - Но я могу попробовать пересечь эту линию с наскока...
- Ты её, может, и пересечёшь, но вернёшься ли ты обратно? - урезонил его я.
- Говорят, кто-то уже пытался проникать на базы.
- Эдриан говорил, что никто не вернулся. Те, кто пытался, наверняка уже это испробовали. Значит, нам нужно придумать менее очевидные способы, - решил я.
- Выходит, эта база не единственная?
- Да, Эдриан говорил, что их много, но не говорил точно, сколько их, - проговорил я, когда мы расположились с подветренной стороны и дышать стало легче. - И что на базу на Белой Реке невозможно проникнуть из-за опутывающей её паутины.
- Паутины?..
- Да, так он сказал.
- Та женщина, которую я сопровождал... она говорила, что Дети Гайи давно собирали информацию об ЭиС, - добавил Странник. - Но их, как обычно, никто не слушал, - слишком много они трепались в прошлом.
- И зря не слушали. Эдриан тоже упоминал Детей. И радовался, что всё наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. Сколько ещё нужно жертв, чтобы прислушались остальные?!..
У людей есть сказка о мальчике, который кричал "Волки!", пока волки не пришли. Как называть волков, которые кричат об опасности, пока опасность действительно не приходит?..
- Я поклялся её защищать, - продолжал Странник, не называя имени. - Она говорила, что это будет её последней битвой со Змеем.
- И она была последней... И будем надеяться, что эта битва была не напрасна.
- Но прежде всего нужно спеть поминальную песнь павшим, - напомнил он.
И пятеро гару, настолько же разных, насколько похожих в обрушившемся на нас долге перед нашими погибшими спутниками, вскидывали морды к алому лунному серпу, сливая голоса. Странник говорил за всех - и все позволили ему говорить за себя, потому что он говорил то, что все мы чувствовали. Можно было не прислушиваться к словам - но всё равно слышать в его голосе общую тяжёлую ярость и решимость. Это была клятва мести - клятва не отступаться, пока убийцы не заплатят кровью за кровь, а жизнью за жизнь. Он поклялся своим истинным именем - и каждый сделал так же.
- Я, Воскресший из пепла из Молчаливых Странников, говорю: да будет так.
Те, чью смерть мы почтили, наверняка нас услышали - и шли рядом. Потому что отныне мне казалось, что нас много. Не пятеро, а вдвое больше - достаточно, чтобы не просить о помощи.
- Ну, вот и познакомились, - подытожил второй Стеклоход, в чёрном. - Теперь можно заняться чем-то действительно полезным.
Сам этот Стеклоход и Странник отправились наблюдать за базой, а я остался присматривать за теми, кто вызывал духов. Стеклоход сперва сомневался, что здешние духи будут к нему благосклонны, но его успокоили, что с ним будет Вендиго, уроженец этих земель. Издали было видно, что они беседуют с кем-то вполне мирно. Стеклоход вернулся с разведки первым, неслышно подошёл и сел рядом.
- Всё в порядке?
- Да. Похоже, им удалось призвать кого-то из местных духов.
- А кого потерял ты?.. - неожиданно спросил он.
- Его звали Эдриан. Мы были знакомы всего несколько дней. Жаль, что он рассказал мне так мало. - мы помолчали. В сравнении со Странником, потерявшим ту, которой клялся, и другим Стеклоходом, потерявшим своего деда, моя потеря была невелика. - Тебе удалось что-нибудь заметить?
- Да. По земле к ним не подобраться: их охранная система фиксирует следы. Мы можем стать невидимыми и бесшумными, но следы мы оставим. Надо пробираться под землёй.
- Ходить под землёй мне ещё не доводилось... - я представил себя роющим тоннель, как крот.
- Всё когда-то бывает в первый раз.
- Но как мы проберёмся? У них же есть фундамент и всё такое?..
- Найдём лазейку. Больше всего меня интересует здание в центре. Металлический куб без окон. Мы наблюдали за ним некоторое время. Отдыхающие заходили в него... и выходили.
- Вы наблюдали с воздуха? - ого, похоже, не только Вендиго как следует подготовились.
- Нет, с холма. Со склона кое-что видно.
Говорившие с духами закончили почти в то же время, как вернулся Странник. Он тоже поднимался на склон.
- А они там забегали. У них что-то произошло, - сообщил он. - Приехали два грузовика с людьми. Военных.
Солдаты? Вот тебе и база отдыха, и загар камуфляжный. Возможность напасть, пользуясь хаосом, - сейчас или никогда.
- Что сказали духи?
- Это был дух змеи. Она сказала, что и её, и всё вокруг опутало паутиной, и из-за этой паутины она не может видеть...
Опять паутина. Никто не сказал этого вслух, но - какое отношение к этому мог иметь Ткач?!..
- Мне не нравится, что они так хорошо подготовились, - нахмурился я.
- У них есть вышки и прожекторы, и охранная система от людей, - подхватил Стеклоход, что ходил в разведку. - Они могли сливать отходы, чтобы отпугнуть оборотней. Но принять меры против духов... Всё это сразу не может быть совпадением. Они слишком много о нас знают.
- Значит, это не просто люди.
- Пиявки?..
- Я тоже подумал о пиявках, - признался я. - Хотя это слишком очевидно.
- На это указывает и то, что некоторые люди, связанные с ЭиС, теряли память.
- После встречи с нами люди тоже иногда теряют память, - усмехнулся Стеклоход.
- Или же кто-то заключил союз с людьми.
- Кому это может быть нужно? - я скривился. Думать о предательстве оказалось ещё гаже, чем о кровососах.
- А зачем это нужно пиявкам?
- Пиявки часто используют людей. А что если кто-то использует пиявок? - предположил кто-то.
- Это было бы уже слишком страшно.
- Меня смущает одно... - задумчиво проговорил зеленоволосый Стеклоход. - Разве пиявки умеют общаться с духами?
- Они могли захватить кого-то в плен, - предположил я. - Или использовать безумца.
- Наши в плен не сдаются, - возразил Стеклоход в чёрном. - А безумцу было бы не под силу такое провернуть.
Мы поднялись на холм, и Странник показал нам базу. Его зрение было острее, но и я увидел, что новобранцами командует светловолосая женщина. Вендиго предлагал устроить засаду, чтобы захватить кого-нибудь из солдат, но едва ли они именно выходили, а не выезжали.
- Может, эту базу просто уничтожить? - Вендиго взглянул на Стеклохода в чёрном. - Я слышал, у вас есть для этого средства.
- Не ожидал, что ты это предложишь. Даже если мы достанем бомбу, взрыв уничтожит весь лес вокруг базы. К тому же вещество, которое они сливают, чрезвычайно летучее. Мы не знаем, как оно действует и как далеко может распространиться.
- Возможно, тем самым мы им только поможем, - вкратце пояснил я.
- Давайте сперва взглянем, не уцелело ли что из оружия на поляне, - предложил Стеклоход. - Быть может, у меня получится что-нибудь собрать.
Мы спустились на поляну, и он обыскал тела своих сородичей. Увы, всё, что было при них, было разбито на осколки той же неведомой мощью, что разбила кости и черепа гару.
- Металлолом, - констатировал он печально.
Пока второй Стеклоход был также чем-то занят в стороне, родилась идея устроить диверсию, чтобы наверняка выманить группу людей и разжиться оружием и документами.
- Труба! - осенило меня. - Труба, по которой сливают отходы. Она не охраняется. Но если её забить, они точно выползут её чинить.
- Забить камнями? - уточнил Вендиго.
- Там другая дренажная система. Думаю, я смогу вывести её из строя, - оживился Стеклоход. - А место слива отходов можно будет определить при помощи обоняния... точнее, его отсутствия.
- Мне пойти с тобой? - спросил Вендиго ему вслед.
- Не стоит, - сказал я. - Если эта дрянь отбивает обоняние, нам не стоит ходить туда всем сразу.
Вернулся второй, зеленоволосый Стеклоход и сообщил, что говорил с узорным пауком.
- В последних логах с базы есть "подготовка чрезвычайной ситуации". Или "подготовка К чрезвычайной ситуации" - были помехи, и я не расслышал.
- Значит ли это, что они нас ждали и готовились?..
- Они могли готовиться к ритуалу, который должен был здесь произойти. Но о нас они не знают.
Два вопроса оставались невыясненными: было ли вещество, сливаемое в озеро, отходом, основным продуктом или средством отпугивания оборотней; и была ли гибель теургов спланирована на базе, или же произошедшее застало людей врасплох? И главный вопрос, конечно, - чем настолько важным занимались в пресловутом железном кубе, что это понадобилось так охранять?..
Диверсия удалась, и мои собратья по авантюре радовались, что теперь люди сами понюхают то, что производят, когда это польётся изо всех щелей. Мы вернулись к наблюдательному пункту на склоне. Вскоре стало видно, как к одному из боковых выходов с территории базы направляется парочка рабочих в сопровождении охранников.
- Кого берём? - уточнил Странник.
- Старшего рабочего. Остальных в расход. - Стеклоход в чёрном взял на себя функции технического специалиста в нашей импровизированной стае, и с этим никто не спорил.
Неожиданность сыграла нам на руку - охранники запаниковали и стали беспорядочно стрелять во все стороны. Правда, одна шальная пуля пробила мне локтевой сустав - это было чертовски неприятно. Но Вендиго меня исцелил - несколько минут спустя я был совсем как новенький.
Старший рабочий, захваченный живым, был порядочно перепуган, но на вопросы отвечал. Знал он, конечно, немного - ни точное количество прибывших солдат, ни то, чем занимались на базе, ему никто не сообщал. Зато при нём был магнитный пропуск.
- Что с ним делать дальше? - поинтересовался Странник.
- Ничего, - я пожал плечами. - Это просто человек.
- Было бы обо что когти марать, - кивнул Стеклоход, руководивший нашей маленькой операцией.
Странник молча оглушил нашего пленника.
- Ну, кто будет говорить? - спросил Вендиго.
- Точно не ты, - Стеклоход перевёл взгляд с него на Странника. - И не ты.
- Почему не я? Разве люди не так одеваются? - Вендиго взглянул на свои индейские одежды. - К тому же я знаю убеждение.
- Я тоже знаю, - добавил я, но на всякий случай не очень убедительно.
- Зато я знаю технику, - Вендиго уже переодевался в костюм рабочего. - Поэтому говорить буду я.
- В крайнем случае у нас есть план Б: штурм, - Странник был настроен оптимистично. - Если там всего-навсего сотня человек...
- Или не человек.
- Пиявки в любом случае пустят вперёд пушечное мясо.
- Нужно добраться до железного куба, - настаивал Стеклоход. - Я чую, что там корень зла. Там должны находиться те, кто всем управляет.
- Управлять они могут и дистанционно, - заметил я.
Нам достались костюмы охранников вместе с пистолетами. Странник проверил количество пуль:
- А пушки-то у них совсем новенькие.
- Значит, у них много золота? - спросил Вендиго.
- Денег, ты хочешь сказать? Ещё бы, если их снабжают пиявки.
- Если их снабжают пиявки, то странно, почему пули не серебряные, - мрачно заметил я.
Я немного сомневался, что на входе не заметят, что вернулось на одного человека меньше, чем уходило, но другого пути у нас не было. Мы бодро направились по следам незадачливых ремонтников к тем воротам, из которых они выходили. К счастью, охрана была не слишком наблюдательна, но нам предложили вбить свои имена в компьютер. Стеклоход склонился над клавиатурой - он должен был успеть взломать систему раньше, чем охрана что-то заподозрит.
- Ты, кажется, что-то говорил о рыбалке?.. - Вендиго взялся заговаривать охраннику зубы.
Получилось. Мы прошли дальше и наугад двигались вперёд по коридору.
- А что если перерезать провода и обесточить тут всё? - Вендиго с интересом вертел головой.
- Для этого надо знать, где именно и что именно резать, - возразил Стеклоход. - Пока есть возможность, постараемся действовать мирно.
- А если нас засекут? Придётся отступать?
- Если нас засекут, уйти нам не позволят, - откликнулся я. - Так какая разница, прорываться назад или вперёд? Я предпочту - вперёд.
- Нас невозможно сбить с пути, нам всё равно, куда идти... - подтвердил Стеклоход.
- Вот бы нашёлся хоть какой-то калькулятор, с которым я мог бы поговорить, - страдал его соплеменник. - Я чувствую здесь напряжение Умбры.
- Значит, мы на правильном пути. Если следовать за нитью, можно дойти до паука.
- Но паук обнаружит тебя раньше, - заметил я. - Возможно, они уже знают, что мы здесь.
Мы достигли второго охранного контура. Там нас спросили, по какому мы вопросу.
- Наших сил недостаточно, - выложил Стеклоход хорошо отрепетированную речь. - Они взорвали там всё. И могут взорвать ещё. Нам нужно в главному, доложить о диверсии.
- Назовите ваши имена.
К счастью, Стеклоход запомнил имена, которые видел во взломанном компьютере, и смог их назвать. Нас пустили к следующему компьютеру - но он запросил какие-то коды. Это был, конечно, не калькулятор, но с ним зеленоволосый Стеклоход тоже мог поговорить. Он убедил духа компьютера, что коды ему не нужны, и мы вновь прошли беспрепятственно - на территорию базы. Никаких "отдыхающих" видно не было, где-то вдали копошились люди и не обращали на нас никакого внимания.
- И куда теперь?
- Искать блондинку? - предположил я. - Она здесь главная.
Мы приблизились к железному кубу. Там тоже был пост охраны - куда менее дружелюбный.
- Кого вам нужно?
- Нам нужно к начальству.
- А какое у вас начальство?
Мы переглянулись. Выяснить из компьютеров имена начальства мы не успели.
- Такое же, что и у вас.
- У нас разное начальство, - насупился охранник. - Господин Спенсер занимается новобранцами.
Фамилию я, конечно, не запомнил, потому назовём этого господина по названию компании.
- Так мы по поводу диверсии, - нашёлся Стеклоход. - Вдруг это кто-то из новобранцев?
- Вы хотите сказать, что господин Спенсер набрал ненадёжных людей?!..
- Я хочу сказать, что кто-то из этих людей мог не оправдать его доверия, - поспешно перефразировал я. - Это мог быть саботаж! Нам нужно срочно об этом доложить.
- Я могу передать. Какого рода была диверсия?
- Мы не можем вот так с вами, вслух, разглашать подробности! - упёрся я.
- Почему не можете?!
- Потому что нас могут услышать! - я понизил голос. - Сами понимаете: риск саботажа!..
Охранник нехотя взялся за телефонную трубку и что-то в неё проговорил.
- Вам к леди Элис.
Тут я тоже даю имя нашей блондинки по названию компании.
- Ну, давайте хотя бы к леди Элис, - нетерпеливо согласился я.
- "Хотя бы"?!..
Я приосанился. Пусть не думают, что имеют дело с простыми трудягами.
- Назовите ваши идентификационные номера.
- ...
- Ну? Что не так? Просто назовите ваши номера.
- Понимаете ли, коллега, - я призвал на помощь всё своё обаяние, - Мы так долго возились с последствиями этого взрыва, что пропустили время, когда у нас планово сменяются идентификационные номера. Мы, конечно, можем сходить, узнать наши новые номера и вернуться, но мы должны доложить как можно скорее. Мы здесь именно потому, что мистер Спенсер хотел услышать нас без промедления.
Охранник вздохнул, и дверь отъехала в сторону.
- Приятно иметь дело с понимающими людьми! - с чувством выдохнул я.
Так мы оказались внутри металлического куба. В коридоре не было ничего, кроме струившихся вдоль стен труб и проводов. Чувствовал я себя чертовски неуютно - как подопытный хомячок в лабиринте.
- Мы зашли так далеко, как не заходил ещё ни один гару, - прошептал Стеклоход, по-прежнему шагавший впереди в наряде старшего рабочего.
- Другие могли заходить, но не возвращаться, - заметил я.
- Да ты, я смотрю, оптимист.
- "Хуже быть не может. - Нет, может, может! - сказал оптимист". Этот анекдот всегда меня поддерживал в трудных жизненных ситуациях.
- И всё же подозрительно легко мы забрались в святая святых.
- Возможно, они настолько уверены в своих силах, что нарочно позволяют нам проходить всё дальше, - предположил я.
- Ты думаешь, это ловушка?
- Просто должен нагнетать, - я развёл руками.
Мы уткнулись в развилку - два абсолютно одинаковых коридора расходились направо и налево, закругляясь так, что, видимо, должны были привести к общей точке.
- Давайте не разделяться, - попросил я. - В фильмах ужасов всё всегда начинается с фразы "Давайте разделимся!".
- Не забывай, что в этом фильме ужасов монстры - это мы.
- Кто здесь главный монстр - нам ещё предстоит выяснить.
Я только хотел сказать, что раз не видно разницы, то я бы предпочёл сходить налево, как из левого коридора послышались шаги. Следом показался мужчина в неброском костюме. Удивления при виде нас он не выказал.
- Вы к леди Элис?
- Да.
- Она занята. Но вы можете сообщить всё мне.
- Чем же она занята? - полюбопытствовал я наудачу.
- Леди Элис сама решает, чем и насколько она занята, - отчеканил мужчина настолько стальным тоном, что я не усомнился в том, что мы столкнулись с самим мистером Спенсером. Значит, придётся докладывать.
- Мы хотели сообщить о диверсии. Возможно, саботаже, - мне понравилось развивать мысль о том, что якобы трубопровод подорвал кто-то из работников базы. Разделяй и властвуй.
- Вы вернулись так быстро? Вам не удалось устранить поломку?
- Куда там, - подключился Стеклоход в роли старшего рабочего. - Там взрывом всё раскурочило. Нам вдвоём не справиться, и инструменты другие нужны. И остальные сливы охранять надо. А то вдруг они ещё что-нибудь подорвут.
- Удалось установить, кто это был? Они оставили следы?
- Там были следы сапог. Это... вероятно, какие-то местные люди.
- Люди ли? - уточнил мистер Спенсер, глядя на нас очень внимательно.
- А кто ещё, кроме людей, может носить сапоги? - я резко включил дурачка.
Я стоял за плечом Стеклохода на расстоянии полутора метров от мистера Спенсера, и в какой-то момент, на сквозняке, ощутил исходящий от него тонкий запах мертвечины.
Это было очень плохо.
- Вы можете взять подкрепление и вернуться к работе.
- Да, мы, пожалуй, пойдём.
Он остался стоять и смотреть, как мы развернулись - никогда ещё не поворачивался ни к кому спиной с таким усилием воли - и скрылись за поворотом. То, что мы свернули в правый коридор, он не должен был видеть, но наверняка услышал.
- Как вы думаете, он понял, кто мы?..
- Вряд ли простые рабочие здесь знают, что бывают не только люди.
Я опасался, что если мы слишком далеко пройдём по коридору, мы подойдём к мистеру Спенсеру со спины, - хотя он, конечно, не стал бы стоять там так долго. Но в стене обнаружились три двери - совершенно одинаковые, без каких-либо табличек. Мы дружно прижали к ним уши, стараясь что-нибудь расслышать.
- Судя по журчанию, там и производят эту дрянь, - рассудил Стеклоход и незамедлительно занялся взломом электронного замка.
- Там может быть какая-нибудь сигнализация... - запоздало предупредил я.
Взломщика отбросило к другой стене коридора ударом тока.
- Лучше бы там была сигнализация!
Сигнализация тоже взвыла. В коридоре её вой отражался от стен и ощущался почти физически - как бывает, когда прикладываешь к уху пустую банку, только много громче. За мгновение перед тем, как эта какофония дополнилась топотом множества сапог, Странник втолкнул нас за дверь и захлопнул её. От шума это не спасало.
- Хорошо, что ток действует только на первого вошедшего, - нашёл плюс я.
- В следующий раз ты первым заходишь, - проворчал пострадавший.
- С удовольствием.
Перед нами была труба, спускающаяся вниз, и винтовая лестница - сколько хватало взгляда; далеко в недрах они терялись в темноте. Если задрать голову, можно было увидеть прозрачный купол, сквозь который проникал кровавый лунный свет. Подумалось, что в дневное время вампиры точно не пользовались этой лестницей из-за солнечного света - но до рассвета было ещё слишком далеко. Где-то наверняка был и лифт - но нам не повезло его обнаружить. Мы начали спускаться - хотя бы уже для того, чтобы сбежать от звуков сигнализации. Что если лестница вела в тупик? Что если, следуя вдоль трубы, мы придём туда же, где уже были, - к сливу на берегу озера?..
Но, по крайней мере, запаха отходов в этой шахте не было - трубы были хорошо изолированы. Мы остановились перевести дух на одной из площадок, и Вендиго оказал помощь подпалённому Стеклоходу, а тот Стеклоход, что общался с духами, обратился к своему фетишу.
- Он говорит о подкреплении, - сообщил он. - Непонятно только, им или нам.
Как бы быстры мы ни были, а погоня нас настигала - это не столько было слышно, сколько чувствовалось по вибрации ступеней.
- Можно сломать лестницу, - предложил я. - Мы же не собираемся возвращаться?..
- Вряд ли это задержит их надолго, - усомнился Стеклоход.
Странник не стал ничего спрашивать - просто полоснул когтями по металлу. Пролёт лестницы над нашей площадкой опасно повис над бездной.
- Вот, стоит о чём-то только подумать, а кто-то уже это сделал, - восхитился я.
Мы продолжили спуск (насколько красивее звучало бы - восхождение), пока не упёрлись в очередную дверь. Зеленоволосый Стеклоход взялся с ней поговорить.
- Никогда не скучно тому, кто может поговорить со стеной, - пробормотал я.
Дверь отворилась, и теперь уже второго Стеклохода ударило током. Не без опаски я вошёл следом за остальными.
- Если выберусь отсюда живым, - горячо поклялся я, - То месяца два буду жить только в логове. И никаких больше дверей!
- Только дороги? - улыбнулся Странник.
- Да. Ты понимаешь.
Мы очутились в зале - слишком просторном для лаборатории; в кино учёные обычно собираются в таких залах, чтобы руководить запуском какой-нибудь ракеты. Но в этом зале учёных не было. Зато была уже знакомая нам блондинка и толпа гулей. Мой соплеменник, обратившись, бросился на вампиршу, не размениваясь на предупреждения. Я не то чтобы от него отставал. Наши спутники, разумно рассудив, что слишком много атакующих рискуют столкнуться лбами, занялись гулями. Послышались рычание, звуки борьбы и выстрелы.
Белокурая бестия запустила в Странника комком огня - он увернулся, так что подпалило его не сильно, но изрядно отклонило от курса. Я успел добежать до неё и прыгнуть, но она отшвырнула меня с неожиданной силой, словно нарочно ударив при этом по едва зажившей простреленной лапе. Я, скуля сквозь зубы, поднялся на остальные три, но теперь порядочно хромал. Странник прыгнул снова и повис у неё на спине, и стряхнуть его у неё не получалось. Я был лёгкой мишенью, но снова пошёл на неё лоб в лоб, чтобы отвлечь и не дать целиком заняться тылом. Она выстрелила. Из-за хромоты мне не удалось отскочить достаточно быстро, и пуля врезалась в заднюю лапу.
Теперь всё, что я мог, - это ползти в направлении добычи... лежать в направлении добычи и рычать. Спасибо, что пули не были серебряными. Следующая наверняка пришлась бы мне между глаз, но прежде, чем мисс Элис, или как её там, снова подняла ствол, Странник всё-таки сомкнул клыки у неё на загривке. Громко хрустнуло основание черепа - обожаю этот звук.
Остальные гару тоже успели расправиться с гулями - и Вендиго мог снова меня подлатать, а Стеклоходы присмотрелись к электронным панелям. Хотя любопытнее всего был огромный... аквариум посреди зала. Резервуар с мутной жидкостью, в которой дрейфовал, как заспиртованный головастик, неведомый монстр. От аквариума отходили провода, трубки и датчики, лампочки и мониторы фиксировали его жизнедеятельность. Это он отравлял озеро? Это он убил теургов?.. Желание выстрелить в аквариум, чтобы эта тварь сдохла, было сильным, очень сильным, - хорошо, что пистолет выпал, когда я обратился, и достался кому-то из собратьев.
- Я могу отключить его от систем жизнеобеспечения, - предложил Стеклоход, специализировавшийся на технике.
- Погоди. Пусть останется для изучения, - возразил Странник. - В первую очередь нужно сохранить все имеющиеся здесь данные.
Подходящий электронный носитель искали все впятером. Повезло мне - я наткнулся на диск; никогда раньше таких не видел. Стеклоход приступил к скачиванию информации. Тем временем в дверь начали ломиться снаружи. В нашем распоряжении не было достаточно тяжёлой мебели, чтобы устроить баррикаду, да и времени не было. Поэтому мы с соплеменником просто подошли к двери, готовясь встретить гостей, сколько бы их ни было. Прыгать я не мог - лапы ещё не до конца зажили, - но худо-бедно мог бегать. И когда в зал ворвался мистер Спенсер...
...Промах. Мы оба едва его задели. Он перемещался слишком быстро. Протискивающиеся в зал гули стреляли, но в молоко - они явно не были толком обучены и надеялись взять не умением, а числом. Работавший за клавиатурой Стеклоход не обращал на них внимания и отстреливался, только когда они подходили совсем близко. Мы со Странником вновь взяли разбег, но снова не причинили вампиру никакого вреда - он отшвырнул нас, едва взмахнув рукой. Не знаю, достали бы мы его, - но подкрепление подошло в самый подходящий момент, что твои орлы.
Подкрепление Стеклоходов, получивших весточку от соплеменника. Казалось почти невероятным, что им удалось собрать достаточно сил, чтобы войти на базу и, пройдя через все кордоны, добраться до нас. Они смяли сзади ряды гулей, как бумагу, окружили нашего противника, рассредоточились по залу, осматривая уцелевшую электронику. Было даже немного обидно делиться с ними нашими заслугами. Тварь в аквариуме они оставили в живых - что ж, на их страх и риск.
Об этом приключении я сложу ещё немало историй покороче. И не знаю, соберётся ли наша маленькая стая тем же составом ещё хоть раз - я сам редко задерживаюсь на одном месте надолго, - но одно могу сказать точно: где бы я ни встретил кого-либо из тех, с кем провёл эту ночь, как бы это ни звучало, - я поприветствую его как брата.

