Будет утром - мудрец, будет утром - холодный учёный
Тот, кто ночью - поэт.
(с) Марина Цветаева

Я уже не в первый раз бывал на чудесной маленькой вилле "Хризантема", принадлежащей клану Канэко. В этот вечер на приём был приглашён аут-лорд Рэйден Дегтиар, один из кураторов очередной Выставки биоэстетики, и многие другие учёные, имеющие отношение к этому виду искусства. Едва мы с сестрой, демонстрирующей на себе серьги из живых светлячков, прибыли, как у чайного столика сложился небольшой круг с разговором о новых идеях и экспериментах. Аритейни предлагали использовать мёртвых насекомых, но, хоть это и безопасней, - таковые могут светить только отражённым светом или же за счёт искусственно добавленного пигмента. Для этого подошли бы любые насекомые и даже их синтетические модели, отчего необходимость использования именно светлячков теряла бы смысл. Биолюминесценция же возможна только в живом организме с определёнными свойствами.
Гем-леди Томена Канэко, старшая сестра Акио и преподавательница генетики, рассказывала об одном недавнем проекте, - должно быть, кого-то из своих учениц, - который был не допущен на выставку. Он заключался в выведении кошек с двумя парами ушей, одна из которых была заострена. В основе селекции лежал ген, встречавшийся и у древних людей, - в истории старой Терры такая мутация считалась болезнью. Судьи сочли проект недостаточно сложным, а для участия в номинации "минимализм" изменения, вызываемые используемым геном, были слишком незначительны. Я согласился с тем, что такая работа подходит не для выставки, а только для домашнего использования.
Гем-капитан Намору Райдо, прямо за столиком занимавшийся вырезанием детали цветочного барельефа, вспомнил идею крылатых кошек. Я заметил, что над этой идеей работали многие, но ещё никому не удавалось достичь нужного баланса для того, чтобы животное смогло летать. Леди Томена упомянула попытки заменить кости более лёгким материалом, я - генетическую модификацию, которая делала кости полыми, но, увы, слишком хрупкими. Гем Райдо добавил, что для подражания балансу птиц пришлось бы пересмотреть строение и расположение пищеварительной системы. Кто-то предложил воспользоваться геномом летучих мышей. Однако я напомнил о том, что это потребует создания третьей пары конечностей, поскольку передние конечности летучей мыши и являются крыльями. Высказанная же кем-то идея пойти от генома насекомых была слишком далека от цели. Однажды на планетоиде, удалённом от звезды и оттого чрезвычайно холодном, я обнаружил жуков, покрытых шерстью - вернее, хитиновыми выростами, имитирующими волоски, - и это было отнюдь не эстетичным зрелищем. Жуки питались микроскопическими водорослями, а погибающими после размножения жуками и их личинками питались примитивные земноводные. Леди Томена заметила, что это похоже на проектную работу первокурсника по созданию замкнутой экосистемы в запаянной сфере.
Я в шутку предложил сестре вывести насекомое наподобие кошки, которое опыляло бы её растения, - например, на основе генома шмеля. Аритейни ответила, что если кто-нибудь возьмётся за селекцию такого существа, она сможет вывести растение, его привлекающее, и вместе медонос и опылитель составят парный подарок. Также она упомянула, что для привлечения насекомого-кошки нектар растения может напоминать молоко, и его можно будет использовать в пищу. Я почувствовал тошноту и отошёл к столику с закусками. Молоко омерзительно. Почему бы вместо того, чтобы прививать насекомому свойство млекопитающих и подстраивать вторую половину проекта под это свойство, просто не запрограммировать насекомое генетически на реакцию на определённое растение?.. Разговор тем временем перешёл на животных в искусстве старой Терры, использовавшихся как метафору людей - весьма популярный мотив, далеко не все образцы которого, впрочем, достойны упоминания.
Там меня заметил Акио, который помогал своей кузине, хозяйке дома, приветствовать гостей. Как всегда, я был рад его видеть. Он спросил, как мои дела, и я ответил, что скучаю по работе - но во время работы я скучаю по нему ещё больше, и теперь навёрстываю упущенное.