Благодарности и послеигровоеЕщё раз и много раз спасибо Амарту - пока все хотели и не делали, ты взял и сделал, несмотря на малую популярность сеттинга и прочие сопутствующие сложности. Собрал всех нас и рассказал эту историю - очень насыщенную и очень зримую. И умудрялся переключаться на духов (какой был дух змеи, вау!), охранников (тоже огонь!), вампиров и прочих неписей так, чтобы при этом не терялся персонаж. Эш офигенный, надеюсь, ещё доведётся его увидеть.
И все - офигенные! Сумирэ, Тоха, Луар, спасибо, что выбрались разделить эту авантюру и создали таких разных и таких классных персонажей. Несмотря на то, что в общем форс-мажоре нам было не до конфликтов, - особенности трайбов сыграли на ура.
Очень хочется ещё, мозг грызёт кроссовер (феи-оборотни-вампиры, других линеек на меня пока не роняли), но это же как надо заморочиться с моделированием, чтобы разные параметры влияли друг на друга (а циферки - это именно то, что я никогда не запоминаю и в чём вечно путаюсь)... В общем, явно не на этот год идея, но идея хороша.

Доиграв (в темноте, подсвечивая дайсы диодными свечками, но включать свет неспортивно!), мы не менее душевно посидели. Допили вермут, как-то незаметно приговорили задержавшееся у нас в холодильнике красное вино, перешли на бренди с яблочным соком, абсолютно идентичные по цвету, что несколько сбивало с толку... Поговорили и о Вахе, и о феях, и закончили урчащим волкублом. Познакомил людей с крысами, проводил в районе десяти, упал на Птаху, заснул. Прекрасная была суббота. Люблю всех очень

Ненавязчиво напоминаю, вдруг кто не видел, о стиховнике!
Снилось после
Снилось, что я на своей даче хочу сфотографировать маленького хищного птица с большим клювом, иду за фотоаппаратом, свой не нахожу, беру чужой, чёрную громоздкую мыльницу. За это время птиц улетел, я сунулся было на задний двор его искать, а на меня вышел пешком беркут с меня ростом и хотел сделать кусь. Там же, на даче, были Гриффис и Гатс и собирались 13-14 октября сделать "валарятник", и я думал, что даты у меня свободны и можно, в принципе, приехать поиграть, но понятия не имел, кем.
Потом трепался со своим бывшим одноклассником, причём ещё из первой школы (некоторое время мы действительно вроде как дружили), по дороге на какую-то экскурсию - сначала в метро, потом в автобусе, а когда мы добрались до парка Победы, он поделился со мной платочком. И вообще был адекватен и внимателен - таким человеком он бы точно не вырос

@темы: friendship is magic, moments of dream, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, гнездование пернатых, glory of gaia, what vampires do? - they suck

Продолжая сновидетьСледующий сон был не так упорот, как предыдущий, и во многом утонул в привычных для меня блужданиях в поисках какого-то дома, - но где-то посреди оных снилась неплохая ролевая игра. Игра была про рабство - и не какое-нибудь сказочное, а про натуральных темнокожих рабов, как в Хижине дяди Тома. Причём между моим персонажем и персонажем Птахи был тайный роман, и в какой-то момент они остались наедине; он сказал, что вот бы мне удалось отсюда выбраться, а я ответил, что никуда не уйду без него. В остальное время рабов держали в крошечном помещении без окон, где можно было только сидеть по лавкам вдоль стен, как в бане. За главную у нас была женщина, которую играла девушка с длинными очень светлыми волосами, - она всячески нас подбадривала и отвлекала. Но в помещении было настолько душно, что когда к нам в очередной раз заглянул какой-то игротех, я отпросился в уборную по жизни, просто чтобы подышать. Пробежался "оленем" и проснулся.

В субботу успел, во-первых, забежать к родне. Узнал, что в Домино'с можно заказать неплохую веганскую пиццу (только тесто суховато, я не любитель пережёвывать хлеб до боли в челюстях - в следующий раз попросим пышное). И что умерла собака Эмма из соседской стаи, которую я гулял и кормил. Но 18 лет - настолько солидный срок для маленькой дворняжки, что это даже не повод для печали. Её жизнь была долгой и благополучной, и за радугой ей не о чем будет жалеть.
Во-вторых, успел заехать на сбор Рамерии в Граблях на Новокузне. Обзавёлся: друганами (три всадника апокалипсиса и д'артаньян девушка!); арзаком в анамнез; девушкой, к которой Роу подкатывает с предложением выгодной партии, а она почему-то отказывается. Рассчитывал сбежать со сбора на хвосте у Хель, Хель не добралась, я сам сбежал в восемь, сел в метро в произвольную сторону ради вай-фая и узнал, что игра с полуночи. Поехал кататься вверх по зелёной, и с трудом вернулся вниз до кольца - на ветке случилась авария. Шлимазл дважды. Продолжая за пожизнякДоехал до Добрынинской и засел в Муму.
В Муму меня подобрала Марта, мы сбежали оттуда на поиски заведения, где не пахло бы едой, не преуспели, вернулись к метро, дождались Тас и Нинкве и неспешно пошли до места игры. Помёрзли снаружи в ожидании мастера. Лофт "Люси" оказался просторным и антуражным местом - и, хотя меня спрашивали, не холодно ли мне, я без проблем ходил там босиком. Знал бы о нём на стадии поиска помещения для Лестницы... впрочем, не знаю, что там по цене, да и кулуаров там нет; но поимею в виду на будущее.