Затем я поздоровался с гем-леди Юми Акэти, вдовой полковника Кано гем Акэти. Полтора года назад во время мятежа на планете Руар, в результате которого был убит цетагандийский консул, моя экспедиционная группа оказалась недалеко от орбиты Руара и была привлечена под командование гем-полковника Акэти для оказания помощи правительству Руара в подавлении восстания. Смелая операция, организованная гем-полковником, была провалена, и он принёс свои извинения Императору путём самоубийства. Я успел узнать гем-полковника Кано как достойнейшего человека и считал, что он действовал правильно в условиях нехватки информации. Гем-леди Акэти я выразил свои соболезнования и сам некоторое время переживал смерть гема Кано как личную утрату. Она до сих пор носила траур, но начала посещать домашние мероприятия.
Гем-леди Акэти поинтересовалась, что я думаю о недавно открытом в системе Комарры пв-тоннеле, ведущем к утерянной колонии Барраяр. Я не мог не признать, что планета, на которой выживала деградировавшая цивилизация, без лекарств и нормальной пищи, может располагать многими ресурсами и представлять головокружительные возможности для исследований. И такие специалисты, как я, понадобятся для подготовки исследовательской базы. Аритейни добавила, что ей будет интересно изучить флору этой планеты и, возможно, использовать растения для борьбы с местными паразитическими организмами. Я пожаловался гем-леди Акэти, что у нас с сестрой разный подход к решению одних и тех же проблем. Её стремление бороться с природными факторами при помощи других природных факторов кажется мне нерациональным. Как говорили на старой Терре, это всё равно что тушить пожар огнём. Я предпочитаю устранить или нейтрализовать одну опасность вместо того, чтобы создавать потенциальную вторую. Гем-леди Акэти со мной согласилась.
В беседе я упомянул, что, пока меня давненько не назначали в экспедиции, я занимаюсь лабораторной работой над особо любопытными образцами и систематизацией коллекции, которую не возьмёшь с собой в экспедицию целиком. А также - что я с интересом посещаю выставки и общаюсь с молодыми специалистами. Когда я был курсантом, биологические специализации были не так популярны, как сейчас, когда Цетаганда открывает и осваивает всё новые планеты. Гем-леди Акэти спросила, не имею ли я в виду, говоря о молодых специалистах, юную гем-леди Лию Рау, чья недавняя смерть потрясла научную общественность. Я не так давно был представлен гем-леди Рау, работавшей лаборанткой в лаборатории гем-леди Амами Нокуми и подававшей большие надежды - настолько большие, что её проект должен был быть представлен на грядущей Выставке. Посещая лабораторию, я нашёл гем-леди Рау весьма необычной и надеялся познакомиться с ней поближе, но... увы.
К разговору присоединилась гем-леди Айрин Хори, работавшая в той же лаборатории. Она сказала, что гем-леди Рау была гениальна, но слишком скромна, словно стеснялась и себя, и того, что она делала. Я подтвердил, что у гениальных людей с выдающимся генокодом нередко бывают особенности, выделяющие их из общей массы. Всё же жаль, что я так и не узнал, какие ещё тайны скрывал характер леди Рау. К тому же лабораторные учёные, много времени проводящие в уединении, обычно бывают менее общительны - что подтверждала моя сестра: Аритейни в это время сидела в кресле в другом конце зала, погружённая в чтение и записи. Я сказал, что, посещая её лабораторию, я порой чувствую себя как на дикой планете - сразу хочется надеть полный костюм биологической защиты. Но при этом я знаю, что у неё всё под контролем и я могу доверить ей даже самые опасные образцы. Когда я говорил, что полевые учёные вроде меня порой ошибаются только один раз - и я, должно быть, не худший учёный, раз до сих пор жив, - к нам подошёл Акио и поинтересовался предметом беседы. Во время разговора я замечал, что его не было в зале, как и атташе Эскобара, Илонэ Гевары-Кальдерон, - должно быть, они нашли, где уединиться.
- Я как раз говорю о своей специализации и о том, что я - не голограмма.