Перед игрой я неиллюзорно мандражировал. Потому что я давно хотел пожилую степную женщину, а потом испугался, что не вытяну. Сорокопут сильная - она вросла ногами в Степь и черпает из неё силу. Сорокопут упрямая - не сдвинешь. Сорокопут верная - и это то, что я больше всего люблю в Степи. Она верна царице, она живёт ею, но верность Степи - выше, много выше этого. Если бы царица пошла против Степи - Сорокопут бы убила её. И себя. Но надежда осталась - поэтому они, конечно, умрут и, конечно, вместе, но не сейчас.
Сорокопут, 49 лет, из людей царицы. Отчёт отперсонажный.
Ночь солнца и луны - ночь, когда гостей в твой дом приводят сами боги, и ты не откажешь гостье в эту ночь, даже если днём она враг тебе. Странные гости были в высоком шатре царицы Ал'кенеш: эльф с серебряными, как полынь, волосами, немолодой чародей с молодыми глазами, и женщина с Севера. Они держались в тени. И двое не чужих, но и не своих, надолго покидавших Степь и в Степь вернувшихся, но о Степи забывших: Беркут, уезжавшая учиться колдовству, в длинном платье, как у мальчишки, под которым были голые ноги и не было штанов, и Астрагал, уезжавший на Север с женой, а вернувшийся без жены, в штанах, как женщина, и танцует, как женщина... Было чему подивиться.
Ал'кенеш поприветствовала гостей, велела им веселиться, и сказала своему мужу Цмину приготовить ей горячего питья, - а я попросила его налить мне вина. К рассвету царица обещала назвать имя своей наследницы. Но после смерти царевны Дайре у неё не было дочерей, и хотя я говорила ей о том, что Степь ждёт её дочери, она отвечала, что в её годы роды могут быть опасны и могут оставить Степь без царицы. Она взяла в дом и назвала царевной дочь Дайре, Жаворонок, дала ей царское имя и людей царевны, и хотя Жаворонок была похожа лицом на Дайре, её отец не был Дайре мужем, и у Жаворонок не было прав на престол. А сын Ал'кенеш, Кэр, вот уже несколько лет хранил траур по погибшей заморской невесте, и царица позволяла ему это, - не иначе как чужестранка околдовала его.
- Как сложно принять решение, - говорила Ал'кенеш, и я слышала, что у неё осталось мало сил, слишком мало.
- Отчего же?
- Так мало времени.
- Времени у тебя, что песка в Степи.
- Так же бессчётно много?
- Так же невозможно удержать его весь разом. На то, чтобы принять решение, не нужно время. Нужно слышать Степь.
- Сейчас у Степи так много голосов, и они гудят... как сквозь этот гул расслышать правду?
- Это гул был всегда, и всегда будет. Он как ветер, что налетает и колышет травы. Но голос Степи один. И он говорит безмолвно. Говорит в твоей памяти и твоей крови.
- Меня пугает то, что говорит Степь. Её предостережения страшат.
Я хотела сказать, что Степь не враг ей, что голос Степи, как голос Матери, не может внушать страх, - но к царице подошла Дрофа, одна из людей царевны Дайре в прошлом, и говорила с ней негромко. Я расслышала, как Ал'кенеш спрашивает её, за кем Дрофа пойдёт как за царицей, - и Дрофа ответила, что пойдёт за той, что станет женой царевича Кэра, кем бы она ни была. Это значило, что ей всё равно, будет ли царица угодна Степи или нет.
- Тай любят в Степи, - говорила Ал'кенеш, глядя на Жаворонок, окружённую девицами, когда Дрофа ушла. - Она сильна и знает обычаи. За ней пойдут как за царицей.
- Ты говоришь о бастарде.
- Я говорю о своей внучке. Она дочь Дайре.
- От неизвестно кого. Я слышу голос твоего чувства, но сейчас Степи нужно решение твоего разума.
- А что думаешь ты? Ты уже решила, кто может стать наследницей?
- Это решать не мне, а тебе...
- Но я хочу услышать твоё мнение.
- ...Это решать тебе, но мой голос на стороне моей племянницы. И не потому, что она моя племянница, а потому, что у неё одной есть на это право по крови.
- Такое право будет и у невесты моего сына.
- Ты говоришь о том, чего ещё нет.
- Я думаю о Сойке. Но она ещё слишком порывиста.
- Это не худшее качество.
- Степи не нужна правительница, которая будет принимать необдуманные решения.
- Мудрость никому не даётся сразу. Мудрость приходит только с опытом.
- Она не воспитывалась в моём доме с самого начала. Я не успела передать ей все знания царского рода.
- Ты говоришь о прошлом, которое нам всё равно не изменить. Но мы можем сделать будущее таким, каким мы хотим его видеть. У тебя будет время, чтобы научить наследницу всему, что необходимо.
- Времени слишком мало, - повторила она.
- Ты сомневаешься в том, что проживёшь ещё долго?.. - я спросила негромко, а она не расслышала или сделала вид, что не расслышала. Музыканты играли так громко. А царица Ал'кенеш уже много ночей не закрывала полога своей спальни, чтобы ветер пришёл за ней. И как бы мне ни хотелось, чтобы она жила вечно, - вечна только Степь.
- Понаблюдай за Сойкой, - попросила она.
- Что ты хочешь в ней увидеть?
- Станет ли она достойной невестой моему сыну.
- Так испытай её.
- Ты предлагаешь поставить её в поединке против твоей племянницы?
- Да.
- Это хорошая идея. Пожалуй, я так и сделаю. А пока мне нужно поговорить с другими.
Она отошла. Я смотрела на Сойку - та была дочерью Цмина от первой жены и приходилась царице приёмной дочерью. И хоть к Жаворонок, напоминавшей ей дочь, царица относилась куда теплее, - Сойка росла похожей на свою мать Каменку, великую воительницу, не только внешне, но и нравом. Я видела в ней больше духа Степи, чем в Жаворонок, охочей до игр и любопытствующей чужестранцами.
Ко мне неожиданно подсела юная Шахин, выбранная в люди царевны Тай, то есть Жаворонок.
- Сестра, могу я спросить тебя? Ты всю жизнь в людях царицы. Счастлива ли ты?
- Счастливы ли мы, что дышим? Счастливы ли, что, просыпаясь утром, видим солнце и травы? Думаю, счастливы, ведь иначе невозможно.
- И тебя никогда не тяготило то, что ты не можешь иметь своих детей?
- У меня другой путь, другой выбор и другой долг. Кто-то дарит Степи своих детей. Я дарю свою верность.
- А ты не скучала по своей семье, когда тебя выбрали?
- Некоторое время, должно быть, скучала. Но я не помню горькое, я помню светлое.
- Я сейчас иногда скучаю по дому. Но, наверное, это пройдёт, и я привыкну?
- Вступать в новую жизнь всегда непросто. Но если таков твой долг, ты будешь счастлива.
- Я хочу служить царевне! Спасибо тебе за этот разговор.
- Ты сможешь приходить ко мне в любое время, сестра.
Дети Степи окружили Астрагала и слушали его истории. Вдруг Жаворонок громко воскликнула: "Как это - богов не существует?". Похоже, на Севере у него украли разум.
Я подошла к столу попробовать угощения, приготовленные Цмином, и встретить Ястреб, мою племянницу и племянницу прошлой царицы, Ра'кенеш. Дочь моей сестры и царевича, сына младшей царевны Райэ. В ней была царская кровь, и эта кровь была горяча - Ястреб была чемпионкой в кулачных боях, и во владении клинком ей было мало равных.
- Что же ты не подходишь, не поздороваешься?
- Ох, тётушка, я как раз собиралась. Но сегодня так много странных гостей! Стоило ли царице пускать их сюда, на наш праздник?
- Их привели боги, значит, так хотела Степь. Вижу, молодым они в диковинку. Ты ведь раньше не видела северян?
- Никогда. А правду говорят, что они не люди?
- Правду.
- А правду говорят, что на Севере какой-то город сгорел, умер какой-то правитель? Или это сказка?
- Да, правду.
- Но это ведь нас не касается, правда? Всё это слишком далеко.
Пока не касается. Быть может, пока я буду жить, - и не коснётся. Но если к северу от Степи идёт война - война может прийти и в Степь. Именно поэтому Степи нужна сильная царица. Справишься ли ты?..
- Ещё и этот Астрагал говорит, будто степных богов нет. В такую-то ночь! Не будь он мужчиной, я вызвала бы его на поединок, но драться с мужчиной... фу.
- Боги уже достаточно его покарали, наградив безумием. Хуже, чем безумие, нет даже смерти.
- Наверное, я зря обращаю на него столько внимания. Но эту ночь он, конечно, переживёт, а потом... аж руки чешутся.
- Ты права, не стоит уделять ему внимание. Он не достоин ничего, кроме жалости.
- Должно быть, во мне слишком мало милосердия.
- А кто говорит о милосердии? Милосердным можно быть к равному. А безумец - жалок.
- Я бы не смогла так долго жить на чужбине... наверное, потому он и сошёл с ума.
- Да. Покидающий Степь теряет часть себя, и можно никогда не найти себя снова.
Дочери Степи под бойкую музыку затеяли играть в "кормление лисицы".
- А ты почему же не играешь с девицами?
- Не хочу. Скучно. Выросла я уже из этого.
- Когда увидишь, как твоя собственная дочь резвится, - тогда снова почувствуешь себя молодой.
- Не скоро это будет. Не могу я найти достойного мужчину. Все они... жалки.
- И каков же должен быть достойный?
- Не знаю. Бывают красивые, бывают умелые... но чего-то не хватает.
- Ты слишком строга к ним.
- Я строга ко всем, в том числе и к себе самой.
- Это похвально. Но, выбрав мужчину, ты можешь сама воспитать его таким, каким пожелаешь.
- Значит, они не бывают... нормальными изначально?
- Когда ты берёшь из табуна дикого жеребца, слушается ли он тебя сразу?
- Это другое...
И она отошла, а я осталась думать о том, могу ли я давать ей такие советы - ведь у меня никогда не было мужчины. Впрочем, зато диких коней в моей юности было немало.
Я вернулась на наше с царицей место и смотрела, как танцует Шахин. Это заставляло меня вспомнить о том, как я танцевала и как я сражалась для Ал, когда мы были ещё молоды. Теперь мои ноги болели и уже не смогли бы развернуть коня на полном скаку, а взгляд притупился и различал знакомых издали лишь по цвету одежд и походке.
Царица Ал'кенеш попросила внимания и подозвала к себе Лунь, недавно вступившую в возраст молодой женщины, последнюю в её роду. Царица сказала, что отныне Лунь становится старшей своего рода и сможет вести своё кочевье. Лунь произнесла клятву быть верной дочерью Степи и обратилась в конце своей речи к царевне Тай, благодаря за то, что могла следовать за ней и без неё не поднялась бы так высоко, - словно Жаворонок была уже царицей. Цмин даже спросил у жены, перестанет ли Лунь теперь быть приближённой царевны, - но Лунь для того не подходила по возрасту, и Ал'кенеш ответила, что Лунь и Тай были просто подругами.
- Она справится, - произнесла я.
- Да.
- Я не спрашиваю. Я в неё верю. Легко тебе далось это решение?
- Легче, чем все предстоящие, - ответила царица.
- Значит, и их ты сможешь принять.
Царица попросила тишины и пожелала слушать свою любимую певицу и сказительницу, Соловей. Соловей пела, и все пели вместе с ней, и я видела, что поёт даже чужеземец-чародей, - значит, он знает наши степные песни? Тому, кто запомнил песни, можно доверять больше, чем тем, кто выучил слова.
Пока гости вернулись к танцам, я вновь подошла к столу - и вновь заметила, что Ястреб хмурится.
- Тебя будто что-то тревожит сегодня.
- Да нет, ничего. Просто так много людей и столько необычного.
- Что ты думаешь о главном решении, которое царица должна будет принять сегодня?
- Мне кажется, она слишком разбаловала сына. Давно пора подобрать ему невесту.
- Это верно, и у царицы уже кто-то есть на примете. Но не это решение сегодня главное. За кем ты пойдёшь как за царицей?
- Я не знаю. Говорят, что Тай - дочь царевны, но правда ли это? Впрочем, говорят, что она похожа... но я не настолько хорошо помню царевну Дайре.
- Она вправду похожа, но этого не достаточно. Как бастард она и так получила очень многое. Меж тем у тебя куда больше прав по крови, чем у неё.
- Да. И я не вижу никого, кто была бы достойна. Наверное, я просто приму решение царицы.
- А не чувствуешь ли ты, что сама можешь повести за собой Степь?
- Думаю, я смогла бы.
- Тогда скажи об этом.
- Когда-нибудь я скажу...
- Скажи сегодня. Скажи сейчас. Сегодня - лучшее для этого время, в эту ночь каждая будет услышана. И никто не скажет за тебя лучше, чем ты сама за себя скажешь.
Слишком мало уверенности для будущей царицы, слишком мало. Я могла замолвить за неё слово перед Ал'кенеш - но это слово не будет иметь веса, пока Ястреб не напомнит о себе сама.
Тут Ястреб отвлекли от разговора: Сойка вызвала её на поединок, ссылаясь на волю царицы. Меня взяли в свидетели, что её вызов был первым и прочим желающим придётся подождать.
Я ещё стояла у стола, когда Ал'кенеш попросила внимания для истории, которую желал рассказать её гость, эльф по прозвищу Белый Лис. Он прибег к колдовству и показал огненные картины - пылающий город с высокими белыми домами и одинокую женщину на балконе посреди пламени, северный крылатый корабль с резной мордой и поединок двоих мужчин на нём... Эльф говорил о войне и смерти, называл чужие имена, а в финале сказал, что и Степь будет гореть. Кто-то счёл это угрозой и вскочил, но царица велела всем сесть. Кто-то пятился назад, я же вышла вперёд, чтобы взглянуть поближе. Пламя казалось живым и жаром сушило глаза, но не поджигало потолочных балок. Соловей даже протягивала к нему ладонь. Закончив, эльф ушёл, и огонь исчез.
- Мне всё же кажется, что это была угроза, - говорила Шахин.
- Это всего лишь фокусы, в них нет ничего угрожающего, - сказала я. - Не думаете же вы, что огонь сильнее Степи?
Эльф просто не видел, как по Степи идёт пал. Огонь выжигает старую, сухую траву, но на её месте всходят новые, молодые побеги. Землю не победить огнём.
Ал'кенеш много говорила в эту ночь, очень много. Со своим мужем, со своим сыном, со своей внучкой, с чужеземными гостями. Я по привычке присматривала за ней. Чьё слово окажется для неё важным? Хватит ли ей сил, чтобы решить самой, - или она позволит другим решить за себя?.. Когда рядом с ней разбился стеклянный кубок, я подошла спросить, не поранилась ли она.
- Нет, я в порядке. Но даже если бы и да - то что с того? Цмин бы меня вылечил. - она встала и взглянула на меня. - Ну же, улыбнись.
- Я улыбаюсь.
- По твоему лицу этого не видно.
Читай по глазам, царица. Потому что моя улыбка - только для тебя, Ал.
Пришло время, когда Ал'кенеш объявила о начале поединка между Ястреб и Сойкой. Я села поближе, била в ладоши - и вокруг бубны и трещотки отбивали ритм. Девицы выбрали равные клинки. Ястреб быстрее удавалось достать противницу; сперва они хотели драться до первой крови, но царица велела драться до тех пор, пока одна из них не признает своё поражение. Несколько раз Ястреб отступала и предлагала окончить поединок потому, что Сойке "нужна помощь". Мне это совсем не нравилось: это было всё равно что назвать себя проигравшей. Но Сойка не сдавалась. Когда она была ранена в правую руку - она продолжила сражаться левой. Когда она упала на одно колено, я ожидала, что она ещё сможет отражать удары, - но царица уже увидела достаточно. Обеих поединщиц увёл с собой Цмин. Это показало, что быть сильной и ловкой - ещё не значит победить. Степи нужна ещё и стойкость.
Ал'кенеш села рядом со своим сыном, который весь вечер в своём углу заваривал чай и не подходил к гостям. Я спросила позволения присоединиться и, пусть не без труда, опустилась на пол, застеленный тёплой шкурой. Царевич наполнил две крошечные, на два глотка, пиалы сливочным чаем и протянул матери и мне.
- Что ты об этом думаешь? - спросила я Ал.
- Чай очень вкусный.
- Я о поединке.
- Когда пьёшь чай, стоит думать только о чае, - сказал Кэр.
- Если мы будем думать только о чае, нам не о чем будет говорить.
- Значит, можно помолчать и послушать, - заметила царица. Соловей как раз собиралась снова петь, и Ал'кенеш позволила своей любимице сесть на её место.
Соловей пела долгую песню о Соколе, которую знали все в Степи, и я пела тоже, насколько хватало дыхания, и Ал пела, и другие голоса; в конце песни Соловей перепутала слова, но не растерялась и сказала, что ей всё же удалось насмешить нас песней, - некоторое время назад она спрашивала, знает ли кто-то весёлые песни, но никто не мог ей подсказать. В Степи нет таких песен, потому что для веселья есть танцы, а песни - для сердца.
После Соловей подхватили другие, и песни продолжались. Я вдыхала аромат чая, прикрыв глаза, и смаковала мелкими глотками, - чай хорошо подходил для того, чтобы думать. Казалось, ещё не так давно чай пили, чтобы выжить зимой, - смешивая с мукой, маслом и солью. Теперь его пили, чтобы почувствовать вкус. А для этого и двух глотков достаточно.
Кэр уже унёс чайный столик, чтобы заново заварить чай, и они с царицей беседовали у стола, пользуясь тем, что все пели и никто их не слышал. Я последовала за ними, чтобы вернуть царевичу пиалу.
- Я снова изменяю чаю с вином, - сказала я, когда он окончил разговор, а я налила себе кубок.
- Ай-яй-яй.
- Твой сын меня порицает, - пожаловалась я Ал'кенеш, глядя ему вслед.
- Да? Я ничего не слышала, - она смотрела лукаво. - Ну почему ты снова не улыбнёшься?..
- Я улыбаюсь. Прямо сейчас.
Она рассмеялась, толкнула меня кулаком в плечо, как в детстве, и ушла. Её ждало ещё много разговоров. Песни ей надоели, и она велела музыкантам вновь играть плясовые мелодии, - танцы продолжились, и даже царевича Кэра вытащили в круг.
Затем состоялся поединок Ястреб и Жаворонок. Сойка одолжила один из своих клинков. И вновь поединщицы не согласны были остановиться на первой крови, и продолжали сражаться на радость зрительниц, поддерживавших их хлопками и топотом. Я видела, что по силам они были примерно равны: Жаворонок атаковала стремительно, но и открывалась легкомысленно, так что Ястреб успевала её достать. Я ждала, когда кто-то из них объявит о своём поражении, но они просто договорились закончить бой, когда обе ещё стояли на ногах. Цмин увёл их штопать. Значит, им не нужна была победа, это было просто тренировкой. Но если им не нужно было показать себя Степи целиком, а не вполсилы, - нужно ли им было вести Степь за собой, или они ещё были теми, кого нужно было вести?
- Ты по-прежнему не разочаровываешь, - сказала я Ястреб, вновь встретив её у стола.
- Я была не в лучшей форме. Цмин говорит, мне не стоило принимать второй вызов. Но разве вызов можно не принять?..
- Он мужчина, ему этого не понять. Его дело - лекарское.
- Это точно. А поединки лучше, чем танцы. Всё же танцевать - это не моё.
- Танцы тоже показывают ловкость. Но поединки несомненно порадовали богов в эту ночь.
В той, что танцует, можно видеть дух Степи, как и в той, что сражается. Если танцует более одной, - танец становится похожим на поединок. Я смотрела, как танцуют Дрофа, Шахин и Сойка, не уступая друг другу. Неожиданно Кэр сел рядом со мной и тоже стал смотреть, - и я заметила, на кого он смотрит.
- Сойка хорошо танцует, - сказала я.
- Да, танцует она хорошо. И сражается она хорошо...
- Ты говоришь так, будто есть что-то, что она делает плохо.
- Нет, всё в ней хорошо...
- ...Но?
- Но всё же чего-то не хватает.
- Чего же?
- Того, что было в той, что уже никогда не вернётся.
- Ты никогда не найдёшь в других её тень. Не лучше ли увидеть их такими, каковы они сами?
- Знать о том, что лучшее возможно, и при том довольствоваться меньшим, - будет несправедливо по отношению к ним.
- А справедливо ли это по отношению к самому себе - жить прошлым?
- А что есть прошлое и что есть настоящее? Где между ними грань?
- Настоящее - это то, ради чего ты продолжаешь жить. Твой долг, всё то, чему ты верен.
- Но что если то, что было, - и есть моё настоящее?
- Мне этого не понять. Если бы у меня не было, ради чего жить здесь и сейчас... то и меня бы не было. Значит, ты верен... тени?
- Я верен своему слову.
Он говорил не как мужчина, а как женщина, - так, что я начинала его понимать. Смерть того, кому ты дала слово, не освобождает тебя от слова. Если бы Ал умерла, но велела мне жить, - я осталась бы жить для неё. Но есть Степь, что важнее всего, чем мы живём, - Степь, что даёт нам саму жизнь, и которой мы обязаны жизнью. И есть царский род, что не должен прерваться. И почему-то я ощутила уверенность, что Кэр это понимает. Что он исполнит свой долг перед Степью.
- Люди уходят, и слова исчезают. А Степь остаётся.
- Все мы и есть - слова. Мы состоим из слов: слов, нами данных, и слов, нами взятых. И Степь - это тоже слово.
- Степь древнее любых слов.
- В начале было слово, и слово было - Степь.
- Пусть так.
Также я ощутила, что Кэр - и есть та молодая поросль, что взойдёт на нашем месте, когда мы сгорим. Другая, непохожая, непонятная, иначе толкующая голос Степи, не знающая того, что знаем мы, и знающая то, чего мы не знаем, - и всё же язык не повернётся сказать, что в ней нет духа Степи. Они - дети Степи и опора её, внешне изменчивая, постоянная в сути.
Подошла Дрофа, села рядом с ним. Она часто беседовала с царевичем, пила его чай. Ей было интереснее с ним, чем с девицами? Это тоже было необычно: мужчина, с которым можно... говорить. Но на то, чтобы увидеть, чем это может обернуться в будущем, мне уже не хватало остроты глаз.
Тут Сойка подхватила царевича и забрала его с собой. По тому, как в другом конце дома они смеялись и обнимали друг друга, можно было понять, что дело сговорено. А всего-то и надо, что немного уверенности. Не ждать, пока царица выпустит сына из золотой клетки и позволит другим на него дышать. Право - не то, что даётся, а то, что берётся.
Ал'кенеш вновь взяла слово и заговорила о том, что знания о других народах - о северянах и об эльфах, и о других людях, что живут на самом краю земли, - из века в век передавались в царском роду и среди людей царицы. Теперь она желала нарушить давний запрет и рассказать всем детям Степи о внешнем мире. Я не понимала, для чего она это делала. На то, чтобы открыть тайны, нужна веская причина. Не та ли, что врага нужно знать в лицо? Не потому ли, что слишком многие стали соблазняться жизнью за пределами Степи и возвращаться в Степь чужаками под личинами родичей, приносить в Степь смуту? Женщина в мужском платье - такая малость, но от малой трещины рушится дом.
Но то было ещё не всё. Царица позволила Астрагалу говорить - и кто-то подле меня тихо, но отчётливо произнёс: "Нет..." Астрагал положил подушку в центре зала, перед местом царицы. Быть может, Ал'кенеш ожидала, что он расскажет о дальних землях, в которых он побывал, но он стал рассказывать о том, что в разных странах верят в разных богов, но небо везде одно, и его светила светят всем. Но что нам до неба? К нему не прикоснёшься, до него не дозовёшься, его не услышишь, как слышишь голос Степи в шуме трав на ветру. Может, небо и стало утешением безумцу, что оглох и ослеп, - но говорить о небе детям Степи - всё равно что дочери, держащейся за руку матери, предложить взяться вместо того за камень.
- И где бы ты ни был, как бы далеко ни оказался, ты всегда можешь поднять голову, и небо будет там, - закончил Астрагал свою историю.
- И оно всегда будет чужим и холодным, - добавила я.
Напрасно царица дала ему слово. В Ночь солнца и луны каждая имеет право говорить без страха, - но то, что она привечала безумца, отринувшего богов Степи, могло бросить тень и на её верность.
Внезапно вмешался эльф, заговорив о том, что свет, о котором говорил Астрагал, - украденный свет. Они заспорили о своих богах, имена которых были нам незнакомы и непонятны. Значит, так небеса объединяют всех? Не приводя ни к чему, кроме распрей?
- Ваш спор - не для нашего праздника, - сказала я.
- Разрешите его, когда ночь окончится, - подтвердила Ал'кенеш. - А я ещё не всё сказала.
И она объявила о том, что её гости, присутствовавшие на празднике, получат право беспрепятственно передвигаться по всей Степи и не иметь никаких ограничений. Однако - лишь они одни и никто, кроме их троих. Ибо отныне границы Степи будут закрыты. Торговцы, что пожелают пересечь их, будут платить большую пошлину, а дочери Степи, их сопровождающие, - получать большую плату из казны. Это было разумно. Но если Степь защищалась от угрозы, не помешает также усилить военную подготовку. Но об этом я поговорю позже - и с наследницей.
- Сойка, согласна ли ты взять в мужья моего сына, царевича Кэра?
- Я уже его взяла.
- Отвечай на вопрос, как подобает, - вмешался было Цмин, но царица остановила его жестом руки.
- Да, я согласна.
- Никаких приличий, - проворчала Ястреб, стоявшая подле меня.
- Приличия придуманы не Степью, - улыбалась я.
Мудрёные танцы, манеры, прочие украшения, тяжёлые, как серебро и золото, и хрупкие, как стекло, - всё это было не более чем безделушками, привезёнными в Степь для забавы. Степь же стояла на том, что побеждает сильнейшая. Да будет так.
Ал'кенеш сказала, что супруга её сына станет её наследницей. И это было верным решением. Дочь Каменки сможет стать сильной правительницей, пусть и не царской крови, но отмеченной Степью. Царевич исполнит свой долг перед Степью, и царский род не прервётся. И брак Ал и Цмина, прежде бесплодный, будет скреплён таким странным, но верным образом - союзом их детей.
Цмин прочитал старинную касыду о славе в наставление своей дочери, и царица сказала, что ночь историй можно завершать, - рассвет был уже близок.
- Я ещё не успела рассказать историю, - сказала Саджа из людей царевны Тай.
- Многие не успели, - кивнула я. - Если, конечно, за столько лет тебе ещё не наскучили мои сказки.
- Что ты говоришь, Сорокопут, - царица улыбалась, словно, сложив груз власти на наследницу, помолодела. - Твои сказки мне никогда не наскучат.
Но вновь заговорил эльф, и он вновь говорил о том, что скоро придёт время, и Степь будет гореть - от рук людей и от магии, от того, что царица была слишком добра. Но если он знал об этом наперёд - значит, это нельзя будет изменить. А что нельзя изменить - то предопределено и зависит от воли богов, а не людей. А что не зависит от воли царицы - в том нельзя её винить.
Солнце встало над Степью. Пока гости не разошлись, Саджа успела рассказать свою сказку о трёх сёстрах, и я рассказала сказку о степном брате - хотя никто, кроме племянницы, уже меня не слушал. Степь будет гореть, но огонь не дотянется до сказок. Огонь не дотянется до песен. Ветер унесёт их и сохранит в своих ладонях, как семена степных трав, как материнские слёзы.