- Да вроде нет, - Акио потыкал меня пальцем в плечо.
- О, ты знаешь это как никто другой.
Размеренное течение вечера нарушил странный инцидент - гем-лорд Катсуо Невик почувствовал себя дурно. Его явно мучили галлюцинации, он требовал не приближаться к нему, а затем выбежал из зала. Я высказал надежду на то, что он сможет либо обратиться к специалисту самостоятельно, либо позвать на помощь, если ему станет хуже. Поскольку немыслимо было представить, что в доме клана Канэко могла оказаться вредоносная пища или питьё, я предположил, что гем-лорд был неосторожен в работе с галлюциногенами некоторое время назад. Мне вспомнился случай из моей практики, когда молодой учёный едва не пострадал от биологической угрозы из-за неосторожности и незнания: он приобрёл контрабандные грибы, которые перевозились неправильно, и вместе с ними в его лабораторию попали паразитические микроорганизмы. К счастью, учёному была оказана своевременная помощь, но многие образцы в его лаборатории были уничтожены из-за необратимого заражения.
Гости подходили к накрытому столу, и я тоже решил перекусить. У стола я встретил гем-леди Нами Коно и спросил, увидим ли мы её работы на Выставке в этом году. Она ответила, что её последнее исследование зашло в тупик, поэтому участвовать в Выставке она не будет. Она была очевидно подавлена неудачей, и мы с гем-капитаном Райдо постарались её утешить. Я сказал, что в науке провалов не бывает, и это лишь этап на пути, что приобретённый опыт можно будет использовать в дальнейшем, - но не мог не согласиться с тем, что поражения удручают, хоть такие эмоции и вредят науке. Также я заметил, как за гем-леди Коно ухаживает Акио, - он тоже почувствовал в ней что-то особенное?..
Аут-лорд Дегтиар держался очень деликатно и не желал, чтобы его присутствие стесняло других гостей. Многим хотелось бы с ним поговорить, но он с закусками и чаем удалился за отдельный стол и много говорил с гем-лордом Осаму Акэти, чиновником департамента расследований и младшим братом гем-полковника Акэти. Гем Осаму расследовал гибель гем-леди Лии Рау и даже на приёме продолжал работать, видимо, пользуясь возможностью пообщаться со многими коллегами покойной. Очередь дошла и до меня, и я вынужден был покинуть общество леди на попечение Акио и гема Райдо и отойти с гемом Акэти в дальний конец зала. Он спросил меня о том, был ли я знаком с гем-леди Рау. Я ответил, что благодаря знакомству с гем-леди Нокуми я имею доступ в её лабораторию, но был представлен гем-леди Рау слишком поздно, чтобы узнать о ней больше, чем могут сказать о ней её коллеги. У нас с гем-леди Рау были разные специализации, но некоторые её проекты лежали на стыке нескольких дисциплин.
По просьбе гема Акэти я кратко описал одну из разработок гем-леди Рау в области биоэстетики, опирающуюся на вирусологию, - самовоспроизводящуюся синтетическую модель, непрерывно демонстрирующую воздействие вируса на организм. Сделать прикладное наглядным - вот что казалось мне гениальным. Гем Акэти спросил, какой проект гем-леди Рау готовила для Выставки совместно с гем-леди Нокуми, но это было секретом. Также он поинтересовался моим мнением о соблюдении техники безопасности в лаборатории гем-леди Нокуми. Я всегда был самого высокого мнения об оборудовании и компетентности сотрудниц и сотрудников этой лаборатории - и высказал это мнение, но гем Акэти заявил, что безопасность по меркам полевого учёного, привыкшего к "одним перчаткам на троих", может быть недостаточна. Я возразил, что также содержу лабораторию и предъявляю высокие требования к её безопасности, поскольку имею дело с опасными образцами. Меня насторожил и вопрос гема Акэти о том, были ли у моего знакомства с гем-леди Рау "личные мотивы". Моё общение с гем-леди Рау дальше ненавязчивого флирта не заходило, и я не считал, что гему Акэти нужно об этом знать. Зато мне хотелось бы знать, откуда он получил эти сплетни.
Гем Акэти отпустил меня, а Акио будто меня ждал - и предложил прогуляться на балкон. Гости были заняты чайной церемонией, и пришлось протискиваться за их спинами, - но какое нам дело до того, заметили нас или нет? На балконе были свежий воздух, тишина и облюбованные Акио подушки. Сколько гостей "Хризантемы" были вхожи в это уютное гнёздышко - мне было всё равно. На этом вечере я был во многом ради Акио. Он спросил с некоторым беспокойством, что от меня хотел услышать гем Акэти, и я ответил, что тот интересовался моими отношениями с погибшей лаборанткой.
- Не знал, что у тебя были с ней отношения.
- Меня интересовал её талант, и только.
- Ты имеешь право интересоваться не только талантом...
- Конечно, и всё же. А ты, значит, нашёл общий язык с представительницей Эскобара?
- Ревнуешь?
- Нет, любопытствую.
На самом деле для меня ничего не имело значения, кроме того, что здесь и сейчас ему было хорошо именно со мной, а мне было хорошо с ним. Легко, искристо, и не замечая времени. Акио говорил, что завидует эскобарцам, у которых принято бурно выражать свои эмоции, плакать и смеяться там и тогда, когда захочется. А я думал, что эскобарцы слишком шумные и поверхностные. Подлинное не выставляется напоказ, а грубое и неконтролируемое - не бывает красивым.
- Когда ценишь свои эмоции и чувства - не демонстрируешь их кому попало, - заметил я.
- Ты как всегда прав, умник, - Акио щёлкнул меня по носу.
- Умник здесь ты.
Акио старше по званию, и всё же младше, и всё никак не согласится с тем, что его специализация - сложнее и важнее моей. На первом курсе шифрование данных было моим ночным кошмаром, а Акио оно всегда давалось легко. Теперь он работал в Генштабе, и сохранность информации о планах и возможностях Цетаганды, которую мечтали заполучить все наши соседи, была в его руках. А его эмоции и чувства... были его маленькой особенностью. Как у всех гениев.
- Думаю, нам пора.
- Вряд ли нас уже хватились, - я был готов провести с ним на балконе весь вечер.
- Мы можем снова прийти сюда чуть позже.
- Вот этот план мне нравится.
После я вновь разговорился с леди генетиками, и гем-леди Айрин Хори высказала готовность поделиться подробностями своего текущего исследования. Она сказала, что хочет использовать вирусы, ранее вызывавшие болезни, на пользу Цетаганде и предотвращать с их помощью восстания в колониях. Я вспомнил, что гем-леди Айрин Хори носила траур по своему отцу, убитому на Руаре консулу Райто гем Хори. По её замыслу вирус должен был подавлять чрезмерную агрессию в примитивных сообществах. Мы с гем-леди Юми Акэти усомнились в том, что воздействие вируса сможет быть достаточно направленным. Когда человек хватается за оружие, корректировать его реакции уже поздно, а когда он только испытывает желание причинить кому-то вред - ещё преждевременно. Представительница Эскобара Гевара-Кальдерон заговорила о социальных мерах профилактики мятежей - хотя на планетах под покровительством Цетаганды таковые проводились и так. Конечно, когда люди начинают есть нормальную пищу, получать хорошее медицинское обслуживание и образование, их уровень агрессии снижается, но - это слишком долгий процесс, а жертвы есть уже сейчас, и речь идёт об экстренных мерах на крайний случай, позволяющих избежать уничтожения мятежников.
Я бы предпочёл разрабатывать химические препараты вместо вирусных, ведь агрессия - часть биохимии, избавиться от которой невозможно, но можно контролировать. Гевара-Кальдерон сказала, что жители Эскобара привыкли вести борьбу за выживание и, хотя сейчас их уровень жизни достаточно высок, по-прежнему ценят агрессию как часть культуры. Что ж, немудрено, что она привлекала Акио - это могло дать ему то чувство опасности, которое сложно найти на Цетаганде. Я долго подбирал правильные слова, чтобы описать, в каком качестве я использовал агрессию. В качестве... пикантного способа расслабиться, пожалуй. При всех сомнениях я не мог не признать, что идея гем-леди Айрин Хори - интересная и амбициозная. Она вкладывала в проект личную заинтересованность, что также было любопытно. Экспериментальные вирусы она собиралась испытывать на животных, а при необходимости - испытать на себе. Я не мог не напомнить, что умереть ради науки мы всегда успеем, но лучше и полезнее для науки жить.