Итоги и благодарностиОчень надеюсь, что не слил или хотя бы слил не всё. Так и не успел рассказать сказку, но уже после игры понял, что она слишком длинная, надо скрщ.
Ноги устали шаркать, глаза устали быть плохими глазами Понимаю, что со стороны это не заметно вообще никак, но мне это было нужно для внутреннего ощущения персонажа. Напрячь ноги, чтобы были деревянными-негнущимися, расфокусировать взгляд, чтобы на расстоянии нескольких метров - дружелюбные цветные пятна(тм), и готова бабка. И какие уж там танцы - хотя потанцевать иногда хотелось! И пофиг, что танцевать не умею.
Люблю Север, Степь теперь люблю ещё больше, очень хочу играть ещё по этому миру. Я бы и эльфов понадкусывал, они классные. И других людей. Столько вкусного, омномном.

Спасибо Дёгред за эту игру! Я очень её ждал, и она пришлась очень вовремя: Степь, сказки и песни, осень, история о том, как в мире поворачивается Колесо, о тех, кого оно наматывает на себя, и тех, кого оно поднимает ввысь. Спасибо за Белого Лиса. Я прям не ожидал от него такой суровости. Прям песец подкрался.
Спасибо Тианит за царицу Ал'кенеш! За то, что сохранила зайчатки разума, за то, что твоего тепла и внимания хватило на всех ближних и дальних, за то, что не отречёшься от Степи и останешься со Степью до конца.
Спасибо Ортхильде за Ястреб! Как-то выходит, что я тебе то дядюшка, то тётушка... Но в этот раз - Сорокопут действительно была изначально на стороне племянницы. Просто оценивала её строго и сантиментов себе не позволяла, потому в итоге одобрила решение царицы.
Спасибо прекрасным дочерям Даны! Хель за Дрофу, Гло за Шахин, Чиби за Сойку. За танцы, поединки, разговоры. Жаль, что пересекались мало. Сорокопут было за вами не угнаться.
Спасибо Моргану за царевича Кэра! Умный мальчик, даже слишком умный, но всё сделал правильно и оказался в надёжных руках. Радостно было видеть, когда он наконец улыбнулся. И чай вкусный.
Спасибо Ренджи за Цмина! За заботу о гостях, угощении и танцах, за то, что умудрялся при этом успевать участвовать в семейных делах, деликатно и незаметно. Очень обаятельный хозяин дома.
Спасибо Нинкве за Тай! За новую поросль. За дочь ветра, слишком непостоянную сейчас, чтобы вести за собой Степь, но достаточно гибкую, чтобы в будущем выстоять и возродить её.
Спасибо Марте за Соловей! За песни, смех и свет, любопытство и лёгкость.
Спасибо Тас за Саджу, Аури за Лунь - за таких разных и таких сильных девочек.
Спасибо тем, на чьих плечах была нелёгкая доля белых ворон: Амарене за Беркут, Кэте за Астрагала. Хочется верить, что настолько радикальных перемен Степь не примет, иначе не останется Степью, - но хочется и надеяться, что вы выживете много дальше этой ночи.
Спасибо гостям издалека: Андреасу за мага, Марион за северянку. Красивые, нездешние, загадочные. Очень любопытно было бы узнать, что вас привело, что вы увидели, что узнали.

Напоминаю про стиховник в эту субботу! Всем, кому не хватает стихов и песен, - велкам!

@темы: стая, moments of life, friendship is magic, человек собаке друг, moments of dream, да, волк жуёт траву, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, север и степь, серебряная трава, некролог

Я всё-таки это делаю. Всё-таки перекрёсток, потому что по конкретному сеттингу больше двух землекопов не соберётся. Всё-таки суббота, потому что по воскресеньям у многих танцы. Опаздывать не возбраняется. Репост приветствуется.

Когда: 6 октября, с 17.00 и до упора.
Где: у меня дома.
Взнос: едой и питьём на себя и немного на того парня.
Читаем: стихи чужие и свои, подходящие к миру вашего персонажа.

Как вы попали в таверну "У Крысолова"? Совершенно не важно. Во сне или наяву, свернув с лесной тропы или зайдя в незнакомый переулок города, путешествуя во времени и пространстве или посадив свой корабль на чужой планете, шагнув в портал, на Изнанку, в Сумрак, в Грёзу...
Так же не важно, есть ли вообще в вашем мире магия. В любом мире существует поэзия - вот что действительно важно! И, начав читать стихи, вы все начнёте понимать друг друга.
Хозяина не видно, но крысы дружелюбны, а припасов вдоволь. И каждый знает, что путь из таверны не будет проложен, пока не заплатишь за кров и стол стихами - а может, и песнями.

ДобираловоУл.Ярцевская, д.24 корп.1, кв.28. Метро Молодёжная, первый вагон из центра. Из метро - прямо сквозь арку ТЦ Трамплин (справа в ней цветы), перейти через дорогу и сразу повернуть направо. Идти мимо НИИ до двух цветных новостроек, в первой Азбука Вкуса, вторая наша. На домофоне 28, этаж 6. Если пройти чуть дальше, будет магазин Магнолия, в ТЦ Кунцево-Плаза через дорогу есть Ашан. Правила по помещению

Правила по помещению:
- Курим за пределами квартиры на лестничном балконе.
- Крыс не пугаем: в коридоре не шумим и не машем руками. Выйти пошептаться - можно.
- Аллергики да примут профилактические меры (крысы линяют). Персонажи

Приносите персонажей в комменты или в личку: имя, раса-пол-возраст, особые приметы. Действует правило "кто первый встал, того и тапки"; если ваши персонажи знакомы, договоритесь об общей картине мира; персонажи из разных вариантов одной реальности, в т.ч. двойники (например, два разных Хоука), также возможны только по договорённости между игроками.

В таверне собрались:
Фрэнк Лонгботтом, человек, м, 25-30 лет - Айриэн
Куинни Голдштейн, человек, ж, 25 лет - Амелия Б.
Эшлинг, выглядит как девочка - aurelika
Вианн Роше, человек, ж, 29-30 лет - Arlecino
Роса-Сенья, человек, ж, 30+ лет - Tiringolwe
Флинн Понд, человек, м, ок.30 лет - Totenhoff
Рэндалл Эйрд, человек, м, ок.15 лет - Mark Cain
Техник, киборг, м, 30-40 лет - феникс периода полураспада

@темы: осьминоги выходят в открытый космос

Быстроколлаж после Мора. Мрачно, потому что скорее преканон относительно финала игры, зато с телёнком.

За Влада и за нетленку в качестве саундтрека к пейрингу спасибо Инго. :3

Ещё коллажей по Лестнице на нашем канале - от Йаххи

Ви-Эль, зелёное и рыжее.


(с) Ася Живаго

Напоминаю, что коллажи вашим персонажам я делаю здесь, а сборы к игре по Лестнице - уже сегодня и в среду (3 октября)!
И чуть не забыл: в воскресенье мы играем по W:tA (оборотням Мира Тьмы). Помню, что кто-то хотел с нами, когда не было места. Теперь места есть! Все подробности здесь!

@темы: радио Marcus FM, соседи по разуму, aesthetics, step on thorns, город на горхоне

Никто уже не ждал, а с самарского полигона фей появилось ещё два альбома фоток, да каких! Покажу только нас, но и остальные кадры стоят того, чтобы лишний раз полюбоваться.
Альбом первый от Дарьи Коневой. Там есть наша великолепная коза [Руш]:
Смотреть ещё?
И наши прекрасные богганки Пепита [Келир] и Дора [Райна]:

Леди Франческа [Оливия] играет в шахматы с лордом Айлил (иногда шахматы - это просто шахматы):

Эшу Гэити [Птаха] разбирает послание не помню о чём:

Защита козы на суде и часть Банановой республики в качестве зрителей:


Альбом второй от Чешира. Ещё немного магии со свечами на открывающем параде, и часть нашей республики видна:
Ещё?
Эротическая фотка Кэролайн, фемслэш, Nc-17-пыщь-пыщь! Тот самый секс-на-ложках, Кэр и сатирка после не очень удачной стычки с химерами. Волчонок [Амарт] ждёт своей очереди, Магали [Ари], как всегда, учится плохому.

Фото с выступления. Тролль, сатирка, пламя страсти и рога:

Пьеса про Юношу-ши с ложкой:

@темы: соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, мечтай, иначе мы пропали, портрет в интерьере

ПожизнякПосле пятницы я проснулся вконец простуженным и без мозга, потому подумал, что раз игра ночная, то и начнётся в 10-11 вечера, а раз Птаха уезжает играть в Аркхм, то я приеду к Вере пораньше, часов в пять, яблоки резать, чтобы в одиночестве не сидеть.
Потом нагрянули отец в истерике, мать в истерике и их собак в истерике (родичи - потому, что мы с Птахой хотели своими силами вынести обломки мебелей на помойку, собак - просто исходит на ультразвук, когда кто-то уходит и без него), как раз когда я пытался скормить крысам таблетки и свалить. Крысы в шоке, остекленели и не ели, родне бесполезно объяснять, что я опаздываю.
А потом я увидел, что я действительно опаздываю - сбор игроков был назначен на 17.30. Я поехал, встретил в метро и довёз Лармиона, добрались мы где-то к шести. К чести игры, стартовали не в 10-11, а около восьми. Я не нашёл ничего более белоэмигрантского, чем зелёный барраярский мундир, боялся, что мне будет в нём жарко, но при открытых окнах мне было зашибись, а к утру даже холодновато.
Так и не понял, на что взнос в 1000 для игры на несъёмной квартире. Ран и Линн за игру у себя дома берут 700-800, и это идёт на дофига еды (включая пару вёдер салата) и хорошего вина, так что я объедаюсь. Когда перед этой игрой упоминалось о трёх перерывах на приём пищи, я подумал, когда ж игротехи успеют всё приготовить? Но были бутеры с колбасой и сыром, пироги Веры и яблоки с дачи (последние два пункта - бесценно, для остального есть мастеркард). Золотая колбаса

Снова думаю о балансе между квестами и собственно игрой. Ещё обо мне и играхРешать квесты мне интересно и увлекательно как игроку, но когда почти всё игровое время занимают запросы и игротехническое общение с мастерами (пожизнёвым его не назовёшь, но это скорее словеска), а не общение между персонажами, - выпадают за рамки игры, во-первых, глубина персонажа (что-то помимо имени и должности), во-вторых - хронотоп (заменять имена собственные - и один и тот же квест мог бы произойти в Петербурге, Берлине или Лондоне). Мне всё-таки недостаточно голой функции и очень хочется социалки и атмосферы. На коттеджных ДИ то, что иной назвал бы провисом, для меня было шансом просто поговорить или уделить внимание личным мотивам персонажа.
И ещё одно соображение общего характера: игры без чёткого финала подобны ремонту, который невозможно закончить, а можно только прервать. Распределение должностей выглядело логической точкой, когда центральный сюжет пришёл к завершению, и коль скоро на дальнейший праздник жизни меня не взяли, а я задолбался об простуду и начал вымирать от недосыпа и голода (пироги офигенны, но сладким, к сожалению, не наешься - слипнешься раньше), - игра для меня закончилась около семи. А в игре продолжали делать запросы, чиповать действия, снова делать запросы... Восхищаюсь и не умею так. Вероятно, потому, что мотивируюсь не получением результата, а красотой процесса, и герр Граубе с его жонглированием информацией - более удачный персонаж в этом отношении.

Другая Игра: натягиваем орла на глобус с 2016 года На сей раз кабинетка была посвящена не Рейху, а становлению спецслужб в новообразовавшейся Российской Конфедерации и её столице - живенько переименованном после снятия блокады Петербурге. Погода отыгрывала Питер и вечером полила дождём, а на рассвете видны были красивые зарницы подползающей грозы.
Играя в спецслужбы, я персонажей-гуманистов хронически не завожу - ибо человек чувствительный на такую работу либо не пойдёт вовсе, либо на ней не выживет. Поэтому Игорь Снегин выбивался из ряда своих коллег, хотя и был человечнее герра Граубе. Ещё об истории персонажаЕму на самом деле было не плевать на смерть Сашки, он просто давно понимал, что люди смертны, напарники по опасной службе - ещё и часто смертны, и нет смысла делать из смерти трагедию, тогда как это рабочая ситуация, и нужно работать. Он следил, чтобы прочая молодёжь (на 10 лет его младше - значит молодёжь, конечно) не убилась и не покалечилась. Где Грегор в лучшем случае посмотрел бы со стороны, а если коллега мешал его продвижению по службе - ещё и помог бы закончиться, - там Снегин или вытащил бы, или закрыл бы собой. Но по-настоящему опасных моментов как-то не случилось.