Устав от разговоров о науке, я предложил обществу сыграть в какую-нибудь игру, и гем-капитан Райдо выбрал шахматы. Акио вызвался с ним сыграть, а я принёс гем-леди стулья, чтобы они могли побыть зрительницами. Сам я устроился на подлокотнике кресла у Акио за спиной. Наблюдать за игрой - занятие порой даже более азартное, чем играть самому. Акио ошибался, и я с трудом удерживался от того, чтобы не подсказывать. Он не сдавался, даже когда ситуация стала безнадёжной, а гем Райдо маневрировал несколько лишних ходов, прежде чем поставить мат; я сказал, что это похоже на игру кошки с мышью, но гем Райдо признался, что ему просто сложнее даётся добить противника. Я не мог не согласиться с Акио, что стиль игры может многое сказать о характере игрока, но возразил, что не все выдающиеся умы выигрывают в шахматы. Специализация Акио такова, что он глубоко видит один предмет, а не картину в целом. Во время игры я вспомнил гем-полковника Кано Акэти, который испытывал к шахматам особую страсть и даже называл корабли в честь шахматных ситуаций - но знание шахматной стратегии, увы, не помогло ему на поле боя. Гем Райдо также был больше похож на художника, нежели на военного. Акио говорил, что даже проиграть достойному сопернику - ценно. Гем Райдо его явно привлекал - но ему не удавалось подобраться ближе, чем на ширину шахматной доски.
Я так и не увидел финала партии: меня вновь пригласил на разговор неутомимый следователь гем Акэти. На сей раз он спросил меня об уехавшем гем-лорде Невике. Кажется, его удивило то, что я не знал о геме Невике ничего, кроме имени и внешности, - но не могу же я знать всех генетиков, не будучи генетиком! Гем Акэти сказал, что с гемом Невиком была знакома моя сестра, - но я не контролирую её контакты. Ещё одна чудесная формулировка: гем Акэти спросил, было ли знакомство Аритейни и гем-лорда Невика "хорошим"в том же значении, в каком было "хорошим" моё знакомство с гем-леди Рау. Не придерёшься - настолько тонко это профессиональное любопытство проходит по краю личных границ. Порой чиновники почти поэты. Но я всё же не смог сообщить следователю ничего полезного и вернулся к Акио и гем-капитану Райдо, уже завершившим игру. Со стороны гема Невика было не слишком вежливо покидать вечер до официального разъезда гостей, но ухудшившееся здоровье его извиняло. Илонэ Гевара-Кальдерон также исчезла, и Акио сказал, что её позвали срочные дела. Но что есть срочность, как не неумение планировать? Нарушения этикета это не извиняло.
Пока длилась шахматная партия, остальные гости собрались за столом играть в ассоциативные карты. Я предложил Акио присоединиться к игре, нашёл для нас стулья и поставил их рядом - чтобы ещё хоть немного за этот вечер побыть рядом с ним. Но Акио похитил гем Акэти, и я издали не без беспокойства наблюдал за их долгим разговором: Акио встречался с генетиками только благодаря связям своих родственников и никак не мог попасть под подозрения. Карточная игра тем временем прервалась на заваривание чая для всех желающих, так что я надеялся его дождаться. Но игроки встали из-за стола и разошлись. Как только гем Акэти отпустил Акио, я спросил, что следователь хотел от него узнать. Акио ответил, что гем Акэти спрашивал о гем-леди Рау.
- Так вы с ней были представлены?
- Мы были... даже весьма близко знакомы.