Игорь был урождённым петербуржцем, учился в кадетском корпусе, но на волне революционных событий его семья эмигрировала в Тарту (старший брат через несколько лет вернулся и был реабилитирован как гражданин СССР, а в 41-м погиб). Там Игорь поступил в Колледж обороны и параллельно начал строить карьеру сначала в следственном управлении, потом в управлении внутренних дел. В 39-м выпустился в звании полковника и был повышен до зам.главы управления. При советской оккупации удержался на месте, при немецкой - так же легко переобулся в прыжке и, послужив и при красных, и при немцах, особой разницы не заметил, хотя с тех пор, как узнал о смерти брата, испытывает сдержанную неприязнь и к тем, и к другим.
Всё бы хорошо, если бы Снегин не взялся покрывать одного из своих младших коллег, вляпавшегося в просоветское подполье. Парню бы за такое без долгих разбирательств снесли голову, но Игорь взял всё на себя, и ему хватило влияния и связей, чтобы скрыть одно, подтасовать другое, вывернуть наизнанку третье и отбрехаться, представив всё попыткой завербовать в подполье своих агентов. Поскольку в процессе он землю носом рыл и всё это подполье выявил и выдал целиком, официально ему обвинений не предъявили, коллегу оправдали и только погрозили пальцем, что нельзя проводить вербовку через голову начальства. Неофициально - осадочек остался.
Игорь лишился должности (и, что вдвойне обидно, дружбы тоже - гибели подпольной ячейки коллега ему не простил) и был отправлен на "почётное задание" в Ленинград - видимо, с тайной надеждой, что сгинет он сразу же, как только пересечёт линию фронта с поддельными документами. Однако в блокаду Снегин выжил, а потом быстро нашёл генерала Травина, с которым ему доводилось работать ещё в эмиграции, и остался служить при нём. Так и дошло до идеи "экзамена" для соискателей на должности глав отделов будущей Тайной Канцелярии...