И этот обезоруживающий, кошачий, лживый взгляд. Хитрец ничего мне не рассказал, как и о многих других своих похождениях, - впрочем, я и сам не согласился бы тратить бесценное время на слишком долгие рассказы. А если бы мне удалось довести своё... знакомство с гем-леди Рау до конца, вышло бы забавно. Пока карточная игра не возобновилась, я решился тоже сыграть в шахматы с гемом Райдо. У меня было слишком мало практики, чтобы надеяться его превзойти, но в то же время - слишком мало практики, чтобы отказаться от возможности попрактиковаться.
Если поначалу у меня и был шанс, то - до первой ошибки. Но я также хотел довести партию до конца, причём оставив короля в одиночестве. Пока мы играли, произошёл ещё один инцидент: начались галлюцинации у гем-леди Хори. Она кричала, что мы уже убили её отца, а теперь хотим убить и её. Её обступили встревоженные гости, но она просила к ней не приближаться. Более всего я опасался, что таково воздействие какого-нибудь из её экспериментальных вирусов и существует риск заражения, и старался удержать Акио, чтобы он не подошёл слишком близко. Но тут кто-то заметил зажатую в руке гем-леди Хори зелёную розу. Такие розы весь вечер носила приколотыми к платью Аритейни и просила к ним не прикасаться. Теперь сестра сама призналась, что дала одну розу гем-леди Хори, потому как та ими очень интересовалась, и что розы действительно имеют галлюциногенный эффект. Предполагалось, что аромат розы сделает для человека зримыми его сокровенные мысли, но о том, что перед ним предстанут его страхи, Аритейни как-то не подумала. Я как младший брат не мог пенять ей за неосторожность, но заметил, что эксперименты стоит ставить на добровольцах, предварительно предупреждая их обо всех возможных последствиях. Быть может, гем Невик также стал жертвой зелёной розы?..
Гем Акэти, презрев технику безопасности, забрал розу и куда-то унёс. После этого гем-леди Хори сразу почувствовала себя лучше и без сил опустилась в кресло. Ожившие тяжёлые воспоминания дались ей нелегко. Акио остался утешать её, и мы с гемом Райдо решили, что наша помощь уже не потребуется. Думая о том, что мне было бы любопытно подвергнуться воздействию розы в более безопасных условиях, и о том, связано ли умение Акио чувствовать с его умением сочувствовать, я вернулся к нашей шахматной партии. На сей раз гем-леди наблюдали за игрой до самого конца. Мат был поставлен быстро, в любимом мною положении в центре поля, гем Райдо пожал мне руку. Я уступил своё место гем-леди Юми Акэти, которой хотелось научиться играть в шахматы; гем Райдо и представитель Комарры, Маду Наби, взялись помочь ей в этом. Я же наконец присоединился к новой игре в ассоциативные карты. За столом было мало места, так что я просто встал за спиной Акио, где мог беспрепятственно массировать и гладить его плечи, перебирать заплетённые тонкими косами пряди, добираясь до тёплой шеи под воротником, а склоняясь к столу - приобнимать и касаться волос лицом. "Что ты делаешь?.. - Балуюсь". На первый взгляд - такая малость для того, кто может получить больше, но позже. И так много - для здесь и сейчас.
Игра длилась до тех пор, пока гем Акэти не пожелал сделать важное объявление. Он сообщил, что гем Невик мёртв - убит тем же контактным ядом, который стал причиной гибели гем-леди Рау. Также он сказал, что убийца находится среди нас, и это гем-леди Нами Коно. Его подозрение основывалось на том, что у гем-леди Коно был мотив и не было алиби - она отрицала, что посещала лабораторию гем-леди Нокуми, хотя на самом деле бывала там. Мы с Акио поинтересовались, есть ли доказательства, но гем Акэти ответил, что пока это лишь предостережение и он приглашает гем-леди Коно последовать за ним в департамент расследований. Он по-прежнему был весьма учтив и добавил, что если подозрения не оправдаются, это станет лишь короткой прогулкой. Гем-леди Коно встретила обвинение с достоинством и отрицала свою вину, поскольку многие были вхожи в лабораторию гем-леди Нокуми, - я сам мог оказаться на её месте, - но не препятствовала аресту.