С свете недавних событий внутренне заорал, когда расследование на игре началось с клочка белой крысиной шерсти И мы с Мориэль перед игрой как раз говорили об истории крысоводства (начав с сиропа от кашля, который я привёз для Айко, но который пригодился не ему одному). Дело в том, что декоративных крыс разводят с 70-х, а раньше владельцем ручной крысы мог быть только учёный, принёсший домой лабораторное животное (подопытные альбиносы появились в начале XX века), или некто воспитавший детёныша дикого пасюка.
Игра прошла под неофициальным девизом Тайной Канцелярии "работаем за еду и идею" и личным девизом Снегина "вам ТОЧНО не нужно ведро?". Но у всех было только ведро драмы, а нормального ведра для допроса не допросишься, простите за тавтологию.
Игорь Снегин. Отчёт отперсонажный. Последние события показали, что предпоследние были лучше(с)
Чёрный, Травин и княжна Ливен собрали нас всех вечером - не только для того, чтобы напомнить, что при первом же по-настоящему серьёзном деле будут оценивать наши способности. Нагрянули гости - немецкий офицер с секретарём, бросавшим лукавые взгляды из-за планшета, как институтка. Чёрный офицера даже не представил и сразу стал ему рассказывать, как у нас всё плохо, - на сотрудницу напал маньяк, проводивший опыты на людях на чердаке поликлиники и маскировавший трупы под жертв каннибалов. Сотрудницу спасти не удалось, но маньяка взяли. Об экзамене рассказал тоже, при этом ни нам, ни офицеру не ответив на вопрос, по каким именно критериям будет производиться оценка кандидатов. Представил нас по очереди. Потом дал нам задание - встретить в аэропорту и сопроводить в Эрмитаж экспонат для выставки, корону чешского короля Вацлава. А до прибытия самолёта оставалось время перекусить.
Когда Чёрный переговорил с гостями и вышел к нам, я спросил у него, кто они такие.
- Их направили наблюдателями от РСХА, проследить за организацией наших структур.
- Ясно. Они получили путёвку в зоопарк.
- Отлично сказано.
Андрей предположил, что я хочу устранить других кандидатов, сделав так, чтобы они умерли от смеха. При этом мне казалось, что я ни разу за вечер не пошутил.
Офицер, герр Вульф, тоже проводил время на кухне, при этом старался держаться ниже травы и говорил, что мы можем не обращать на него внимания и не стесняться говорить между собой. Это было удобной позицией для наблюдателя - когда о твоём присутствии забывают. Впрочем, у Чёрного, похоже, и так не было от него секретов.
Мы как раз собирались познакомиться поближе - не всем ещё доводилось работать вместе, - но время шло, и знакомиться пришлось уже в процессе исполнения задания. Поляк Стасек, раньше служивший страховым следователем и имевший дело с перевозкой ценных грузов, предложил классическую схему из двух групп: одна движется напрямик с пустым контейнером, а другая, с короной, - обходными путями. Стасек прикормил прибившегося к Канцелярии беспризорника Костю Лосева и получил через него сеть информаторов в лице городских мальчишек и знатока городских трущоб, сквозь которые и на авто не проедешь. Доставить корону вызвался сам, а открыто ехали те, кто умел стрелять.
Встреча произошла без накладок - агент передал нам корону, позволил сверить её внешний вид с сопроводительными документами, и на этом его часть работы заканчивалась. Мы юркнули в подсобку аэропорта, где никто не мог нас подслушать, и совершили обмен. Корона переместилась в чемодан в руках Стасека - а у его спутников, уже по моему предложению, чемоданы были пустые. Мы с Андреем и Виктором поехали к Эрмитажу налегке. Дорога оказалась перекрыта двумя столкнувшимися грузовиками - но их было видно издали, так что приближаться мы не стали и свернули на Невский. Держали связь по рации с нашими коллегами - они продвигались свободно.
Когда нас встретили сотрудники Эрмитажа, мы заявили, что должны дождаться экспертов, и заняли укромное помещение. Я сообщил коллегам, что встречу их у служебного входа, но, едва выйдя во двор, связался с ними снова и попросил не торопиться: вокруг громоздились такие завалы хлама, что за ними можно было расположить парочку пулемётных гнёзд. Я прочесал эту свалку, пнул пару заночевавших там бездомных (совету убраться дальше, чем расстояние выстрела, люди всегда следуют с благодарностью) и дал добро прибытию груза. Корону вернули в контейнер и предъявили организаторам выставки. Дело встало за малым - разместить корону в витрине.
Для этого у нас был Сашка - специалист по электронике. На нём была ответственная задача установить немецкую сигнализацию, которая опутывала тонкими проводками, как паутиной, стеклянный куб с экспонатами, стоявший в центре зала. Шанс задеть проводки незамеченной был разве что у мухи, в остальном сигналка давала гарантию, что сработает и при повреждении, и при перебоях с электричеством. Выставку можно было открывать, а мы могли возвращаться на заслуженный отдых.
Но если что-то может пойти не так - оно непременно пойдёт не так. За утренним кофе нас обрадовали звонком из Эрмитажа: сигнализация сработала на первого же посетителя, короны в витрине не обнаружили. Исчезла. Когда мы примчались, сотрудники Эрмитажа хотя бы додумались закрыть зал и первого посетителя не отпускать. Посетитель был, конечно, ни при чём - он честно признался, что подошёл вплотную к витрине, когда увидел, что короны в ней нет. Но сотрудники, которые не проверили сохранность экспонатов, прежде чем начали продавать билеты, вызывали множество вопросов. По их словам, в последний раз корону видел совершавший обход ночной сторож - около семи утра. Сработала сигнализация в десять. Прорва времени.
Первым, что бросилось в глаза, когда мы вошли в зал, был мусор. Грязные следы и валявшиеся на полу скомканные билеты. Мы обошли зал по периметру и сфотографировали каждый квадрат, после чего билеты собрали и отправили на анализ улик. Быстро выяснилось, что все билеты были вчерашними, кроме одного - датированного 15-м сентября. И что в зале не убирались, потому что в Эрмитаже была текучка и полная анархия с уборщиками. Де-факто любой уборщик мог привести человека с улицы, без документов, и попросить его убраться вместо себя, оставив наедине с экспонатами. А в стеклянном кубе даже не было замка - сигнализацию сочли достаточной. Эрмитаж буквально подарил ворам чужую корону, и самым актуальным вопросом было: почему они не вынесли всё?
В самом деле, остальные экспонаты в той же витрине были на месте. А вот корону издевательски заменили шапкой-ушанкой. Шапку мы извлекли и сняли с неё клочок белой шерсти животного, который отправили на экспертизу. Результаты не заставили себя ждать: шерсть принадлежала крысе. Крысы-альбиносы были довольно редки, что сужало круг подозреваемых до связанных с лабораторными исследованиями людей. Стасек предложил поспрашивать нашего маньяка, который на эксперименты над людьми перешёл с экспериментов над животными, но я сомневался, что эти два преступника могли быть связаны. Учёта крыс в лабораториях тем более не велось: записал как сдохшую и унёс. Но даже крыса не смогла бы просочиться между проводами сигнализации и уж тем более сдвинуть тяжёлую корону. Зато она могла проникнуть в кабинет охраны и отключить тумблер сигнализации.
Больше ничего интересного в зале не было - кроме старинного шкафа, который с витриной никак не соприкасался и на первый взгляд вообще не был похож на экспонат. Однако у него была собственная сигнализация, местного производства, - и она была повреждена. Тут в дело вступил Андрей, поскольку Сашка был чем-то занят и не приехал, а Андрей был в прошлом, помимо прочего, и инженером. Установил, что провод перегрызла всё та же крыса. Внутри шкафа нашли просыпанный в углу белый порошок - как показал анализ, хлорку, - на котором отпечаталась пяточная часть следа. 42-й размер сапога - мужчина либо крупная женщина. Ни в шкафу, ни в кабинете охраны признаков присутствия крысы не обнаружилось, но если бы крысы настолько часто линяли, то бегали бы лысыми. Только на билете от 15-го сентября были следы крысиного помёта.
- Кошки, - вспомнил я. - В Эрмитаже же были кошки.
- Да, они и сейчас есть - завезли после блокады. Как раз для борьбы с крысами.
- Осмотреть места обитания кошек на предмет трупа белой крысы. Кожу с шерстью кошки не доедают.
- Видимо, в подвал к кошкам пойдёт начальство Эрмитажа?..
- Если понадобится, они кошачье дерьмо будут разбирать на предмет крысиной шерсти!
Картина вырисовывалась яснее ясного: некто проник в Эрмитаж под видом уборщика - это было проще всего - и спрятался в шкафу. У него было достаточно времени на то, чтобы изучить строение сигнализации и, отключив её, забрать корону. Мне не терпелось поговорить с охранником - единственным, у кого был доступ к отключению сигнализации, - особенно когда оказалось, что ночной сторож и охранник - одно и то же лицо и он отлучается из кабинета для обхода. Не ясно было только одно - кого мы ищем. Я велел показать ушанку поисковым собакам, но они дошли до ближайшего мусорного бака. Хорошая собака засекла бы владельца шапки, даже если бы он уехал в автомобиле, но в Петербурге, очевидно, не осталось хороших собак.
Мы сидели в кружочек, и я составлял перечень возможных мотиваций вора, который кроме короны ничего не забрал. Во-первых, ему могли заказать конкретную вещь - тогда нужно было искать коллекционера. Во-вторых, могла иметь место мистическая ангажированность - вокруг короны ходили слухи о проклятии. И, в-третьих, что казалось мне наиболее вероятным, - кто-то хотел дискредитировать Российскую Конфедерацию в глазах мировой общественности. Княжна фон Ливен, наблюдавшая за нашей работой, уточнила, что корона прибыла не из государственного музея, а из частной коллекции какого-то британца, но при желании и это могло потянуть на международный скандал.
Пора было возвращаться в Канцелярию. Мы с Андреем задержались только, чтобы отдать распоряжения опечатать зал, не впускать посетителей в Эрмитаж и персонал по домам не распускать. Он пообещал направить туда специалистов по установке сигнализации - для профилактики дальнейших краж. По прибытии мы все отчитались перед Чёрным, припомнив все подробности, но похвастаться пока было нечем. Герр Вульф также живо интересовался происходящим, задавал вопросы, - по-русски он говорил неплохо. Встал вопрос, кто будет допрашивать сторожа. Я честно сказал, что если возьмусь, он этого может и не пережить - дед был немолод, бледен, того и гляди схватит кондратий. Но Виктор позвал меня с собой, и я решил со сторожем вежливо поговорить.
Довольно скоро он сообщил, что работает 24/7 и живёт в Эрмитаже, поскольку жить больше негде, и что ключ, конечно, всегда носит при себе, но водит к себе в кабинет посетителей. И некоего Ваську, с которым они явно не чай пьют, и смотрительница Валя заходит подкармливать... и начальство то и дело на всех ругается. Никаких необычных визитёров к начальству наш ответственный работник не замечал, но тех, кого он перечислил, уже было довольно, чтобы поискать подельников - кто угодно мог вытащить у него из кармана ключ и сделать дубликат. Ещё сторож осмелел и ругнулся на немецкую сигналку, которая "то работает, то нет", но признаваться, трогал ли её для проверки, отказался.
В этот момент вошёл Стасек и снял с края моего мундира жучка. Отлучившись, чтобы сдать устройство на экспертизу, я подумал, что сторож может только притворяться дурачком - ведь ни к кому, кроме него и своих коллег, я настолько не приближался, чтобы можно было прицепить жучка. Когда я вернулся, Стасек взял допрос в свои руки. Ну то есть как - допрос... сделал вид, что хочет поговорить по душам, на равных, почти как собутыльник с собутыльником. Я бы до такого не опустился - притворяться, чтобы плебей принял тебя за подобного себе. Но, может, для такого нам и были нужны обычные экономисты. Сторож расслабился и признался, что немецкая сигнализация "орала всю ночь". Я чуть чаем не подавился. Сигнализация срабатывает, нам об этом не сообщают, а потом ещё удивляются, что у них короны пропадают. Да лучше бы у них голова пропала.
Сторож утверждал, что на каждое срабатывание сигнализации он честно ходил проверять корону. И на двадцатый, и на тридцатый раз. Но ему уже никто не поверил. И он сказал, что на пятидесятый раз у сигнализации отвалился какой-то винтик. Конечно же, случайно. И он его подкрутил. Но не сразу. Вот и признание в саботаже, при свидетелях, и первый виновный в краже. Это не отменяло необходимости найти вора, но одной халатностью тут уже не отделаешься, при умышленном вредительстве - преступник есть преступник. А Стасек ему пообещал, будто его отпустят... жестоко это - людям врать. Честнее сказать, что за саботаж имеется статья. А мои коллеги ещё и пожалеть мужика умудрились. Он, конечно, не виноват, что в Эрмитаже из всей охраны один дед, которому до выставки через пол-здания тащиться. И не виноват, что вор обвёл его вокруг пальца. Но свои обязанности следует исполнять, а за неисполнение - отвечать. Если бы при первом же срабатывании уведомил и из зала не выходил - ничего бы не случилось.
Смотрительницу Валентину допросили тоже. Она и поведала, что из Эрмитажа и раньше пропадали экспонаты, но начальство эти случаи покрывало и заменяло подлинники дубликатами. В частности, некий художник зарисовывал экспонаты, которые после крали, и недавно обронил новый рисунок - и рисунок этот был у Валентины при себе. В изображённых на рисунке предметах опознали реликвии Юсуповых. Андрей заявил, что с Юсуповым знаком и свяжется с ним на случай, если кто-то предлагал тому приобрести собственность его же семьи.
О признании в саботаже мы доложили Чёрному, но оказалось, что это не самая большая наша проблема. Убили Сашку. В ближайшем ресторане, где он и чашку кофе не мог бы себе позволить и куда его никак не могло понести в рабочее время. Когда мы со Стасеком подоспели, Андрей и Виктор уже были на месте преступления. Пулю найти не удалось, но по размеру выходного отверстия был установлен примерный калибр. Он соответствовал Магнуму или иному иностранному оружию - в наших пенатах такого точно не состояло на учёте. Никто не помнил, собирался ли Сашка на какую-нибудь встречу, и я сам его упустил - был слишком занят допросом. Может, он и спонтанно начал за кем-то следить и не успел позвать подмогу, но почему он позволил застать себя врасплох? Что-то мне подсказывало, что Сашка доверял своему убийце, но говорить об этом вслух я не торопился.
Официантка была одна, ничего не видела, ничего не слышала - несмотря на то, что даже с глушителем выстрел не может быть бесшумным. Зато дала показания о двух других посетителях, которые в то время были в ресторане и сидели в отдельной комнате. Женщину она описала довольно подробно: терракотовое платье, длинные каштановые волосы, кольцо "с черепом". Такое же кольцо она увидела у герра Вульфа. Адамова голова СС - такими не разбрасываются. Значит, трофейное. Мужчину официантка запомнила хуже - ничего примечательного во внешности и одежде, кофе заказывал без акцента. Богатая коллекционерша с русским посредником?..
По возвращении в Канцелярию выяснилось, что Сашка оставил записи - в том числе о том, как настраивать немецкую сигнализацию. Человек сведущий смог бы в них разобраться. Но если на них охотились - почему убийство произошло после похищения короны, а не до?.. Я почти уверился в том, что Сашка если не нарочно, то по недосмотру позволил кому-то скопировать записи, не решился в этом признаться, а теперь его убрали, пока он не выяснил, кто это был. И концы в воду - ищи ту женщину с кольцом... К тому же жучок, которого с меня Стасек снял, оказался местным, из Канцелярии. И поставили его незадолго до того, как Сашка пропал. Вот и думай что хочешь.
А тут ещё Костя с Виктором стали настаивать, что нужно проверить распродажу старых вещей, объявления о которой были развешаны по городу. Я так и не смог им втолковать, что если бы кто-то хотел сбыть корону, он не стал бы оповещать об этом весь Петербург - да и происходят такие распродажи каждый день. Это казалось пустой тратой времени - но Виктор и Андрей всё же поехали на аукцион, а Стасек велел Косте расставить вокруг места его проведения своих мальчишек и следить за входящими и выходящими. А пока наши коллеги развлекались ставками на барахло, мы со Стасеком съездили к Сашке на квартиру - вернее, в комнату в коммуналке. Ничего необычного: ни валюты, ни оружия, ни документов, ни писем, ни телеграмм... только электроника. Он редко бывал дома и, по словам соседей, никаких гостей, кроме коллег из Канцелярии, не водил. Что ж, съездили всё равно не зря.
Стасек позвонил на телефонную станцию и запросил звонки, поступавшие в последнее время в Канцелярию. Нашлась девушка, которая звонила Сашке, нам дали её адрес. Мы навестили очередную коммуналку - девушка была дома. Я сказал ей, что Александру может грозить опасность, и попросил рассказать о нём всё, что ей известно. Она ответила, что Саша работает электриком, часто уезжает по делам даже ночью, со своими друзьями её не знакомил. Что они собирались пожениться, вот только не жить же в коммуналке. Было похоже на то, что говорит она искренне. Сашка не рассказывал ей о нас, а нам о ней - что ж, логично. Я оставил ей номер Канцелярии и попросил сообщать, если кто-то ещё будет заходить и интересоваться Сашкой.
- Бедная девочка, - сказал Стасек, когда мы вышли. - Когда-нибудь придётся ей сообщить.
- А зачем? - удивился я.
По крайней мере, мы выяснили, что Сашка не сулил своей девушке неведомо откуда взявшиеся золотые горы - впрочем, он мог присматривать квартиру, чтобы перебраться туда после свадьбы. Но этого мы уже никогда не узнаем.
Как ни странно, посещение аукциона увенчалось успехом: там действительно продавали краденое, спрятанное в старые потрёпанные чемоданы, и на кону были немалые суммы. Ребята арестовали восьмерых и жаловались, что у нас скоро закончатся камеры. Я поинтересовался, не расстреляли ли ещё саботажника - это освободило бы место. Все сразу всполошились, что нельзя расстреливать без суда и следствия, как в СССР, - но почему бы не расстрелять после суда? Ах да, с судами у нас тоже бардак. Слишком рано отменили законы военного времени.
Среди арестованных была проводившая аукцион любовница организатора оного, сударыня с явно низкой социальной ответственностью. Проводившие допрос Виктор и Стасек делиться трофеем не пожелали и выставили нас с Андреем за дверь - но и оттуда всё было прекрасно слышно. Дама чувствовала себя под надёжной "крышей" и потому с наслаждением хамила горе-следователям. Время шло, а они по-прежнему утверждали, что помощь им не нужна. Когда подследственный уверен в своей безнаказанности и ставит себя хозяином положения - ты либо превращаешься из следователя в клоуна и развлекаешь его до посинения, либо сразу показываешь, насколько он не прав. Я не удивился, когда Виктор прострелил ей колено - но удивился, что у Андрея при этом было такое лицо, будто он имел склонность падать в обморок от вида крови. Вот только это не Витя молодец, а дамочка молодец, что заставила его повестись на провокацию. Сделай он то же самое а)в самом начале и б)спокойно - и мы услышали бы совсем другую песню.
Доклад Чёрному традиционно взял на себя Стасек и объяснил, что Виктору пришлось защищаться. Чёрный посоветовал им позащищаться получше и выяснить побольше. Мне ясно было одно: организатор (его, судя по объявлениям, звали Григорием?) своей пассии едва ли что-то сообщал. Зато в нашей коллекции покупателей обнаружилась иностранка - тут и пригодился Андрей с его знанием нескольких иностранных языков. Наша гостья очень старательно забыла, как говорить по-русски, но это ей не помогло. Она хлопала глазами, спрашивала, когда её отпустят домой, говорила, что её привёл на аукцион Анатолий просто посмотреть, и упоминала некоего Шелдона. Когда Андрей подсунул ей карту, она вполне уверенно указала на гостиницу, в которой оный Шелдон проживал. Оставив Анатолия коллегам, мы отправились туда, прихватив с собой группу для оцепления периметра гостиницы. В книге постояльцев никакого Шелдона, разумеется, не значилось, но хозяин гостиницы, увидев корочку, любезно указал нам номер, в котором остановился итальянец.
- Ну что, берём?
- А если он там не один? Можно постучаться и послушать, кто ответит.
- Никто не ответит, зато они успеют взвести курки.
- Если сказать, что уборка, то откроют.
- Не откроют. Им не нужны свидетели.
- Тогда можно открыть своим ключом. В уборщика по крайней мере не будут стрелять.
- Серьёзно?.. Впрочем, можешь переодеться горничной, а я подстрахую снаружи.
Хозяин предоставил Андрею фартук и ключи от номера, я остался за дверью, держа револьвер наготове. "Уборщику" действительно открыли. Постоялец сперва не обращал на него внимания, лихорадочно бегая по номеру и собирая вещи, и на неплохом русском рекомендовал ему "убраться и убираться". Но тут Андрей возьми и поинтересуйся, почему господин хороший так волнуется - не потому ли, что потерял свою соотечественницу?.. Итальянец резво на него кинулся и попытался задушить. Вмешиваться не пришлось - Андрей был сильнее и скрутил нападавшего, попутно разъясняя, что его спутница арестована за скупку краденого и в его интересах с нами поговорить. Увидев всё ту же корочку, итальянец присмирел и согласился проследовать с нами - хотя не то чтобы у него был выбор.
За ходом допроса, который вёл Андрей, я тоже пронаблюдал с интересом. Ходил оный допрос, как осёл на водокачке, по кругу, и по кругу, и по кругу. Итальянец ушёл в несознанку и рассказывал сказки о том, что его друзья привели посмотреть на аукцион в туристических целях, что он взаправду поверил, будто русские скупают за круглые суммы подержанные чемоданы, и что сам он ничего покупать совсем не собирался. Андрей с безграничным терпением снова и снова настаивал, что человек компетентный в аукционном деле непременно бы догадался, что происходит на самом деле, раз уж даже он сам эту маскировку раскусил. Но я не даром успел после его ареста распорядиться, чтобы наша группа без дела не гуляла, а обыскала номер, и в номере нашёлся полный чемодан валюты - как раз хватит, чтобы приобрести "пустой" чемодан на аукционе. Короны не нашлось, но состав преступления - незаконный ввоз денег - налицо. Осталось запросить у таможни... ах да, на таможне тоже бардак.
Но тут упёрся Чёрный. Дескать, на ввоз наличных таможенная декларация не требуется, а только на вывоз, и пусть ввозят на здоровье (а что этот ввоз наши деньги обесценивает - не страшно), и в столицу столько коллекционеров понаехало за ценностями, заложенными в блокаду за еду, что всех не переловишь. Видимо, боялся трогать иностранного гражданина, кабы чего не вышло, - но с нападением итальянца на нашего сотрудника спорить не стал. А с поиском короны мы снова зашли в тупик.
День ещё не закончился, а скучать не приходилось: на Мойке произошёл взрыв в жилом доме. Мы со Стасеком выехали поглядеть. Стену снесло, верхние этажи обрушились, но ничего не горело - я сразу предположил, что взорвался газ. Место происшествия оцепили, зевак оттеснили назад, вызвали спасателей с собаками, чтобы разобрать завалы и найти выживших, и специалистов по взрывотехнике. Последние подтвердили мою догадку: это действительно был газ. Было бы бредом подозревать, что кто-то нарочно спровоцировал взрыв в обычном жилом доме - есть гораздо менее самоубийственные и гораздо менее заметные способы кого-нибудь убить. Из необычного был только человек, который бегал по улице и кричал, что ему срочно надо обратно в дом. Я думал, у него там кого-нибудь завалило, но оказалось, что у него в квартире остался рисунок подруги, который ему очень дорог. Радовался бы, идиот, что сам жив остался.
Мы со Стасеком уже собирались уходить, как вдруг один из спасателей обнаружил небольшой рисунок маслом. Я был не против отдать его владельцу, но Стасек решил сперва показать его эксперту на случай, если это очередная пропажа из Эрмитажа. Человека посадили в машину, где он беспрестанно ныл, чтобы ему вернули его прелесть и выпустили, а рисунок отвезли в Эрмитаж. Эксперт при виде рисунка пришёл в чрезвычайное возбуждение, снял с полки какой-то альбом, полистал его и изрёк, что подпись принадлежит Фриде Кало и, следовательно, это ещё не известное её произведение. Когда я спросил, почему он так уверен, что это подлинник, без анализа красок, он признал, что это может быть и качественная копия. Я склонен был думать, что либо копию сделали на продажу, либо подруга нашего потерпевшего - большая поклонница Фриды. Стасек снова включил паранойю и предложил потерпевшего допросить.
Потерпевший оказался разговорчив, и услышали мы много интересного. Например, что в том доме он не жил, а зашёл в гости к человеку, попросившему одолжить спички - там и обронил рисунок. Подозрительно, но в гости ходить не возбраняется. Что он Фриду знает как троцкист, и прибыл в Российскую Конфедерацию налаживать отношения с местными троцкистами. Когда я поинтересовался, где он намерен этих троцкистов искать, не зная их контактов, - не по улицам же ходить и кричать, что вот троцкист идёт, - он возразил, что именно так и собирался делать, у нас ведь это не запрещено. И что прибыл из СССР, но может у нас и насовсем остаться, - то есть практически не турист, а эмигрант. Политического убежища просить может. А если и врёт, то складно врёт - заслушаешься.
- У нас коммунисты запрещены, - встрял куратор Вебер, пропустивший половину веселья.
- Троцкисты - не коммунисты, а марксисты.
- А не одно и то же?
- Нет. Троцкий с коммунистами поссорился.
- Ну и что?
- А то, что враг моего врага - мне если и не друг, то по крайней мере союзник.
Туристу-троцкисту у нас не понравилось - и задержали без суда и следствия, и ждать заставили... Я холодно извинился, что положение в послеблокадном городе тяжёлое, туристу вернули его рисунок и выпроводили. Вот это уже было пустой тратой времени.
Чёрный зачем-то взялся прочитать нам лекцию о коронованных ворах, они же воры в законе, - видимо, кому-то из молодёжи об этом какой-нибудь экземпляр в нашей коллекции арестованных обмолвился. Что воры эти держат общак, из которого выделяется помощь семьям погибших и посаженных воров, вроде профсоюза, что они никогда не работают и что ни один вор коронованного не сдаст под страхом смерти. Однако договориться заранее с тем, кто краденое купит, за работу не считается.
- Надо воров при задержании убивать на месте, - Вебер из этого сделал прямо противоположные логике выводы. - Рано или поздно они будут сотрудничать и его сдадут.
- С какой стати им с нами сотрудничать? - не понял я.
- Чтобы мы их убивать перестали.
- А мы перестанем? Какие гарантии мы им сможем дать?
- Наше честное слово.
- Серьёзно? Вор поверит честному слову легавого? Я бы не поверил, я же не идиот. Воры тоже не идиоты. Они понимают, что ты возьмёшь своё, всё равно будешь убивать и потребуешь ещё.
- А что им останется делать?
- Защищаться. Начнётся война, только и всего.
- Нас больше.
- Вы в этом уверены? - заметила княжна Ливен. - Что если выиграют они?
- Даже если мы выиграем, мы ничего не получим, - подытожил я.
- К тому же это не наши методы, - княжна отставила мизинчик. - Это методы СССР.
- Во всех государствах методы одинаковые, - возразил я. - Как уже говорил Чёрный, спецслужбы разных стран различаются только цветом флага. Но уж никак не методами.
- А чем тогда мы будем отличаться от СССР?
- А мы должны от них отличаться?
- А вот это уже интересно, - встрепенулся Вебер.
- Да, не должны. Сейчас мы должны выжить. А отличаться от СССР мы будем в другом. В целях, а не в средствах.
Тем временем нашлась крыса. Та самая, белая, совершенно ручная, с ожогом от хлорки на лапке. И подбросили её на помойку в аккурат к самой Канцелярии. Крысу доверили Косте, и он в попытках найти её хозяина показал ей всех, включая мёртвого Сашку. Пришлось разъяснить, что крысы на всех людей реагируют одинаково, если только их по имени не позвать. Но раз крыса была обучена перегрызать провода, то это в любом случае полезная крыса - можно зачислить в штат, чтобы мины обезвреживать. Я взглянул на крысу, определил, что пола она женского, и стал думать над именем. Была бы самцом - назвал бы Вацлавом.
Показали крысу и лаборатории - проанализировать пыль с её шерсти и даже грязь с когтей. На когтях обнаружился табак дорогой марки. Крысу держали в табакерке? Ох и большая это должна была быть табакерка. Скорее - в ящике стола, а воры за столом обычно не работают. Тогда я и произнёс, как будто в шутку, что в ходе следственных действий мы можем выйти на самих себя. И больше намекать не стал. В самом деле, зачем вору давать нам подсказки - оставлять билет и шапку, подкидывать крысу? Либо он хотел дать нам ложный след на владельцев лабораторных крыс (что не выдерживало никакой критики), либо не особенно боялся, что его поймают. А у работника Тайной Канцелярии и к крысам был доступ через нашего маньяка, и к схемам сигнализации через Сашку. Оставалось понять, свой ли - крыса, или немецкие гости постарались?.. Тут я и жучка припомнил, с одной стороны, и женщину с кольцом - с другой. Может, и не трофейное оно: вдова офицера тоже его кольцо носить может.
Не знаю, услышали ли меня или сами додумались, но стало заметно, что мои дорогие коллеги перестали доверять друг другу. Или более того - перестали доверять мне. Допросы вели строго за закрытыми дверями, переговаривались шёпотом, оглядываясь по сторонам. Всё потому, что я - человек Травина? Да будь я человеком Травина - я бы ему уже доложил о том, как "незаметно" вы под него копаете. А вы могли бы у меня и поспрашивать, что я о нём знаю, глядишь, и пригодилось бы... Но сам не предложу. Решили без меня справиться - справляйтесь.
Любо-дорого было смотреть, как Стасек и компания докладывали Чёрному при всей остальной комиссии, что они кое-что выяснили, а что - сказать не могут, потому что нужно проверить, потому что эта информация, будучи озвученной преждевременно, может либо навредить следствию, либо бросить тень на Тайную Канцелярию... С такой же степенью секретности они могли заявить: "Мы подозреваем Травина, но говорить при нём не будем, чтобы не спугнуть". Чёрный в ответ выдал не менее странную информацию - что им стало известно о месте и времени передачи короны от вора к заказчику, и необходимо взять их с поличным. Откуда известно? - От немецких гостей. Что-то не сходилось, памятуя о том, что немцы не занимались расследованием и вообще не покидали стен Тайной Канцелярии. Но делать нечего - времени оставалось мало, нужно было планировать операцию.
Разделились, как водится, на две группы: тех, кто умел стрелять, и тех, кто не умел. Виктор должен был изображать посетителя с девушкой, которая в нужный момент выйдет из ресторана и подаст знак. Стасек взял на себя фотографирование происходящего, на нас с Андреем был захват. Предварительной идеей было "хлопнуть одной дверью - ворваться в другую", но оказалось, что ресторан представлял из себя веранду со стеклянными стенами. Отличное место для встречи. На окрестные улицы подтянули автомобили, Костю услали организовывать наблюдение силами мальчишек, чтобы не лез под пули. Коллеги волновались - аж воздух дрожал. Утешитель из меня так себе, но я объяснял, что это нормальная рабочая ситуация, и даже если это ловушка - мы этого не узнаем, пока не влезем. Чёрный пообещал, что пойдёт с нами и прикроет. Андрей переполошился, что если его убьют, от Тайной Канцелярии вообще ничего не останется. Ну да, ну да. А если у нас за спиной будет на одного опытного человека больше, трупов будет гораздо меньше, чем без него. А незаменимых нет.
Всё прошло гладко, даже слишком. Девушка, сделав вид, что поссорилась со своим спутником, подала сигнал. Мы с Андреем вломились в ресторан, разделились и скрутили: он - Травина, я - бандита. Они даже не пытались сопротивляться. При них нашёлся и чемодан с короной - Андрей помнил её достаточно хорошо, чтобы подтвердить, что это не копия. Арестованных доставили в Канцелярию, где Чёрный похвалил нас и велел Травина отпустить, потому как экзаменационное задание было целиком постановочным. То есть, не совсем целиком - аукцион мы накрыли настоящий, и убийство Сашки, увы, с экзаменом было никак не связано. Нечто подобное я и ожидал. Ну не мог Травин, с его-то опытом, попасться так глупо. Зато арестовать собственного шефа - особое удовольствие.
Чёрный более всего похвалил нас за то, что мы работали в команде и совершенно не думали о том, чтобы набрать побольше баллов. Но, в самом деле, как можно было помнить о каком-то там экзамене, когда грозит международный скандал? Это не детская игра, чтобы ставить подножки друг другу, и мы бы здесь не служили, если бы могли работать в ущерб общему делу. Чёрный сказал, что комиссии осталось сопоставить баллы и распределить отделы, а мы, чтобы им не мешать, ушли на кухню. Я не слишком волновался по поводу результатов: в любом экзамене побеждает тот, кто ближе к экзаменатору или больше на виду, а работа остаётся работой. Оглашение результатов состоялась тоже на кухне, по-простому, без торжеств. Криминальный отдел достался Стасеку. Контрразведки - Андрею. Разведки - Виктору. Меня назначили в отдел Виктору. Памятуя о том, сколько невыполнимых или бесполезных решений он выдвигал, - кто-то должен был за ним присмотреть.
Но затишье не наступило. И вообще - ничего от перемены мест не изменилось. Виктор и Андрей куда-то умчались - по доносившимся слухам, они напали на след убийц Сашки. Разумеется, они не взяли при этом с собой ни своего новоиспечённого криминалиста, ни меня. Что ж, Виктор ещё научится не забывать о своих подчинённых... или нет. У Стасека ещё хватило сил сунуть нос, когда они вернулись с добычей, у меня - уже нет. Слишком неурочное время и не настолько молодой я.

Итоги и благодарностиИгорь не очень подходил для экзамена потому, что у него включался модус "Ну, молодёжь, посмотрим, как вы облажаетесь" И не выявил аж двух шпионов потому, что всё-таки привык доверять своей команде. Вот Грегор нашёл бы шпионов вдвое больше, чем было на самом деле, просто из любви к искусству. А Игорь, наверное, нашёл бы у себя парочку новых седых волос, если бы при нём сознался Андрей и при нём брали бы Стасека.
Повторюсь, что квест с расследованием был увлекательным, единственный минус - мелочи моделирования:
- когда сказано, что витрина моделирует витрину Эрмитажа, не очевидно, что шкаф тоже игровой, тогда как ковёр, например, неигровой;
- когда распечатка моделирует карандашный рисунок, вторую такую же распечатку тоже воспринимаешь как рисунок карандашом, уточняешь, того ли художника почерк, получаешь отрицательный ответ, а потом оказывается, что рисунок и цветной, и маслом;
- объявление про аукцион вообще не берётся без метагейма, ибо в восприятии персонажа Питер большой, в нём таких объявлений тысячи, и антуражем они не ограничиваются.

Мастера, Гриффис и Гатс! Спасибо за насыщенное расследование и множество мелких работающих деталек, таких разных НПС и тонны информации! Тацу, проводящий мастер, ты вообще вездесущий герой, тысяча и один ответ на тысячу запросов, и такой обаятельный Сашка!(
Комиссия - Мори, Вера и Мара! Вы такие красивые и интересные, а мы так редко до вас добегали - надеюсь, вы не скучали, глядя на наш пожар в борделе во время наводнения?..
Мои дорогие коллеги! Ящик Шишкиного леса и всех обратно.
Айко, Андрей. Недобитый гуманист, крапивинский мальчик, ну куда, куда тебя несёт в нашу собачью службу, остановись, прекрати, переста... ну ладно. Придётся беречь от грязных лап коммунистов и итальянцев, а то ишь. Игорь, кстати, удивлялся, чой-то у бывшего инженера и с военной подготовкой всё хорошо, и с языками, и со знанием города...
...А вот тебя, Стасек, Беркана, он не раскусил. Но как, как Стасека не выдала официантка, если она его видела с женщиной-в-терракотовом?.. Много у меня вопросов, на постигровой буду задавать. А то чувствую, будто стоило свалиться и свалить, как самое интересное и началось!
Катцу, Витя. Будущий шеф. Не слишком пока уверенный в себе, зато старательный, так что сработаемся.
Лармион, Костя. Такой трогательный со своим плюшевым лосём. Береги крысу! И из мальчишки выйдет толк. Но жаль их, конечно, повзрослевших раньше времени.
Шеллар, Вебер. Ааа, какой ты был восхитительно бесячий Но такие прямые люди тоже нужны, это Игорь понимает и на самом деле даже ценит.

@темы: moments of life, friendship is magic, человек собаке друг, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, дневник такса никки

В четверг в Муме на Лубянке прошёл ламповый сбор к Дарам. И хорошо прошёл!До Кальтэ, Эйрле и меня (я же скорее себя показывал и других смотрел, чем вопросы задавал) дошли Ренджи "бастард в кустах" Торвальд, Нурх "старый натурал" Карнеол и Нинкве, Кианит. Поговорили о том, где лучшие бордели в королевстве (нет. На самом деле это знание осталось в тайне), как армия копает картошку, зачем нам король, и других насущных делах государства. Мур всем, кто добрался! Следующий сбор в пнд!

Когда я вчера, оставив Балто в клинике, вернулся домой, началась персональная программа "быть с людьми, чтобы не паниковать". Сначала мы с матушкой скатались в офис ПИК - торжественно подписать документы о вступлении в собственность. Открытия чудныеДумали, что это финальная стадия квеста, ан нет - нужно будет ещё какие-то бумажки получать, а пока мы бомжи. В договоре мне особенно понравилась формулировка, что я "заявляю и гарантирую", что не выйду замуж до оформления собственности. Я женатый с гарантией!
И порадовала собственно стоимость жилплощади - цифра, начинающаяся на "7 миллионов" и заканчивающаяся на "81 копейка". Как они это высчитали? Что в квартире может стоить одну копейку, и можно ли это что-то продать? Банальный мир непонятен и загадочен!
Потом мы около получаса сидели на качельках у Баррикадной и мило поговорили. Мама сказала, что ей норм, что я Марк.*--* (Я не стал спрашивать, откуда она это узнала, я ж особо не палился.)

С Баррикадной меня подхватил Веня, привёз на Чистые, где мы встретились с Джисом и Бахом и пошли гулять. Прошли Чистопрудный, Покровский и Яузский бульвары, Котельническую, мосты, Овчинники, вышли к Новокузнецкой. Травили байки об учёбе, меня сманили техом на Наше разбитое спасение. Москва прозрачной осенью прекрасна.
Про сбор, на котором меня не должно было быть, но я ждал звонка.Забрались в Грабли, где был запланирован постигровой сбор Мора, устроили вечер воспоминаний о Тургоре (меня не было на первой игре, но до второй обязательно доберусь). Дождались Хэл с настолкой по Мору (играть будем потом) и Айко, после к нам присоединились Лиса, Марта и Дуглас. Бах включил нам с Айко Влада-старшего, так что теперь мы представляем, как мог выглядеть последний скандал в доме Ольгимских, который было слышно от Термитника до Собора, и чем он мог закончиться. Сбор плавно перетёк в рассказывание ролевых баек и обмен календарями, я заагитировал Босх играть с нами в фей, а Хэл провела пропаганду Лестницы среди Лисы.
(В Граблях было пирожное КАЛИБРИ. Надеюсь, его просто хорошо калибровали - другие версии куда менее аппетитны.)
Я с всё большей ясностью понимал, что успеть на Ледяной сочельник мне не светит Когда в восемь я не выдержал и позвонил в клинику, операция ещё не началась. Люди постепенно расходились, а Айко остался со мной, накормил булочкой, и мы ещё некоторое время душевно трындели о всяком игровом и пожизнёвом. В десять я отпустил Айко домой и сам поехал в клинику.
Спасибо всем, кто был рядом со мной в этот день, спасибо Хэл за сбор и всем, кто до него добрался, и Айко самое большое спасибо

@темы: moments of life, не вырубишь топором, friendship is magic, ruby prince & foes, город на горхоне

Убираю под кат, повторяю прежнюю просьбу: если не хотите негатива в ленте - пролистывайте. Не думайте, пожалуйста, что тут теперь навсегда тлен и больше ничего прикольного не будет. Будет. Просто пока вот так.
Балто - состояние на сейчас
Забастовка продолжилась: ни есть, ни какать Балто вчера не соизволил, зато обточил поддон карантинки - вот как тут гарантируешь, что микрочастицы пластика не попадут в крысу, не в ведре же его держать? Утром он попил, и мы поехали.
Клиника на Новаторов - такое волшебное место, куда нельзя приехать вовремя. Встал в семь - опоздал к десяти, потому что автобус сломался за две остановки и пришлось ждать следующего. Сел в очередь, в очереди всегда новые знакомства: кошке показали, как выглядит мышка (мышке - как выглядит кошка), голубая крыса дамбо дабл-рекса - воплощение нежноты.
Новикова определила, что кишечник у Балто снова встал. Видимо, у него в роду всё же была генетическая предрасположенность к мегаколону (хотя обычно она проявляется в детстве). Поскольку он - всё ещё виварец из мединститута, это не удивительно. Про проплешину я и спросить забыл.
Вариантов по-прежнему было два: отпустить или резать. Снова укорачивать кишечник, насколько ещё возможно, выигрывать дни, надеяться.
Ну, вы поняли, что я выбрал, да?
Это означает совсем уже космический долг перед клиникой (с учётом предыдущего - тысяч 20 в случае успешной операции). Не считая снятия швов, когда (я не буду говорить "если", ладно?) начинка крыса будет нормально работать. И означает, что на ближайшие игры - Конфедерацию (всё время забываю, что на игру в квартире взнос 1000, не забывал бы - давно сдал бы), Степь, Рамерию - я если доезжаю, то в долг или за частичный взнос.
Новикова обещала прооперировать Балто в районе обеда. Еду домой (а оттуда - с матушкой за документами, потому что она с меня не слезет, даже если мир рухнет) ждать звонка из клиники, рискую опоздать в окоп.
Это место для пожеланий удачи.

@темы: это крыса и ей не стыдно