Сразу после этого, пока гости ещё не пришли в себя от из ряда вон выходящего известия, - убийство конкурентов противоречит и самой идее научной работы, опирающейся на открытость и обмен опытом, и всем социальным нормам Цетаганды, - от лица хозяйки дома её брат Акихиро гем Канэко объявил об окончании вечера. Это было несколько поспешно - но объяснялось фактом свершившегося в доме преступления. Каждый мог пострадать, и каждый - попасть под подозрение, и я был рад, что мой клан и клан Канэко это не затронуло. А вскоре я узнал ещё одну причину, по которой вечер был прерван: дипломаты, военные, учёные получали приказы явиться в учреждения своего назначения для подготовки к масштабному вторжению на Барраяр.

Постигровое и благодарностиГем Иэсато любил науку и изменял ей только с Акио - не потому, что в его картине мира присутствовала концепция верности, а потому что ему было либо неинтересно, либо его мимолётные симпатии заканчивались как-то печально - как гем-полковник Акэти и лаборантка Лия гем Рау. На Барраяр он полетит с энтузиазмом, но без желания задерживаться там надолго - вот только кто же спросит его мнения? На Барраяре ему придётся нелегко - грязно, жрут что попало, холодно, жарко, комары, - но, может, и легче, чем учёным без полевого опыта. (И, учитывая везение Акио, - Иэсато наверняка поседеет на Барраяре... неоднократно. Ибо сей процесс наверняка обратим.))
Играть персонажей, у которых всё хорошо, - вообще очень ресурсное занятие в том смысле, что додаёт ложечек, которые вполне можно использовать по жизни. Надо не забывать об этом и почаще играть такое, что ли.) А ещё я не знаю, как Вера завозит на все свои игры целый мешок атмосферы, и ещё каждый игрок по мешочку поменьше, - но она есть всегда, вне зависимости от помещения, времени суток и года, сеттинга и сюжета, и это так офигенно. Было очень красиво и аутентично, и даже не хватило салонных развлечений за всеми разговорами о науке - а я в генетике ни в зуб ногой, кроме таблиц окрасов собак и крыс. Особенно жаль, что не успели почитать стихов. Теперь отчаянно хочется цетагандийский вечер поэзии - без строгой очерёдности чтения, с разговорами, шахматами, м.б. фантами. Возможно - уже на Барраяре, а если захочется совсем стекла - то после возвращения с Барраяра. Надо делать, короче.
Спасибо Вере за мир, за котика Акио, спасибо проводящему мастеру Дугласу и самоотверженному игротеху Тацу, спасибо прекрасным соигрокам! Валре - за сестрёнку, Мэв, Джулс, Ортхильде и Лукреции - за беседы, Векше - за шахматы! Гем-леди были сногсшибательны (почему, о почему на играх по Барраяру так редко встретишь интересных женщин?), инопланетники - колоритны (Ильтин и Шеллару большой мур, хотя пересекались мало), аут-лорд великолепен (Рута, вписавшаяся в день игры, - героиня вообще)!
Может, если бы Невик кончился на глазах у всех, разговоры были бы совсем другими, но... и с менее очевидной детективной составляющей игра была хороша. Всем сердец

Собравшись после игры, мы с Верой, Векшей, Мэв и Джулс отправились куда-нибудь посидеть. В БК не было мест, и выбор пал на МакДо. Там мы до двенадцатого часу говорили за планы на будущие игры. Теперь у меня есть роль на Силезии, и дрим-роль на Гамлете, и римского детектива, где у меня давно есть дрим-роль, я тоже очень жду. А Джулс завербовала всех на женскую военную академию, так что жду анонса - в слэшные академии мы уже играли, а в фемслэшные ещё нет...)
Я бы уже не успел проводить Веру с вещами, посему поехал сразу домой. Моя типичная икота-от-недосыпа, обычно настигающая после ночных игр часов в шесть-семь утра, началась к часу ночи, как бы намекая, что прошлой ночью мне толком поспать не удалось. Немудрено, что я забыл столик для чайной церемонии в вагоне. Буду продолжать звонить в бюро находок и надеяться, что вернут.